говорила о чем-то мерзопакостном. - По мне, скорей бы
все это кончилось, мне здесь некогда рассиживаться,  меня  ждут  великие
дела, я собираюсь стать кинозвездой. - Она затушила окурок и вскочила. -
Пойду поищу туалет.
   Джинни устремилась в самый дальний угол  кафе.  Сидевший  за  стойкой
мужчина не отрывал взгляд от ее мини-юбки.
   Джесс взглянула на Пи Джей.
   - Ну и разозлилась же она!
   - Нечего было ее заводить, - заметила та. - Не вздумай спрашивать, от
кого у нее ребенок, она тебе глаза выцарапает. Такое впечатление,  будто
ей есть что скрывать. -  Пи  Джей  достала  из  пачки  Джинни  очередную
сигарету. - Ты не куришь?
   - Нет.
   - Везет тебе, я начала еще в школе, а теперь  не  могу  остановиться.
Наверняка заработаю рак легких, а то и ребенка награжу этой болезнью.
   - Как ты думаешь, тебе трудно будет?
   - Что?
   - Отказаться от ребенка. Насколько я поняла, ты любила его отца.
   Пи Джей повертела в руках сигарету.
   - Да, любила и сейчас люблю. Никак не  могу  поверить,  что  он  меня
бросил. Надо же, заявил, что не уверен, будто ребенок его. Вот подонок!
   Ее зеленые глаза стали совсем прозрачными. Джесс не могла понять, как
можно было бросить такую красавицу.
   - А как же ребенок?
   - По правде  говоря,  Джесс,  я  меньше  всего  думаю  о  ребенке,  -
призналась Пи Джей, однако Джесс показалось, что голос ее слегка дрожит.
- По-моему, ты еще слишком мала, чтобы это понять. - Она откинула со лба
прядь каштановых волос. - На самом деле не успеем  оглянуться,  как  все
будет далеко позади.
   Джесс показалось, что Пи Джей говорит это не столько для нее, сколько
для себя.
   Появилась Джинни. За ней тянулся густой шлейф духов.
   - Этот идиотский туалет не смывает. Когда за нами заявится старикан?
   - В десять, - сказала Джесс.
   - Вот черт! Я не собираюсь торчать в этой дыре весь вечер.  -  Джинни
встала и перебросила через плечо свою внушительных размеров сумку.  -  В
двух кварталах отсюда я видела какой-то бар. Составите мне компанию?
   И она двинулась к двери.
   Джесс с Пи Джей переглянулись. Пи Джей смахнула с  глаз  слезинку  и,
глубоко вздохнув, спросила:
   - Ну что, пойдем?
   Джесс хотела отказаться. Она ни разу не была в баре и  не  собиралась
туда идти, во всяком случае, здесь, в этом  городишке.  Кроме  того,  по
закону  штата  Коннектикут,   ни   одна   из   них   еще   не   достигла
совершеннолетнего возраста.
   Но Джесс видела, что Пи  Джей  хочется  пойти,  а  ей  нравилась  эта
девушка, и она с удовольствием подружилась бы  с  ней.  Поэтому,  сделав
последний глоток, она поставила пустую чашку на стол и кивнула:
   - А почему бы и нет? Пошли.
 
*** 
 
   У  бара  было  поэтическое  название  "Капля  росы",  совершенно   не
соответствующее внутреннему содержанию.
   Это оказалось маленькое, темное и шумное заведеньице, где витал запах
несвежего пива и  дешевого  виски.  Джесс  сразу  затошнило.  Да  и  дым
поглотил все и всех. Девушки с  трудом  протискивались  сквозь  толпу  к
стойке бара. Шествие возглавляла Джинни, за ней следовала Пи Джей.
   Джесс обратила внимание, что почти каждый  мужчина  пожирал  взглядом
мини-юбку Джинни, затем переводил взгляд на Пи Джей  и  уже  не  отводил
его. "Отлично, - подумала она. - Меня они даже  не  заметят".  Не  сводя
глаз с каштановой гривы Пи Джей, она продолжала упорно шагать вперед.
