сь просто индустрия зла. У него есть семья, которую надо кормить. Ты веришь ему? Я знал, что услышу все это. Боже мой!
     - Успокойся, Сэм, - говорила Лиза. - Пойдем. Пойдем отсюда. Завтра... завтра будут волнения? Мятеж?
     - Не знаю. Я знаю одно: шестьсот безоружных мужчин и женщин не имеют никаких шансов против двухсот вооруженных пограничников.
     - Но ты можешь каким-нибудь образом поднять мятеж?
     - Может быть... Но... правильно ли подстрекать к мятежу, который закончится бойней?
     Они приближались к дому ветеранов, ярко освещенному праздничными огнями.
     - Все равно. Нас ведь ожидает допрос на детекторе лжи. Мы не успеем даже войти туда, как у нас уже будет по два пропущенных мяча, - сказала Лиза.
     - Похоже, мы валимся в какую-то бездну.
     Сэм понимал, что не сможет уберечь Сурикова. А ведь тот еще не выбрался из страны. Он не сможет умолчать о том, что три тысячи выпускников "школы обаяния" скоро будут разоблачены, что Айлеви не намеревается вызволить отсюда нескольких американцев и представить их всему миру. Он не сможет больше водить Бурова за нос, значит, вскоре лагерь эвакуируют. КГБ предупредит об опасности три тысячи своих агентов в Америке, а последние пропавшие без вести американцы будут потеряны навсегда.
     - Сэм, две американки покончили здесь с собой, - прошептала Лиза.
     Холлис не откликнулся на эти слова.
     - Сэм... завтра мы увидим, как одиннадцать здоровых мужчин и женщин умрут страшной смертью. Потом нас начнут целыми неделями допрашивать. Мы рискуем никогда не выйти отсюда. И ты знаешь это.
     И снова Холлис промолчал.
     - Я думаю... что если мы отправимся сегодня ночью в постель... и просто уснем... вместе... ты и я... уснем навсегда. Не будет ли так лучше для нас? В объятиях друг друга? У них тут газовые обогреватели... - добавила она.
     Сэм взглянул на нее. С первой секунды их встречи он полностью отвечал за ее судьбу. А теперь она пыталась взять свою и его жизни в свои руки. И он ответил:
     - Я не предсказываю, что мы встретим еще множество рассветов. Но этот рассвет мы увидим. Вместе. И больше я даже слышать ничего не желаю об этом.
     - Прости меня... я не хочу ничего делать без тебя... но нас ждет такая долгая ночь.
     - Может быть, во время этой долгой ночи мы найдем ответы на все вопросы.

Часть V

     Если живешь бок о бок с драконом, изволь с ним считаться.
     Джон Р.Р.Толкин

Глава 37

     Сэз Айлеви надел широкий плащ, взял "дипломат" и вышел из номера на двенадцатом этаже отеля, расположенного в здании Международного центра торговли.
     Он вышел в просторный, отделанный мрамором холл, где, как ему показалось, было чересчур многолюдно. Айлеви услышал сзади громкий крик и быстро обернулся. В противоположном конце двое мужчин в дорогих костюмах заломили руки здоровенному парню и прижали его спиной к каменной колонне. Один из нападавших орал по-русски:
     - Мы из ЦРУ! Вы арестованы, Юрий Сергунов!
     Здоровый парень Сергунов приемом каратэ вырубил нападавших в считанные секунды и даже успел выстрелить в одного из них. Алая кровь растекалась по рубашке церэушника. Находящиеся поблизости люди с воплями разбежались в разные стороны. Сергунов, размахивая пистолетом, ринулся к стеклянным дверям. Он двинул ногой швейцара и исчез в ночи.
     - Стой! - раздался чей-то крик.
     Церэушник, упавший после удара каратэ, поднялся на ноги и заорал:
     - Вы что, не в состоянии объяснить этому кретину, как изобразить удар? Он чуть не сломал мне шею!
     Какой-то мужчина обратился к Айлеви:
     - Вы говорите по-английски?
     - Да.
     - Вообще-то, они обязаны объявлять о таких вещах, как вы думаете?
     - Там висит объявление.
     - Но оно написано по-русски.
     - Так и кино снимается тоже русское, - резонно заметил Айлеви.
     - Вы можете это прочесть?
     - Отчасти. Что-то напоминающее просьбу снисходительно отнестись к сцене со стрельбой.
     - А что это за кино? Напоминает фильм о полицейских и ворах.
