асности.
     - Знаю. Но мне очень хочется побыть с тобой. Ты вот не помнишь, Сэм, а я ведь была на вечеринке, когда провожали твою жену. Ты знал тогда, что она не вернется?
     - Догадался, когда увидел, что она упаковывает абсолютно все.
     - Значит, ты разводишься?
     - Да. Разве это брак?
     - Тебе хочется узнать о Сэзе?
     - Только не теперь.
     - Ты говорил, что это может оказаться опасным.
     - Что именно? - взглянул на нее Холлис.
     - То, что светит нам впереди, опасно?
     - Да, опасно.
     - Ты можешь рассказать мне конкретнее?
     У Холлиса мелькнула мысль: что, если Лиза обо всем докладывает Сэзу Айлеви? Но если это правда, значит, он ничего не понимает в людях.
     - Если наступит минута, когда тебе захочется бросить это дело, Лиза, просто скажи: "Я ухожу". И больше ничего.
     - Я действительно нужна тебе?
     - Нам здесь не хватает храбрых энергичных американцев. Я знаю, что это нарушает устав Информационной службы Соединенных Штатов, не говоря уже о правилах Пентагона. Однако отвечу: да, ты мне нужна.
     Она кивнула:
     - О'кей. И ты получишь меня.
     Лиза обняла его и поцеловала, затем нежно пробежала пальцами по затылку и погладила его шрамы.
     - Ты мог бы оказаться в "школе обаяния".
     - Наверное.
     - Но вместо этого ты здесь. Твоя жена - в Лондоне. Грегори Фишер мертв, а майор Додсон - Бог знает где. Чем же все это закончится?
     - Не имею представления.
     - Когда кончается твоя работа здесь?
     - Как решит Пентагон. А твоя?
     - Через двадцать месяцев. А теперь, может быть, скорее. Что будем делать, если один из нас уедет раньше другого?
     Холлис промолчал, и она сказала:
     - Пойдем со мной, милый.
     Они поднялись в ее спальню.
     - У тебя здесь красиво, - заметил Холлис.
     - Ты - всего лишь третий мужчина, поднявшийся сюда.
     - Это, конечно, редкая честь. Послушай, ты вообще-то понимаешь, что я почти на двадцать лет старше тебя?
     - Те двое тоже были старше на двадцать лет. И что из этого?
     Холлис посмотрел на нее. Было в Лизе что-то такое, что очень привлекало его. Она казалась сорванцом, и все же очень женственной, простодушие и бесхитростность сочетались в ней с умом и проницательностью.
     - Останься на ночь. Я хочу проснуться рядом с тобой, Сэм. Как в Яблоне.
     - Это было бы просто замечательно.

***

     Зазвонил будильник, и Лиза протянула руку и выключила его.
     - Теперь у тебя появилась любимая сторона кровати.
     - Где я?
     - В Париже. Меня зовут Колетт.
     - Рад был познакомиться с вами. - Жалюзи были закрыты, а портьеры плотно задвинуты, таков был порядок. Холлис зажег лампу.
     - Раньше меня радовало солнце, по утрам заглядывающее в окно.
     Она прижалась к нему, целуя в щеку, и погладила его живот.
     - Ты очень ласковая, - сказал он.
     - А ты нет, - ответила она.
     - Дай мне время.
     - Понимаю. - Она встала и направилась в ванную.
     На ночном столике зазвонил телефон. Сэм не стал поднимать трубку, но телефон настойчиво продолжал звонить. И вопреки своим правилам Сэм поднял трубку.
     - Алло.
     - Доброе утро, Сэм, - произнес Сэз Айлеви.
     - Доброе утро.
     - Мне надо поговорить с вами.
     - Тогда позвоните ко мне на квартиру.
     - Там никто не отвечает.
     - Попробуйте позвонить еще раз.
     Айлеви казался раздраженным.
     - Мне бы хотелось встретиться с вами в одиннадцать.
     - В десять тридцать у меня назначена встреча с двумя полковниками ВВС.
     - Она отменена.
     - Кем?
     - Передайте Лизе, чтобы тоже пришла. На сегодня она освобождена от всех дел. Увидимся в безопасной комнате для офицеров спецслужб. - Айлеви повесил трубку.
     - Где ты? - крикнула Лиза из ванной.
     - Сейчас я на своей стороне кровати. - Холлис встал.
