есся детский плач, прервав ее размышления.  Сьюзен  с  Пи
Джей словно завороженные пошли на этот звук и внезапно  оказались  перед
стеклянной дверью.
   За  ней  виднелись  детские  кроватки,  а  в  каждой  из  них   лежал
новорожденный.
   Ребенок Джесс тоже был там, завернутый в розовое одеяльце. На  спинке
кроватки висела табличка: "Франсис Бейтс".
   - Она назвала дочку  в  честь  мисс  Тейлор,  -  заметила  Сьюзен.  -
Франсис.
   - Какая она маленькая, - подхватила Пи Джей. - И какая хорошенькая.
   Сьюзен  взглянула  на  ребенка  и  почему-то  почувствовала  странную
отрешенность.  Из-за  угла  послышались  голоса.   Сьюзен   узнала   их:
разговаривали мисс Тейлор и мисс Глэдстоун. По-видимому, им и  в  голову
не приходило, что Сьюзен с Пи Джей совсем рядом.
   - Приемные родители просто в восторге, - проговорила мисс  Глэдстоун.
- Особенно потому, что она родилась раньше положенного срока.
   - А они знают, почему произошли преждевременные роды?
   - Нет, им это знать ни к чему.
   - Хорошая у вас работа, - заметила мисс Тейлор.
   - Скажем так: очень  приятно  видеть,  как  счастливы  люди,  которые
наконец-то обрели долгожданного ребенка.
   А самое трудное - это уговорить девочек отдать  своих  детей.  Только
сейчас я начинаю понимать, как им, должно быть, трудно.
   - Я тоже, - согласилась мисс Тейлор. - Наверное, тяжело  пожертвовать
ради счастья ребенка своим счастьем.
   Сьюзен почувствовала, как внутри у нее все похолодело. Она  взглянула
на Пи Джей. Та никак не отреагировала  на  откровение  мисс  Тейлор,  но
Сьюзен догадалась, о чем та думает. О том, что она, Сьюзен, должна,  как
и другие девочки, отказаться от своего  ребенка,  дать  ему  возможность
жить нормальной жизнью, что она должна смириться с тем, что, быть может,
никогда больше не увидит Дэвида. Поэтому  самое  малое,  что  она  может
сделать для своих двух самых дорогих ей людей, - это отказаться от них.
   Через шесть дней Джесс, не  заезжая  в  Ларчвуд,  прямо  из  больницы
отправилась в Манхэттен. Мисс Тейлор сама собрала ее вещи и отправила их
Джесс домой.
   - Она решила не заезжать сюда, - объяснила  она  девушкам.  -  Всякие
воспоминания... Ну, вы меня понимаете.
   Все согласно кивнули. Они-то понимали.
   Во вторник, 5 декабря, Сьюзен родила мальчика. "Надо же! Ровно  через
полгода после покушения на Роберта Кеннеди", - криво усмехнулась она.
   Когда  мисс  Тейлор  пришла  ее  навестить,  она  предложила   Сьюзен
позвонить ее родителям.
   - Мне все равно, - откровенно ответила она.
   Она решила переехать в Бостон, но одна. Возьмет  деньги,  оставленные
ей  в  наследство  дедушкой,  окончит  аспирантуру,  будет   сама   себя
содержать. Хватит ей держаться за мамину юбку и поступать по ее  указке.
Она прекрасно понимала, что мать приложит все усилия к  поиску  для  нее
добропорядочного мужа-еврея. Сьюзен это не устраивало.
   Она собиралась жить самостоятельно, по  крайней  мере  первое  время.
Будет ли она искать Дэвида, нет ли, Сьюзен еще не решила, но их  ребенок
должен жить в доме, где приемные родители будут благословлять каждый его
вздох.
   "Ему  у  них  будет  лучше",  -  подумала  она,  подписывая  отказные
документы.
 