     - Это фильм о шпионах, - ответил Айлеви. - Парень, который смылся, наверняка герой. Полагаю, он из КГБ.
     - Что вы говорите! Здесь совсем иной подход к вещам.
     - Здесь Россия, - напомнил ему Айлеви.
     - А кто те, другие двое парней. Надеюсь, они не из МИ-6?
     - Нет. Они из ЦРУ.
     - А... - протянул англичанин и на какое-то время задумался. - Похоже, эти ребята из ЦРУ попытались арестовать парня из КГБ. И они не могут сделать этого в России.
     - Было бы неплохо, если бы им это удалось. Но подразумевается, что действие происходит в Америке. "Мосфильм" использует здание в качестве декорации. Я уже встречал этот отель, наверное, в десятке фильмов.
     - И русским не надоело видеть одно и то же место? - рассмеялся англичанин.
     - Русским не надоедает ничего, кроме работы, дружище.
     - Ваша правда. Что ж, хоть будет что рассказать дома. Знаете, не успел я выйти из лифта, как буквально был ошарашен всем этим.
     Режиссер начал снимать второй дубль этой сцены. Сэз не горел желанием увидеть, как человек из ЦРУ получает две пули в кишки.
     - Всего хорошего, - сказал он англичанину. - Мне пора.
     Он направился к торговому пассажу и вошел в ювелирный магазин. Сэз внимательно рассматривал нитки янтарных бус. Какой-то американец, стоявший рядом с Айлеви, сказал своей жене:
     - Если бы простой народ смог увидеть этот магазин, то снова поднялось бы вооруженное восстание.
     Айлеви выбрал бусы, подошел с ними к кассе и предъявил кредитную карточку на имя Торнтона Бернса. Затем отправился в супермаркет и купил там несколько швейцарских шоколадок, американскую жвачку и финскую карамель. После этого Сэз прошел в зал, где находилось бюро "Интуриста". Он достал паспорт, визу, авиабилеты и сказал по-английски:
     - Мне бы хотелось подтвердить мой вертолетный рейс до Шереметьева и перелет до Хельсинки.
     Привлекательная блондинка внимательно изучила его документы.
     - Да, все в порядке. Что тут подтверждать? - ответила она. - Ваш вертолет уже здесь, мистер Бернс. Он отбывает через четверть часа. Ваш багаж уже находится в автобусе Аэрофлота. Счастливого пути.
     - Благодарю вас. - Айлеви вышел из Международного центра торговли и увидел ожидавший его микроавтобус. В нем уже находились трое пассажиров. Сэз кивком головы поприветствовал своих попутчиков и занял место. На часах было 9.30.
     Человек, сидевший впереди Айлеви, спросил:
     - Американец?
     - Да.
     - Можно ли поверить в вертолетное обслуживание в Москве! - улыбнулся мужчина. - Когда я приезжал сюда пять лет назад, такого еще не было.
     - Я не могу поверить даже в этот отель. Он почти соответствует мировым стандартам, - добавил другой пассажир.
     Все рассмеялись.
     Микроавтобус развернулся и двинулся к вертолетной площадке, находившейся неподалеку от Международного центра торговли. Оказалось, что все четверо вылетают в 22.45 рейсом "Финэйр" до Хельсинки. Это был последний рейс на Запад в этот вечер.
     - Я всегда отлично себя чувствую, покидая эту страну. Я так часто целовал посадочную полосу в Хельсинки, что мои губы почернели от гудрона, - говорил один из пассажиров.
     Минут через пять автобус подкатил к вертолету Ми-28. Эта машина была быстра, удобна и надежна. В этом Сэза заверили. Ми-28 обслуживал советскую армию, а Аэрофлот пользовался этими вертолетами для перевозки высокопоставленных особ.
     Водитель микроавтобуса перегрузил багаж в вертолет, за что получил щедрые чаевые.
     Айлеви уселся прямо позади пилота. Место второго пилота, как это обычно бывало во время коротких перелетов до Шереметьева, пустовало.
     Трое других пассажиров заняли свои места.
     - В это время суток мы могли бы добраться до Шереметьева на такси за полчаса. Наверное, русские считают нас чокнутыми. Мы ведь тратим такие деньги лишь для того, чтобы проделать этот путь не за полчаса, а за десять минут, - сказал один из них.
     - Они знают, как отобрать у нас "зеленые". Пройдет десяток лет, и вы увидите на улице Горького множество обдираловок, торгующих на свободно конвертируемую валюту.