     "Мог бы дождаться, когда я приду в офис, и поговорить", - думал он. Сэм размышлял о жизни в этих стенах. Здесь можно играть в кегли, плавать в бассейне, играть в сквош или каждую неделю смотреть в кинотеатре фильмы. Если вас не привлекало ничего из этого, то можно сойти с ума, как заявила его жена, или ограничиться мелкими нарушениями: внебрачными половыми связями, алкоголем, но чаще всего люди просто уходили в себя. Можно было, правда, проводить время за чтением длинных русских романов или работать по шестнадцать часов в сутки и попытаться узнать побольше об этой стране и народе, как делала Лиза. Но и это скоро приводило к разочарованию и неверию в свои силы.
     Лиза вышла из ванной, обернутая в полотенце.
     - Кто это звонил?
     Холлис откровенно разглядывал ее.
     - Я тебя внимательно слушаю.
     - Ах да... Звонил Сэз.
     - А...
     - Он хочет встретиться с нами обоими в одиннадцать. На сегодня у тебя отменены все дела.
     - Как ты думаешь, чего они теперь хотят?
     - Кто знает?
     - У нас неприятности из-за...
     - У меня, возможно. Я женат. А ты человек свободный, посему все это тебя не касается.
     - Это моя вина, Сэм. Я поступила эгоистично. Ты рискуешь большим, чем я.
     Они смотрели друг на друга, и оба не скрывали своего желания.
     - Давай-ка лучше успеем еще кое-что на полной скорости, летчик, - предложила она.

Глава 19

     На этот раз они сидели в безопасной комнате для офицеров, поскольку в другой такой же комнате посол сейчас встречался с людьми из Вашингтона, только что прилетевшими в Союз. Видимо, состояние дел достигло критической точки. Все сотрудники посольства уже поняли, что происходит что-то экстраординарное.
     Бреннана самолетом отправили на лечение в Лондон, а ночью у посольства дежурили "форды" и кагэбэшные "волги".
     Чарлз Бенкс откашлялся, взглянул на Холлиса, затем на Лизу и начал:
     - Полковник Холлис, мисс Родз, для меня весьма неприятной является обязанность сообщить вам, что советские власти обратились с официальной жалобой касательно вас обоих. Детали неважны. Однако вас обоих объявили персонами нон грата. В вашем распоряжении пять дней для того, чтобы привести все свои дела в порядок и покинуть страну. Вы улетаете в понедельник до полудня.
     - Это нечестно. Нечестно, Чарлз, - не выдержала Лиза.
     Бенкс проигнорировал ее слова и продолжал: - Как вам, наверное, известно, за последнее время советско-американские отношения значительно улучшились. Нашему правительству не хотелось бы свести на нет усилия, приложенные для этого с обеих сторон. Кроме того, Белый дом обеспокоен возможностью возникновения нового советско-китайского альянса, если наши отношения с Кремлем вновь обернутся политикой "холодной войны".
     - Ни я, ни Сэм не намеревались нарушать мировой баланс сил! - воскликнула Лиза.
     - Нам не до шуток, мисс Родз.
     - Я не идиотка, Чарлз, - резко ответила она. - И не собираюсь изменять своим принципам в угоду моему руководству. Убийство есть убийство. И в стране находится американский военнопленный, который сейчас в беде. Если я не могу ничего предпринять в связи с этим и вы тоже, мне остается подать в отставку и обнародовать эту информацию.
     - Благодарю вас за ваши заботы, мисс Родз. Но, пожалуйста, поймите, что вас выставляют отсюда не Штаты. Этого требует МИД СССР. Нам же от вас не нужно ни сотрудничества, ни ухода в отставку, вообще ничего. Вы просто упакуете свои вещи и покинете эту страну. И вы не станете предавать огласке эти сведения. Обещаю, что ни в вашем личном досье, ни в досье мистера Холлиса не будет ничего, подрывающего ваш авторитет. Между прочим, вам, Сэм, в ближайшие дни будет присвоено звание генерала. Вам обоим дается тридцать дней отпуска. Затем вы получите новые назначения, которые положительно повлияют на вашу карьеру.
     - Нам бы хотелось получить такое назначение, чтобы работать вместе, - сказала Лиза.
     Бенкс вопросительно посмотрел на Айлеви, но тот промолчал.
     - Это невозможно.
     - Почему?