ПИ ДЖЕЙ 
 
   - Вот и остались мы вдвоем, - сказала Джинни, обращаясь к Пи Джей.
   Они стояли на крыльце и видели, как Сьюзен села в такси и  уехала  из
Ларчвуда навсегда.
   - Да, - кивнула головой Пи Джей. - С наступающим Рождеством тебя.
   Они вошли в дом и отправились в гостиную.
   - Не знаю, как ты, а я здесь до Рождества задерживаться не собираюсь,
- заметила Джинни.
   - Сие от нас не зависит, - пожала плечами Пи Джей  и  обвела  глазами
комнату: сосновые иголки начали опадать, красные бантики поникли.  -  Да
мы его уже отметили перед Днем благодарения. - И,  взглянув  на  Джинни,
поспешно добавила:
   - Прости, я не хотела...
   - Да ладно, - отмахнулась та.
   - Что ты собираешься делать после рождения ребенка?
   - Поеду домой. Когда мы с Бадом Уилсоном ездили в  Бостон  к  маме  с
известием о смерти отчима, он рассказал мне про Лос-Анджелес очень много
интересного. Он оказался неплохим  мужиком.  А  еще  мне  очень  хочется
помочь маме бросить пить. Не  знаю,  получится  ли  это  но  для  начала
попытаюсь уговорить ее переехать в Лос-Анджелес.
   Слава Богу, отчим оставил кучу денег.
   - Ты ведь его не очень любила, верно?
   - Можно и так сказать, - расхохоталась Джинни. - А вот мама почему-то
была от него в восторге. Хотя чему удивляться, -  добавила  она.  -  Она
ведь многого не знала.
   Пи Джей встала и, подойдя к окну, бросила взгляд на подъездную аллею.
Пошел снег.
   - Давай не будем о мамах, - тихонько сказала она.
   - Ладно, черт подери. А что ты собираешься делать?
   - Поступлю в Чикагский художественный институт.
   Хочу стать дизайнером.  Мне  очень  нравится  эта  профессия.  А  что
касается матери... Увижу я ее  когда-нибудь,  нет  ли,  мне  в  общем-то
наплевать.
   - Это ты  сейчас  так  говоришь,  -  заметила  Джинни.  -  Все  может
измениться.
   - Не думаю, - покачала головой Пи Джей.
 
*** 
 
   Через десять дней, 18 декабря, Пи Джей отвозила  в  больницу  Джинни.
Та, скрючившись, сидела на заднем сиденье  пансионатского  фургона.  Она
сообщила о начале схваток только после того, когда отошли воды.
   - Чем позже попадешь в это заведение, тем лучше, - заметила она.
   - О Господи, Джинни!  -  раздраженно  бросила  Пи  Джей.  -  Ты  что,
собираешься в машине рожать?
   - А почему бы и нет, - простонала она. - Уж так и быть,  скажу  тебе,
но только между нами: я готова пойти на что угодно, только бы не попасть
в больницу - боюсь этих заведений.
   Пи Джей была поражена, однако виду не подала.
 
*** 
 
   Пи Джей, Поп и мисс Тейлор ожидали  известий  в  приемном  покое.  Не
прошло и часа, как появился врач.
   - Девочка, - объявил  он.  -  И  мамаша,  и  ребенок  чувствуют  себя
отлично. Во время родов мать так и сыпала ругательствами. Я  и  половины
их не знаю. - Он улыбнулся, вскинув кустистые брови. - Но она справилась
со своей задачей отменно!
   Обратно в Ларчвуд ехали молча. Мисс Тейлор осталась в больнице ждать,
пока Джинни проснется. Пи Джей вдруг подумала,  что  сегодня  она  будет
дома одна. Словно читая ее мысли. Поп сказал:
   - Мы с женой будем сегодня ночевать в комнате мисс Тейлор. Негоже вам
одной оставаться. А что, если ваше время наступит ночью?
   - Спасибо, Поп, - улыбнулась Пи Джей.
   "Мое время... - печально подумала она. - Остальные даже и не  узнают.
Что ж, кто-то должен быть последним".
   Словно почувствовав гнетущее одиночество пустого дома, она вздрогнула
и взмолилась, чтобы ей не пришлось ждать слишком долго.
 
