а. Ник. В ее возрасте следует ходить с  книжками
в школу, носить эту дурацкую синюю форму  со  складочками,  хихикать  со
своими глупыми подружками,  а  не  доставлять  удовольствие  сексуальным
прихотям стариков.
   - Не будь идиотом. Ты вовсе не старик. Сорок шесть  -  самый  расцвет
для  мужчины.  Она  должна  быть  благодарна  судьбе,  что  ей  достался
полноценный мужик, а не розовощекий прыщавый юноша,  который  ничего  не
смыслит в женщинах.
   - Положим, она и  сама  так  считает.  Но  тут  дело  еще  и  в  моем
воспитании. Не знаю, что с ним поделать, но  чувствую  себя,  как...  un
bete.., животное.
   - Господи! Эти проклятые психологические проблемы, - рассмеялся  Ник.
- К слову сказать, здешние пятнадцать лет - уже не  детский  возраст.  В
Танжере девочки созревают раньше.
   - Возможно, и так. Но скорее всего в этой стране никого  не  волнует,
созрели они или нет.
   - Это вопрос риторический. Как определить точку отсчета? Кроме  того,
если, скажем, откинуть привычный сентиментальный вздор, то ты не  будешь
отрицать, что телятина всегда нежнее говядины, а ягненок слаще баранины.
   - Отвратительная метафора. Ник. Странно ее слышать от тебя.
   - В таком случае твои проблемы  гораздо  сложнее,  чем  я  думал.  Ты
выглядишь просто ужасно. Давай-ка сыграем в теннис - пот смоет  все  эти
помои... Боже правый, у тебя глаза словно яичница на крови.
   На корте Андре почувствовал, как напряжение в шее и плечах постепенно
спадает. Отбивая один за другим тонкие крученые мячи Ника,  он  забыл  о
Ясмин и сосредоточился на игре. Но в  этот  день  Ник  был  в  блестящей
форме, и, несмотря на все усилия, Андре проиграл всухую.
   - Подыщи себе другого несчастного сукина сына, -  посоветовал  Андре,
отказываясь от очередной  партии.  -  Merde.  Сегодня  мне  с  тобой  не
справиться.
   - А все потому, что я никогда не тратил свои силы на питье и разврат.
   - Только на питье.
   - Но не в таких дозах, как ты.
   Принимая душ, Андре энергично намылился. Он снова  почувствовал,  что
тело становится чистым. С  удовольствием  подставляя  спину  и  шею  под
упругие струи горячей воды, он резко переключил  смеситель  на  холодную
воду, а потом, похлопывая себя по бокам,  вышел  из  кабинки  и  обмотал
тяжелое банное полотенце вокруг бедер. Что правда  -  то  правда,  он  в
отличной  форме.  Бугры  мускулов  на  бедрах  и   животе   подчеркивали
пропорциональность  телосложения  Андре.  Ни  малейших  признаков  жира,
прекрасная осанка, чудесный марокканский загар. Единственным  признаком,
выдававшим возраст Сен-Клера, были тронутые сединой виски.
   Андре натянул штаны и распахнул ворот своей широкой рубашки в розовую
полоску. Мысленно отметив,  что  чувствует  себя  гораздо  лучше,  он  в
который уже раз за эти два дня подумал о том, что Ник порой  оказывается
прав.
   Сен-Клер улыбнулся. Что и говорить, холодный, проницательный ум  Ника
частенько служил ему опорой. И данный эпизод не стал исключением. Тем не
менее, прежде чем вернуться на  виллу,  он  решил,  что  ему  необходимо
повидаться еще с одним человеком.
   Разумеется,  этим   человеком   была   Клэр.   Холодная,   собранная,
благоразумная Клэр.  Всегда  расположенная  к  встрече,  всегда  готовая
помочь. Визит к Клэр мог стать прекрасной полуденной интерлюдией.  Мысль
о возможности  расслабиться  с  ней  воодушевила  Андре.  Он  с  досадой
взглянул на упорно не желавшие спадать мешки под глазами. Кроме того,  в
нем еще не утих огонь желания...
