а   подевалась?   Пошла
договариваться о свидании с официантом Марио? Или  уже  совокупляется  с
ним в подсобке или в саду? Карен была невысокого  мнения  об  итальянцах
как любовниках, она слышала от подруг, что ничего особенного  они  собой
не представляют.
   Карен вымыла руки и, подставив их под сушильный автомат, взглянула на
себя в зеркало. Вид у нее после сытного ужина и  выпитого  алкоголя  был
осоловелый. Ей хотелось уйти из ресторана и поскорее очутиться  в  своем
уютном домике, свернуться калачиком  на  кровати  и  уснуть,  накрывшись
одеялом. Она подумала, что  нужно  послать  открытки  Алисон  и  матери,
сообщить им, что она благополучно добралась до места  и  всем  довольна.
Пожалуй, можно черкнуть пару слов и Джереми. Нет, подумала она, пусть он
напишет ей первый.
   Любопытно, что он сейчас делает в Греции? С кем забавляется на  вилле
своих богатых родителей?
   Она вышла в пустой коридор и пошла в  направлении  зала,  задумавшись
настолько,  что  не  заметила  идущего   ей   навстречу   мужчину.   Они
столкнулись. Незнакомец был одет в черный кожаный наряд байкера и держал
в руке шлем.
   - Простите, - сверкнув голубыми глазами,  густым  баритоном  произнес
он, поддержав Карен под локоть. - Я не нарочно, мисс.
   -  Пустяки!  -  машинально  ответила  она,  разглядывая  импозантного
молодого человека. У нее екнуло сердце при виде  его  мускулистой  груди
под кожаной курткой с многочисленными молниями и бляхами.  Густые  русые
волосы ниспадали на плечи, в мочках ушей сверкали золотые  сережки,  как
это принято у бесшабашной богемной молодежи. Ростом  выше  шести  футов,
этот  Геракл  смахивал  на  американца  со  Среднего   Запада,   потомка
голландских  переселенцев.  Он  вполне  мог  бы  претендовать  на  титул
сексуального символа Америки, этот обаятельный мужлан в крагах.
   Ее взгляд невольно скользнул по его животу и ногам. Под кожей  грубых
штанов  отчетливо  вырисовывался  здоровенный  фаллос.   Карен   втянула
ноздрями запах его костюма: она обожала  неповторимый  аромат  кожи.  Он
будоражил ее чувства, пробуждал в ней низменные  инстинкты,  порождал  в
воображении сцены дикого, животного совокупления.
   Ей стало так же хорошо и приятно, как было во время соития с  Тони  в
библиотеке. Захотелось очутиться в кресле за  компьютером  и  потереться
низом живота о кожаную обшивку. Что может быть приятнее, чем запах кожи,
смешанный с запахом мужского пота, лосьона и спермы?  Сок  потек  из  ее
медового кувшинчика ручьями, трусики промокли.
   Сколько же лет  этому  привлекательному  байкеру?  Двадцать?  Угадать
возраст парня, в котором странным образом сочетались юношеская наивность
и мужская агрессивность, было весьма не просто. По-своему истолковав  ее
замешательство, незнакомец предложил:
   - Может быть, выпьем чего-нибудь в баре?
   Вопрос был задан нарочито уверенным тоном, но было ясно,  что  парень
робеет.
   - Спасибо, но я здесь с друзьями, они меня ждут. Как-нибудь в  другой
раз. -  ответила  Карен,  не  представляя  себя  в  компании  байкера  в
приличном обществе. Впрочем, в иной обстановке она  бы  с  удовольствием
пофлиртовала с ним, исключительно из спортивного интереса.
   - Я вас здесь раньше не видел, - с добродушной улыбкой сказал парень.
   - Я только сегодня утром сюда приехала, - ответила Карен.
   - И где же вы устроились в разгар сезона? Я мог бы заехать за вами  и
покатать вас на "харлее". У меня есть второй шлем.
   - В домике в имении маркиза! Он называется Лавровый коттедж. -  Бугор
в ширинке парня волновал ее с каждым мгновением все сильнее. - Извините,
мне нужно вернуться за свой столик.