     Вертолет начал подниматься. Айлеви нагнулся вперед и посмотрел на приборную доску.
     - Вы говорите по-английски? - спросил он пилота.
     - Что? - оглянулся тот.
     - Английский язык?
     - Нет.
     Айлеви кивнул и, откинувшись на своем сиденье, обратился к соседу:
     - Топлива полные баки.
     Капитан О'Ши удовлетворенно кивнул.
     "Пока все идет как надо, - подумал Сэз. - Всего один пилот. Полные баки горючего". Он и еще двое американцев - капитан О'Ши и Берт Миллз - вылетели в Хельсинки на прошлой неделе и теперь вернулись в Москву с новыми паспортами и поддельными советскими визами. Официально они находились за пределами страны, поэтому, случись что, у посольства возникли бы кое-какие проблемы.
     За спиной Айлеви сидел Билл Бреннан, прибывший прямо из отпуска.
     - Мне хочется поблагодарить вас за то, что вы дали мне возможность сравнять счет, - сказал он.
     - Я просто решил, что вам, наверное, до смерти надоело в Лондоне, - ответил Айлеви. - Кстати, паршиво они поработали над вашим носом.
     Вертолет приближался к Шереметьеву.
     - Ну что ж, джентльмены, вы готовы?
     Все ответили утвердительно. Берт Миллз, сидящий на заднем сиденье рядом с Бреннаном, сказал капитану О'Ши:
     - Теперь, когда вы все посмотрели, сможете управлять им из кресла второго пилота?
     - Сложновато, но справлюсь.
     - О'кей, поехали! - сказал Айлеви. Он вытащил из кармана упаковку с хлороформом, разорвал конвертик из фольги и, поднеся к лицу пилота, крепко прижал к его рту, а тем временем О'Ши перебрался на сиденье второго пилота и взял рычаги управления подрагивающего в воздухе вертолета.
     Пилот дрыгал ногами и бил ими по педалям управления. Вертолет накренило.
     - Да вытащите вы этого идиота оттуда! - во всю глотку заорал О'Ши.
     Айлеви сорвал с головы пилота наушники и вместе с Бреннаном перенес его в салон. Пилот постонал немного и затих. Сэз перевел дух.
     - О'кей, капитан, - сказал он. - Сиденье ваше.
     - Отлично! - О'Ши осторожно перепрыгнул на сиденье первого пилота. Некоторое время вертолет кидало во все стороны. Но скоро О'Ши удалось восстановить равновесие, и машина вновь начала подниматься. - О'кей, все в порядке! - воскликнул капитан.
     Айлеви пересел на место второго пилота.
     - Ну, трудно управлять этой штукой? - спросил Сэз.
     - Такая сука! - ответил О'Ши. - Я ведь не летал на винтокрылах , наверное, лет десять. У советских машин несущий винт крутится в другую сторону, не так, как у западных вертолетов. Поэтому и педали управления расположены наоборот. Мне понадобилось время, чтобы освоиться с этим дерьмом. - О'Ши указал на приборную доску. - Что там написано?
     Айлеви перевел русские слова.
     - Так... свет... передвижение... приземление...
     - При посадке огни включаются автоматически, - произнес О'Ши и выключил их. - Я видел, как пилот несколько минут назад врубал это. А нам они не понадобятся. Прежде чем я окончательно освоюсь, мне понадобится минут пятнадцать поманеврировать.
     - Только десять минут. Нам дорога каждая капля горючего, - сказал Айлеви. - Помог вам тот учебник?
     - Да, но он не заменит экипажа на борту. Да все о'кей, ребята. Только успокойтесь. Я справлюсь с ним.
     Айлеви надел наушники.
     - Не уходите слишком далеко на запад, - попросил он О'Ши. - Я должен связаться с диспетчерской.
     - Хорошо.
     Небо было необычайно светлым от звезд. Сэз посмотрел вниз. Расстилающаяся перед ним Россия, земля его предков. Она была полна бесконечной тайны. Это безграничное черное пространство, настолько темное, глубокое и холодное, что целые армии и целые народности - донские казаки, волжские немцы, евреи и татары - могли раствориться здесь.
     На западе темное небо сливалось с черным горизонтом. Очень скоро они погрузятся в эту пустоту. Ничто не пугало Сэза так, как мысль о том, что они могут опоздать.
     Билл Бреннан, ткнув пальцем в бесчувственного пилота, спросил Сэза:
     - Хотите, я укокошу его?