   Да, Клэр - это как раз то, что ему нужно.
   Вернувшись в салон,  Андре  нашел  Ника  сидящим  в  кресле  с  видом
человека, чьи дальнейшие планы еще не определены.
   - Надеюсь, ты простишь меня, mon ami , -  без  всякого  выражения  на
лице извинился Андре, - но у меня  на  сегодня  запланированы  кое-какие
встречи.
   Приняв извинения. Ник сделал изрядный глоток джинтоника, и его  бокал
разом опустел наполовину.
   - Рад, что ты чувствуешь себя лучше, приятель,  -  на  одном  дыхании
произнес он.
   - Только не благодаря моему проигрышу в теннис, - рассмеялся Андре. -
Ладно, мне нужно идти.
   - Между прочим, приятель, если ты будешь в состоянии, в этот  уик-энд
мы  играем  в  поло.  И  помни  -  In  hostem  omnia  licita!   -   Видя
обсскуражениость  Андре,  Ник  расхохотался.  -  Это  по-латыни,   неуч.
Означает: "Не позволяй шельмам себя дурачить".
   "Боже мой, -  думал  Андре,  направляясь  к  телефону,  -  школярские
шуточки человека, которому перевалило за пятьдесят". Он набрал  знакомый
номер.
   Клэр была дома. Проезжая по новым улицам города, Андре в который  раз
удивлялся  очаровательной  способности  этой  женщины  сочетать  в  себе
доступность и отсутствие  чувства  собственничества.  Их  цивилизованные
легкие любовные отношения  продолжались  уже  три  года,  и  его  всегда
поражал талант Клэр держаться на расстоянии.  Хотя,  поразмыслив,  Андре
пришел к выводу, что, возможно, это он удерживал дистанцию.  Кто  знает?
Впрочем, до сегодняшнего дня ему как-то и в голову не приходило выяснять
этот вопрос.
   Клэр, высокая, стройная, всегда с безупречной прической,  никогда  не
чувствовала себя неловко. Ее низкий,  хорошо  поставленный  голос  порой
взрывался звонким смехом, но случалось это, откровенно говоря, нечасто -
она умела себя контролировать.
   Клэр Беранже была замужем, но муж се облюбовал себе домик в Брюсселе.
Она же сама не  покидала  очаровательной  просторной  квартиры  на  рюде
Бельжик. Клэр никогда не говорила о деньгах и никогда не касалась тем, с
ними связанных. И всегда была обворожительна.
   "Идеальная любовница", - входя в лифт, подумал про себя Андре.
   Этот лифт был одним из массы удовольствий, которые доставлял визит  к
Клэр: все его стенки были сделаны из стекла,  заключенного  в  короб  из
кованого железа, у задней стояла  небольшая  скамейка,  покрытая  слегка
потертым  красным  вельветом.  Поднимаясь   в   лифте,   пассажир   имел
возможность видеть каждый минуемый этаж и даже крышу  сквозь  прозрачный
конусообразный потолок лифта.
   На каждом этаже располагалась только одна квартира.
   Открыв двери  лифта,  Андре  очутился  в  уютном  холле,  уставленном
многочисленными цветочными горшками.  Андре  повернул  ручку  старинного
звонка, дверь красного дерева отворилась, и на пороге возникла Клэр. Она
схватила своего гостя за руку и потащила в комнату.
   - Дорогой, - радостно улыбнулась Клэр, -  как  замечательно,  что  ты
позвонил. У меня такое чувство, что мы  не  виделись  вечность,  хотя  я
встретила тебя на вечеринке в  парке  "Пендельтон  Рольф"  всего  неделю
назад, я не ошибаюсь?
   Андре тепло поцеловал Клэр в щеку,  после  чего  поднес  к  губам  ее
тонкие пальцы.
