должен дойти до поста морской пехоты. Над стеной развевался звездно-полосатый флаг.
     Полковник услышал, что сзади подъехала машина и остановилась. Холлис не оборачивался, но кожей почувствовал, что это они.
     Хлопнула дверца автомобиля, и за спиной послышались шаги. "Теперь нельзя им позволить застать себя врасплох". Холлис резко повернулся к ним лицом. К нему приближались двое мужчин в кожаных плащах и в шляпах с узкими полями. Он называл это "вечерней одеждой" КГБ. Полковник узнал в них наблюдателей, следовавших за ним сегодня днем. Низенького и толстого Холлис называл Борисом. Второго, который был выше ростом и лучше сложен, Игорем.
     Холлис остановился, держа руки в карманах, его правая рука лежала на рукоятке ножа.
     - Отдай нам бумажник и часы, иначе сделаем из тебя котлету, - сказал по-английски Борис.
     - Что, Комитет так плохо платит? - отозвался Холлис.
     - Ты, ублюдок, кто тебе это сказал? Гони сюда свой бумажник!
     - Идите в задницу, - огрызнулся Холлис, повернулся и пошел по направлению к посольству. Но они догнали его.
     - Куда спешишь? Мы хотим поговорить с тобой, - сказал Игорь.
     Холлис не останавливался. Он уже дошел до стены посольства, и до ворот оставалось пятьдесят ярдов. Внезапно его настиг сильный удар в поясницу, он пролетел вперед и растянулся на тротуаре, успев лишь подставить при падении руки. Полковник перевернулся на бок и едва увернулся от удара ногой. Игорь с Борисом стояли над ним и ухмылялись.
     - Ты постоянно нажираешься, как свинья, как сейчас, но в один прекрасный день, когда ты снова напьешься, тебя отдерут несколько голубых, и вместо головы от похмелья будет страдать твоя задница, - процедил сквозь зубы Игорь.
     Оба расхохотались.
     Холлису безумно захотелось выхватить нож, но он знал, что они только этого и ждут. Полковник помнил, где он находится. Борис внимательно посмотрел на ворота посольства, затем перевел взгляд на Холлиса.
     - В следующий раз я расшибу тебе череп, - произнес он, плюнул на Холлиса, похлопал Игоря по спине и добавил: - Мы проучили это дерьмо. Пошли отсюда. - Они повернулись и направились к своей машине.
     Холлис поднялся и начал очищать куртку от грязи. Ладони его кровоточили, на скуле была ссадина, спина ныла глухой болью. Когда он подошел к воротам посольства, молодой милиционер, который явно видел весь инцидент, вышел из будки и протянул руку ладонью вверх.
     - Паспорт.
     - Ты знаешь, кто я такой!
     - Паспорт!
     - Уйди с дороги, говно! Дай мне пройти!
     От брани милиционер напрягся еще больше.
     - Стой! - закричал он.
     Из будки вышел второй.
     - В чем дело?
     В воротах появился морской пехотинец и крикнул:
     - Что случилось?
     Холлис увидел, что тот вооружен, и поэтому не может пересечь границу территории.
     - Откройте ворота! - крикнул ему полковник.
     Морской пехотинец открыл ворота, и Холлис стремительно проскочил десять ярдов, разделявших милицейскую будку и вход на территорию посольства.
     - С вами все в порядке, полковник? - спросил пехотинец, отдавая честь.
     - Все прекрасно.
     Холлис вошел в здание канцелярии и направился прямо в дежурный офис. При его появлении Лиза Родз встала из-за стола.
     - О, полковник Холлис! А мы начали волноваться. Мы...
     - Что с Биллом Бреннаном?
     - Он здесь. В больнице. Подробности мне неизвестны. Что с вашим лицом?
     - Споткнулся. Сэз Айлеви уже явился?
     - Да, он здесь. Он ждет вас в безопасной комнате.
     Холлис направился к двери.
     - Можно мне с вами? - спросила она.
     Он вопросительно посмотрел на нее.
     - Сэз Айлеви сказал, что я могла бы пойти, если вы согласитесь, - добавила Лиза.
     - Да? Тогда пойдемте.
     Они вошли в лифт.
     - У вас руки в крови, - заметила она.
     - Знаю.
     Она пожала плечами, затем спросила:
     - Билл Бреннан ваш друг?
     - Нет. А что?
     - Первое, что вы сделали, это спросили о нем.
     - Это моя обязанность.