     - Нет необходимости.
     - О'кей. Можно я сломаю ему нос?
     - Не надо. Достаточно связать его.
     Бреннан связал пилоту руки и ноги проволокой. Берт Миллз взглянул на часы.
     - Мы уже почти на пять минут опаздываем в Шереметьево.
     Айлеви обратился к О'Ши:
     - Вырубайте все огни.
     Вертолет погрузился во тьму. Лишь слабый красноватый отблеск приборной доски тускло освещал лица и руки О'Ши и Айлеви.
     Сэз нажал на кнопку радиопередатчика, по-русски закричал в микрофон:
     - Контролер! Контролер!
     Диспетчерская Шереметьева ответила через несколько секунд:
     - Контролер на связи.
     Айлеви взволнованно заговорил по-русски:
     - Это Аэрофлот Р, один-один-три... глохнет двигатель... - Он умолк, но продолжал нажимать на кнопку так, как это делал бы пилот, если бы видел стремительно приближающуюся землю. И Айлеви пронзительно крикнул: - О Боже! - затем отнял палец от кнопки и услышал в наушниках голос диспетчера: "Один-один-три, прием, прием..." Айлеви выключил рацию и снял шлемофон. - Это заставит их заняться поисками места аварии, а также задуматься о человеке, нуждающемся в Божьем утешении в последние секунды его жизни. О'кей, капитан О'Ши, а теперь пора двигать на запад.
     О'Ши развернул и направил Ми-28 на запад, прибавил скорость и сменил угол бокового наклона лопастей винта.
     - Пошла штучка! - радостно произнес он.
     - Нам нужно найти место, где можно ненадолго оставить вертолет, - сказал Сэз.
     О'Ши начал снижаться.
     - Там лес, - показал Бреннан. - Повсюду поля. Тут слишком открытая территория. А вон там что-то... что это?
     - Давайте поближе, - сказал Айлеви капитану.
     Тот направил вертолет вправо и опустился ниже.
     - Похоже на котлован, - проговорил О'Ши. - Вон, видите кучи гравия?
     - Сойдет, - кивнул Айлеви.
     О'Ши направил вертолет к неглубокому котловану.
     - О'кей, теперь давайте-ка посмотрим, умеет ли этот вертолет приземляться.
     - У вас здорово получается, - подбодрял капитана Айлеви.
     - И это говорите мне вы? - Чутье подсказало О'Ши планировать под небольшим углом, как если бы у вертолета были крылья. Но он понимал, что необходимо сохранить достаточную высоту до самой последней секунды. В конечном счете ему придется застопорить двигатель, что сделает неизбежным посадку в режиме авторотации ; только свободное падение, если он успеет переключиться на нейтралку и отрегулирует шаг винта, позволит поднимающимся вверх потокам воздуха вращать лопасти и обеспечит достаточную подъемную силу, чтобы смягчить удар при падении. Вертолет летел на высоте пятьсот метров. О'Ши начал сбрасывать скорость. Пот струился по его лицу.
     - Черт возьми... дурацкий вертолет! - сквозь зубы процедил О'Ши. - Ничего не вижу... - бормотал он. - А кто-нибудь из вас видит хоть что-то?
     - Успокойтесь. У вас все в порядке, - говорил Айлеви. - Высота сто метров.
     О'Ши чувствовал, что нос вертолета слишком задрался вверх, а хвост, наоборот, завис книзу, и вдобавок машина кренилась на левый бок и по-прежнему неслась вперед намного быстрее, чем снижалась. К тому же О'Ши понял, что уже потерял управление. И он принял решение. Он отключил подачу горючего, надеясь лишь на одно: что действие силы тяжести завершит то, что ему самому сделать не удалось.
     - Держитесь! - крикнул он. Нос вертолета резко упал, и последние несколько футов машина камнем пролетела вниз, однако левому шасси все-таки удалось достичь земли первым. - О, черт! - воскликнул капитан, вырубая двигатель, а тем временем вертолет бросало из стороны в сторону, а лопасти чуть на расчищали землю.
     В конце концов машина встала на гравий, и винт остановился. Все сидели в полной тишине, ожидая, пока осядут пыль и песок, и можно будет осмотреться.
     - Ну как, теперь вы обучились вождению этого вертолета, Эд? - спросил Сэз.
     - Да, теперь я разобрался в этой штуковине, - ответил тот, вытерев вспотевшие руки о брюки и глубоко вздохнув.