   - Ну какой же ты безнадежный романтик,  -  вздохнула  Клэр.  Губы  ее
изогнулись в иронической улыбке. Она освободила руку и провела Андре  на
террасу. - Выглядишь  ты  изумительно.  Хочешь  чего-нибудь  поесть  или
выпить?
   - Нет,  спасибо.  Я  был  как  раз  в  клубе.  И  вдруг  почувствовал
непреодолимое желание увидеть тебя. Прости, если испортил тебе  полдень.
Ты загорала?
   -  Не  совсем.  Я  читала  новомодную  книгу,  которую   все   сейчас
рекомендуют прочесть. Один из тех романов, где герои  -  замаскированные
звезды экрана... Но надо иметь куриные мозги, чтобы  не  вычислить,  кто
есть кто. Боюсь, что не  в  силах  буду  дочитать  до  конца.  Разве  не
ужасно?
   - Иди сюда, сядь рядом со мной, - похлопав по подушке  кресла  позвал
Андре.
   Клэр подняла лежавшую у ее ног раскрытую  книгу,  аккуратно  положила
между страниц кожаную закладку и снова положила книгу на пол.
   - А теперь, Андре, расскажи мне все, что случилось  с  тобой  за  это
время, - вяло улыбаясь, потребовала Клэр.
   Дневная жара начинала спадать, но не настолько, чтобы  располагать  к
быстрым движениям. Разомлевшая от духоты, Клэр  одной  рукой  подняла  с
затылка густые белокурые волосы, и  свободная  белая  в  полоску  блузка
упала с плеч, обнажив грудь. Она была такая  же  загорелая,  как  и  вся
кожа: бледные полоски от купальника не искажали великолепия  загара.  От
взмаха руки грудь слегка колыхнулась, и Клэр  с  улыбкой  заметила,  как
Андре, наблюдавший эту картину, облизнул кончиком языка вдруг пересохшие
губы.
   - Рассказывать особо не о чем, та cherie, - отозвался Андре, переводя
взгляд на пеструю лоскутность  коричневых  и  оранжевых  крыш  лежавшего
внизу города. С террасы Клэр можно было видеть  жалкие  клетушки  зданий
Петит-Соко. Вдали то  тут,  то  там  над  невысокими  постройками  легко
вырывались в небо минареты и башни. - А ты?
   - Боюсь, все та же суета. - Клэр улыбнулась. - В самом деле -  просто
сказочная скука. Ты слышал эту глупую  австриячку,  выступавшую  недавно
вечером?  По  ее  словам,  можно  подумать,  что  Танжер  -  это   центр
европейской общественной жизни. А тот грубиян бельгиец?  Он  был  просто
ужасен. Танжер захлестнула волна  несносных  зануд.  Откуда  они  только
взялись? Думаю, пришло время совершить маленькую прогулку  на  континент
или, возможно, в Англию.
   - Вкусить настоящей жизни? - Андре улыбнулся, снова  переводя  взгляд
на Клэр. - А как же я? Что же я буду  делать  без  твоих  восхитительных
прелестей - загибаться от уныния? Больше ведь ничего не остается.
   - Как же ты мил, любимый, - промурлыкала Клэр, запуская свои пальцы с
бледно-розовым маникюром между ног Андре. - Но я уверена: ты придумаешь,
чем себя занять.
   Андре пристально посмотрел на Клэр. Неужели она знает о  Ясмин?  Нет,
конечно, нет. В этом городе новости распространяются быстро,  но  не  до
такой же степени. Может быть, ему самому рассказать ей обо всем? В конце
концов рано или поздно  она  узнает  сама...  Но  как  поведать  Клэр  -
остроумной, цивилизованной Клэр - о Ясмин?  Немыслимо.  Андре  мог  лишь
догадываться, как она отреагирует.
   "Купил  молоденькую  девушку  из  публичного  дома?  Совсем  в  твоем
старомодном стиле.., как сексуально..,  и  как  варварски.  Ведь  ты  не
просто положил на нее глаз?"