   - Тут есть свободные места! - крикнула Джинни.
   У стойки и впрямь стояло два пустых табурета. Пи Джей тут же села  на
один из них. "Господи, - взмолилась Джесс, - только бы мне дали  сесть!"
Джинни, словно услышав, выступила в роли спасительницы.
   - Садись, Джесс! - прокричала она сквозь стоявший  в  помещении  шум,
усугублявшийся электрическим пианино. - Я постою.
   Джесс поспешно забралась на табурет.
   К ним подошел тучный бармен с прилизанными волосами.
   - Чего изволите?
   - Бренди, - бросила Джинни.
   - Покажите,  пожалуйста,  ваше  удостоверение  личности,  -  попросил
официант.
   Джинни достала из своей огромной сумки маленький  квадратный  кусочек
бумаги. "О  Господи!  -  ахнула  Джесс.  -  У  нее  наверняка  фальшивые
документы! Что, если нас арестуют?" Сердце ее  заколотилось  от  страха.
Она взглянула на Джинни - по лицу той скользнула спокойная улыбка.
   Похоже, этой девице вообще неведомо чувство  страха.  Кивнув  быстрый
взгляд на карточку, бармен вернул ее и повернулся к Пи Джей"
   - Что вы будете заказывать?
   - Виски с содовой, - со знанием дела проговорила она.
   Удостоверение у нее бармен спрашивать не стал и обратился к Джесс:
   - А вы? Уж вам-то, пожалуй, еще далековато до совершеннолетия.
   Он довольно хохотнул, и у Джесс все внутри оборвалось.
   - Мне, пожалуйста, имбирное пиво.
   В ожидании заказа Джинни и Пи  Джей  рассматривали  танцующих.  Джесс
хотела последовать их примеру, но, повернувшись,  поняла,  что  в  таком
положении неудобно сидеть Пришлось довольствоваться созерцанием  стойки,
покрытой черным пластиком, испещренным маленькими лужицами в тех местах,
где напитки проносились мимо рта.
   За стойкой виднелись полки с бесчисленными бутылками  с  серебристыми
крышечками, в которых отражались разноцветные неоновые огни вывески.  На
одной из полок Джесс заметила часы, было только пять минут девятого.  "О
Господи, - вздохнула она. - Еще целых два часа тут торчать, пока приедет
Поп".
   Бармен принес заказы, и Пи Джей раскрыла кошелек.
   - Плачу за всех, - сказала она, но бармен лишь отмахнулся.
   - Уже заплачено! - крикнул он сквозь  завывание  музыки.  -  Вон  тот
парень, у которого рубашка в голубую клетку, уже заплатил.
   Пи Джей кивнула и глянула в ту сторону, куда указывал  бармен.  Джесс
проследила за ее взглядом. Огромный темноволосый детина в джинсах поднял
свой стакан с пивом и ухмыльнулся, глядя на Пи Джей.
   - Ну и дылда, - протянула та.
   - Да пошли они все куда подальше,  -  бросила  Джинни.  -  Там  вроде
кегельбан виднеется, пойду разомнусь.
   Схватив  свой  стакан,  она  умчалась  туда,  откуда  доносился  стук
катящихся по доске кеглей.
   "Джесс заметила, что Пи Джей кому-то улыбается. К ним направлялся тот
самый дылда. Джесс поспешно отвернулась, продолжая разглядывать стойку.
   - Привет, - раздался за спиной мужской голос.
   - Привет, - отозвалась Пи Джей. - Спасибо за угощение.
   Джесс не сводила глаз с  бармена.  Тот,  опрокинув  одновременно  две
бутылки вверх дном, плеснул из каждой на глазок в шейкер и нажал кнопку.
Раздался оглушительный вой, перекрывающий царящий вокруг шум.
   Джесс почувствовала, как кто-то взял ее  за  руку.  Слава  Богу,  это
оказалась Пи Джей.
