требуется
некоторая помощь, чтобы разобрать столь внушительные завалы.
   - Вы знаете алфавит, моя дорогая?
   - Разумеется! - поразилась вопросу Ясмин, не  сообразив,  что  с  ней
шутят.
   - Прекрасно! На первые несколько недель этих знаний будет достаточно.
Мне  нужно  разложить  папки  по  буквам,  и  все,  что  вам  для  этого
потребуется,  -  углубленное  знание  алфавита.  Вас  это   не   слишком
тревожит?
   - Ничуть, - не выдержав, рассмеялась Ясмин. -  Надеюсь,  мне  удастся
справиться с этой задачей, месье.
   - Зовите меня Оскар, - весело прогудел медведеподобный  Ротенбург.  -
Вы приняты!
   - Принята? - поразилась Ясмин. - Но вы ничего не спросили у  меня  об
искусстве, о машинописи или о предыдущем опыте!
   - Мадам Дюша сообщила мне всю необходимую информацию, моя дорогая.  И
в конце концов, вы знаете алфавит. Когда вы  могли  бы  приступить?  Чем
быстрее, тем лучше.
   Ясмин посмотрела на Соланж в поисках поддержки.
   - Что ж, Оскар, я полагаю, Ясмин может прийти завтра на полдня. Потом
она станет трудиться полный рабочий день. Подходит?
   - Я предпочел  бы,  чтобы  она  приступила  к  работе  немедленно,  -
заметил, насупившись, Оскар. - Но я вижу здесь тайный  заговор  с  целью
сохранить беспорядок в моем кабинете как можно дольше. Ну что ж,  завтра
- прекрасно. В какое время следует вас ожидать?
   -  Возможно,  в  десять  часов,  -  выпалила  Ясмин,  сама  удивляясь
собственной уверенности. - Мы сможем поработать два часа до ленча и  два
часа после.
   - Отлично! - прогремел Оскар фон Ротенбург.
   На мгновение Ясмин почувствовала, что от голоса Оскара  завибрировали
тонкие ножки ее стула. Но потом решила, что ей  это  только  показалось.
Будь это верным впечатлением, можно было бы не сомневаться, что ни  один
стул в кабинете Ротенбурга не служил бы более года.
   - Итак, встречаемся завтра, в десять часов. И мы немедленно приступим
к расчистке завалов в этих бумажных шахтах!
   Соланж и Ясмин поднялись  одновременно.  По  пути  в  холл  Ротенбург
предложил им перед уходом осмотреть галерею. Он провел женщин в  залитый
солнцем зал, свет свободно лился  сквозь  потолок  из  матового  стекла.
Рассеянные  лучи  великолепно  освещали  коллекцию   больших   греческих
бронзовых скульптур и терракотовых ваз.
   - Я называю это Греческим залом, и, предполагаю, вы поймете почему.
   - Представить себе  не  могла,  что  может  быть  так  много  больших
бронзовых скульптур где-нибудь еще, кроме греческих музеев, -  вытаращив
от удивления глаза, протянула Ясмин. - Я думала...
   - Да, я знаю, что вы думали, - счастливо перебил Ротенбург. -  Как  и
большинство людей. Но этот фантастический рынок существовал  по  крайней
мере несколько сотен лет. Операции по подъему судов в спокойные  -  если
вы понимаете, о чем я говорю, -  времена  постоянно  приносили  изрядное
количество античных скульптур. Теперь, с развитием подводного дела после
Второй мировой войны, начался  новый,  несравненно  более  мощный  поток
поступлений.  Естественно,  ни  одна  из   них   не   принадлежит   руке
действительно великих скульпторов четвертого века - Праксителю, Скопасу,
Лисиппу и прочим. Но они тоже очаровательны  и  радуют  сердце  частного
коллекционера.
   - Они просто восхитительны! - восторженно задохнулась Ясмин.
   - Мы обязаны благодарить за эти сокровища  древних  римлян.  Завоевав
Грецию, они настолько пленились великими произведениями  искусства,  что
принялись перевозить большинство из них на родину  для  украшения  своих
итальянских имений. Капризные средиземноморские ветры и штормы  потопили
бесчисленное множество кораблей.  И  вот  только  теперь  морс  начинает
отдавать бесценные сокровища. Забавно, что, если бы  эти  скульптуры  не
украли в  свое  время  самым  бессовестным  образом,  бронзу  все  равно
переплавили бы на какое-нибудь оружие в более поздние века. Именно это и
произошло с оставшимися счастливцами, которые не были украдены.