   Нет, он никак не может рассказать Клэр. По крайней мере не  сейчас..,
может быть, позже. Может быть, завтра, когда Андре решит, что ему делать
с Ясмин. Возможно, он скажет Клэр, что купил девушку  в  помощь  Салимс,
спасая бедняжку от  участи  продажных  женщин.  Может  быть,  Клэр  даже
поверит ему, хотя вряд ли.
   Мысли о Ясмин напомнили Андре, зачем сегодня ему  понадобилась  Клэр:
потянувшись, он стал медленно расстегивать пуговицы ее полосатой  блузы.
Слегка распахнув тонкую ткань, Андре  посмотрел  на  обнаженное  женское
тело.
   - Вижу,  ты  приготовилась  к  моему  визиту,  -  губы  Андре  лениво
растянулись в усмешке. - Поленилась даже надеть нижнее белье.
   Клэр рассмеялась:
   - Я всегда загораю голышом. Но, думаю, нам  лучше  пойти  в  комнату.
Загорать голой на террасе - одно дело, заниматься любовью  -  совершенно
другое.
   - Да у тебя вокруг толпы обожателей с выпученными  глазами.  -  Андре
указал  на  окружавшие   дома,   подобные   белым   лицам   с   зияющими
окнами-глазницами, уставившимися на Сен-Клера.
   - Очень на это надеюсь,  -  улыбнувшись,  ответила  Клэр  и  медленно
направилась в дом. Шагнув за  стеклянную  раздвижную  дверь,  ведущую  с
террасы в комнату, она сбросила длинную  блузу  на  пол.  -  Прячься  от
солнца, иди ко мне.
   Андре не отрывал глаз от волнующего покачивания спины  Клэр,  ведущей
его в спальню. Он спокойно разделся и повесил одежду на спинку  изящного
белого с золотом стула. Клэр, лежа на кровати, наблюдала за Андре.
   - До чего же ты красив, - промурлыкала  она,  поглаживая  собственное
лоно.  Клэр  скользнула  взглядом  ниже   поясницы   Андре.   Глаза   ее
расширились.  Она  протянула  к  нему  руки.  -  Иди-ка  лучше  сюда,  я
позабочусь: о своем дружочке.
 
*** 
 
   Солнце давно уже село и ужин давно прошел, когда Андре спустился вниз
в стеклянном лифте. Расслабленный и уверенный в себе,  Андре  чувствовал
себя непобедимым и решительно шагнул в душистую ночь. Вскочив в  машину,
он лихо развернулся и выехал на улицу. Толпы туристов бродили в  поисках
ночных клубов и острых впечатлений.
   Андре успокоился, считая, что после свидания с Клэр он будет  холоден
и бесстрастен с Ясмин.
   Монотонно насвистывая, Сен-Клер ехал сквозь ночь.
   Он пропустил ужин. Ясмин скорее  всего  уже  уснула.  Отлично.  Таким
образом, проблема автоматически откладывалась на  завтра.  Но,  войдя  в
дом, Андре обнаружил, что дверь библиотеки открыта настежь и там  зажжен
полный свет. Шагнув в комнату, он застыл на месте, пораженный  зрелищем,
и удивившим, и обрадовавшим его. Ясмин сидела посреди кучи книг.
   Девушка выглядела  как-то  иначе,  и  Андре  потребовалось  некоторое
время, чтобы понять, в чем дело. Волосы.
   Не стянутые в многочисленные косички, они  свободно  падали  гладкими
прямыми струями на спину Ясмин. Сверкающий  черный  водопад  доходил  ей
почти до бедер.
   Блестящие  иссиня-черные  волосы  прекрасно  гармонировали  с   новым
нарядом Ясмин. Интересно, подумал Андре, откуда у нее это  платье,  ведь
прежнее кажется изорвано в клочья. Впрочем, с ней  вчера  был  узелок...