*** 
 
   Через пять дней Джинни вернулась из больницы. Живот у  нее  был  пока
слегка отвисшим, но мини-юбку она уже нацепила.
   - Нет, ты не представляешь! - с порога закричала она. - У меня  вылез
геморрой. Это у меня-то, которую даже по утрам не тошнило!  Так  надо  ж
было заполучить эту чертову болячку!
   И она помчалась наверх собирать чемоданы.
   Пи Джей осталась  в  гостиной  и  от  безделья  принялась  поправлять
поникшие елочные украшения. Она заметила, что красная  шелковая  головка
Санта-Клауса исчезла. Должно быть, мисс  Тейлор  сунула  ее  в  чемодан,
когда собирала вещи Джесс.
   - Прошел час. Интересно, почему не спускается Джинни?
   Пи Джей пошла на кухню. Там была миссис Хайнс - готовила обед.
   - Сегодня и готовить-то некому, - заметила она. - Только вам да  мисс
Тейлор.
   И куда  только  девались  ворчливые  нотки  в  голосе  обычно  хмурой
кухарки! "Да... - подумала Пи Джей. - Переживания меняют людей!"
   - А Джинни?
   - Она уехала. Поп отвез ее на станцию минут двадцать назад.
   Пи Джей была потрясена.
   - Уехала, не попрощавшись?
   Миссис Хайнс пожала плечами.
   - Вы же знаете, она всегда была немного взбалмошной.
   Пи Джей вернулась в гостиную.  Она  не  могла  поверить,  что  Джинни
исчезла, даже не попрощавшись.  А  она-то  решила,  что  Джинни  немного
оттаяла! Оказывается, нет.
   Она вспомнила миссис Хайнс, потом опять подумала о Джинни. Да, не все
люди меняются, некоторые всегда остаются верными себе.
   Пи Джей взглянула на елочные украшения. На улице  быстро  темнело,  и
свет, падавший с веранды, отражался  в  них,  заставляя  их  блестеть  и
переливаться всеми  цветами  радуги.  Интересно,  способны  ли  события,
происшедшие с девочками, круто изменить их взгляды на жизнь?
   Внезапно она услышала звук отворяющейся двери.
   - Пи Джей, где ты? - раздался голос Джинни.
   - Я в гостиной! - крикнула Пи Джей.
   Джинни, стряхивая с пальто снег, появилась на пороге.
   - Я забыла с тобой попрощаться, - сказала она.
   Пи Джей встала и подошла к ней. Девушки обнялись.
   - Удачи тебе, Пи Джей.
   - И тебе тоже.
   Они стояли  обнявшись  в  течение  нескольких  секунд,  затем  Джинни
высвободилась из объятий.
   - Ну, мне пора, а то опоздаю на этот треклятый поезд.
   Пи Джей расхохоталась.
   - Пока, подружка, - сказала она.
   Джинни, махнув ей на прощание, поспешила к двери.
   - Пока! - бросила она.
   Девушки не стали обмениваться адресами. Зачем? Они были уверены,  что
никогда больше не встретятся. О некоторых вещах, решила Пи  Джей,  лучше
забыть и никогда не вспоминать о них. Одна-единственная мысль не  давала
ей покоя - будет ли у нее когда-нибудь другая подруга.
 
