Дженнифер КРУЗИ
   СОЛГИ МНЕ



Анонс

    Налаженный  брак  очаровательной  Мэдди  Фарадей   разваливается   с
угрожающим  треском.  Обнаруженный  в  машине  мужа  эффектный   предмет
дамского белья указывает на то, что благоверный - гнусный  изменник.  Но
не это самое страшное - похоже, он еще и преступник! Жизнь  превращается
в калейдоскоп опасных приключений. И тут в родной  городок  возвращается
отважный  Кей  Эл  Старджес,  первая  любовь  Мэдди  -   любовь,   вдруг
вспыхнувшая вновь.

Глава 1

   В один из теплых августовских дней, в четверг, Мэдди  Фарадей  сунула
руку под сиденье "кадиллака", принадлежавшего ее мужу, и вытащила оттуда
черные кружевные трусики. Чужие.
   Вплоть до этого события день казался вполне  сносным.  Правда,  когда
Мэдди попыталась разогреть  для  Эм  оладьи  на  завтрак,  микроволновка
пыхнула дымом и сгорела. И все же  над  их  голубым  домиком  продолжало
сиять солнце, жара до  самого  полудня  не  поднималась  выше  девяноста
градусов  , а Эм была поглощена  составлением  списка  покупок  к  новому
учебному году. В доме царили тишина и согласие, и даже Брент,  все  утро
ворчавший по  поводу  беспорядка  в  салоне  своей  машины,  оживился  и
воспрянул духом, когда Мэдди сама вызвалась  вычистить  его  автомобиль.
Она сделала это, повинуясь скорее чувству  вины,  нежели  долга  -  ведь
летом в отличие от Брента она не работала.
   В последние дни Мэдди из кожи вон лезла, проявляя самые  лучшие  свои
качества. "Я едва терплю тебя, - хотелось ей  сказать.  -  Почему  же  я
должна мыть твою машину?" Но  в  глазах  общества  Брент  был  примерным
супругом; он не орал на жену, не бил ее, не напивался  в  день  получки.
Брент честно исполнял свои супружеские обязанности, и  Мэдди  оставалось
лишь притворяться, будто она исполняет свои.
   Брент обнял дочку, попрощался с ней и направился к двери. Тогда-то он
и узнал о ее решении.
   - Так и быть, мы с Эм вычистим твой автомобиль, -  сказала  Мэдди.  -
Позвони Хауи, пусть подбросит тебя на работу.
   Брент был так изумлен, что даже чмокнул жену в щеку.
   Услышав  о  том,  что  ей  предстоит,  Эм   по   своему   обыкновению
страдальчески закатила глаза за стеклами очков, но потом на ее  мордашке
появилось хитрое выражение, и она тут  же  превратилась  в  пай-девочку.
После обеда Эм покорно отправилась к сверкающему отцовскому "кадиллаку",
над которым уже трудилась мать.  Сметая  мусор  с  пассажирского  кресла
машины и подпевая льющемуся из магнитофона  голосу  Розанны  Кэш,  Мэдди
думала,  что  все  идет  слишком  хорошо,  и   каждую   минуту   ожидала
какого-нибудь подвоха.
   Эм собрала на заднем сиденье гору хлама, который  едва  поместился  в
огромную картонную коробку.
   - Я отнесу все это в дом и спрячу, - объявила она,  прижимая  к  себе
коробку и отправляясь на кухню. Мэдди,  сидя  на  полу  у  пассажирского
кресла, махнула ей вслед рукой.
   Потом она полезла под кресло и  выудила  оттуда  шоколадную  обертку.
Розанна запела "Светит месяц, сердцу  мука".  Славная  песенка,  славный
денек. Справа послышался скрип сетчатой  двери,  Мэдди  вытянула  шею  и
увидела соседку, миссис Кросби, которая, еле передвигая ноги,  вышла  на
свое крохотное, безупречной белизны крылечко, спустилась в свой опрятный
дворик, окруженный грядками бархатцев,  и  с  удивлением  воззрилась  на
"кадиллак", вопреки обыкновению стоявший у дома в будний день.