     - Из соображений безопасности. - Он многозначительно посмотрел на часы. - Мне пора идти. Мистер Айлеви кратко изложит вам подробности вашего отъезда. - Затем более мягко добавил: - Что касается лично меня, то мне очень жаль, что вы оба уезжаете. Вы очень ценные сотрудники в нашей миссии. Итак, Сэм, Лиза, желаю вам удачи. - С этими словами Бенкс вышел.
     Айлеви подошел к бару и налил всем водки с охлажденным апельсиновым соком. На стол поставил поднос с печеньем, пирожными, тостами, маслом и икрой.
     - Налетайте, - предложил он. - Чарлз распорядился об угощении для вас, чтобы поднять вам настроение.
     - Когда тебя приглашают сюда, чтобы оскорбить, то по крайней мере подмасливают, - заметила Лиза.
     Айлеви жевал пирожное.
     - Грубо, Лиза, - сказал он, вытирая пальцы о льняную салфетку. - Сейчас я познакомлю вас с некоторыми параграфами Закона о государственной безопасности и проинструктирую насчет ваших обязанностей не разглашать ничего из того, что вы увидели, услышали или прочитали во время службы здесь.
     Айлеви прочитал им документы и попросил подписать необходимые бумаги о том, что они со всем ознакомлены. Когда процедура была окончена, он поднял свой бокал, приглашая присоединиться к нему Сэма и Лизу. Но те сделали вид, что не заметили этого.
     - Вам же лучше, что вас вышвыривают отсюда, - сказал Сэз. - Если бы вас оставили, то КГБ наверняка продолжил бы охотиться за вами. И советую вам обоим не покидать территорию посольства все последние дни вашего пребывания здесь.
     - Это только совет? - спросил Холлис.
     - Что же касается приказа - то вам запрещается выходить за ворота посольства без сопровождения и ни в коем случае после наступления темноты.
     - А я-то решил, что сезон охоты закрыт, - усмехнулся Сэм.
     Айлеви пожал плечами и налил себе еще водки.
     - Был бы зверь, а охотники всегда найдутся. Если вам от этого станет легче, знайте, что наше правительство вышибло из страны их военного атташе и сотрудника прессы из дипкорпуса. Об этом сообщат в завтрашних газетах.
     - Почему они не вышвыривают вас, Сэз, ведь вы единственный наставили пистолет на Бурова?
     - Если бы Советы вышибли меня, то в ответ пришлось бы выставить их главного резидента в Вашингтоне, как это было в восемьдесят шестом. А им это вовсе не нужно. Так что пока счет сравнялся: два - два.
     - Я освобожден от своих обязанностей, Сэз?
     - О да. Вы оба. Отдыхайте, смотрите фильмы и собирайте вещи. Вам понадобится время...
     - Кто пойдет на встречу с Асом в воскресенье?
     - Вам придется сообщить ему, что у него сменился куратор. Проработайте детали. И не теряйте его.
     - Мы вытащим его отсюда?
     - Если он располагает тем, о чем вы его попросили.
     Айлеви улыбнулся и некоторое время разглядывал Лизу, потом спросил с напускным безразличием:
     - Итак, мисс Лиза, вы проведете свой отпуск дома?
     - Не знаю... все так неожиданно. Может быть, в Нью-Йорке...
     Айлеви взглянул на Холлиса.
     - А вы?
     - Тоже не знаю. Наверное, разберусь сначала со своими делами. Потом скорее всего махну в Японию к моим старикам. Затем - в Нью-Йорк, повидаться с братом. - Помолчав, добавил: - Может быть, съезжу в Нью-Ханаан, выражу свои соболезнования Фишерам.
     - Я тоже, - кивнула Лиза.
     - Не смейте этого делать, - резко приказал Айлеви. - Вам обоим придется очень хорошо подумать, прежде чем объединяться. Каждый из вас может подыскать любое назначение за пределами Занавеса. Именно это вам обещано.
     - Это твоя идея - не позволить нам работать вместе? - спросила Лиза.
     - Я не желаю отвечать на этот вопрос.
     - Ну что ж, - сказал Холлис и встал, - мне надо встретиться с моими людьми и обсудить положение дел.
     - Погодите, Сэм, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали мне о своей поездке в Бородино.
     - Могу лишь сказать, что я убил двоих кагэбэшников из пограничной охраны.
     Айлеви вскочил.
     - О Боже! Вы серьезно?!. Господи, они придут в бешенство! Какого черта вы не сказали мне об этом? Вам чертовски повезло, что вы остались в живых. Вам обоим!