   - Пойду потанцую! - прокричала она, наклонившись к самому ее  уху.  -
Посидишь одна?
   Джесс кивнула и еще крепче сжала в руке свой стакан с пивом.
   - Ну конечно, иди развлекайся.
   Она проследила взглядом за Пи Джей -  они  с  детиной  пробивались  к
танцплощадке. Начала болеть  голова.  Джесс  опять  взглянула  на  часы:
пятнадцать минут девятого. Нужно было чем-то занять себя  -  она  решила
прочитать  этикетки  на  всех  бутылках.  Все  лучше,  чем  разглядывать
присутствующих. Не дай Бог встретиться  с  кем-нибудь  взглядом!  Стакан
свой она так и не выпускала из рук, словно это был талисман, который мог
защитить ее от незнакомых людей.
   Вдруг она обратила внимание на  стакан  Пи  Джей.  Он  был  почти  не
тронут. Сама она уже добралась до танцплощадки  и  теперь  танцевала  со
своим новым ухажером какой-то медленный танец.  Бармен,  стоя  спиной  к
Джесе, был занят своим делом. Она украдкой огляделась по сторонам. Никто
не обращал на нее ни малейшего внимания.
   Джесс пробовала спиртное лишь однажды - на похоронах мамы, не  считая
бокала "Божоле" на званом обеде, который устраивали ее родители.  В  тот
самый день, когда, махнув рукой на  условности,  доказала  Ричарду,  как
сильно она его любит.
   Еще раз взглянув на стакан Пи Джей,  Джесс  схватила  его  и  сделала
большой глоток.  Вкус  виски  ей  не  понравился,  но  внутри  разлилось
блаженное тепло и жить стало веселее.
 
*** 
 
   Позже, лежа в постели,  Джесс  пыталась  убедить  себя,  что  она  не
одинока. Перед сном она приняла душ, стараясь  смыть  въевшиеся  в  кожу
мерзкие запахи алкоголя и сигарет. Хотя она выпила из  стакана  Пи  Джей
только половину, кружилась голова, слегка подташнивало, болели плечи.
   Еще бы! Два часа просидеть на неудобном табурете -  это  и  здоровому
человеку тяжеловато, не говоря уж о беременной женщине.
   Джесс взглянула на разложенный на кровати календарь.
   Сегодня  22  июня.  Медленно  перевернула  страницы:  июль,   август,
сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, 14  декабря.  Она  легла  на  бок  и
глянула вниз, на свой живот, - он стал уже заметен.  Такое  впечатление,
будто  она  проглотила  огромный  праздничный   обед.   Внезапно   Джесс
почувствовала, как внутри у нее  что-то  булькнуло,  еще  раз..,  еще...
Потом все прекратилось.
   Что это было? Может,  ребенок  начал  шевелиться?  Джесс  терялась  в
догадках.
   Внезапно в животе что-то взорвалось. Джесс поспешно подтянула ноги  к
животу, скрючилась. Неприятное ощущение прошло.
   Должно быть, все-таки ребенок, решила она. Доктор  предупреждал,  что
он начнет скоро шевелиться. Да, наверное, так оно и есть.
   Опять в животе что-то забулькало, потом  возникла  резкая  боль.  Как
Джесс ни крутилась на кровати, боль не проходила.
   "Интересно, у мамы тоже так было? - подумала Джесс.  -  Тогда  ничего
удивительного, что она родила только меня".
   Джесс закрыла глаза и, пытаясь переключиться  с  неприятных  ощущений
внутри на что-нибудь другое, стала думать о своей матери. Какая  же  она
была изящная, хрупкая, нежная и очень  веселая.  Когда  Джесс  была  еще
ребенком, мама постоянно придумывала  какие-то  маленькие  игры,  отчего
самые обыденные  вещи,  как,  например,  размешивание  сахара  в  чае  с
молоком, превращались в  волшебную  сказку.  Для  мамы  не  существовало
никаких нудных и неприятных дел.