   Сегодня миссис Кросби принарядилась - на ней были красные  эластичные
гамаши, обтягивавшие ее худосочные бедра, и  ярко-оранжевая  футболка  с
надписью "Лучшая бабушка в мире" - материальное подтверждение того,  что
ханжество  и  лицемерие  городка  Фрог-Пойнт,   штат   Огайо,   начинало
приобретать современные черты.
   Мэдди в знак приветствия подняла руку и крикнула:
   - Добрый день, миссис Кросби, мы моем машину!
   Миссис Кросби хотя и утратила былые  слух  и  зоркость,  до  сих  пор
отличалась болтливостью и острым  языком.  Если  бы  Мэдди  попросту  не
обратила на нее внимания, она  могла  бы  устроить  изрядный  переполох,
сообщая каждому встречному-поперечному, что Брент задирает нос и думает,
что если у него такая здоровенная машина, ему уже нет  нужды  ходить  на
работу. Куда проще было своевременно поприветствовать  соседку,  избежав
тем самым ненужных пересудов и объяснений со знакомыми.
   Миссис Кросби помахала в ответ и, уверившись в том, что на подъездной
дорожке Фарадеев не происходит ничего  интересного,  поплелась  обратно.
Мэдди сунула обертку в мешок для мусора, забралась  под  сиденье,  чтобы
выгрести оставшуюся грязь и наткнулась на трусики.
   Итак, миссис Кросби ошиблась.
   Мэдди уселась, высунула из салона голые ноги  и  тупо  уставилась  на
резинки и кружева, болтавшиеся у нее в руке. Она не  сразу  поняла,  что
это такое. У трусиков не было промежности, они представляли собой четыре
кружевных треугольничка на эластичной подвязке,  и  лишь  минуту  спустя
Мэдди догадалась, что это нижнее белье, женские трусики с дыркой.  В  ее
голове вихрем завертелись мысли: "Значит, опять Бет...  Слава  Богу,  Эм
ушла на кухню...  наконец-то  я  смогу  развестись  с  ним".  Потом  она
услышала шум -  к  соседнему  дому  слева  подъехала  машина,  и  Мэдди,
вздрогнув, смяла кружева в плотный комок, неприятно царапнувший ладонь.
   Это была Глория. Она вернулась домой, и Мэдди абсолютно не  хотелось,
чтобы соседка, как обычно заглянув сквозь высокий палисадник, увидела ее
на полу автомобиля Брента с бельем посторонней женщины в  руках.  В  тот
самый  миг,  когда  Розанна  затянула  новую  песню,   Мэдди   выключила
магнитофон и попыталась привести в порядок свои мысли.
   Вероятно, было глупо опасаться, что Глория Мейер сумеет на расстоянии
в  сорок  футов  углядеть  женские  трусики,  но  дело  происходило   во
Фрог-Пойнте, и Мэдди не могла рисковать. Если бы Глория все  же  увидела
это в ее руках, она тут же ринулась бы в дом, и  уже  час  спустя  Мэдди
пришлось бы отвечать по телефону на вопросы матери - правда ли  то,  что
ей сообщила тетя Эстер, и то, что  во  Фрог-Пойнте  все  говорят,  будто
Брент опять выставил ее дурой, и как же  все  это  получилось.  Она  так
старалась вырастить Мэдди хорошей девочкой, и - ах! -  какой  это  позор
для Эмилии!
   Выжженный солнцем сельский  пейзаж,  дрогнув,  поплыл  перед  глазами
Мэдди, а содержимое ее желудка подступило к горлу. Осознав, что она  уже
несколько секунд не дышит, Мэдди втянула в легкие горячий пыльный воздух
и ощутила, как в ушах застучала кровь.
   Слева послышался звук захлопнувшейся двери. Глория вошла в дом.
