л, пытливо глядя в глаза:
   - Ну, ты готова совершить трудовой подвиг, малышка? Покажем  маркизу,
на что мы способны? Карен помрачнела и ничего не ответила.

Глава 9

   - Я хочу извиниться перед  вами,  мисс  Хейуорд!  Карен  остолбенела,
отказываясь верить ушам. Уж не почудилось ли ей это? Не переутомилась ли
она?
   - Простите, сэр, как прикажете вас понимать? - изумленно спросила она
у маркиза, вошедшего в библиотеку в  конце  напряженного  рабочего  дня,
когда Карен уже собралась запереть зал до утра.
   - Я был груб с вами, прошу вас не  сердиться  на  меня!  Вы  согласны
начать все сначала?
   Это было невероятно! Надменный и самодовольный маркиз извинялся перед
женщиной!
   Не зная, что ему ответить, Карен подхватила сумочку се  стола,  взяла
ключ и вышла в коридор Там было тихо. Слуги покинули это крыло здания  и
разошлись по своим комнатам. Синклер утром  укатил  в  Лондон  н?  своем
спортивном кабриолете вместе с Целин и Джо: у  него  были  там  какие-то
дела, Джо собиралась пройтись по магазинам, а  певица  -  встретиться  с
репетитором и поработать с ним над партией Кармен, которую ей предстояло
исполнить в октябре  в  Венском  оперном  театре.  Армина  тоже  куда-то
запропастилась, скорее всего  она  развлекалась  на  конюшне  с  Тейтом.
Молчание затягивалось, и Карен вынуждена была ответить.
   - Вам не нужно извиняться, сэр! - возразила она. - Я  выполняю  здесь
работу, и не более того - Вы сказали, что  полюбили  эту  усадьбу,  и  я
разволновался в связи с этим, мисс Хейуорд, - признался маркиз, закрывая
ей своим телом путь к отступлению. - Мне  показалось,  что  вы  говорите
искренне. Я не ошибся?
   Стройный, мускулистый, непринужденный, он притягивал  к  себе  Карен,
особенно определенными частями своего тела. Она затрепетала,  охваченная
вожделением, и прошептала:
   - Нет, так оно и есть. Трусики у нее увлажнились.
   - Вот видите, а я не был с вами  чуток  и  отзывчив  во  время  нашей
встречи в кабинете Поэтому предлагаю вам свою дружбу - Маркиз  улыбнулся
и протянул ей руку. - Ну, что же вы молчите?
   Что могла она ему ответить? Что могла бы ответить на ее  месте  любая
женщина, не утратившая способность  чувствовать?  От  прикосновения  его
ладони Карен ударило током. Рука у маркиза была сильная, натренированная
во время верховых прогулок, соколиной охоты и музицирования,  не  говоря
уже об утехах с Арминой и Целин. Карен покраснела, вспомнив, как сжимали
его пальцы их ягодицы  и  груди.  Стенки  ее  влагалища  сжались,  соски
отвердели, клитор высунулся из половых губ. Но она  вымучила  улыбку,  и
выдержала его рукопожатие и проницательный взгляд.
   - Меня поразила история этой усадьбы! А библиотека  просто  потрясла.
Мы с Тони сделали все, что в наших  силах,  чтобы  вам  не  стыдно  было
показать ее мистеру Дуайеру, - выпалила она.
   - Тони обещал встретить его на станции. Полагаю, он приедет  туда  на
"роллс-ройсе". Американцы обожают этот автомобиль, символизирующий блеск
английской аристократии. Ирвин и сам не  прочь  купить  себе  дворянский
титул. - Мэллори насмешливо улыбнулся.
   Карен отметила, что  его  юмор  мягче,  чем  злой  сарказм  Синклера.
Очевидно, они по-разному воспринимали окружающий мир.  С  Мэллори  легче
было найти  общий  язык  и  поддерживать  беседу,  Синклер  же  подавлял
собеседника своей индивидуальностью.