   - Видишь, до  чего  непредсказуемой  может  быть  судьба?  -  сказала
Соланж, бросив на Ясмин  многозначительный  взгляд.  -  То,  что  иногда
кажется трагическим концом, в итоге оборачивается чудесным спасением.
   - И это одна из причин, почему мне необходим секретарь. Сколько новых
книг будет написано историками об этих... - широким взмахом  руки  Оскар
обвел зал, - и о других, таких же уникальных сокровищах.  Нужно  сделать
фотографии, получить разрешение на их использование от именитых  ученых,
устроить специальные выставки. Со  всеми  этими  древними  красавцами  и
красавицами - сплошные проблемы.
   - Дух захватывает  от  перспективы  работать  в  такой  замечательной
компании, - сказала Ясмин, кивая в сторону статуй. - И представить  себе
не могла лучшего способа проводить свой день.
   - Прониклись? - Ротенбург повернулся к Соланж:
   - Правильно я сделал, что подождал. Знал ведь,  что  ты  найдешь  мне
кого надо.
   Выйдя на улицу, Ясмин не удержалась и подпрыгнула как школьница.
   - Ах, мадам.., я хотела сказать Соланж,  какая  чудесная  работа!  Не
знаю, как тебя и благодарить!
   - Ты счастлива - вот все, что нужно, дорогая Ясмин.
   По-настоящему, думаю, надо быть признательной Оскару.
   Ведь это он взял тебя на работу.  Но  ты  сможешь  его  отблагодарить
своей добросовестностью, а в  твоих  способностях  я  ни  на  минуту  не
сомневаюсь.
   - Думаю, что справлюсь. Это ведь звучит не  слишком  самонадеянно?  Я
хочу сказать, что работа для меня не будет тяжелой:  ведь  всегда  проще
делать то, что любишь.
   - Понимаю. Я как раз это и имела в виду. А теперь давай-ка  сядем  на
автобус и отправимся в город. У меня возникла идея.  Я  предлагаю  перед
осмотром  Женевского   озера   посетить   Гранд-Пассаж?   Это   огромный
универсальный  магазин,  и  ты  могла  бы  там  купить  все,  что   тебе
необходимо. Заедем посмотрим?
   В это время к остановке как раз  подкатил  автобус.  Ясмин  пришло  в
голову, до чего же странные повороты происходят в ее судьбе: только  что
возникший жизненный  тупик  обращался  чуть  ли  не  в  приключение.  Не
исключено, что Ясмин ошибалась, но ей не хотелось об  этом  думать.  Она
радовалась виду за окном автобуса и хотела как можно дольше продлить это
блаженное ощущение покоя.
 
Глава 10 
 
   - Теперь, когда  вы  просмотрели  каждую  папку  в  этих  шкафах,  вы
составили себе общее представление о том, где что  лежит.  Вот  вам  еще
небольшая  пачечка.  -  Ротенбург  с  забавным  выражением  на  веселом,
добродушном лице передал Ясмин стопку бумаг толщиной в  добрых  тридцать
сантиметров. - И начинайте раскладывать ее по соответствующим  разделам.
Будут вопросы - спрашивайте.
   Ясмин сидела на вращающемся стуле перед  разверстыми  пастями  ящиков
шкафа. Она приняла  пачку,  и  ее  мгновенно  охватил  панический  ужас.
Титульный лист гласил:
   "Филадельфийский музей искусств"; под ним лежало письмо из библиотеки
Кембриджского  университета,  дальше  от  кафедры  античности  Афинского
университета, потом  -  толстая  пачка  писем  профессора  Колумбийского
университета.
   - И на все надо отвечать?
   - Это как раз то, чем я сейчас занят: отделяю письма, на которые  уже
ответил, от писем, ждущих своей очереди.
   - А где же ваши ответы? Здесь я вижу только черновики.
   - Не знаю, драгоценная. Надеюсь,  когда-нибудь  найдутся.  Могу  лишь
предположить, что все они просто от меня спрятались.
   - Так мне подшивать их в одну папку.., если я их найду?
   - Делайте, как вам удобно. В конце концов,  если  мне  и  понадобится
какое-либо из этих писем, я обращусь за помощью к вам. Поскольку  вы  их
будете находить, вам лучше и знать, что с ними дальше делать.
   - Мне кажется... - тихо сказала Ясмин. Ей  пришло  в  голову  сделать
некоторые изменения.
   Ясмин принялась сортировать лежавшие перед ней бумаги. Она увлеклась,
и время полетело совершенно незаметно.