     - Я ничего не смог поделать. Это было неизбежно.
     Перед отъездом я представлю вам полный отчет, Сэз. Но, как выражаются в дипломатических кругах, услуга за услугу.
     - И вы еще ставите условия?! - взревел Айлеви. - Ну так вот вам мой ответ. Как еще говорят в дипломатических кругах, я не соглашусь ни на какие обязательные условия. И вы обо всем расскажете мне без каких бы то ни было гарантий! Иначе я сделаю так, что небеса обрушатся на ваши головы.
     - Не угрожайте убийце, Сэз, - тихо проговорил Холлис.
     Они обменялись долгими пристальными взглядами.
     - Вот когда ты объяснишь нам, как собираются раскрыть убийство Грегори Фишера и что намечено предпринять по поводу майора Додсона, тогда мы расскажем тебе, что увидели в Бородине. Чтобы впредь не было других случаев гибели американских граждан, списанных со счетов в интересах определенных дипломатических кругов, - заявила Лиза.
     - Не строй из себя журналиста-сыщика, Лиза, - оборвал ее Айлеви. - Ты работаешь на Информационную службу Соединенных Штатов и делаешь то, что тебе говорят. Разве ты забыла, что только что подписала соответствующий документ? Я понимаю, что ты обеспокоена смертью этого мальчика. Но разве не твоей главной обязанностью как сотрудника посольства было прилагать все усилия для налаживания советско-американских отношений? И нам придется сбросить со счетов смерть Фишера, если это представляет угрозу для предстоящих переговоров на высшем уровне. Забудь о справедливости. Сейчас решаются более важные проблемы. О'кей?
     Лиза молчала.
     - Может быть, и мне было бы легче списать Фишера к чертям собачьим, Сэз, - сказал Холлис. - Однако я лично заинтересован в майоре Додсоне из ВВС и других американцах, которых держат здесь против их воли. И ставлю в известность об этом тебя и твою контору. Перед моим отъездом мы все обсудим.
     - Принято к сведению, Сэм. - Айлеви взглянул на Лизу и произнес примирительным тоном: - Послушайте, я вижу, как вы взволнованны. Все случилось так неожиданно. Однако мера справедливости здесь иная, и ее не следует предавать огласке. Единственно возможная справедливость здесь - месть. Око за око, зуб за зуб.
     Лиза посмотрела на Сэза долгим печальным взглядом, и Холлису показалось, что подобный разговор между ними уже был.
     Айлеви не выдержал ее взгляда и заговорил, словно обращаясь к себе:
     - Я вовсе не такой безжалостный. Иногда, возможно, могу показаться таким... Понимаю: жестокость порождает жестокость. Я воспитывался совсем иначе... И знаю, что ежедневно совершаю акт психологической жестокости по отношению к моим врагам. - Он задумался на минуту и продолжал: - Два года назад, когда вас еще здесь не было, на улице на меня налетели хулиганы. Они избили и ограбили меня.
     Холлис слышал об этом, но не знал подробностей происшедшего.
     - Я направлялся на встречу с Инной Шимановой, женой Рувена Шиманова, биолога. Он остался на Западе во время симпозиума в Нью-Йорке. Инну уволили с работы, она сильно нуждалась, голодала и пребывала в полной депрессии. Наше посольство пыталось вывезти ее на Запад, чтобы она смогла присоединиться к мужу. Как-то ночью я разговаривал по телефону с Рувеном. Он звонил из Нью-Йорка. Только что он сумел дозвониться до жены и успел поговорить с ней несколько минут, но их прервали. Он сказал, что Инна плачет и умоляет о помощи. - Айлеви перешел на русский: "Дорогой мой муж! - рыдала она. - Я умираю с голода! Они собираются выслать меня из Москвы! Пожалуйста, дорогой Рувен, ради Бога, помоги мне!" Поэтому я решил повидаться с ней, успокоить ее и передать кое-какие деньги. Я поехал на метро. Неофициально, просто один еврей захотел помочь другому еврею. Понимаете? Ну вот, эти ребятишки из Седьмого управления и подстерегли меня. Они проследили за мной, и когда я вышел на станции "Университет", внезапно напали, зверски избили и бросили совершенно голым на снегу с тяжелыми внутренними травмами.
     - О Боже! - воскликнула Лиза и прикрыла рот ладонью.