   "Возьми себя в руки и думай!"  -  приказала  себе  Мэдди.  Предыдущая
ссора с Брентом  была  самым  настоящим  кошмаром,  а  ведь  Эм  уже  не
маленькая, ее не проведешь. Она все понимает.
   И еще мать. О Господи!
   "Думай. Прекрати паниковать!" Что ж,  кое-что  она  может  сделать  -
например, не позволить вновь обмануть себя. Она может подать на  развод.
Мэдди кивнула собственным мыслям и тут  же  почувствовала  себя  набитой
дурой оттого, что сидит в одиночестве на полу машины и кивает сама себе.
   Она ухватилась рукой  за  нагревшуюся  обивку  кресла,  выбралась  из
машины и  окинула  взглядом  свой  двор.  Мир  не  перевернулся,  и  все
находилось  на  своих  местах   -   палисадник   из   сосновых   кольев,
потрескавшийся столик для пикников и обшарпанный синий велосипед  Эм.  А
это она - стоит с чужими трусиками в руках здесь, на Линден-стрит, между
домами Глории Мейер и Леоны Кросби, в самой середине собственной жизни.
   Мэдди глубоко вздохнула, поднялась по  ступеням  крыльца  и  вошла  в
кухню,  не  забыв  захлопнуть  за  собой  дверь,  которую  уже  начинало
заклинивать от жары. Она остановилась у раковины, держа в руках  трусики
и пытаясь мысленно втиснуть их в рамки окружающей реальности -  покрытая
желтым  пластиком  кухонная  стойка,  испорченная  микроволновая   печь,
отмокающая в раковине кастрюля с остатками  фарша  с  сыром,  коричневая
лоскутная прихватка для сковороды с надписью "Я тебя люблю, мама"...
   ...и черные кружевные трусики.
   - Мама?
   Трусики выскользнули из ее пальцев  и  плюхнулись  в  сырное  месиво.
Мэдди запихнула их на самое дно кастрюли, забрызгав  жирной  водой  свою
футболку. Повернувшись, она увидела  в  дверях  Эм  в  огромном,  не  по
размеру свитере с портретом Мартина-марсианина, хрупкую  и  беззащитную,
какими бывают только восьмилетние девочки.
   Мэдди оперлась о раковину.
   - Да, милая?
   - Что это было? - Эм глядела на мать. Ее рыжеватые брови, увеличенные
линзами очков, казались не правдоподобно большими.
   Несколько секунд Мэдди тупо смотрела на дочь, потом спросила:
   - Что "это"?
   - Та штука. - Эм подошла ближе,  задевая  по  пути  желтую  стойку  и
цепляясь за ручки выдвижных ящиков. - Ну, та черная штука.
   - Э-э-э... - Мэдди посмотрела на всплывшие трусики и вновь  погрузила
их в воду. - Это ершик для чистки посуды, -  сообщила  она  и  принялась
соскребать трусиками  грязь  со  стенок  кастрюли,  испытывая  громадное
наслаждение при виде кружев, покрывавшихся бледным сырным налетом.
   - Ершик? - Эм бросила взгляд поверх руки матери.
   - Этот ершик никуда не годится, - сказала  Мэдди  и  разжала  пальцы.
Трусики опустились на дно кастрюли. - Придется его выбросить, - добавила
она и спросила:
   - Как у тебя дела? Закончила уборку?
   - Ага. - Эм была воплощенная невинность. - Я унесла коробку в подвал,
чтобы никто не споткнулся.
   Добродетельный вид Эм означал, что она вынашивает какой-то  план.  Ее
детский  мир  был  чистым  и  бесхитростным,  девочка   еще   не   умела
притворяться, и любой коварный замысел тут же выдавало  ее  лицо.  Мэдди
уже хотела приступить к допросу,  но  тут  ее  ноги  подкосились,  и  ей
пришлось ухватиться за стойку и сесть в кухонное кресло, чтобы не упасть
на пол и не выставить себя на посмешище перед собственной дочерью.
   - Мама? - пробормотала Эм. Мэдди, обняв, привлекла ее к себе.