   - Я вас навещу! Меня зовут Спайк!
   Имя байкера как нельзя лучше соответствовало его грубоватому облику и
объемистому члену. Будь он Эланом или Биллом, ему вряд ли бы удалось  ее
заинтриговать, такие имена звучат чересчур обыденно  и  мягко,  а  Карен
любила в мужчинах твердость и умение проникать в самую сущность женщины,
как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.
   Она  протиснулась  мимо  байкера,  ухмыльнувшегося  самым   нахальным
образом, и пошла в зал,  непроизвольно  виляя  бедрами  и  чувствуя  его
возбуждающие запахи, заставляющие ее ощущать себя самкой  и  дрожать  от
вожделения.
   Армина улеглась на большом мягком диване с подлокотниками и  заявила,
что она пьяна и хочет мужчину.
   - Нужно было пригласить  сюда  Марио  или  Тони,  -  ответила  Карен,
устраиваясь в обитом светлым набивным  ситцем  кресле  с  подлокотниками
напротив нее и сладко потягиваясь.
   - Марио работает до двух часов ночи, и толку от него после этого чуть
- он будет как выжатый лимон. Уж лучше я утешусь вибратором!  Не  хочешь
позабавиться с ним?
   Армина осоловело уставилась на свою новую знакомую.
   - Чудесное все-таки изобретение эти вибраторы! Отпадает нужда в  этих
особях в штанах. И вообще мужчины себя полностью изжили. Запасов  спермы
в клиниках достаточно для оплодотворения  нескольких  поколений  женщин.
Так не лучше ли нам самим ублажать себя, чем позволять трахать нас  этим
ослам?
   - Разве тебе это не нравится? - спросила Карен, зевая и думая о  том,
как она доберется до дома. Тони высадил их у флигеля, в котором  обитала
Армина, и поехал к себе, утешив Карен тем, что до ее Лаврового коттеджа,
дескать, рукой подать. Но  за  окнами  было  темно,  тихо  и  жутковато.
Возвращаться одна в незнакомой  местности  домой  в  такое  время  Карен
опасалась.
   - Нравится, разумеется, - призналась Армина. - Но я не равнодушна и к
женщинам: разнообразие украшает жизнь,  не  правда  ли?  Обожаю  риск  и
сюрпризы, без них мне было бы скучно.
   Она сладко потянулась, и  Карен,  увидев  сквозь  шелковую  ткань  ее
соски, захотелось пощипать их и подергать.
   Ей представилось, как  Спайк  овладевает  ею  на  сиденье  мотоцикла,
достав из кожаных штанов свой внушительный инструмент. Любопытно,  он  у
него обрезанный или нет? Нужно будет в ближайшее же время это проверить.
   Похотливое настроение Армины передалось и ей, в промежности  возникло
тягостное ощущение пустоты, клитор вызывающе задрожал, напоминая о себе.
Желая  отвлечься.,  она  стала  рассматривать   помещение,   в   котором
находилась.
   Построенное в псевдоготическом стиле,  это  здание  было  отделано  и
обставлено  весьма  эксцентрично  и  сумбурно,  но   главенствовал   дух
викторианской эпохи: видимо, в то  время  дом  подвергся  реконструкции.
Когда-то здесь коротали свой век овдовевшие маркизы, теперь жила одна из
содержанок нынешнего владельца родового поместья. Забавная метаморфоза!
   - Ты обещала рассказать мне  о  лорде  Бернете!  -  напомнила  Армине
Карен, снедаемая похотью.
   - А что конкретно тебя интересует? Размер его члена? Оставляет ли  он
женщин неудовлетворенными? Нечто в этом духе, не так ли?
   Армина встала и рассеянно расстегнула молнию своего голубого  платья,
давая возможность гостье полюбоваться  ее  грудями,  обнаженным  торсом,
крутыми бедрами и восхитительно стройными ногами.