   В полдень Хильда,  экономка  Ротенбурга,  принесла  им  ленч  в  виде
нарезанных кусков жареной утки и  зеленого  салата.  Ясмин  с  жадностью
набросилась на еду,  а  Ротенбург  принялся  увлеченно  рассказывать  ей
своими короткими скорострельными  предложениями  о  планах  относительно
различных частей своей коллекции.
   - Наконец-то знатоки начинают признавать тарелки из майолики.  Многие
годы они  украшали  самые  легендарные  коллекции,  но  только  истинные
ценители ведали об их существовании. Тарелки эти -  самый  замечательный
вклад  итальянцев  в  декоративное  искусство   -   крошечные,   искусно
выполненные геммы, покрытые глазурью, но публика до недавнего времени не
могла оценить их но достоинству. Мне удалось раскопать работы Николо  да
Урбино, довольно много, и вскоре они начнут свое путешествие по музейным
залам. Но только в том случае, дражайшая Ясмин, если вы сможете  собрать
и привести в  порядок  все  необходимые  бумаги  и  сделать  необходимые
распоряжения.
   -  А  у  вас   есть   что-нибудь   из   современного   искусства?   -
поинтересовалась Ясмин, кладя в рот последний листик салата. - Только  и
слышу от вас, что о произведениях классицизма и Ренессанса.
   - Честно говоря, моя дорогая, я не поклонник современного  искусства.
О, я понимаю, что это отличное  размещение  капитала,  если  вы  сможете
вложить деньги в настоящего  художника.  Но  я  не  коллекционирую  ради
денег. Я собираю вещи,  которые  люблю.  И  я  стал  замечать,  что  мое
отношение к современному искусству не становится более  сострадательным.
Я предпочитаю не менять предмет своей любви.  -  Довольный  собой  Оскар
хихикнул. - Но конечно же, в этом может быть и моя погибель  -  собирать
только те вещи, которые мне нравятся. Мне вспоминается  один  из  друзей
моего отца, который поехал в Париж в самом начале века, чтобы приобрести
интересные картины. Естественно, ему показали  все  новые  работы  самых
модных художников того времени, таких как Пикассо и Брак.  Он  нашел  их
отвратительными и отказался даже обсудить возможность покупки их картин.
Вместо этого он приобрел полный комплект английских  гравюр  со  сценами
охоты, они были тогда весьма популярны.  Он  считал,  что  верно  вложил
деньги, потому что любил  смотреть  на  эти  гравюры.  Правда,  сын  его
придерживался  несколько  иной  точки  зрения.  Теперь  он  -  уважаемый
владелец по меньшей мере  двух  сотен  ничего  не  стоящих  вещичек.  Вы
спросите почему?
   Да потому что все  они  на  самом  деле  оказались  копиями,  кстати,
оригиналы стоили немало. А между тем одна работа Пикассо стоит миллионы.
Забавно, не правда ли?
   Ясмин фыркнула  и  вернулась  к  работе.  Посмеиваясь  над  бедами  и
горестями богачей, она мимоходом подумала о  коллекциях  своего  народа:
птичьи перья, цепочки монет, несколько кусочков материи да стадо коз! Не
важно, о чем вам приходится беспокоиться, - у каждого свои  проблемы,  и
еще Марк Твен сказал: "Богатый или бедный, а деньги пахнут одинаково!"
   Перед  самым  перерывом  Ясмин  удалось  значительно  сократить  гору
лежавших перед нею бумаг. Она  встала,  чтобы  размяться  после  долгого
сидения, потянулась, вытянув руки, и зевнула.
   - Устала, моя дорогая? - Ротенбург смотрел виновато, точно ребенок. -
Надеюсь, я не обременил вас слишком уж непосильным трудом?
   - Вовсе нет, - улыбнулась Ясмин. - Просто мне захотелось размяться. И
вообще время пролетело очень быстро, и я наслаждалась каждой минутой.
   - Вы наслаждались лишь потому, что это было  чем-то  новым  для  вас.
Вскоре это занятие превратится в обычную нудную работу.
   - Не думаю. Разве может надоесть окружение таких прекрасных вещей!
   -  Посмотрим-посмотрим.  Сейчас  же,  полагаю,  на   сегодня   вполне
достаточно. У меня через час назначена  встреча,  да  и  с  вас,  думаю,
хватит. - Ротенбург резко встал с изящного  маленького  стула,  каким-то
чудом не разваливавшегося под его грузным телом.  -  В  какое  время  вы
предполагаете прийти завтра?
   - Если вас это устроит, я приду в девять и останусь до пяти.
   - Шутите, - усмехнулся Оскар. - Меня устроит, очень даже  устроит.  Я
скажу Хильде, чтобы она снова приготовила нам ленч.
