ведь немножко постарше меня, и к тому же женат.
     - Ты только сейчас узнала об этом?
     - Дай мне подумать, чтобы принять правильное решение.
     - Так подумай. - Сэм повернулся и пошел к своим сослуживцам.
     Путь ему преградил Майк Салерно, репортер "Пасифик ньюс сервис". Он отвел Сэма в сторону.
     - Забавная речь, полковник. У всех сегодня редкое настроение. Когда кто-то из нас уезжает, мы собираемся у него дома и тоже устраиваем что-нибудь похожее.
     Холлис находил Салерно нахальным, но абсолютно откровенным.
     - А знаете, - продолжал от, - мы ведь вышибли вашего коллегу в дипкорпусе, а еще одного ублюдка из ТАСС в отместку за Лизу. У красных, наверное, сегодня такая же вечеринка в Вашингтоне. Они пародируют дядюшку Сэма. Так за что же на самом деле, полковник, вас высылают из страны?
     - Вы же знаете, мы совершили незаконную поездку.
     Салерно взял с подноса официанта два бокала с шампанским и протянул один бокал Холлису.
     - Вы со мной искренни, Сэм?
     - Да.
     - Вы ездили туда, чтобы позаботиться о теле Грега Фишера?
     - Совершенно верно.
     - И проехали несколько километров окольным путем к Бородину, где вас и засекли?
     - Правильно.
     - А ходят слухи, что Грега Фишера убили бандиты, и Советы не хотят, чтобы это выплыло наружу.
     - Я видел опись личных вещей этого мальчика. Все, начиная от денег и кончая фломастерами. Тут нет никакой грязной игры.
     - В самом деле? Хотите, расскажу о том, что мне стало известно?
     - Валяйте.
     - Я позвонил родителям Фишера в Нью-Ханаан и узнал, что было сделано вскрытие. Они рассказали мне кое-что. Поэтому я и думаю об этом пареньке, который ночью ехал по шоссе Минск - Москва в состоянии алкогольного опьянения. Я не купился на эту версию. Я знаю, сколько бумаг пришлось подписать Фишеру о том, что ему известны правила передвижения и пребывания в этой стране. А его родители сказали мне, что Грег был очень осторожным мальчиком... Так вот, на другой день я сам совершил незаконную поездку на машине. Для начала я покрутился в окрестностях Можайска. За несколько рублей водитель отвез меня на место гибели Фишера. Это западнее Можайска. Я видел место, где его машина свернула на дорогу, ведущую на восток, и врезалась в дерево. Я даже нашел осколки ветрового стекла, через которое Грег вылетел головой вперед. Однако водитель грузовика рассказал мне, какой переполох вызвал "понтиак" в городе. Но если Фишер погиб в том месте, которое мне показали, то он не мог ехать через Можайск. Уверен, Сэм, тут дело нечистое. И вот я подумал, что если вы подкинете мне кое-какие улики, неофициально, конечно, я бы...
     - У меня нет никаких улик, - ответил Холлис. - Но если то, что вы рассказываете, - правда, то, возможно, Грег Фишер проезжал через Можайск, затем по какой-то причине вернулся, потом снова отправился в Москву, и перед тем, как еще раз заехать в Можайск, свернул с дороги.
     - Да зачем ему понадобилось ночью кататься туда-сюда по шоссе? Послушайте, я должен на днях лететь во Франкфурт. Давайте полетим вместе, и я расскажу вам кое-что еще, что разузнал об этом деле.
     - Может быть, Майк, а теперь извините меня, мне нужно кое с кем попрощаться, - сказал Холлис и направился к бару.
     Он давно заметил там Айлеви и подумал, что тот наверняка ждет его.
     - Что нужно Салерно? - спросил Сэз.
     - Ему кое-что известно. И он не прочь покопаться в этом деле.
     - Наверное. А вы что, немного поссорились с Лизой?
     - Нет.
     - Вот и прекрасно. Мне бы хотелось, чтобы вы держались рядом с ней по крайней мере до Франкфурта, Сэм.
     - Об этом не беспокойтесь.
     - О'кей. Кстати, не окажете мне одну любезность, если у вас нет каких-либо планов на ночь? Загляните ко мне около полуночи.
     - Когда же вы спите?
     - На посольских брифингах для сотрудников, - ответил Айлеви и спросил: - Вам что-нибудь известно о вертолете МИ-28?