   - А титулы тоже продаются? - спросила она,  желая  как-то  поддержать
разговор. Ей стоило, однако,  больших  усилий,  чтобы  сдержаться  и  не
запустить руку маркизу под сорочку, не пощупать его волосатую грудь.
   - Насколько  мне  известно,  такое  случается,  -  ответил  он.  -  К
сожалению, старинные дворянские семьи вынуждены продавать иностранцам  и
свои земли, и титулы: в наше время становится все  труднее  содержать  в
порядке родовые поместья. - Голос маркиза сел, он явно расстроился.
   Карен хотелось прижать его голову к  своей  груди,  расцеловать  его,
приласкать и  утешить,  как  ребенка.  Но  внутренний  голос  насмешливо
прошептал ей, что она лицемерит, что на самом деле ею  движет  банальная
похоть, желание впихнуть свои пышные груди ему в рот,  заставить  сосать
ее соски и грызть их своими белыми зубами. Карен зарделась,  представив,
как она будет стонать и визжать,  когда  дело  дойдет  до  клитора,  как
раскроется ее волшебный цветок и впустит его шмеля. Глаза ее подернулись
поволокой, по бедрам потек сок. Воображение рисовало ей фаллос  Мэллори,
длинный и толстый, такой, каким он был, когда  исчезал  во  рту  Армины.
Карен пошатнулась. Маркиз поддержал ее под локоть и озабоченно спросил:
   - Вам дурно? Вы устали?
   - Да, кажется, я переутомилась, -  ответила  Карен,  пряча  глаза.  -
Честно  говоря,  мне  жаль  рисунков,  которые  вы   собрались   продать
американцу!  -  неожиданно  выпалила  она.  -  Представляю,  какое   они
произведут на него впечатление! - Она судорожно втянула ноздрями воздух,
испытывая томление в промежности.
   - Они великолепны, не так ли? - оживился маркиз, пристально глядя  на
Карен.
   - Мне нужно идти, - сказала она, отводя взгляд. Ей хотелось  поскорее
очутиться в своей спальне  и  облегчить  боль  внизу  живота  с  помощью
вибратора, подаренного ей Целин.
   - У вас есть какие-то неотложные дела  сегодня  вечером?  -  удивился
маркиз. - А я-то надеялся, что вы  прокатитесь  со  мной  верхом.  Я  бы
захватил сокола. Вам было бы любопытно посмотреть, как  Лейла  охотится.
Ну, вы согласны составить мне компанию?
   Сердце Карен затрепетало,  как  птичка  в  клетке.  Она  готова  была
повиснуть  у  Мэллори  на  шее   и   завизжать   от   восторга,   словно
девочка-подросток, удостоившаяся мимолетного внимания рок-звезды. Но она
взяла себя в руки и сказала, деловито взглянув на часы:
   - Я  с  удовольствием  бы  присоединилась  к  вам,  сэр,  но  в  моем
распоряжении только час. К тому же я не одета для верховой прогулки.
   - Не беспокойтесь из-за костюма!  Вы  чудесно  смотритесь  в  шортах,
сандалиях и блузке. Что же до времени, то  часа  нам  вполне  хватит!  -
воскликнул Мэллори. - Мы  не  станем  забираться  далеко  в  лес.  Итак,
вперед, на конюшню!
   Карен  едва  устояла  на  ногах,   готовая   лишиться   чувств,   как
впечатлительная девица времен королевы Виктории. О такой  чести  она  не
мечтала в самых смелых своих фантазиях.

***

   Закатное солнце щедро золотило землю.  В  безоблачном  небе  носились
жаворонки, сотрясая трелями горячий  воздух.  В  лесу  призывно  кричали
дикие голуби.  Впереди  простиралась  вересковая  пустошь  -  туда-то  и
направились охотники.