   - Я люблю тебя, крошка, - сказала  она,  уткнувшись  лицом  в  волосы
девочки и покачивая ее из стороны в сторону. - Я так тебя люблю.
   - Я тоже тебя люблю, - произнесла Эм, отодвигаясь. - Ты  хорошо  себя
чувствуешь?
   - Да, - ответила Мэдди, усилием  воли  разжимая  объятия  и  отпуская
дочь. - У меня все хорошо.
   - У меня тоже. - Эм отстранилась и бочком  направилась  к  выходу  из
кухни. - Если тебе  нужно  будет  помочь,  позови  меня.  Пера  заняться
списком школьных покупок. В  этом  году  он  получается  такой  длинный!
Третий класс гораздо труднее второго.
   - Да, конечно, - отозвалась Мэдди.
   Судя по всему, Эм хотела что-то  попросить,  однако  решила  отложить
просьбу до той поры, когда мать окончательно придет в себя. Но для этого
Мэдди должна была покончить с кошмаром, который обрушился на ее  голову.
Не принимать случившееся близко к сердцу - вот что главное.  Вспомним  о
повседневной жизни. Чем бы она занялась, если бы  не  трусики  в  машине
Брента? Она бы вымыла наконец кастрюлю из-под фарша с  сыром  и  вынесла
мусор. Сегодня должен приехать мусоровоз. Да, сегодня Мэдди  определенно
занялась бы мусором.
   Она поднялась на ноги и ухватилась за ручку голубого мусорного ведра,
стоявшего под раковиной. Ведро накрепко приклеилось,  и  Мэдди,  стиснув
зубы, вновь и вновь дергала его до тех пор, пока оно  не  оторвалось  от
пола. "То-то же", - злорадно подумала она и, затаив дыхание,  выплеснула
в ведро грязную воду  из  кастрюли  вместе  с  комком  кружев,  покрытых
остатками  сыра.  Ее  охватил  приступ  тошноты;  Мэдди  выудила  из-под
раковины бутыль лизола и поливала им содержимое ведра и собственные руки
до тех пор, пока мусор не пропитался жидкостью, а в носу не защипало  от
едкого запаха. Потом она вынесла ведро на улицу, перевернула вверх  дном
и опорожнила его в уличный контейнер, старательно отворачиваясь при этом
от машины Брента. Вообще-то мусор полагалось выбрасывать  в  мешках,  но
сегодня Мэдди была не в  настроении.  Грохнув  крышкой  контейнера,  она
выпрямилась, и в тот же миг сетчатая дверь соседнего  дома  скрипнула  и
распахнулась. На пороге появилась Глория.
   - А, Мэдди! - воскликнула она, выглядывая поверх забора и  закладывая
за ухо прядь светлых волос. Мэдди посмотрела на нее, щурясь  от  солнца.
Невзирая на чрезвычайную худобу и бледность, Глория была совсем недурна.
Может быть, Брент спал и  с  ней  тоже.  Глория  жила  по  соседству,  и
соблазнить ее не составляло особого  труда.  Вполне  в  духе  Брента.  -
Мэдди! Я хотела спросить тебя, что ты думаешь насчет травы?
   Мэдди стиснула зубы.
   - Честно  говоря,  я  о  ней  вообще  не  думаю,  -  ответила  она  и
повернулась лицом к своему дому, ругая себя за грубость. Она  не  видела
причин обижать соседку, а тем более  -  давать  ей  повод  для  сплетен.
Проходя мимо Глории, Мэдди улыбнулась ей, ощущая неловкость.  "Могла  бы
держаться повежливее, черт побери", - подумала она про себя. Слава Богу,
Глория ничего не заметила.
   - Ну, не знаю, - на лбу Глории появилась складка. - Тебе не  кажется,
что трава малость высоковата? Будь добра, попроси Брента  зайти  ко  мне
вечером, я хочу переговорить с ним насчет вашей лужайки.