*** 
 
   В рождественское утро Пи Джей сидела в гостиной одна.
   Пыталась читать газету, но это напомнило ей о Сьюзен.
   Где она сейчас, что делает? Пи Джей подумала о Джесс.
   Интересно, будет ли она на Рождество со своим отцом?
   Что же касается Джинни, то  о  ней  можно  не  беспокоиться:  с  этой
девушкой всегда будет все в порядке - мужества и силы воли у нее  хватит
на десятерых. Джинни - прирожденный борец.
   А может быть, они все не лишены этих качеств, кто знает.
   Пи Джей вспомнила отца. Как хорошо, что она не дома?
   Пришлось бы, сидя за столом, разворачивать подарки,  делая  вид,  что
ничего не изменилось, избегая  смотреть  на  пустое  кресло.  Интересно,
найдется ли мужчина, которому она будет доверять так, как доверяла отцу,
и который будет любить ее так сильно, как любил отец.
   Перед обедом позвонила мать.
   - Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке, -  безжизненным
голосом проговорила она, и Пи Джей поняла:  она  позвонила  лишь  затем,
чтобы исполнить свой материнский долг, чтобы можно было потом  с  чистой
совестью считать себя образцовой матерью. Не иначе как Реверенд Блэксмит
настоял на этом.
   - Я чувствую себя хорошо, мама, - сказала Пи Джей. - Скоро буду дома.
   - Я хотела поговорить о твоих планах на будущее, - быстро проговорила
мать, словно боясь,  что  Пи  Джей  скажет  такое,  что  ей  слышать  не
захочется. - Ты уже решила, чем будешь заниматься?
   - Я хочу поступить в Чикагский художественный  институт.  У  них  там
отличная программа.
   - Это хорошо, - с явным облегчением проговорила мама.
   - Поеду туда сразу после Нового года.
   - Это хорошо, - повторила мать. - Ну, с Рождеством тебя.
   - И тебя тоже.
   Пи Джей повесила трубку и, выпрямившись, сложила руки на животе.  Она
не сердилась на мать, понимая, что они с ней никогда  не  будут  близки.
Теперь, когда не стало отца, который их еще как-то связывал, у каждой из
них будет своя жизнь. Мать будет продолжать хранить свою тайну,  а  она,
Пи Джей, жить, лишь изредка вспоминая о прошлом. Только сейчас  Пи  Джей
осознала, что осталась одна не только в Ларчвуде, но  и  на  всем  белом
свете.
   Поздно ночью у нее начались схватки. Сын родился 26 декабря в 8 часов
59 минут.
 