   Раскрасневшись от вожделения и верховой езды, Карен скакала  рядом  с
маркизом, ощущая пожар в промежности и подставляя горячее  лицо  свежему
морскому ветру. Ей было необыкновенно хорошо, так, словно бы она  попала
в  волшебную  страну,  о  которой   давно   втайне   мечтала.   Ощущение
необычности, даже нереальности всего происходящего  с  ней  нарастало  с
каждой минутой. Она не пыталась найти всему этому логическое объяснение,
уверовав в то, что так угодно провидению.
   Эта уверенность усилилась, когда они поравнялись с гранитной насыпью,
происхождение и назначение которой  оставалось  загадкой  на  протяжении
тысячелетий.
   - Легенда гласит, что здесь обитают черти, - сказал Мэллори. - Вам не
страшно, мисс Хейуорд?
   Если ей и  было  страшно,  то  лишь  потому,  что  она  опасалась  не
совладать с вожделением и отдаться Мэллори прямо на лошади. Клитор терся
о луку седла, влагалище взмокло от соков, терпение  покидало  ее,  плоть
требовала удовлетворения. К счастью, Мэллори выпустил в свободный  полет
сокола. Наблюдая за этой сильной и ловкой птицей,  Карен  отвлеклась  от
похотливых мыслей.
   Как ни странно, она поймала себя на подозрении, что Лейла  интуитивно
почувствовала в ней соперницу и ревнует к хозяину. Наблюдая, как ласково
обращается он с птицей, Карен поняла, что он в ней души не чает. Если бы
Лейла узнала, какие чувства обуревают Карен, она бы выклевала  сопернице
глаза, впилась бы когтями ей в горло,  выпила  бы  всю  ее  кровь.  Ведь
недаром Мэллори просил Карен не смотреть Лейле в глаза, когда  снимал  с
ее головы капюшон. Он знал ее эгоистичный норов.
   Сокол набрал высоту и  воспарил  над  пустошью,  высматривая  добычу.
Мэллори стал рассказывать Карен, насколько зорким зрением  обладает  его
любимица и как стремительно падает она с высоты на свою жертву.
   - Поскакали за ней! - крикнул  он  и  пустил  лошадь  галопом,  чтобы
вовремя поспеть к месту приземления сокола. Лейлу следовало оттащить  от
добычи, как только она ее убьет.
   Мэллори подзывал птицу  особым  свистом  и  подтаскивал  ее  к  себе,
накинув на нее аркан. Потом он награждал свою любимицу кусочком  мяса  и
снова запускал в небо. Карен любовалась его лицом, возбужденным  охотой,
горящими глазами, чувственным  ртом  и  стискивала  зубы  при  виде  его
пениса, обтянутого тканью бриджей.
   В замок они вернулись уже в сумерках. Тейт хотел  было  помочь  Карен
спешиться, но маркиз отдал ему сокола, а сам, ловко спрыгнув  на  землю,
подбежал к Карен раньше, чем она вынула ноги  из  стремян.  Его  сильные
руки сжали Карен талию и опустили  ее  на  землю.  Наклонившись,  маркиз
негромко сказал:
   - Благодарю вас, Карен! Мы чудесно провели время.  Приглашаю  вас  на
ужин,  который  я  устраиваю  в  честь  своего  гостя.   Возможно,   мне
понадобится ваша помощь.
   - А Тони приглашен? - чуть слышно  спросила  Карен,  ощущая  дрожь  в
коленях и ломоту в паху.
   - Да, конечно! Так вы придете?
   - Непременно.
   Ей  вспомнилось,  что  маркизу  нравится  после  охоты  расслабляться
оральным сексом, и она облизнула  губы,  словно  наяву  представив,  как
входит в рот его фаллос, как  сперма  стекает  по  подбородку.  Из  мира
фантазий ее вернул на землю гортанный голос конюха:
   - Я займусь лошадьми, сэр!
   - Хорошо, - ответил Мэллори. - И вели поварам освежевать дичь.