     - Только технические данные. Это новейший советский транспортный вертолет. А что?
     - Принесите мне все материалы о нем, которыми располагаете.
     - Я попрошу О'Ши, и он вам закинет.
     - Принесите сами. Итак, у меня в полночь. - Айлеви повернулся и ушел.
     - Понятно, - пробормотал себе под нос Сэм.
     Попрощавшись со своими коллегами из НАТО, Холлис незаметно выскользнул из зала и направился к себе в кабинет, чтобы подготовиться к полуночной встрече с Айлеви. Зазвонил телефон.
     - Холлис слушает.
     - Чем ты занимаешься в своем кабинете в одиннадцать вечера, Сэм?
     - Прощаюсь с секретаршей.
     - Ой, не советую, Холлис. Лучше тебе этого не делать. Ты придешь ночевать домой?
     "Домой". Его удивило это слово.
     - В полночь у меня назначена встреча с сотрудником по политическим вопросам.
     - Где?
     - У него на квартире.
     - Я буду ждать тебя в своей постели до рассвета.
     - Подумаю об этом.
     - А о чем ты думаешь сейчас?
     - Мне надо сделать кое-какую работу, - ответил он. - Я должен идти.
     - Твое нижнее белье у меня. И даже зубная щетка.
     - Здесь ненадежные телефоны.
     - Знаешь, чего бы мне хотелось попробовать, когда я задеру ноги выше головы и...
     - Ладно, ладно, о'кей! - улыбнулся он. - Увидимся попозже. - Он повесил трубку, подошел к окну и посмотрел на погрузившийся в темноту город.

Глава 26

     Синий "форд-файрлэйн" стоял в подземном гараже посольства. За рулем сидела Бетти Эшман, жена морского атташе.
     - Готовы, Сэм? - спросила она.
     - Готовы. - Холлис и Лиза устроились на полу у заднего сиденья друг против друга, прислонившись спинами к дверцам автомобиля. На сиденье, подобрав под себя ноги, сидели две молодые женщины из консульского отдела, Одри Спенсер и Петти Уайт. На переднем сиденье расположилась Джейн Эллис, сотрудница коммерческого отдела.
     "Форд" двинулся вперед. Сэм предупредил Бетти Эшман:
     - Помните, им не разрешено останавливать выезжающие машины. Если милиционер выйдет на дорогу, сигнальте и продолжайте ехать. О'кей?
     - Понятно. Однажды я так уже вывозила из посольства своего мужа.
     - Кто-нибудь есть сзади? - спросил Холлис, когда они выехали за ворота посольства.
     Обе женщины посмотрели в зеркальца бокового обзора и сообщили, что хвоста нет. Бетти Эшман свернула на набережную и прибавила скорость. Это был не самый короткий путь в британское посольство, но он проходил мимо Новодевичьего монастыря.
     - Прямо перед нами монастырь, - объявила Бетти Эшман.
     - Сверните в тот маленький скверик напротив монастыря, и мы выскочим, - попросила Лиза.
     - Спасибо, что подкинули, леди, - добавил Холлис.
     - Это огромная честь - подвести в машине двух кавалеров ордена Джоэла Барлоу, - сказала Джейн Эллис.
     "Форд" подъехал к скверику и притормозил. Холлис и Лиза открыли двери и быстро выскочили из автомобиля. Бетти Эшман тут же нажала на газ.
     - Думаю, мы одни, - сказал Сэм, оглядевшись вокруг.
     Лиза отряхнула свой черный плащ, и они зашагали через сквер к высоким монастырским стенам.
     - У нас по-прежнему военное положение? - спросила Лиза.
     - Нет.
     - О чем вы болтали с Сэзом почти до четырех утра?
     - О сексе, спорте и религии.
     - Он не разбирается ни в одном из этих вопросов.
     - Вот мы и выясняли это до четырех, а потом я ушел.
     Они прошли через ворота внутрь монастыря.
     - Помнишь, нам рассказывал Саша, что Петр Великий заточил здесь свою жену и сестру? - Лиза поняла, что лучше сменить тему. - Новодевичий женский монастырь раньше был пристанищем для дам благородного происхождения. В древности он служил крепостью на южных подходах к Москве. После революции монахинь изгнали. А теперь здесь филиал Государственного исторического музея. Ты, кажется, хотел побывать на могиле Гоголя?
     - Да, это нужно для дела.
     - Я могу пойти с тобой?