     - Мне это нравится.
     Он испытующе посмотрел на нее. Лифт остановился на шестом этаже, они вышли и прошли по коридору к закрытой двери. Холлис нажал на звонок, и дверь открылась.
     - Пожалуйста, заходите, - сказал Сэз Айлеви.
     Лиза Родз оглядела тускло освещенное помещение. В здании канцелярии, как она знала, было несколько безопасных комнат, но в этой она оказалась впервые. Как и все безопасные комнаты, она была без окон, скрытые под панелями лампы рассеивали мягкий приглушенный свет. В центре - круглый дубовый стол, на нем - двенадцать настольных ламп, вокруг стола - двенадцать, обитых кожей стульев. Пол, стены и дверь обиты коврами, потолок - из звукопоглощающего материала. Комната считалась непроницаемой для тайных подслушивающих устройств, объемных резонаторов или направленных микрофонов, и к тому же она вычищалась от "жучков" дважды или трижды в день. В углу находился бар, буфет и кухонька с умывальником и холодильником. Этим помещением пользовались люди из спецслужб.
     - Выпьешь? - предложил Айлеви Лизе.
     - Нет, благодарю. Я по-прежнему на дежурстве.
     - Ладно. Тогда кофе.
     - А мне водки. Неразбавленной, - проговорил Холлис.
     Айлеви налил Лизе чашку кофе, а полковнику - хрустальный фужер ледяной водки.
     Сэзу Айлеви было сорок. В великолепного покроя твидовой тройке с зеленым вязаным галстуком, очень высокий и худой, он походил на Авраама Линкольна, только без бороды.
     - Ну, как прошел вечер? - спросил Холлис.
     - Превосходно. Множество диссидентов. Прекрасная еда. Суккот - счастливый праздник. Вам бы стоило тоже сходить.
     - Тогда кто бы носился по всей Москве сломя голову?
     - Я уверен, что с этим справились бы и мои люди, - холодно заметил Айлеви.
     Холлис не услышал слово "лучше", однако оно подразумевалось.
     - Этот парнишка хотел встретиться с военным атташе или сотрудниками безопасности, - сказал он.
     - Я уверен, что он не отличил бы атташе от любого другого сотрудника. Мне самому это бы не удалось. Поэтому в следующий раз, Сэм, если вдруг случится нечто подобное, пожалуйста, дайте знать мне или кому-нибудь из моего отдела. - Айлеви взглянул на лицо Холлиса. - Они избили вас, полковник?
     Холлис не ответил.
     Сэз Айлеви, родом из Филадельфии, еврей, выпускник Пристонского университета, специализировался на изучении России и русского языка. Как-то в минуту откровенности он поведал Холлису, что ненавидит Советы и поступил на службу в ЦРУ, чтобы причинить максимум вреда этому режиму.
     Айлеви налил себе водки.
     Холлис выставил на стол банку икры.
     - Было бы неплохо добавить к этому блинов, масла и сметаны.
     - Превосходная вещь, - сказал Сэз.
     Они с Лизой достали крекеры, масло и сметану. Холлис вскрыл банку своим ножом.
     Лиза зачерпнула полную ложку икры и положила ее на смазанный маслом крекер.
     - Я бы мог попросить и красной икры, но уже не переношу слова "красная", - улыбнулся Холлис.
     - А я считала, что только я не могу, - рассмеялась Лиза.
     Айлеви посматривал то на полковника, то на Лизу. Наконец спросил еще раз:
     - Они избили вас?
     - Вам хорошо известно, что произошло, - ответил Холлис.
     - Что ж, - проговорил Айлеви, - если бы они распустились, то мои люди могли бы вмешаться. Вас прикрывали. - Затем он добавил: - Они передали мне, что вы держались хладнокровно.
     - Как Бреннан?
     - Ему не так повезло, как вам. В конце концов его схватили легавые. Полчаса они заставили его простоять под дождем, затем просто взяли с него штраф и уехали. Но не успел он сесть в машину, как налетела толпа хулиганов; они избили его металлическими прутами, ограбили, а затем расколошматили ему машину. Когда вам нужен милиционер, его никогда не оказывается поблизости. Вместо того, чтобы отправиться в больницу, он приехал сюда. У него снова сломан нос, но, по его словам, ему удалось как следует отделать одного из них. Док Логан заверяет, что с ним будет все о'кей, но придется вернуться на Запад, чтобы подлечиться.