   Тейт многозначительно подмигнул Карен, намекая на то, что он ждет  ее
в сенном сарае.  Она  покосилась  на  удавчика  в  его  штанах  и  густо
покраснела, подумав, что не мешало бы позабавиться с ним  перед  ужином,
сравнить его член с фаллосом  Синклера.  Это  избавит  ее  от  невольной
робости в общении с  маркизом,  в  присутствии  которого  она  цепенела.
Мэллори все еще обнимал ее за талию, и  Карен  поежилась,  изнемогая  от
желания отдаться ему.

***

   Не успела Карен улечься поудобнее в наполненной горячей водой  ванне,
как  зазвонил  телефон.  Она  сняла  трубку  мокрой  рукой  и   услышала
самодовольный голос Тони:
   - Я привез нашего американского гостя!
   - В самом  деле?  -  Карен  потянулась  за  сигаретой  и  зажигалкой,
приготовившись слушать рассказ о  торжественной  встрече  миллионера  на
вокзале. - Ну и каково же твое первое впечатление?
   - Он вполне нормальный парень, с ним легко общаться.
   - А его секретарь? - Карен села на край ванны  и  закурила,  понимая,
что разговор затянется.
   - Она серьезная и вполне симпатичная американка. Жаль, что она  носит
очки и не обладает вкусом в одежде.  Кажется,  она  по  уши  влюблена  в
своего шефа. Короче говоря, типичная американская секретарша.
   - Я думала, что его секретарь - мужчина, - сказала Карен.
   Тони расхохотался:
   - Извини, что разочаровал тебя! Не думал, что  тебе  мало  мужчин  из
замка.
   - Не хами! - Карен улыбнулась  и  стряхнула  пепел  в  пепельницу  из
морской ракушки.
   - С каких это пор я стал хамом? - возмутился Тони. - Разве я  не  был
всегда предельно нежен с тобой? Да, кстати,  Мэллори  пригласил  нас  на
ужин. А еще он сказал, что вы охотились в мое  отсутствие.  Тебе  нельзя
верить! Стоит мне отлучиться, как ты ложишься под кого-то и  раздвигаешь
ножки. А я-то думал, что ты ненавидишь маркиза. Вот уж действительно, от
ненависти до любви один шаг!
   - Мне хотелось взглянуть, как охотится Лейла,  и  не  более  того!  -
вспылила Карен, злясь на Тони за то,  что  он  смеется  над  ее  чистыми
чувствами и выставляет ее похотливой дурой.
   -  Ах  вот  оно  что!  Теперь  тебя  заинтересовали   соколы!   Какая
удивительная тяга ко всему новому, - продолжал ерничать Тони, намекая на
зоофилию.
   - Да, я всегда была любознательной! И что в этом плохого?
   - Нет, ничего. Успокойся! Итак, вернемся к  программе  этого  вечера.
Сначала ужин, затем осмотр библиотеки, а  на  десерт  -  ознакомление  с
рисунками Дика Бедуэлла. Как тебе нравится такая программа?
   - А кто еще будет присутствовать на банкете? - спросила она.
   - Армина  и  Патти.  Ирвину  нравятся  симпатичные  девушки,  поэтому
советую надеть лучшее платье. И никаких чулок!
   - Заткнись, Тони! - закричала Карен, утратив самообладание.  -  Я  не
собираюсь вертеть задницей перед американцем, пусть лорд Бернет  на  это
не рассчитывает.
   - Остынь! Никто и не просит  тебя  соблазнять  нашего  гостя.  Просто
нужно поднять ему настроение. Если потребуется его  ублажать,  Армина  с
этим справится, она девушка без комплексов. Мне за тобой заехать, или ты
будешь строить из себя самостоятельную девушку?
   - Я приеду сама, когда буду готова. Все, пока!