   Оставшись обнаженной, распутница виляющей походкой подошла к Карен и,
встав напротив, широко расставила ноги. Погладив себя руками по  животу,
она начала ласкать груди, легонько подергивая ноготками соски, отчего те
вскоре  стали  не  розовыми,  а  красными,  словно  спелые  вишенки,   и
напрашивались Карен в рот.
   -  Меня  не  интересуют  интимные  части  его  тела   и   сексуальные
возможности, -  сказала  Карен,  с  трудом  подавив  желание  лизнуть  и
пососать соски. - Я хотела бы узнать бытовые подробности: ведь мне здесь
предстоит работать! К примеру, насколько маркиз строг как работодатель?
   Она пришла в жутчайшее волнение от сексуального голоса Армины, от  ее
близости и аромата ее половых органов. Промежность Карен стала горячей и
мокрой.
   Армина продолжала любоваться своим телом, поглаживать груди, блаженно
улыбаясь, приподнимать и  подергивать  их,  теребить  пальчиками  соски.
Голая она была похожа на  соблазнительную  куколку,  выполненную  умелым
мастером на забаву богатого избалованного заказчика.
   - Отчего на лобке у тебя нет волосиков?  -  шепотом  спросила  Карен,
беспокойно ерзая в кресле и  поедая  похотливым  взглядом  гладкую  кожу
интимного места Армины.
   - Чтобы моя  сладенькая  кошечка  выглядела  еще  привлекательнее,  -
ответила бесстыдница,  шумно  втягивая  тонкими,  чувственными  ноздрями
воздух.  -  Мужчинам  это  нравится.  Иногда  я  отращиваю  волосы,  для
разнообразия, - серьезно добавила она и выпятила низ живота  так,  чтобы
Карен смогла его разглядеть. Запах ее секрета стал явственнее и слаще.
   Карен до смерти захотелось испытать сексуальное удовлетворение, и она
хрипло сказала:
   - Расскажи мне что-нибудь еще о маркизе!
   - Я думаю, он тиран, работать с ним трудно, - ответила Армина.  -  Он
чрезвычайно капризен, ему трудно угодить. - Она запустила  во  влагалище
руку, вывернув наружу  глянцевитые  коралловые  срамные  губы,  покрытые
сладким нектаром. - Но зато он вынослив в  сексе,  как  жеребец,  и  его
пенис в напряженном  состоянии  достигает  добрых  девяти  дюймов.  А  в
обхвате он как древко флага. Но главное, лорд Бернет обращается со своим
инструментом как виолончелист-виртуоз.
   Карен уже не слушала ее, перед глазами у нее все завертелось.  Армина
застонала, массируя клитор, и выпятила груди Утратив контроль над собой,
Карен порывисто просунула палец  в  щель  между  ее  выбритыми  срамными
губами: внутри было горячо и мокро, стенки влагалища сжались.
   - А ты все еще носишь челочку на своей прелестнице, Карен?  Любопытно
взглянуть, какого она цвета. Ты мне позволишь? - дрожащим,  как  струна,
голосом спросила Армина.
   - Но я никому из женщин еще такого не позволяла, я не лесбиянка,  мне
нравятся мужчины!  -  сбивчиво  затараторила  Карен,  ерзая  на  краешке
кресла.
   - Уверяю тебя, никакой разницы в ощущениях  нет,  -  лукаво  сверкнув
глазками, заверила ее совратительница. - Попробуй разок - сама  узнаешь.
Может быть, войдешь во вкус. Что тебе мешает? Бери от  жизни  все  самое
лучшее, наслаждайся, пока молодая. На том свете не позабавишься.
   - Нет, я все-таки сомневаюсь...
   Армина отошла, подняла с пола платье и сказала:
   -  Предлагаю  продолжить  разговор  в  спальне,  там  нас  никто   не
побеспокоит. Сейчас уже темно и поздно, мы здесь одни. Поэтому все,  что
произойдет между нами, либо забудется, словно  сон,  либо  запомнится  и
повторится.
   Ощущая  запах  секрета  Армины  на  своих  пальцах,  Карен   утратила
способность к волевым решениям и словно завороженная последовала за  ней
наверх по лестнице, упершись остекленелым взглядом в ее виляющую задницу
и стройные, сексуальные ноги в туфлях на высоких каблуках. В окна  лился
таинственный  лунный  свет,  создавая  в  помещении  особую   атмосферу,
способствующую грехопадению.