   - Это будет великолепно. С  таким  ленчем  я  почитала  бы  за  честь
работать бесплатно.
   - Ну уж дудки, моя юная леди! - Ротенбург комически подвернул кончики
роскошных усов. - Не следует делать столь неосмотрительных  заявлений  в
присутствии такого закоренелого скряги, как я. Чего доброго, поймаю  вас
на слове.
   Оскар провел Ясмин до дверей, которые немедленно  открыл  перед  ними
дворецкий Франц, и девушка, помахав  на  прощание  рукой,  спорхнула  по
ступенькам каменной лестницы на тротуар. Беспечно  размахивая  сумочкой,
Ясмин направилась к автобусной остановке, счастливо  подставляя  лицо  и
руки теплым лучам летнего солнышка.
   Решив, что денек слишком хорош, чтобы  прятаться  от  него  в  душном
автобусе, Ясмин отправилась домой пешком.  Соланж  говорила,  что  после
обеда у нее назначена какая-то встреча, так что дома  все  равно  сейчас
никого не будет.
   Ясмин направилась в сторону озера. Она собралась пройти вдоль  берега
до моста, потом перебраться через реку, там два шага,  и  она  дома.  По
пути Ясмин надеялась зайти в какие-нибудь  богатые  магазины  в  деловой
части города, но не встретила ни одного. День  был  настолько  теплым  и
солнечным, что у Ясмин  возникло  единственное  желание  -  наслаждаться
видами и звуками прекрасного города. Покупками она сможет заняться  и  в
другое время.
   По поверхности озера скользили, ловя попутный ветер, яхты.  Лебеди  и
утки, выгнув шеи, лениво плавали по легкой ряби  волн.  Ясмин  проходила
мимо сидевших па скамейках  влюбленных  парочек,  настолько  поглощенных
друг другом, что внешний  мир  для  этих  молодых  людей,  казалось,  не
существовал. Как и все влюбленные, они обнимались,  в  извечной  попытке
слиться воедино.
   Неожиданно Ясмин овладела такая пронзительная,  опустошающая  печаль,
что она вынуждена  была  резко  остановиться  и  присесть  на  скамейку,
стоящую на самом берегу.
   Невыносимая боль сдавила грудь, и Ясмин  показалось,  что  сердце  ее
разорвется от нахлынувших воспоминаний. Глядя на  воду  и  не  видя  ее,
Ясмин вспоминала Андре, его руки, вкус его  губ.  Во  время  работы  или
бесед  с  Соланжона  заставляла  себя  не  думать   об   Андре.   Но   в
одиночестве.., в одиночестве  она  была  беззащитна  перед  нахлынувшими
воспоминаниями.
   "Мне надо постоянно быть чем-то занятой", - грустно подумала Ясмин.
   Она  встала,  глубоко  вздохнула,  решительно  расправила   плечи   и
продолжила свой путь. Проходя по мосту, Ясмин смотрела вниз,  на  остров
Руссо, на котором лебеди прятались в тени плюща.  Их  длинные  изогнутые
шеи были подобны изящным тростинкам.
   Спустившись с моста, Ясмин  прошла  через  очаровательный  английский
парк на  другой  стороне  озера.  Решив  подробнее  изучить  город,  она
прогулялась по  набережной  генерала  Жисана,  далее  по  рю  де  Рив  и
маленькими улочками направилась в старую часть Женевы.
   Зачарованно разглядывая старые здания и  игравших  на  улицах  детей,
Ясмин заметила на одном из обветшалых домов табличку с надписью "Сдаются
комнаты".  Она  вошла  во  внутренний  дворик  и  увидела   выщербленную
лестницу,  ведущую  к  стеклянной  двери,  за  которой  виднелся  старый
мраморный фонтан, в былые времена  из  него,  очевидно,  поили  лошадей.
Теперь в фонтане росли цветы.  Вокруг  располагалось  несколько  больших
мраморных чаш, густо увитых листьями свесившегося плюща.
   Ясмин позвонила и  подождала  несколько  минут.  Престарелая  дама  с
лицом, сплошь покрытым веснушками, медленной, шаркающей походкой подошла
к двери и со скрипом се отворила.
   - Что вам угодно? - поинтересовалась старушка, уставившись  па  Ясмин
поверх очков в золотой оправе.  Поношенное  пурпурное  бархатное  платье
дамы на запястьях и у горла украшали старомодные кружева. Когда-то  оно,
несомненно, смотрелось очень элегантно. Теперь  же  бархат  поистерся  и
платье висело мешковато  на  высохшей  фигуре.  На  груди  хозяйки  дома
красовалась камея в виде профиля красивой молодой девушки с распущенными
волосами, в беспорядке ложившимися на ее плечи.