   Карен оставила аппарат рядом с ванной, на случаи если позвонит кто-то
еще. Она основательно  подготовилась  к  омовению:  обмотала  полотенцем
голову, поставила на пол бутылку холодного белого вина и  бокал.  Сделав
глоток, она вытянулась в теплой воде, пахнущей жасмином, закрыла глаза и
стала слушать музыку.
   После просмотра видеокассеты с записью оперы "Саломея" она  купила  в
магазине аудиокассету. И теперь с  наслаждением  слушала  проникновенное
сопрано певицы, исполняющей  арию  сумасбродной  принцессы.  Пение  было
столь прекрасным, что по спине Карен побежали мурашки.
   Она стала теребить соски, представляя себе золотистые глаза  Мэллори.
Музыка обрела наивысший накал, отображая сцену, в которой Саломея  берет
отрубленную голову Иоанна и целует ее в губы. Рука  Карен  скользнула  в
промежность, палец стал тормошить клитор.  И  вместе  с  заключительными
аккордами оркестра стены ванной сотряс ее истошный визг.
   Выйдя из оцепенения, Карен вылезла из  ванны  и  стала  готовиться  к
банкету. Она решила, что сегодня должна  выглядеть  особенно  элегантно,
чтобы произвести на гостя  приятное  впечатление.  Но  и  не  только  на
него...
   Усевшись перед зеркалом, Карен приступила к священнодействию. Сначала
она вылила немножко жидкости из красивого флакона на ладонь и втерла  ее
в кожу лица. Потом стала массировать тело, начиная с пальцев ног.  После
этого  она  покрыла  ногти  бесцветным  лаком,  выбрила   под   мышками,
посмотрела  задумчиво  на  лобок,  но  не  стала  трогать  его  бритвой,
оставшись вполне довольной видом своих мелких рыжеватых завитков.
   Прошлым летом родители привезли ей из  Турции  подарок:  оригинальный
восточный женский наряд из шелка, украшенный вышивкой и жемчугом. Платье
имело широкие длинные рукава и застегивалось спереди на петли и красивые
пуговицы, обтянутые золотыми нитками.
   К турецкой обновке подошли бусы из самоцветов и каплевидные серьги, а
также плетеные сандалии, усыпанные искусственными драгоценными камнями -
точная копия обуви, найденной в одной из усыпальниц фараона.
   Шелк ее экзотического одеяния ласкал ей кожу, как губы любовника.  Не
желая отказывать себе в этом  удовольствии,  Карен  решила  не  надевать
белье.  Турецкий  наряд  требовал  соответствующего  макияжа.   Отбросив
сомнения, она подвела глаза  сурьмой,  удлинив  углы,  припудрила  скулы
золотистой пудрой, а губы  покрасила  помадой  цвета  спелого  абрикоса.
Побрызгавшись  цветочными  духами,  возбуждающими  чувственность,  Карен
положила в сумочку пачку сигарет и зажигалку, зажала в  кулаке  ключи  и
направилась к выходу. Сердце  ее  билось  учащенно,  клитор  -  стержень
женского существа, ее чакра - трепетал, переполняясь вожделением.  Карен
готова  была  отдаться  Мэллори,  причем  почти  бескорыстно.  В   таком
настроении она и покинула Лавровый коттедж.

***

   -  Рад  с  вами  познакомиться,  Карен.  Лорд  Бернет  успел   многое
рассказать мне о вас! - произнес Ирвин Дуайер,  крепко,  по-американски,
пожимая ей руку  и  благожелательно  глядя  в  глаза.  -  Он  совершенно
очарован вами.
   - Здравствуйте, мистер Дуайер, -  не  без  легкого  смущения  сказала
Карен. - Маркиз наверняка преувеличивает мои достоинства!