Мысли Сен-Клера путались; он настолько растерялся, что не знал, как  ему
подойти к Ясмин.
   Белый кафтан, расшитый цветами  и  жемчугом,  покрывал  бледно-желтое
платье. Кожа Ясмин, казалось, светится под прозрачной материей, и  Андре
почему-то почувствовал себя раздавленным этой  нежной  и  вместе  с  тем
удивительно сильной красотой. Несколько секунд он  был  не  в  силах  ни
пошевелиться, ни вздохнуть. Господи, до чего же трудно ему будет ужиться
с этой девушкой у себя в доме.
   Андре готов был простоять  так  всю  ночь,  но  Ясмин  заметила  его.
Испуганная невесть откуда взявшейся тенью на ковре, она подняла глаза  и
вдруг приветливо улыбнулась.
   - До чего же чудесная вещь эти книги,  -  медленно  произнесла  Ясмин
по-французски, при этом голос ее наполнился благоговейным страхом.
   - Ты читаешь? - удивленно спросил Андре.
   - Совсем немного. Когда мама была жива, я ходила в  школу.  После  ее
смерти мне пришлось вместо нее заботиться о дедушке и моих  дядьях.  Они
не хотели, чтобы я ходила в школу. Дедушка сказал, что  это  бесполезная
трата времени. Нет.., я рассматривала картинки.  Они  такие  интересные.
Хотя я не всегда понимаю, что на них нарисовано.
   - А ты хотела бы научиться читать? - заинтересовался Андре. - Я  имею
в виду хорошо научиться.
   - О да, очень бы хотела. Тогда бы я могла проводить все время  здесь,
читая эти книги. Так много можно узнать о местах, о которых я никогда не
слышала, о вещах, о которых понятия не имела. - Глаза Ясмин блестели.  -
Вот здесь, например. Я не понимаю, что значит эта картинка?
   Что здесь происходит?
   Ясмин протянула томик Андре. Книга оказалась  из  тех,  что  Сен-Клер
знал с детства. Он принялся читать вслух с первой страницы, и увлеченная
Ясмин, не отрывая глаз от книги, прислонилась к нему  бедром.  Казалось,
что она каким-то непонятным образом старалась понять значение  маленьких
черных значков. Удивленный жадным интересом  девушки  к  знаниям,  Андре
продолжал чтение.
   Но читать становилось все труднее. Близость Ясмин,  ее  невинное,  но
вместе с тем искушающее плоть прикосновение в одно  мгновение  разрушило
обретенное Сен-Клером в апартаментах Клэр успокоение. Ясмин же  в  своей
непосредственности ровным счетом ничего не замечала.
   Сен-Клер  прилагал  неимоверные  усилия,  чтобы  сосредоточиться   на
открытых  страницах.  Сладкий   аромат,   источаемый   волосами   Ясмин,
действовал подобно средству, до предела его возбуждающему.  Вдыхая  этот
запах, Андре понимал, что не в силах освободиться от его чар.
   - Мне надо немного размяться, та petite, - сказал Андре  и  с  трудом
поднялся на ноги.
   Ясмин мгновенно вскочила вместе с ним, не отрывая глаз  от  раскрытой
страницы. Бессознательно она прижалась всем  телом  к  Андре,  прижалась
маленькой упругой грудью к его руке.
   - Еще только одну страничку! - взмолилась девочка.
   Застонав, Андре уронил книгу на пол. Все. Его терпению пришел  конец.
Чувствуя, что теряет голову, Андре попытался оттолкнуть от  себя  Ясмин,
но не смог. Доля секунды, и он впился губами ей  в  шею.  Пульс  на  ней
бился неровно и сильно, словно сердечко попавшей в силки  птички.  Ясмин
положила обе руки на плечи Андре и попыталась оттолкнуть  его.  Тело  ее
изогнулось в напряженном усилии. Андре оторвался от Ясмин, и взгляды  их
встретились, отчего девочка  неожиданно  обмякла.  Пытаясь  скрыть  свои
чувства,  она  опустила  глаза  и   прекратила   сопротивляться   своему
"господину".