     - Боюсь, что нет.
     Они подошли к церкви Смоленской Богоматери.
     - Знаешь, Сэм, если бы я решила выходить замуж, мне, наверное, захотелось бы венчаться в православной церкви. А ты венчался в церкви?
     - Нет, все произошло в реактивном истребителе, летящем со скоростью два маха . Капеллан венчал нас по рации. Когда он провозгласил нас мужем и женой, я нажал на кнопку катапульты, и нас выкинуло из самолета. После этого все у нас покатилось под откос.
     - А вот это - храм Успения Богородицы, - вновь сменила тему Лиза.
     - Его бы следовало немного подремонтировать.
     - Московские церкви, и эту в частности, немного привели в порядок во время Олимпийских игр 1980-го. И то потому, что монастырь расположен рядом со стадионом имени Ленина. Но все равно, ты же видишь, в каком все ужасном состоянии.
     Холлис кивнул. Он рассматривал многовековые деревья и храмы крепости-монастыря и думал, что мир в XVI веке был проще, однако не менее опасен и страшен.
     - Хочешь послушать службу, Сэм?
     Они вошли в храм Успения Богородицы. Лиза купила две свечки и одну отдала Холлису.
     Начался молебен, однообразный и наводящий меланхолию, длившийся, наверное, с четверть часа. Затем запел хор. Сначала песнопение показалось Сэму монотонным, но он даже не заметил, как оно полностью захватило его. Холлис рассматривал лица стоящих вокруг людей и думал о том, что за те два года, которые он прожил в Москве, ему впервые встретились такие безмятежные, ясные русские лица. Он вдруг осознал, что потрясен и ошеломлен церковной службой.
     - Я... я благоговею... спасибо тебе... - шепнул Сэм Лизе.
     - Я все-таки спасу твою шпионскую душу, - тихо отозвалась она.
     Что-то знакомое мелькнуло в толпе молящихся. Холлис вновь стал обводить взглядом стоящих вокруг людей и увидел высокого седого мужчину в черном пальто и рядом с ним красивую, скромно одетую девушку лет восемнадцати.

Глава 27

     Они вышли из церкви и присели на каменную скамью.
     - Тебе понравилась служба? - спросила Лиза.
     - Очень.
     - Знаю. Спасибо, что пошел со мной в храм.
     - Я пошел, чтобы быть с тобой.
     - Здесь осень не такая, как дома, да и зима совершенно другая. Тут что-то еще. Какое-то дурное предзнаменование носится в воздухе. Вот сейчас мне очень захотелось домой.
     Холлис коснулся ее руки.
     - В это время завтра мы уже будем лететь на запад.
     Она прижалась к нему.
     - Тебе обязательно идти на кладбище?
     - Да.
     - Это ведь не опасно, правда?
     - Нет. Мне просто надо повидаться с одним русским другом и попрощаться.
     - Со шпионом? Или с диссидентом?
     - Что-то в этом роде.
     - На могиле Гоголя?
     - Да.
     Холлис посмотрел на часы. Служба длилась почти два часа, и было уже около полудня. Теперь он понимал, почему Суриков выбрал это время и это место.
     - У меня все это займет не более получаса. Где мы можем с тобой встретиться?
     - У той колокольни. Видишь? И не опаздывай, Сэм.
     Холлис поднялся.
     - Как мне дойти до кладбища?
     - Просто все время иди по этой дорожке. Увидишь еще одни ворота, это вход на кладбище.
     - А ты что будешь делать?
     - Мне нравится здесь гулять.
     - Не ходи на кладбище.
     - Хорошо.
     - И постарайся гулять там, где людно, Лиза.
     - Если они придут за тобой, то неважно, сколько человек окажется рядом. Ты прекрасно знаешь это.
     - Не думаю, что им известно, где мы. Однако все равно будь осторожна.
     - Это ты будь осторожен. Они могут следить за твоим другом.
     Он поцеловал ее в щеку и поднялся со скамьи.
     - Увидимся позже.
     Сэм осмотрелся вокруг и последовал за людьми, идущими на кладбище. Народу там оказалось совсем немного, но вполне достаточно, чтобы они с Суриковым особенно не выделялись. Генерал выбрал прекрасное место для их воскресной встречи.
     Холлис заметил его на тропинке под раскидистой высокой сосной. Суриков курил сигарету, рассматривая трещины на поросшей мхом могильной плите. Сэм остановился рядом.