   Она вдыхала жизнь и привносила искорку веселья во все, что ни делала,
во все, что ее окружало.
   Джесс вспомнилось, как они с мамой впервые пришли в огромный  магазин
игрушек, что на  Пятой  авеню.  При  входе  в  дверях  стоял  игрушечный
солдатик и  приветствовал  каждого  покупателя.  Высокий,  с  негнущейся
спиной.
   На нем были камзол с медными пуговицами и  аксельбантами  белоснежные
панталоны и высокая  черная  меховая  шапка.  Щеки,  намазанные  красной
краской, так и сияли.
   "Ой, мамочка, смотри!" - воскликнула  Джесс,  выдергивая  ручонку  из
изящной руки  матери,  затянутой  в  белую  перчатку.  "Да,  дорогая!  -
восторженно отозвалась мама. - Это солдатик из "Щелкунчика".
   Неделю назад они смотрели этот балет, и теперь на виду у  всей  Пятой
авеню мама принялась кружиться вокруг солдатика, мурлыча  себе  под  нос
чарующую музыку  Чайковского,  потом,  подхватив  солдатика  под  мышки,
закружила его в танце.  Джесс  залилась  восторженным  смехом  и  весело
захлопала в ладоши,  а  немногочисленные  покупатели,  проходя  мимо,  с
улыбкой смотрели на маму.
   Это был чудесный день, который Джесс никогда не забудет.  Она  всегда
вспоминала его, когда  пыталась  разобраться  в  том,  что  же  все-таки
произошло. Как могло случиться, что мама потеряла интерес к  жизни?  Это
она-то,  с  ее  неуемной  энергией,  постоянной  жаждой  деятельности  и
безудержным весельем! Может, отец завел себе  любовницу?  Или  произошло
что-то еще более ужасное? Джесс не знала. Она знала только,  что  любила
мать, а та страстно любила ее. И Ричард ей очень  нравился.  Уж  она  бы
позволила им пожениться. Придумала бы, как уговорить мужа...
   Боль утихла, Джесс заснула.
   Посреди ночи низ живота снова пронзила острая боль.
   Сон как  рукой  сняло.  Джесс  поняла  -  что-то  с  ней  происходит.
Скрючившись от боли, она сползла с кровати и побрела в ванную комнату. С
трудом добравшись до нее, хотела взяться за ручку двери, но не успела  -
голова закружилась, и, потеряв сознание, она упала на пол.
   Первой почувствовала неладное Пи Джей.  Услышав  странный  стук,  она
выскочила в коридор и, увидев лежащую на полу Джесс,  громко  закричала,
разбудив своим криком всех обитателей пансионата.
 
*** 
 
   - Джесс, девочка моя, не волнуйся, все будет хорошо.
   Не открывая глаза, Джесс ощутила  стойкий  запах  лаванды.  С  трудом
подняв тяжелые веки, увидела у кровати мисс Тейлор. И комната, и кровать
были ей незнакомы.
   - Доктор сказал, что ты потеряла сознание от испуга.
   Он хочет подержать тебя пару  деньков  здесь,  в  больнице,  а  потом
недельку полежишь в постели, отдохнешь.
   - А как ребенок?
   - С ребенком тоже все в порядке, не волнуйся. Но тебе  нужно  немного
отдохнуть - только и всего.
   Джесс снова закрыла  глаза,  прислушиваясь  к  незнакомым  больничным
звукам. По щекам ее покатились слезинки.
   - Мамочка, - едва слышно прошептала она. - Мамочка...
   И снова забылась  тяжелым  сном,  вызванным  каким-то  успокоительным
лекарством.
 
ДЖИННИ 
 
   "Нужно найти  какой-нибудь  способ  избавиться  от  этого  треклятого
ребенка", - размышляла Джинни,  сидя  утром  за  завтраком  и  потягивая
кока-колу без льда. Вчера  она  явно  перебрала  -  во  рту  неимоверная
сухость, голова просто раскалывается. Но  живот  и  ребенок  чувствовали
себя превосходно.