     - Я сам виноват. Положился на воспитанное у меня чувство справедливости. Проходившие мимо студенты подобрали меня и направили в больницу. Руководство хотело перевести меня отсюда. Но я решил остаться здесь. Чтобы рассчитаться.
     - Я слышал, что ваши приятели из Вашингтона сделали это за вас, - заметил Холлис.
     - Я не имел к этому никакого отношения.
     - К чему именно? - спросила Лиза.
     - Ни к чему, - ответил Айлеви и направился к двери. - Послушайте, должен вам сказать, что это грязное, бесчеловечное занятие. Но только события вроде тех, что произошли в последние дни, могут заставить нас реально взглянуть на мир. Верно? В военной разведке вы имеете дело со статистикой, цифрами, вариантами и рассуждаете о термоядерном ударе. И это мало что значит. А вот когда какой-то вонючий козел лупит вас об автомобиль... Как я в тот раз получил по яйцам так, что они ушли мне в брюхо, вот тогда!.. Советско-американское соперничество приобретает новое и более важное значение. - Айлеви открыл дверь. - И у меня есть веские причины для беспокойства на сей счет. Чарлз Бенкс может целый день пускать дым и нести околесицу, а я буду целый день улыбаться и поддакивать ему. Но у меня своя работа, а у Бенкса - своя. Что же касается вас обоих, то это дело не по вашим зубам.
     - Я приму решение, не затрагивающее ни вас, ни дипломатов, - заявил Холлис, выходя вместе с Лизой.
     - Знаю, что примете, Сэм, - дружелюбно сказал Айлеви. - О, в субботу, в шесть тридцать, в зале для приемов состоится званый вечер. Будет посол. Вечера для персон нон грата намного веселее обычных проводов. Будьте готовы к розыгрышам. Подготовьте всякие шуточки насчет того, почему вас отзывают.
     - Не позволяй этой стране и этой работе вынуть из тебя душу, Сэз, - посоветовала Лиза.
     Он на мгновение задумался, прежде чем ответить.
     - Если я способен выйти в холодную ночь, чтобы помочь преследуемой женщине, значит, со мной все в порядке.
     - Надеюсь, что так.
     - Я тоже.
     Айлеви попрощался с ними за руку и запер дверь.
     Когда Лиза и Холлис остались наедине, она спросила:
     - А что случилось в Вашингтоне?
     - Приятели Сэза устроили нападение на дочку советского дипломата в Вашингтоне. На девчонку-подростка. Оставили ее валяться со сломанной челюстью в кампусе американского университета.
     Лиза остановилась.
     - Но Сэз, конечно, не знал...
     - Я тоже так думаю, - сказал Холлис, хотя был уверен, что Айлеви прекрасно обо всем знал. - В конторе Сэза есть люди, которые на неофициальном и личном уровне улаживают дела с Советами. Их называют бригадой "Око за око". Сломанная рука в Москве или Будапеште гарантирует перелом части тела в Вашингтоне или Лондоне. Эта философия гарантированного возмездия. Вообще-то, уже несколько лет обе стороны избегали подобных ситуаций. И то, что Буров пошел на мокрое дело, говорит о том, до какой степени КГБ обеспокоен. Это сигнал мне и Сэзу, что дела могут вскоре выйти из-под контроля.
     - А они ведь не очень хитры, не так ли?
     - Да. Они слишком резко отреагировали и сами вызвали интерес к этому делу.
     Сэм проводил Лизу до ее офиса.
     - Мы успеем сделать что-нибудь до понедельника? - спросила она.
     - Не стоит чересчур много болтать за пределами безопасных комнат, - напомнил Холлис.
     Она кивнула.
     - А это правда, что мы подслушиваем самих себя?
     - Возможно. Я устал шептаться с людьми на ушко и вообще ничего уже не понимаю.
     - У тебя погано на душе оттого, что ты уезжаешь, да?
     - Мне не нравятся обстоятельства, при которых я уезжаю, а тебе?
     - Мне очень грустно. Но я рада, что это случилось с нами обоими. Мы сможем быть там вместе, Сэм. - Она улыбнулась. - Генерал.
     - Они будут играть честно. При условии, что и мы тоже. - Холлис посмотрел на часы. - Мне пора...
     - Мне тоже. - Она посмотрела ему в глаза и прошептала: - По-моему, я в тебя влюбилась.
     - А теперь, пожалуйста, немножко погромче - для микрофона.
     - Мы поужинаем с тобой сегодня вечером? - спросила она. -