     - На Западе читают этого парня? - спросил генерал.
     - Немногие. По-моему, в колледжах.
     - А там можно достать книги на русском?
     - Думаю, да, - кивнул Холлис.
     - "Мертвые души", - сказал Суриков. - "Мертвые души"... - Он оглядел Холлиса с ног до головы, и на его губах появилась саркастическая улыбка. - Неужели мы так скверно одеваемся?
     - Боюсь, что да.
     - На вас эта одежда смотрится еще хуже.
     - Благодарю вас, - отозвался Холлис.
     - Итак, друг мой, из "Правды" я узнал, что вы покидаете Россию. Меня это известие потрясло. Я не знал, придете ли вы сегодня вообще. И очень волновался.
     - Теперь моя дипломатическая неприкосновенность сомнительна, генерал. Так что вам не надо спрашивать, уверен ли я, что за мной не следили, потому что меня это беспокоит не менее вашего.
     - Да неужели? Я могу расстаться с жизнью. Вам же грозит лишь тюремное заключение.
     - Я, наверное, позавидую вашей пуле в голову, если получу срок пять или десять лет здесь.
     - Итак, как мы оформим нашу сделку? - пожал плечами Суриков.
     - Мы не заключали сделку.
     - Но заключим. Когда вы улетаете?
     Холлис ответил саркастическим тоном:
     - Ведь об этом сказано в вашей "Правде", не так ли?
     - Там не упомянуто, когда вы покидаете страну.
     - Вот как? Ну что ж, я улетаю в среду.
     На лице Сурикова появилось удивление, и он спросил:
     - А кто займет ваш пост военно-воздушного атташе?
     - Еще не знаю.
     - Я буду иметь дело с новым военно-воздушным атташе или с кем-нибудь еще?
     - Мы обсудим это перед тем, как расстаться.
     - По-моему, вы привираете. Я знаю, что вы улетаете завтра, а также мне известно, как зовут вашу замену - полковник Филдз, - проговорил Суриков.
     Холлис кивнул. Наверняка слухачи посольства подслушали его разговор с Келлумами, или сами же Келлумы рассказали все кагэбэшникам.
     - Об этом вам рассказали в КГБ? - спросил Холлис.
     - Совершенно верно. Они наврали мне имя нового военно-воздушного атташе. И сказали, что вы улетаете в понедельник, а не в среду.
     - Почему же они рассказали вам об этом?
     - Им нравится производить на людей впечатление своей осведомленностью. Кстати, я не офицер военной разведки, если вы об этом подумали. На самом деле КГБ хотелось бы знать, известен ли полковник Филдз мне, кому-нибудь из моих сотрудников или кому-нибудь из наших людей за границей. Очевидно, на него составляется досье, вот они и обратились ко мне.
     - А как точно называется ваша должность в Советских ВВС, генерал?
     - Это то, что вы назвали бы G-1. Начальник отдела кадров ВВС.
     - И чем же вы ведаете?
     - Да, по сути дела, всеми Советскими ВВС. У меня хранятся личные дела и документы полумиллиона человек. Это, конечно, не слишком романтичная и приятная работенка, однако через мой письменный стол проходит довольно много интересного.
     - Откуда КГБ известно имя полковника Филдза?
     Суриков пристально посмотрел на Холлиса и ответил:
     - Думаю, они проникли в ваше посольство.
     - А как же выглядел этот запрос?
     - Меня вызывали несколько дней тому назад в Лефортово.
     - Испугались, генерал?
     - Чрезвычайно.
     - И с кем же вы беседовали?
     - С полковником Павличенко.
     - Высокий, блондин, недовольно надутые губы и голубые глаза?
     Суриков поднял брови.
     - Именно так. Вы знакомы с этим человеком?
     - Я знаю его под другой фамилией.
     - После посещения Лефортова я, более чем когда-либо, хочу уехать отсюда, - проговорил Суриков.
     - Я прекрасно понимаю, как вы себя чувствуете.
     - Вы можете вывезти меня отсюда?
     Холлис не был уполномочен сказать "да", но настало время подвести черту в этом деле.
     - Смогу, если оплатите проезд.
     - Половина сейчас, половина - на Западе.
     - Понятно.
     - Это опасно? Я имею в виду - выбираться отсюда?
     - Конечно.
     - Я волнуюсь не за себя.
     - За внучку? - спросил Холлис.
     Суриков промолчал.