   Однако ее мягкая покорность была  гораздо  красноречивее,  чем  любое
сопротивление. Андре  снова  склонил  голову  и  прильнул  к  пахнувшему
лакрицей рту, наслаждаясь его вкусом. Он  медленно  и  нежно  ласкал  ее
губы. Потом, полностью захватив их своими  губами,  просунул  между  губ
Ясмин язык, стараясь раскрыть  их.  Девичьи  губы  были  подобны  нежным
цветочным лепесткам. За ними прятались похожие на жемчужины зубки.  Рука
Андре почувствовала, как Ясмин задрожала.
   Может быть, он сжимает ее слишком крепко? Андре  ослабил  хватку,  но
Ясмин оставалась такой же вялой и безответной. Разжав объятия, он слегка
оттолкнул девочку от себя. Как только Андре поднял  голову,  напряженные
руки Ясмин мгновенно легли ему на грудь. Он  попытался  заглянуть  ей  в
глаза, но тщетно - глаза се были закрыты.
   "Merdе! Дрянь дело, - подумал Андре. - Она намерена отдаться мне,  но
не потому, что сама этого хочет, а потому, что считает это своим долгом.
Так не пойдет. О Господи, что за дурацкая ситуация!"
   Опустив руки, Андре отстранился от Ясмин. Теперь она смотрела на него
широко раскрытыми от любопытства и изумления глазами.
   - Я очень устал, та petite, - отрываясь от девушки, выдавил  из  себя
Андре. - Может быть, мы дочитаем завтра утром.
   Ясмин хотела было что-то сказать, но сдержалась.
   Андре почувствовал, что она боится спросить, идти  ли  ей  с  ним,  и
сказал:
   - Оставайся здесь, в библиотеке, сколько  захочешь.  И  хотя  в  этот
момент Андре желал Ясмин как никого и  никогда  на  свете,  он  не  смог
попросить ее об этом. Было до боли очевидно, что девочка еще к этому  не
готова. - Я иду наверх спать.
   Сен-Клер повернулся и быстро вышел из библиотеки.
   Медленно поднимаясь по лестнице,  он  понял,  как  много  потребуется
времени, прежде чем Ясмин почувствует себя при нем свободно. Или же, что
гораздо хуже, как долго сможет он сдерживать себя, чтобы не овладеть  ею
силой.
   "Надо заняться ее образованием, - подумал  он,  входя  в  комнату.  -
Может, нанять учителя? Есть ли в этом городе школа, принимающая  девочек
ее возраста с такими слабыми знаниями?.."  Домашний  учитель,  очевидно,
был бы наилучшим выходом, но и он опять же не решит  полностью  проблем,
возникших перед Ссн-Клером. Пытаясь  найти  выход  из  положения,  Андре
разрывался па части. С одной стороны, он был цивилизованным человеком  с
великолепно развитым чувством такта, с другой -  чудовищем,  обуреваемым
единой  страстью  обладания  Ясмин,  не  считаясь  с  ее   чувствами   и
благопристойностью.
   В конечном итоге Андре решил, что лучший выход -  держать  Ясмин  как
можно дальше от себя до тех пор, пока она  немного  не  повзрослеет.  Но
куда ее отправить? Существовало только одно подходящее для этого место -
дом Кадира. Но туда Ясмин не вернется ни при каких обстоятельствах. Надо
было что-то придумать, и как можно скорее.
   Андре стал вспоминать, как  поступают  со  своими  детьми  европейцы,
живущие в Танжере. Он никогда не думал  о  детях-европейцах,  но  смутно
припомнил, что встречал их в  городе  крайне  редко.  Должно  быть,  они
учились где-нибудь в Европе. Кто бы мог точнее знать о подобных вещах?
   Покачав  головой,  Сен-Клер  пришел  к  выводу,   что   жизнь   порой
п