   Спальня была устлана белым пушистым  ковром,  стены  обклеены  белыми
тиснеными обоями и украшены литографиями  эпохи  короля  Эдуарда,  дверь
выполнена  из  кедрового  дерева.  Запах  в  комнате  стоял   пряный   и
сладковатый, его источали зажженные  восковые  свечи.  Из-за  муслиновых
штор в спальню проникал прохладный ветерок. Большая  кровать  с  медными
набалдашниками на столбиках по углам была накрыта кружевным покрывалом.
   Армина подняла бокал в форме тюльпана,  наполненный  белым  вином,  и
спросила:
   - Не хочешь принять со мной ванну? В ванной комнате горели свечи. Они
бросали отблески колеблющегося пламени на посеребренные поручни ванны из
черного мрамора, которые многократно отражались в зеркальной поверхности
розоватой  плитки.  Пахло  шафраном,  гвоздиками  и  розами.  Над  водой
клубился густой ароматный пар, похожий на туман над озером.
   Дрожащими пальцами Карен расстегнула блузку и бюстгальтер,  удивляясь
собственной несмелости, и с трудом удержалась от желания прикрыть  груди
руками. С мужчинами такой робости она не испытывала.
   Армина потянулась, расправив плечи и выпятив груди, скинула  туфли  и
спустилась по ступенькам в ванну. В пахучей горячей воде исчезли сначала
ее щиколотки, потом колени и, наконец,  бедра.  Маслянистая  поверхность
воды  блестела,  как  оникс.  Армина  блаженно  улыбнулась  и   медленно
окунулась.
   - Ты похожа на Психею с картины Лейтона, - сказала Карен,  опьяненная
вином и красотой подруги.
   - Терпеть не могу этих лицемерных викторианцев, - хрипло  рассмеялась
Армина. - Грязные извращенцы! Педерасты!
   - А мне всегда казалось, что они самозабвенно влюблены в искусство, -
ответила Карен.
   - Они были самозабвенно влюблены  в  свои  члены,  впрочем,  как  все
мужчины. - Армина взялась за поручень и вытянулась в воде в полный рост,
положив голову на край ванны.
   Поболтав в воде ногами,  она  протянула  руку  и  схватила  Карен  за
щиколотку. Пальцы на ногах Карен впились в ворс ковра, по икрам и бедрам
распространилось тепло. Армина отпустила  ее  ногу  и  спросила,  лукаво
сверкнув глазами:
   - Ну и что ты решила?
   В ее интонации  ощущался  вызов.  И  Карен  приняла  его.?  Судорожно
вздохнув, она шагнула навстречу Армине, и  та,  одним  ловким  движением
стянув с нее трусы вместе с брюками, взглянула на ее  мохнатую  киску  и
удовлетворенно промолвила:
   - Какая прелесть! Остается только вымыть ее, пригладить и приласкать.
   Карен уже не думала ни о чем, кроме зова плоти.  Она  жаждала  нежных
прикосновений умелых рук к своим сокровенным местам, стремилась поскорее
переплести свои ноги с ногами женщины, знающей наверняка,  какие  именно
чувствительные места ей следует ласкать. Ей безумно хотелось  слиться  в
сладострастном угаре с родственной душой, понимающей, какие струны нужно
затронуть, чтобы сложилась песня. Тело Карен  сжалось,  а  внизу  живота
вспыхнул пожар.
   Она вошла в ароматную воду и ощутила  от  ее,  проникновения  в  свою
половую щель то же блаженство, что и от ласк  ловких  пальчиков.  Армина
распустила ей волосы по плечам и стала поливать голову водой.