   Гость из Америки производил впечатление добродушного  человека,  хотя
под  мягкой  оболочкой  угадывалась  стальная  сердцевина.  На  нем  был
прекрасно  сшитый  смокинг,  на  вид  ему  было  лет  пятьдесят.  Мощный
подбородок выдавал сильный характер,  отсутствие  морщин  в  углах  глаз
говорило, что он не чурается  услуг  пластического  хирурга.  Широкий  в
кости, Ирвин  был  мускулист  и  поджар,  его  редеющие  светлые  волосы
выгорели на солнце. Голубые глаза и полные, чувственные  губы  придавали
его округлому загоревшему лицу  обаяние  жуира  и  ловеласа,  познавшего
плотские радости во всем их разнообразии, но не  пресытившегося  ими,  а
продолжающего  покорять  женские  сердца  всеми  способами,   доступными
финансовому  воротиле  и  гедонисту,  -  подкупом,  лестью   и   мужским
очарованием.
   -  Зовите  меня,  пожалуйста,  Ирвином!  Так  вы  полагаете,   маркиз
преувеличивает ваши достоинства? Мне кажется,  он  их  преуменьшает.  Он
умолчал о вашей неотразимой внешности, подчеркнув  лишь  ваш  ум.  Какой
хитрец!
   Американец обладал врожденной властностью  и  мощной  мужской  аурой.
Даже непродолжительное общение с ним повергало женщин в трепет. Не стала
исключением и Карен: соски ее набухли,  промежность  расплавилась,  а  в
голове возникла мысль, что неплохо  бы  сблизиться  с  этим  мужчиной  и
попытаться, вобрав в себя его сперму, стать такой же удачливой.
   Гостиная, в которой они разговаривали, напоминала музей - так много в
ней было антикварных вещей. Но вид у комнаты был вполне  обжитой.  Здесь
уже находились Тони и  Патти,  одетая  в  пурпурное  атласное  платье  с
открытыми  плечами,  пышными  рукавами  и  с  лифом  на   китовом   усе,
подпирающем груди так,  что  они  почти  вывалились  наружу.  Ее  черные
волнистые волосы украшала белая камелия.
   Вскоре появилась Армина, облаченная в облегающее серебристое  платье,
надетое на голое тело - это позволяло окружающим любоваться ее торчащими
сосками, аппетитными  ягодицами  и  таинственной  впадиной  между  ними,
отчетливо обозначающейся при ходьбе.  Изящная,  миниатюрная,  дьявольски
сексуальная, она была воплощением греховности.  Оказавшись  в  окружении
очаровательных женщин, Ирвин расцвел, но продолжал выказывать Карен свое
особое расположение.
   Мэллори беседовал с  Мартой  Райнер,  секретаршей  Ирвина,  одетой  в
платье  цвета  детской  неожиданности,  совершенно  не   оживляющее   ее
невзрачную внешность. Ее каштановые волосы были стянуты в пучок, на носу
блестели очки в дорогой оправе. Уставившись  бессмысленным  взглядом  на
маркиза,  она  пыталась  следить  за  разговором  своего  шефа   с   его
соблазнительницами. Не вызывало сомнений, что она сексуально озабочена и
боготворит своего босса. В руке Марта сжимала блокнот и шариковую ручку,
готовая стенографировать в любой момент.
   - Как ты думаешь, Ирвин выпускает  с  ней  пар,  если  поблизости  не
оказывается никого получше? - шепотом спросил  Тони  у  Карен,  сохраняя
благопристойное выражение лица, соответствующее его  почтенной  бородке,
синей бархатной бабочке и красному парадному кушаку.
   - Вполне возможно, - ответила Карен, облизывая соль с края  бокала  с
коктейлем "Маргарита".
   - Как же она страдает, бедняжка! - покачал головой Тони,  пригубливая
бокал виски со льдом. - Она такая худенькая. Мне так и хочется  пожалеть
ее и приголубить.
   - Желаю успеха! - сказала Карен, косясь на  Мэллори.  Планы  Тони  на
этот вечер ее совершенно не беспокоили.
   Всех пригла