   - У вас сдается комната?  -  спросила  Ясмин,  удивляясь  собственной
смелости.
   "Ну и что? - подумала она про себя. - Ничего страшного, если я просто
посмотрю. Даже если не сниму комнату, по  крайней  мере  узнаю,  на  что
можно рассчитывать и по какой цене".
   - О да, - оживилась дама  и  приоткрыла  дверь,  пропуская  Ясмин.  -
Комната на третьем этаже, окна выходят на улицу. - Голос старушки звучал
подобно шелесту старинного пергамента. - Идите за мной, мадемуазель.
   Женщина принялась тяжело  подниматься  по  лестнице,  останавливаясь,
чтобы перевести дух, чуть ли  не  на  каждой  ступеньке.  Добравшись  до
верха, она снова остановилась, отдышалась и повела Ясмин в конец  холла,
там достала из кармана платья большой витой ключ, которым открыла  узкую
дверь. Ясмин вошла в комнатку с тремя высокими  окнами,  сквозь  которые
лился розоватый свет.
   Слева по стене  находилась  скрытая  занавесками  дверь  в  небольшую
кухоньку.  У  стены  стоял  небольшой  холодильник,   справа   от   него
располагались раковина и плита.
   У окна в комнате стоял  низенький  круглый  столик  с  двумя  гнутыми
стульями по бокам. На другом конце комнаты разместились  узкая  кровать,
бюро и большое,  глубокое,  мягкое  кресло.  На  одной  из  стен  висело
внушительных размеров зеркало в обрамлении золотых виноградных листьев -
футов  пяти  высотой  и  четырех  шириной.  Золото  в  некоторых  местах
поистерлось, а серебряная амальгама покрылась темными пятнами, но  ничто
в комнате не говорило о прошлой эпохе больше, чем этот  немой  свидетель
былого величия.
   - Это  зеркало,  должно  быть,  ужасно  дорогое?  -  спросила  Ясмин,
покоренная его поразительным изяществом.
   - К сожалению, нет, - вздохнула дама.  -  Я  как-то  хотела  от  него
избавиться. Один человек сказал мне, что на аукционе  оно  будет  стоить
восемьсот франков, но за упаковку и транспортировку надо было  заплатить
шестьсот, так что я отказалась от этой мысли. Такая коммерция мне не  по
средствам.
   - По правде сказать, я рада этому обстоятельству, - призналась Ясмин,
разглядывая свое отражение в серебре зеркала. - Думаю, любой был бы  рад
иметь в своей комнате такую замечательную вещь.
   - Да, полагаю, всякому бы понравилось.
   - Кроме того, зеркало увеличивает размер комнаты,  -  сказала  Ясмин,
заметив в стекле далекое отражение противоположной стены.
   - Ванная за этой дверью. - Женщина указала на маленькую дверь справа.
- А вон там - туалет.
   - Сколько? - спросила Ясмин, мысленно  прикидывая,  какую  сумму  она
может себе позволить.
   - Четыреста франков в месяц, - скривив рот,  выдавила  старушка  и  в
ожидании ответа поправила очки на переносице.
   Ясмин прикинула и нашла цену вполне приемлемой.
   - Согласна, - резко выпалила она.
   - Я беру за один месяц вперед, кроме  того,  одну  месячную  сумму  в
качестве страховки. - В голосе старушки сквозила трепетная надежда.
   - Да, разумеется, - подтвердила Ясмин, - но мне нужно  сходить  домой
за деньгами, если вы не возражаете. Оставите комнату за мной?
   - Naturellement , - расплылась в счастливой улыбке  хозяйка.  -  Меня
зовут мадам де Гонкур. А как ваше имя?
   - Ясмин де Сен-Клер.
   - Очень хорошо, мадемуазель де Сен-Клер. Когда вы вернетесь?
   - Пожалуй, через час, можно?
   - Замечательно. Я буду вас ждать.
   Ясмин в последний раз оглядела комнату, которая очень скоро будет  ее
жилищем, попрощалась и вышла на улицу.
   Уже смеркалось. Мальчишки, стайкой гонявшие  на  тротуаре  футбольный
мяч,  остановились  и  уставились  на  Ясмин.  Девушка  весело  помахала
ребятам, счастливо рассмеялась и поспешила по улице  Сен-Виктор  к  дому
Соланж сообщить ей потрясающую новость.
   К счастью, идти