     Холлис кивнул. "Еще одно очко в пользу КГБ за сегодняшнюю ночь", - подумал он.
     Айлеви намазал на крекер икры.
     - Где вы это достали? И за сколько? - спросил он.
     - На Моcкворецком мосту. За сорок долларов.
     - Я мог бы сговориться подешевле. Вы когда-нибудь слышали, как еврей торгуется с русским? Но, как я догадываюсь, эти фарцовщики - только часть ваших приключений. Если вы расположены сейчас рассказать нам о них, то мы послушаем.
     Полковник взглянул на Лизу.
     - Все в порядке, - проговорил Айлеви. - Несколько месяцев назад мисс Родз получила доступ к сведениям особой секретности, я этого добился.
     - Зачем?
     - Положено по уставу.
     Холлис налил себе еще водки.
     - Что ей нужно знать?
     - Это решаю я.
     Холлис на мгновенье задумался и кивнул.
     - О'кей. Итак, начну с самого начала. Я находился в своем кабинете и составлял отчет, который вы недавно запросили. Зазвонил телефон. Это была мисс Родз. - Холлис рассказывал о событиях этого вечера, опустив то, что ему сообщила француженка. Завершая рассказ, он сказал: - И вот когда я подходил к посольству, то ожидал, что меня встретят. Друзья. Но, очевидно, вы решили, что мне необходимо поближе познакомиться с Комитетом.
     - У вас дипломатическая неприкосновенность, - сухо заметил Айлеви.
     - Однако у КГБ другое понятие о дипломатической неприкосновенности.
     - Ну, вы сейчас здесь, и немножко перекиси водорода прекрасно продезинфицирует ваши ссадины. Я даже оплачу вам химчистку.
     Холлис собрался что-то возразить, но тут вмешалась Лиза:
     - Полковник, как вы думаете, что случилось с Грегори Фишером?
     - По моим предположениям, сейчас его допрашивают в КГБ.
     Некоторое время все молчали, затем тишину прервал Айлеви:
     - Хорошо, Сэм, никто вас ни в чем не винит. Вы действовали так быстро, как смогли. В их городе. Меня интересует человек из номера 745.
     - Меня тоже.
     - Он точно американец?
     - Да. С головы до ног.
     - Однако, - задумчиво проговорил Айлеви, - этого американца мог подставить нам КГБ.
     - Возможно, и так. Но и Фишер мог просто неправильно назвать номер комнаты.
     Айлеви поднялся и нажал на кнопку электронного пульта. В комнате раздался голос Грегори Фишера, и они еще раз прослушали весь разговор.
     - По-моему, он знал номер своей комнаты, - заметила Лиза.
     Сэз Айлеви закурил сигарету и в задумчивости заходил взад и вперед.
     - Ну, я разберусь с этим, - наконец произнес он и повернулся к Лизе. - Разумеется, ты ни с кем не будешь ничего обсуждать. - Затем он обратился к Холлису. - Я приму у вас рапорт и пошлю его в Лэнгли. Сделайте копию для вашего отдела в Пентагоне.
     - Хорошо, - сказал Холлис и встал.
     - Мы должны что-то сообщить послу. Ведь у нас разбитая машина и человек в больнице. Ну, это я возьму на себя. - Айлеви пристально посмотрел на него. - Не вижу в этом деле никакого интереса для военной разведки, Сэм.
     - Разумеется.
     - Вы, наверное, считаете, что дело майора Додсона имеет к вам отношение, поскольку майор Додсон, если таковой существует, был или является военнопленным. Однако если я сочту нужным, то дам вам обо всем знать.
     Холлис направился к двери.
     - Благодарю вас, мистер Айлеви.
     - Но, Сэз, я хотела бы знать - что это за "Школа обаяния миссис Ивановой"? И где находится майор Додсон? Он что, по-прежнему где-то бродит? Можем ли мы ему помочь? Можем ли мы помочь Грегори Фишеру? - спросила Лиза.
     Айлеви посмотрел на часы.
     - Уже слишком поздно, а мне еще надо кое-что отослать. Так что спокойной ночи и спасибо вам, Сэм. Лиза, ты можешь на минутку задержаться?
     Пока полковник ожидал лифт, к нему присоединилась Лиза. Они вместе вышли из здания канцелярии на холодный октябрьский воздух.
     - Мой блок - налево, - сказала Лиза.
     - А мой - направо.
     - Вы не проводите меня?