ЧАСТЬ III 
 
1993 ГОД 
 
Глава одиннадцатая 
 
Суббота, 18 сентября 
 
ДЖЕСС 
 
   По возвращении домой из Лос-Анджелеса она застала Чарльза  сидящим  в
своем кабинете с закинутыми на стол ногами и сложенными на груди руками.
Лицо его полыхало гневом.
   - Где, черт побери, тебя носило?! - рявкнул он Джесс вошла в  комнату
и поставила на пол дорожную сумку.
   - Ездила навестить подругу.
   Он снял ноги со стола, и они громко стукнулись об пол.
   - Целых два дня? Не многовато?
   Джесс нахмурилась было, но тут же постаралась взять себя в руки.  Она
очень устала, перелетая страну из конца в конец и обратно, и ссориться с
мужем у нее не было никакого желания.
   - Я сказала детям, что вернусь сегодня.
   - Чак и Тревис играли вчера в футбол. И я не знал,  где  ты,  до  тех
пор, пока они не вернулись.
   - Если бы ты поговорил со своей дочерью, она бы тебе все рассказала.
   Он встал во  весь  свой  внушительный  рост,  подперев  руками  бока.
"Пугает", - мелькнуло у Джесс в голове.  Точно  так  же  он  стоял  и  в
комнате Мауры несколько дней назад Тогда ему нужно было показать дочери,
что она целиком в его власти. Джесс хотелось его ударить.
   - Может, все-таки потрудишься сказать мне, где ты была?
   - Я же сказала: ездила к подруге, ты ее не знаешь.
   - К подруге или другу?
   - Не говори глупостей, Чарльз! В  последнее  время  на  меня  столько
свалилось! О каких супружеских изменах может идти речь!
   - Почему же ты тогда так легко бросаешь мужа и детей на целых два дня
и, ни слова не говоря, куда-то отправляешься?
   Джесс вздохнула.
   - Ну если тебе так необходимо знать, я ездила в Лос-Анджелес по делу,
не представляющему большой важности.
   - В Лос-Анджелес? Вот так сразу заскочила в самолет и  полетела?!  Ты
что, спятила?
   - Нет. Я тебе уже сказала, что ездила к подруге.
   - У тебя ведь в этом городе нет знакомых.
   - Она переехала туда несколько лет назад.
   - Откуда ты ее знаешь?
   - Чарльз, ну прошу тебя... Это моя старая знакомая.
   Ей нужна была моя помощь, - придумала Джесс.
   - Какая помощь? Платье подрубить?
   Джесс промолчала.
   - Прости, но я тебе не верю!
   - Я не хочу тебя убеждать, Чарльз, я устала.
   - Может, ты по крайней мере назовешь мне  имя  своей  так  называемой
подруги?
   Джесс покачала головой, чувствуя, как усталость разливается по  всему
телу с новой силой. Сейчас у нее было  единственное  желание  -  принять
горячую ванну, ни о чем не думая. Свидание с Джинни выбило ее из колеи.
   - Ты ее не знаешь.
   - А вдруг?
   Джесс направилась в другой конец комнаты, где стояло огромное кресло.
Села. Ее хрупкое тело почти утонуло в мягких  подушках.  Если  она  и  в
самом деле собирается устроить эту встречу - а сейчас, похоже, у нее нет
другого выбора, - придется посвящать Чарльза в эти дела.
   - Ее зовут Джинни, - спокойно сказала она. - Познакомились мы  еще  в
Ларчвуд-Холле.
   - Где?!
   - В Ларчвуд-Холле, пансионате для матерей-одиночек.
   - Как мило! Вы что, вспоминали старые добрые времена?
   - Нет, Чарльз. - Она набрала побольше воздуха и выпалила:
   - Мы собираемся встретиться.
   Поддернув рукава свитера, Чарльз подошел к столу.
   Облокотившись на его край, он положил руки, крепко сжатые  в  кулаки,
на крышку стола.
   - Это имеет какое-то отношение к Мауре?
   - Нет, Чарльз, - покачала головой Джесс. - Мы собираемся  встретиться
с девочками, которые жили когда-то в Ларчвуде. Вот и все.
   Не хватало еще Мауру впутывать в эту историю! Он  и  так  был  к  ней
холоден и жесток.
   - Странно, что оба эти события совпали.
   Джесс сидела, обхватив руками мягкую подушку и  тихонько  покачиваясь
из стороны в сторону. "Ах ты, сукин сын! - мелькнуло в голове. -  Эгоист
чертов!"
   - Ну что ж, скажу тебе все остальное, - выпалила она. - Уверена, тебе
это не понравится, но, считаю, ты должен знать. Мы собираемся пригласить
на нашу встречу детей, от которых когда-то отказались.
   Схватив со стола хрустальное пресс-папье, он швырнул  его  через  всю
комнату. Врезавшись в каминную плиту, оно разлетелось  вдребезги,  усеяв
осколками весь пол.
   - Господи! - простонал он. - Похоже, вся моя семья повредилась умом!
   Джесс еще крепче вцепилась в подушку.
   - Мне просто необходимо это сделать, Чарльз. Я давно об этом мечтала.
   - Вот как? Значит, об этом ты мечтала? А как же я?
   Как же наша семья? Сначала Маура, потом ты. Неужели ты не видишь, что
наша семья просто разваливается? Что с тобой происходит, Джесс? Ты  что,
теряешь рассудок?
   - Более ясного рассудка у меня никогда не было, Чарльз.
   Обойдя вокруг стола, он ухватился за спинку стула и  отбросил  его  в
сторону.
   -  А  я-то  считал,  что  мы  никогда  не  будем  вспоминать  о   том
незначительном  эпизоде,  который  произошел  в  твоей  жизни!   Мы   же
договорились, что дети никогда о нем не узнают.
   - Мы ни о чем не договаривались, Чарльз. Ты требовал  этого.  Ты  сам
спровоцировал меня на встречу в ту  ночь,  когда  я  рассказала  тебе  о
Мауре.
   - И теперь ты  решила  пойти  мне  наперекор?  Чего  ты,  собственно,
добиваешься? Хочешь  унизить  меня?  Поставить  какие-то  свои  условия?
Скажем, если я соглашусь, чтобы Маура не делала аборт и родила  ребенка,
ты не станешь встречаться со своим? Этого ты хочешь?
   - Чарльз, ты никогда меня не понимал. Ты ни разу не  спросил  о  моем
внебрачном ребенке! Ни разу...
   - Но ведь я женился на тебе! Разве этого мало? Не многие  согласились
бы жениться на тебе!
   - Я не... - прошептала она.
   - Да ну? Может, это  не  ты  забеременела  в  пятнадцать  лет?  -  Он
расхохотался. - Давай называть вещи своими именами. Даже твой отец знал,
кто ты есть на самом деле.
   Почему он взял меня к себе на работу? Ему нужно  было  кому-то  сбыть
тебя с рук. Взгляни на это дело  здраво,  Джесс.  Он  использовал  меня,
чтобы прикрыть твой позор. И если ты не хочешь все разрушить, забудь  об
этой чертовой встрече!
   Не  выпуская  из  руки   подушки,   Джесс   принялась   раскачиваться
взад-вперед. Слезы потекли у нее по лицу.
   Чарльз встал перед ней, уперев руки в бока.
   - А теперь одевайся, - потребовал он.
   - Что?
   - Пока ты где-то моталась, ты, очевидно, успела позабыть, что сегодня
вечером мы идем в клуб.
   - Чарльз...
   - Сегодня банкет. И пока мы  с  тобой  живем  под  одной  крышей,  ты
обязана меня сопровождать и выглядеть при этом соответственно этикету.
   Джесс закрыла глаза.
   - Сейчас семь пятнадцать, - продолжал он. -  Мы  уезжаем  из  дома  в
восемь часов. Советую поторопиться.
 