     - Это опасно, - равнодушно продолжал Холлис, - но не потребует от вас многого, не считая нервов. А она нервная девушка?
     Суриков затянулся сигаретой и ответил:
     - Она верующая. Вы видели нас в церкви?
     - Да.
     - Тогда вы понимаете, почему я хочу уехать отсюда.
     - Думаю, да.
     - С тех пор как я встретил Бога, моя жизнь превратилась в сплошное мучение. Все из-за моей внучки, Наташи. Она - свет моей жизни, Холлис.
     - Очень красивая девушка. Она говорит по-английски?
     - Да.
     - С ней все будет хорошо. Она выйдет замуж за богатого американца или англичанина и заживет счастливо. Вы верите в это?
     - Очень бы хотелось. К несчастью, она хочет стать монахиней.
     - Вот как? Что ж, она сделает то, что хочет, генерал.
     Небо помрачнело, покрылось тучами, и на землю упали редкие капли дождя. Они разбивались о надгробия и брызгами рассыпались на упавшие увядшие листья.
     - Итак, я вас слушаю, генерал.
     - В нескольких километрах севернее Бородина, - заговорил тот, - некогда располагалась наземная школа Советских ВВС для обучения американской тактике воздушного боя, боеспособности и вооружения. Инструкторами там были американцы. В общем, это невероятная история, и вы должны слушать очень внимательно. Постепенно характер обучения изменился, и из школы истребителей она превратилась в то, чем является в настоящее время. В школу шпионов.
     - И это - половина вашего секрета? Мне все это уже известно.
     Суриков повернулся к Холлису.
     - Что?..
     - Вы не сможете добраться до Лондона за такую цену. Извините, мне очень жаль. - Холлис пошел прочь. Он шагал как человек, уходящий от неверной любовницы с надеждой на то, что через десять шагов она бросится его догонять. Суриков остановил его.
     - Вы не можете... а как вы узнали об этом?..
     - Я ездил в Бородино. Поэтому меня и выгоняют из страны. И мне известно, что там находятся американцы. Мне очень жаль. А я-то думал, что вы знаете больше...
     - Знаю! - воскликнул Суриков.
     Холлис остановился и повернулся к генералу.
     - Так о чем вы собирались рассказать мне в Лондоне? Что представляет собой вторая половина вашего секрета?
     Суриков нервно облизнул губы.
     - Я... я поставляю туда учеников. В действительности они не из КГБ. Сами кагэбэшники не доверяют своим методам вербовки. Им нужны истинные русские патриоты, готовые стать пилотами ВВС. Мой отдел занимается подбором кандидатов в эту школу. Я рассказал достаточно, чтобы вызволить меня отсюда, полковник?
     - Возможно. Но видите ли, генерал, нам не нужна дополнительная информация об этой школе. Мы располагаем достаточными сведениями. Вам же прекрасно известно, что мне нужно.
     Суриков молчал.
     - Имена, - проговорил Холлис. - Мне нужны имена советских агентов, уже находящихся в Америке. Уверен, что вы располагаете чем-то вроде списка, иначе даже не пытались бы вступать с нами в сделку. Имена, - повторил он. - Вот ваш билет на Запад, генерал.
     - Но... если я достану их для вас... как я узнаю, что вы не бросите на произвол судьбы меня и мою внучку? Если я здесь передам вам этот список, мне ведь больше нечего предложить за мой перелет на Запад.
     - Вам придется просто довериться мне.
     - Не могу.
     - Вам придется. Послушайте, генерал. Раз вы сделали первый шаг, это значит, что вы - мертвец. И Наташа тоже. Я мог бы заложить вас здесь или пристрелить в Лондоне. Но также могу подарить вам жизнь. А может быть, я лгу, однако вы не знаете, так это или нет. У вас просто-напросто нет другого выхода, сейчас игра идет по моим правилам.
     - Мне нужно все обдумать, - сказал Суриков. - В следующее воскресенье я встречусь с тем, кто займет ваше место и ...
     - Нет. Тут не о чем думать. Лучше примите решение сейчас и сообщите мне о нем. Тогда я дам вам слово и прослежу, чтобы вас вывезли отсюда. Если пожелаете, встретимся с вами на Западе.
     - Хорошо. А вы намного безжалостнее, чем я представлял, полковник. У меня есть микропленка с данными о каждом человеке, закончившем школу американского гражданства - так ее называют в КГБ. На ней и