   - Зачем ты пьешь столько кока-колы, Джинни? - спросила Сьюзен. - Ведь
углекислый газ может навредить ребенку.
   - Да ну... - удивилась Джинни. - Тогда нужно выпить еще стаканчик.
   Она хотела продолжить  эту  тему,  но  в  этот  момент  в  библиотеке
зазвонил телефон. Секунду спустя  в  дверях  столовой  появилась  миссис
Хайнс: руки на талии, глаза - щелочки.
   - Мисс Стивенс, - громко объявила она. - Вас к телефону.
   Джинни поставила стакан на стол.
   - Должно быть, из  Голливуда,  -  небрежно  бросила  она  и  пошла  к
телефону.
   Войдя в библиотеку, она плотно прикрыла за собой двери. Еще  не  взяв
трубку,  догадалась  -  звонит  мать.  Только  она  одна  знала   о   ее
местонахождении.
   - Привет, мам, - проговорила она в трубку.
   - У нас неприятности, Джинни, - донесся до нее хриплый  шепот.  -  Он
знает.
   У Джинни подкосились ноги.  Она  опустилась  в  кожаное  кресло  мисс
Тейлор.
   - Что?! Это невозможно!  Откуда  он  узнал?  -  Внезапно  ее  осенила
догадка:
   - Это ты ему сказала? Мама, ради Бога, отвечай. Это ты ему сказала?
   На другом конце послышалось тихое всхлипывание.
   - Мама, я не могу поверить, что ты ему проговорилась.
   - Он.., он заставил меня, - пробормотала мать.
   - Вот черт! Что он тебе сделал? Избил?
   Ответа не последовало.
   Джинни похолодела. Взяв со  стола  коробку  со  скрепками,  принялась
машинально поигрывать ею. Внезапно страшно захотелось  курить.  Выдвинув
ящик стола, распечатала пачку сигарет  "Пэл-Мэл".  Одну  сунула  в  рот,
другую положила в карман.
   - Это из-за денег? Он узнал, что ты взяла деньги?
   Мать вздохнула.
   - Когда ты  прошлым  вечером  не  пришла  ночевать,  он  рассвирепел.
Сказал, что ты занимаешься беспутством, и  по  возвращении  грозил  тебя
серьезно наказать.
   Джинни почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Она принялась усердно
рыться в ящике стола. Попадалось все, что угодно, но только  не  спички:
какие-то ручки, блокноты,  счета.  Наконец  нашла.  Надпись  на  коробке
сообщала, как чудесно можно пообедать в местном  ресторанчике  всего  за
один доллар двадцать пять центов.
   - Что еще?
   - Он и не догадывался о деньгах до сегодняшнего утра.
   Подробности были Джинни ни к чему. Достаточно было того, что этот тип
узнал об исчезновении денег. Но то, что он выместил  злость  на  матери,
вообще не укладывалось в голове.
   - Значит, ты призналась, что взяла деньги?
   - Не сразу.
   Мать начала плакать.
   Джинни чиркнула спичкой.
   - Мама, послушай, он знает, что я беременна?
   Послышались всхлипывания.
   - Да.
   Вот черт! Джинни в сердцах выпустила изо рта клубок дыма.
   - Но, Джинни, это не страшно. Он ведь тебе отчим.
   Если ты мне поможешь, я уйду от него не задумываясь. И плевать мне на
его деньги! -  Послышался  звук,  будто  кубики  льда  бьются  о  стенки
стакана. - Вспомни, как нам  было  хорошо  с  тобой,  когда  мы  жили  в
однокомнатной квартирке...
   - Мама, ты пьешь?
   - Совсем чуть-чуть... Очень больно...
   - Мама... - Джинни понимала, что обязана задать следующий вопрос,  но
боялась. - Он знает, где я?
   - Нет! Клянусь тебе, этого ему из меня не выбить! Я сказала ему,  что
ты сбежала из дома, а мне пришлось дать тебе денег на аборт.