     Они пошли по дорожке. Этот маленький клочок земли - примерно в три акра - был их общей землей - крошечным кусочком Америки, по которой они все так скучали.
     - Мне не очень нравится жить и работать в подобном месте - на такой закрытой территории. Это напоминает крепость... или тюрьму, - заговорила Лиза.
     - А кое-кому это очень нравится.
     - Разве? Старое здание по крайней мере имеет свое очарование, и оно - прямо на улице Чайковского, совсем близко от офиса "Америкэн Экспресс". Но вы, по-моему, привыкли к такому казарменному образу жизни. Я имею в виду то, что вы ведь жили на военно-воздушных базах.
     - Иногда. Это зависело от назначения.
     Лиза остановилась.
     - А вот и мой блок. Клетушка... Вообще-то, тут довольно мило. Только немного казенно.
     - Восемь миллионов москвичей с удовольствием поменялись бы с вами местами.
     - О, я знаю. Просто из-за одиночества я становлюсь крайне раздражительной.
     - В таком случае уезжайте.
     - В январе. Есть маленький островок на побережье Антигуа. Очень уединенный и очень красивый. Я могу дезертировать туда.
     Они постояли в холодной дымке тумана. В тусклом свете фонаря полковник заметил, что ее лицо и волосы влажные, и подумал, что она, наверное, лет на двадцать моложе его.
     - Я ни разу не видела вас на вечеринках по пятницам, - заметила она.
     - Обычно по пятницам я завершаю кое-какие дела.
     - А мне приходится ходить на множество культурных мероприятий. Вам нравится балет?
     - Только в конце, когда поет эта толстая дама.
     - Это опера.
     - Правильно. Я их перепутал. - Он вытащил руки из карманов куртки. - Ну, по-моему, нам лучше укрыться от дождя. - Он протянул ей руку.
     Похоже, она не заметила его руки, и сказала:
     - Сэз очень впечатлителен.
     - Разве?
     - Да. Некоторые люди ошибочно назвали бы это нетерпимостью.
     - Неужели?
     - Вы хорошо его знаете?
     - Достаточно.
     - Похоже, вы оба резки друг с другом.
     - Ни то и ни другое. Нам доставляет удовольствие общаться друг с другом. Просто это наша манера.
     - У вас есть какой-нибудь антисептик для ваших царапин? - спросила она.
     - Я выпил три стакана русского антисептика.
     - Будьте серьезнее. У меня есть немного вирджинского гамамилиса .
     - Я собираюсь в больницу повидать Бреннана. Что-нибудь там достану.
     - Прекрасно. Поверю на слово, что вы это сделаете.
     - Обязательно. Спокойной ночи.
     - Завтра у меня выходной. Обычно после ночного дежурства я сплю допоздна. Но мне хотелось бы сходить завтра в какой-нибудь музей. Но теперь я немного опасаюсь... Я имею в виду... ходить одной. Им ведь уже известно, кто я такая. Из записи телефонного разговора с Фишером. Верно?
     - Да. Но не думаю, что вам надо о чем-нибудь беспокоиться. Видите ли, мисс Родз, вы не имеете права позволить им диктовать, как вам жить дальше. Они не всемогущи и не вездесущи. Но они хотят, чтобы вы так думали. Это облегчает их работу.
     - Да, я знаю, но...
     - Однако, может быть, вы и правы. Вам лучше оставаться на территории посольства до тех пор, пока мы до конца не разберемся с этим делом.
     Она раздраженно сказала:
     - Я не об этом думала, полковник. Я спросила, не хотели бы вы пойти со мной завтра?
     Холлис прокашлялся.
     - Ну... а почему бы нам вместе не позавтракать и не оставить музей для особого случая?
     - Позвоните мне завтра в полдень, - улыбнулась она и пошла к своей двери. - Спокойной ночи, полковник Холлис.
     - Спокойной ночи, мисс Родз.

Глава 7

     "Да... да, я... О Боже... поскорее, пожалуйста".
     "Десять минут, Грег. Десять минут. Отправляйся в бар".
     Сэз Айлеви выключил магнитофон.
     Чарлз Бенкс, личный референт американского посла в Союзе Советских Социалистических Республик, сидел во главе длинного стола из красного дерева в безопасной комнате. Лицо его выражало крайнюю озабоченность.
     Справа сидел Сэм Холлис, напротив него - Айлеви.