   Мэдди пришлось взять себя  в  руки,  чтобы  не  вцепиться  соседке  в
волосы. Глория Мейер была изрядной занудой, но представить ее в  постели
с Брентом было  невозможно.  Во-первых,  Глория  нипочем  не  надела  бы
трусики с дыркой. Во-вторых, чтобы  заняться  любовью,  ей  пришлось  бы
прекратить нескончаемые разговоры о газонах и лужайках.
   - Мы подстрижем траву, Глория, - пообещала Мэдди.
   - Правда? Все же я поговорю с Брентом, -  отозвалась  соседка,  боком
пробираясь вслед за Мэдди вдоль своей стороны забора -  точь-в-точь  как
Эм вдоль кухонной стойки.
   Мэдди, ступив на крыльцо, даже не остановилась.
   - Мне пора, - сказала она и скрылась на кухне.  Должно  быть,  у  нее
расшалились нервы. Она начинала психовать, была готова убить  мужа  -  и
из-за чего? Из-за женских  трусиков,  которые  могли  попасть  в  машину
совершенно  случайно.  Она   вела   себя   словно   персонаж   дурацкого
телесериала, начинающегося с  недоразумения,  которое  любой  слабоумный
видит насквозь. Потом на протяжении получаса герои строят козни и  воюют
друг с другом, вместо того чтобы спокойно  обсудить  свои  проблемы  как
взрослые  разумные  люди.  В   последние   пять   минут   действия   они
договариваются,  все  улаживается,  и  на  экране  появляется  очередной
рекламный ролик. Смешно и нелепо. Все, что требуется, -  это  предъявить
Бренту трусики, когда он вернется домой.
   Привет, дорогой. Какого черта в твоей машине валяется это белье?
   "Успокойся. Будь взрослым разумным человеком. Скушай шоколадку".
   Отличная   мысль.   Шоколад   стимулирует    выделение    эндорфинов,
успокаивающих нервы, а еще в нем масса  кофеина,  который  поддержит  ее
силы, когда настанет время убивать супруга. Двух зайцев одним махом!
   В ящиках буфета было полно консервированных овощей и  хлопьев,  но  в
холодильнике за пакетом мороженого горошка и оставшимся с прошлой недели
куриным супом притаилось одинокое  шоколадное  пирожное,  доведенное  до
состояния  камня.  Слава  Богу.  Мэдди  сняла  обертку,  срывая   пленку
полосками, и швырнула пирожное на стойку. Оно заскользило  по  пластику,
крутясь, словно ледяной кубик.
   Ну и что дальше?  Микроволновка  сломана.  Женщина  с  чувствительной
душой непременно усмотрела бы в этом событии символ  разбитой  жизни.  К
счастью,  Мэдди  не  страдала  излишней  чувствительностью.  Она   съест
проклятое пирожное холодным.
   Она попыталась отгрызть зубами кусочек, но пирожное  не  уступало  по
твердости  булыжнику.  Мэдди  открыла  ящик  и  вынула  оттуда  огромный
разделочный тесак. Пирожное лежало на стойке, холодное  и  неприступное.
Мэдди приложила к нему тесак и попыталась ударом  вогнать  его  в  самую
сердцевину,  но  лезвие  соскользнуло,  оставив  на  желтом  пластиковом
покрытии стойки глубокую царапину.  Брент  будет  взбешен;  в  последнее
время он постоянно  выходил  из  себя,  а  в  течение  этой  недели  его
раздражало  все,  чем  бы  ни  занималась  жена.  Вероятно,  именно  это
обстоятельство побудило ее вычистить его автомобиль. Вспомнив  о  машине
Брента, Мэдди почувствовала, как в  ее  висках  снова  застучала  кровь.
Значит, Брент взялся за старое. С кем? С Бет? Мэдди словно наяву увидела
ее маленькую задорную  рыжеволосую  головку.  Она  ненавидела  нахальных
женщин. Будь они оба прокляты, Брент и Бет.
   Мэдди вновь приложила острие к  середине  пирожного.  Тонкая  работа.