   Джинни с трудом сглотнула и еще раз затянулась.
   - А что он сказал?
   - Он сказал... - начала мать и запнулась.
   - Так что он сказал?
   - Чтобы ты никогда больше сюда и носа не показывала!
   Джинни закрыла лицо руками.
   - Мама, уезжай оттуда! И чем скорее, тем лучше. Иначе он изобьет тебя
до полусмерти.
   - Из-за денег? Да нет, он не очень-то из-за них разозлился, у него их
полно.
   - Мама, говорю тебе, он опять изобьет тебя!
   Мать не ответила. Снова послышалось позвякивание кубиков.
   Джинни представила себе маму - сидит, наверное,  в  глубоком  кресле,
обтянутом золотой парчой, в своей просторной спальне, с  ног  до  головы
закутанная - чтобы горничная, не дай Бог, не увидела синяков -  в  белый
шелковый халат. Черные как воронье крыло волосы растрепаны, лицо бледное
и усталое. Отчим Джинни никогда не бил маму по  лицу  боялся  выставлять
следы своего гнева на всеобщее обозрение.
   Она взглянула на свой живот. Мало матери своих  проблем,  так  Джинни
еще добавила: заставила мать  украсть  у  мужа  для  нее  деньги,  чтобы
поехать в этот чертов пансионат и родить здесь ребенка,  потому  что  на
аборт идти у нее не было сил.  Если  бы  она  могла,  то  давно  бы  его
сделала!
   Но Джинни панически боялась боли, крови и тому подобного. Да еще  эти
доктора! Начнут ее щупать, потом  заставят  лечь  на  кушетку,  привяжут
ноги... Нет, только не это!
   Конечно, когда она будет рожать, тоже придется несладко, но это когда
еще будет... Несмотря на все страхи, Джинни знала,  что  обладает  одним
бесценным качеством - умением выживать в любой ситуации.
   Она очень сокрушалась по поводу того, что у нее не  хватает  мужества
сделать аборт. Тогда она уже сейчас отправилась  бы  в  Бостон  выручать
маму. Увезла бы ее от этого проходимца в  Лос-Анджелес,  где  бы  он  их
никогда не нашел. Там ее заприметил бы какой-нибудь режиссер,  начал  бы
снимать... Вот черт! Размечталась... Джинни спустилась с небес на землю.
   - Мама, пойди приляг, отдохни. Не нужно  мне  сюда  звонить,  я  сама
позвоню завтра утром, только попозже, когда он уйдет на работу. Ладно?
   Кубики льда снова звякнули.
   - Как скажешь, любовь моя. Пока.
   И мать повесила трубку.
   А Джинни так и осталась сидеть с трубкой в одной руке и с сигаретой -
в другой. Она  должна  придумать,  как  избавиться  от  ребенка,  раз  и
навсегда, но с минимальной болью. Нельзя оставлять мать с этим  подонком
ни на минуту, не говоря уже о шести месяцах.  На  аборт  ей  не  хватает
мужества, значит, нужно организовать  выкидыш  -  быстро,  надежно,  без
докторов, шприцев и прочего.
   В комнату вошла мисс Тейлор,  прервав  размышления  Джинни  на  самом
интересном месте.
   - Все в порядке, Джинни? - спросила она.
   Джинни затушила сигарету и быстро встала.
   - Просто чудесно, мисс Тейлор. Пойду погуляю.
   - Только не забудь, дорогая, в десять часов придет врач.
   - Ну конечно! Вот уж кого жду не дождусь.
   С этими словами она вышла из комнаты.
 
*** 
 
   За домом был высокий холм, к  подножию  которого  примыкала  лужайка,
покрытая бархатистой травой, а за ней -  дремучий  сосновый  бор.  Сосны
были  огромные,  высокие,  с  прямыми  стволами,  раскидистыми  ветвями,
усеянными толстыми иголками. Каждая ветка