     Бреннан и Миллз вынесли из вертолета связанного пилота Аэрофлота. Оттащив его подальше от машины, они сняли с него форму и оставили лежать в одном нижнем белье.
     Сэз достал из чемоданов три комплекта формы пограничной охраны КГБ, черные сапоги, фуражки, шинели, наручные часы, пистолеты и снайперскую винтовку Драгунова. Айлеви, Миллз и Бреннан переоделись в форму КГБ, а О'Ши - в форму пилота Аэрофлота.
     - Сверим часы, - сказал Миллз. - Сейчас десять тридцать две. Мы уже опоздали на свой рейс "Финэйр".
     Они свалили дипломаты, чемоданы, гражданскую одежду, паспорта, визы и бумажники в кучу, внутрь которой Бреннан сунул две фосфорные зажигательные гранаты с часовым механизмом. Атласную коробочку с янтарными бусами Сэз переложил из плаща во внутренний карман шинели.
     Все четверо вернулись в Ми-28.
     Черной липкой лентой Миллз изменил номер вертолета с Р-113 на Р-413 на случай, если "школа обаяния" получит радиосообщение о катастрофе 113-го.
     - Вот карты аэрофотосъемки, - обратился Сэз к О'Ши, - у вас есть три часа, чтобы изучить их.
     Бреннан рылся в сумке.
     - Фосфорные гранаты, дополнительные боеприпасы, немножко того, немножко этого - полный комплект, - приговаривал он. Затем повернулся к Айлеви: - Конечно, это не мое дело, но где вы раздобыли форму и все эти железки? И как вам удалось спрятать их в номере так, что их не нашла горничная?
     - В подвале маленького антикварного магазинчика на Арбате найдутся костюмы для театра и кино на любой вкус. Оружие пришло дипломатическим багажом. А что касается сующих повсюду свой нос гостиничных горничных, то сумку и чемодан мне доставили в вестибюль прямо перед посадкой в автобус.
     - Хочу, чтобы вы знали кое-что, мистер Айлеви, - заявил Бреннан. - Я абсолютно уверен в вас и вовсе не считаю нашу операцию самоубийственной. Кроме того, мне очень нравится полковник Холлис и его женщина. Они отличные ребята. Вот почему я здесь, а не в Лондоне.
     - Билл, там, за сиденьем, в другой сумке жвачка "Базука" для вас, шоколад для Миллза и конфеты для О'Ши. Раздайте всем, пожалуйста, - сказал Сэз.
     - О, спасибо! Эй, парни, а сегодня же Хэллоуин! - воскликнул Бреннан. - Счастливого всем Хэллоуина! Мне доводилось видеть страшные костюмы для этого праздника, но наши сегодня пострашнее.
     - Там, куда мы собираемся, ты встретишь еще сотен пять таких же жутких костюмчиков, - усмехнулся Миллз.
     В разговорах три часа пролетели незаметно. В час тридцать Айлеви сказал:
     - Ну что ж, нам пора, джентльмены. Вперед, капитан!
     О'Ши врубил двигатели, и вертолет пошел вверх. Внизу ярким веером сверкнул взрыв фосфорных гранат.

Глава 38

     В доме ветеранов иностранных войн собрались почти все обитатели "школы обаяния", но это был самый грустный праздник, который Холлису когда-либо приходилось видеть.
     Здание было окружено пограничниками, и никому не разрешалось покинуть его до полуночи. Зал освещался только черными свечками и подсвеченными ухмыляющимися рожицами, сделанными из тыкв, с прорезями в виде глаз, носа и рта. Собравшиеся тихо переговаривались. Временами кто-нибудь всхлипывал. Несмотря на изобилие на столах, Холлис не увидел ни одного пьяного, к еде не притронулся никто, даже курсанты. Они, как показалось Сэму, чувствовали себя наиболее неуютно. Маски были сорваны в буквальном и в переносном смысле. Маскарад закончился, никто не играл своей роли.
     В центре зала стояли похоронные дроги с гробом, покрытым черной материей, и это "украшение" празднества придавало ему иное значение.
     Буров еще не появился.
     Холлис был уверен, что не окажется среди десяти человек, наугад выбранных для расстрела, и испытывал чувство вины. Он знал, что и Лиза чувствует то же самое. Они вместе с Пулом решили не скрывать ни от кого новость о предстоящей казни.
     Обстановка в зале была напряженной. Кое у кого сдали нервы. Джейн Лэндис плюнула в лицо одному из