Стиснув зубы, она налегла всем весом и загнала  лезвие  внутрь,  но  оно
застряло - пирожное  никак  не  желало  раскалываться  на  куски.  Мэдди
выдохнула сквозь сжатые зубы. До сих пор она ни разу в жизни  не  видела
такого упрямого комка жира и сахара. Повезло, нечего сказать -  во  всем
доме одно-единственное шоколадное пирожное, и  то  оказалось  с  мужским
характером.
   Мэдди приподняла тесак. Пирожное прилипло к его  лезвию  и  поднялось
следом. Это зрелище доставило Мэдди ни с чем  не  сравнимое  мстительное
удовольствие. Она поднесла всю  конструкцию  к  плите,  включила  газ  и
начала разогревать пирожное на  огне.  По  кухне  распространился  запах
подгоревшего какао.
   Кто же на сей раз? Действительно Бет? Или Брент завел новую  милашку?
В мозгу Мэдди мелькали имена вероятных кандидаток.
   Соседка Глория?
   Секретарша Брента, Кристи?
   Какая-нибудь девка из кегельбана?
   Кто-нибудь из клиенток, которым Брент и Хауи строят дома?
   Впрочем, ей что за дело?
   Мэдди повернула ручку, пламя взметнулось  выше.  Если  это  случилось
однажды, какая разница, кто будет следующим. Брент  сделал  гадость,  он
виноват перед Мэдди. И перед  Эм.  Господи,  Эм.  Мэдди  надеялась,  что
Брент...
   Раздался звонок телефона. Мэдди раздраженно хмыкнула, выключила газ и
отправилась к телефону, все еще держа в руке тесак с наколотым  на  него
пирожным.
   - Алло?
   - Мэдди, милая, это я.  -  Мэдди  закрыла  глаза,  ожидая,  что  мать
скажет: "Ты нипочем не догадаешься, что я слышала сегодня  про  Брента",
но та вместо этого спросила:
   - У тебя все в порядке? Я звонила тебе  пятнадцать  минут  назад,  но
никто не взял трубку.
   Мэдди проглотила застрявший в горле комок.
   - Мы были на улице, чистили машину Брента.  -  "Угадай,  что  мы  там
нашли", мысленно добавила она и, пройдя  в  гостиную,  уселась  на  свою
тахту с покрывалом в синий цветочек, туго натянув  при  этом  телефонный
шнур. Оставь она тесак в гостиной, Брент мог бы  споткнуться  о  шнур  и
упасть на острие. Мэдди  представила,  как  его  массивное  тучное  тело
валится на пол, раздается хруст, и лезвие входит в его плоть...
   - Сейчас слишком жарко, чтобы  мыть  машину,  -  услышала  она  голос
матери. - Уж лучше сидеть в доме.
   - Именно этим мы и занимаемся. - Мэдди  стиснула  рукоятку  тесака  с
такой силой, что побелели костяшки пальцев, и отгрызла уголок пирожного.
Пирожное по-прежнему оставалось твердым и холодным, но все  же  это  был
настоящий шоколад. Мэдди пососала обгрызенный кусок,  чувствуя,  как  он
плавится во рту, и наконец проглотила, едва не подавившись.  "Спокойно!"
- велела она себе и втянула воздух через нос.
   - У тебя опять аллергия? - заботливо осведомилась мать.
   - Нет.
   - И все же прими бенадрил. Так, на всякий  случай.  Ладно,  не  стану
отрывать тебя от дел, я лишь хотела сообщить, что к  тебе  с  минуты  на
минуту может пожаловать гость.
   - Шутишь? - Мэдди откусила другой уголок пирожного.
   - Племянник шерифа Хенли, вы когда-то учились в одной школе.
   - Племянник? -  Когда  это  известие  дошло  до  ее  сознания,  Мэдди
выронила тесак вместе с пирожным. Кей Эл Старджес, первая  ошибка  в  ее
жизни.  Если  бы  она  сохранила  девственность,  сейчас  все  было   бы
по