*** 
 
   Она сидела во главе  стола  в  розовато-лиловом  вечернем  туалете  -
образцовая жена, внимающая речам обожаемого мужа. Бриллиантовое колье  и
серьги холодили кожу, создавая какое-то странное ощущение. На самом деле
Джесс слышала Чарльза наполовину, хотя он был занят важным делом: вручал
награды победителям игры в гольф за прошедший период, давая им  шутливые
характеристики.  Она,  конечно,  хлопала  в  положенном  месте  -  после
произнесенной мужем фамилии призера, но с небольшим  опозданием.  Однако
мысли ее  были  далеко:  она  вспоминала  девушек,  с  которыми  жила  в
Ларчвуд-Холле.
   Сьюзен... Как в былые времена, Сьюзен казалась  несколько  надменной.
Такое впечатление, что она выше других. Безвкусно одетая, без какой-либо
прически. От нее по-прежнему веет  бунтарским  духом.  В  общем,  этакий
книжный червь, напичканный либеральными идеями.
   Джесс помнила, что Сьюзен любила отца своего ребенка и  мечтала  сама
воспитывать  сына.  Теперь  у  нее  есть  другой  сын.  Может  быть,  ей
достаточно этого.
   Ни Джей... Все та же гордая красавица. Похоже. Пи  Джей  преуспела  в
жизни  -  удачная  карьера,  элегантная  квартира,   любовник   приятной
наружности. Странно, правда, что  она  так  и  не  вышла  замуж.  Может,
все-таки жизнь у нее сложилась не настолько счастливо,  как  кажется  на
первый взгляд. Может, поэтому  она  с  такой  радостью  восприняла  идею
встречи.
   Джинни... Вспыльчива, как и прежде. Женщина-загадка...
   Джесс сделала крошечный глоток из бокала с прохладительным напитком и
посмотрела внимательно на всех.
   Вежливые, снисходительные улыбки, равнодушные глаза.
   С годами  многое