     Айлеви говорил Чарлзу Бенксу:
     - Сегодня рано утром был сделан анализ интонаций голоса. Наш эксперт утверждает, что, весьма вероятно, Грегори Фишер говорил правду и действительно находился в стрессовом состоянии.
     - Потрясающе!
     Чарлзу Бенксу было под шестьдесят. Совершенно седой, с белыми как снег волосами, румяным лицом и искрящимися голубыми глазами, он всем своим обликом напоминал доброго дядюшку. Профессиональный дипломат со стандартным восточным университетским дипломом, человек уживчивый, спокойный и покладистый, с голосом диктора сороковых годов. Бенкс предпочитал темные тройки в полоску. Холлис вспомнил последнее Рождество, когда тот переоделся для посольских детей в Санта-Клауса. Но за внешностью Санта-Клауса и дипломатическим лоском полковник распознавал в нем родственную душу. Он считал, что Чарлз Бенкс был в этом помещении третьим по счету шпионом. Однако Холлис не знал, на кого работает Бенкс.
     Айлеви продолжил свой доклад:
     - И как я уже указывал, полковник Холлис рассчитывает доказать, что прошлой ночью этот мистер Фишер находился в гостинице "Россия".
     Бенкс повернулся к Холлису.
     - У вас есть этот англичанин, французская пара и парень-фарцовщик.
     - На самом деле у меня их нет. Я только разговаривал с ними, - уточнил Холлис.
     - Да, конечно. Но они смогли бы опознать мистера Фишера?
     - Надеюсь, да. По факсимильной связи нам передали из досье госдепартамента все паспортные фотографии людей по имени Грегори Фишер. Их тут около двенадцати.
     - И вы покажете эти снимки тем людям?
     - Я звонил своему коллеге во французское посольство сегодня утром, - объяснил Холлис, - и выяснил, что мсье и мадам Беснье связались со своим посольством, заявив, что у них возникли сложности в "России". Они покинули страну сегодня рейсом "Финэйра", вылетающим из Шереметьева в 12.15. Мы сможем найти их в Хельсинки или во Франции. Имейте в виду, сэр, этой женщине было известно имя - Грегори Фишер.
     - Да, но мне бы хотелось, чтобы она опознала и фотографию.
     - Разумеется. Что касается англичанина, Уилсона, то он по-прежнему находится в "России", согласно утверждению Джона Крейна из посольства Великобритании. Фарцовщик Миша сказал, что его приятели видели машину, и я уверен, что это был автомобиль мистера Фишера. В Москве не так уж много "понтиаков Транс Ам". Наверное, вообще ни одного.
     Бенкс кивнул.
     - Благодарю вас. - Он повернулся к Айлеви. - Так... несмотря на то обстоятельство, что в "России" и в "Интуристе" утверждают, что мистера Фишера никогда не было в гостинице, вы оба убеждены, что он там находился и оттуда звонил в посольство. Позвольте мне спросить вас: вы уверены, что американец Грегори Фишер вообще находится в Советском Союзе?
     - В советском МИДе подозрительно быстро подтвердили, что они выдавали визу мистеру Грегори Фишеру из Нью-Хэйвена, штат Коннектикут, возраст двадцать четыре года, что "Интурист" поменял ему деньги, и так же нам сообщили, что этот мистер Фишер пересек границу в Бресте неделю назад. Ночь он провел в Бресте, затем три ночи в Минске, ночь в Смоленске и направлялся сюда.
     - И вы уверены, что это тот самый Грегори Фишер, который звонил нам в посольство? - спросил Бенкс.
     Айлеви казался слегка раздраженным.
     - В настоящий момент мы имеем в стране только одного, этого Грегори Фишера, сэр. "Интурист" также подтверждает, что Грегори Фишер должен был остановиться в гостинице "Россия", где у него забронирован номер. Похоже, это неопровержимое доказательство, сэр.
     - Кто-нибудь связался с семьей этого человека?
     - Мы сочли это преждевременным, - ответил Айлеви. - Не стоит расстраивать людей на этой стадии расследования.
     - И до тех пор, пока мы не удостоверимся, что он исчез, как вы предполагаете, - добавил Бенкс.
     - В действительности он не исчезал, - сказал Айлеви. - Нам известно, где сейчас находится Грегори Фишер.
     - И где же он, мистер Айлеви?
     - В Можайске, в морге, сэр.
     Бенкс наклонился через стол.
     - Он мертв?!
     - Да, сэр, - сухо ответил Айлеви. - Именн