   Из   скрытых   динамиков   полилась   чарующая   музыка   Дебюсси   -
"Послеполуденный отдых фавна". Она завораживала, интриговала,  порождала
самые  невероятные  фантазии  в  голове  Карен.  Ей  рисовались  картины
знойного полдня в Греции, сам  фавн,  полузверь-получеловек,  страстный,
прекрасный и похотливый, наблюдающий исподтишка за  резвящимися  в  воде
нимфами. Она  где-то  читала,  что  Вацлав  Нижинский,  порочный  гений,
которого обожал ею импресарио Дягилев, поставил балет на эту музыку -  Я
обожаю Дебюсси! - прошептала она, все глубже погружаясь в теплую ванну и
свои фантазии.
   Но Армина прервала ее чудесный  сон,  решив  сделать  его  явью:  она
просунула ей во влагалище палец и стала перебирать волосики на ее лобке.
Электрический ток пробежал по бедрам Карен, она вскрикнула  и  раскинула
ноги в стороны. Соски  ее  встали  торчком,  из  срамных  губ  высунулся
клитор.
   - Мне она тоже нравится, дорогая, - грудным голосом  пропела  Армина,
намыливая ее ароматным мылом. - Ты слышала,  какой  грандиозный  скандал
случился на первом же спектакле, когда  Нижинский,  войдя  в  раж,  стал
мастурбировать прямо на сцене в финале?
   - Да, я знаю. Это придает этой истории особую пикантность, не  правда
ли? Но какая музыка! Она божественна!
   - Безусловно, дорогая! Под нее так приятно заниматься рукоблудием!
   Карен  зажмурилась  и   полностью   отдалась   сексуальным   эмоциям,
согревающим ее, словно солнце в летний  день.  На  нее  повеяло  запахом
сосен и свежескошенной травы. Музыка становилась все более  чувственной,
проникая в самое сердце.
   Армина осторожно массировала намыленными пальцами промежность  Карен,
время от времени раздвигая ее срамные губы и просовывая во влагалище два
сжатых пальца. Не оставляла она без внимания и анус: намыленный  пальчик
легко входил в него, усиливая приятные ощущения  Карен.  И  наконец  все
свое внимание Армина сконцентрировала на клиторе.
   Веки Карен отяжелели, ароматы трав и шампуня в  сочетании  с  умелыми
ласками Армины ввели ее в транс. Она  чувствовала,  что  оргазм  вот-вот
охватит ее, перед глазами  возникло  радужное  сияние.  Но  в  последний
момент Армина прервала массаж и, прижавшись к Карен, стала  ее  лобзать.
Язык Армины проник в рот Карен, губы обволокли ее губы, и Карен едва  не
задохнулась от избытка чувств:  столь  нежного  поцелуя  она  раньше  не
знала.
   В порыве страсти Карен обняла плечи Армины и стала тискать ее  груди,
маленькие и упругие, с  торчащими  сосками.  Высвободившись  из  объятий
Армины, она принялась целовать ее соски, то  покусывая  их  зубками,  то
облизывая язычком. Войдя в исступление, Карен сжала ногами  ее  бедро  и
начала тереться о него, стремясь облегчить страдания  клитора,  готового
лопнуть от напряжения.
   - Не торопись, малышка, расслабься, ляг на спину, - прошептала Армина
и взяла в руку шланг душа.
   Прикосновение  к  холодному  мрамору  ванны  и  одновременно  с  этим
ощущение напора струй привели Карен в неописуемый восторг. Окатив  водой
ее плечи, Армина направила струйки ей в промежность.  Такого  блаженства
Карен еще не испытывала!
   - Еще, еще, еще! - закричала  она,  окончательно  потеряв  голову  от
такого гидромассажа.
   - Хорошо, я тебе помогу, - сказала Армина. - Но  только  если  потом,
когда ты кончишь, ты тоже доставишь мне удовольствие.
   - Хорошо! Обещаю! - с жаром воскликнула Карен, приходя  в  экстаз  от
такого предложения.
   Армина выключила душ и возобновила ласки клитора Карен.  Сначала  она
стала обводить вокруг него пальцем. Карен замяукала,  как  кошка.  Чутье
Армины было поразительным, она улавливала все оттенки настроения Карен и
мастурбировала ее, как самое себя.  Полубезумная  от  вожделения,  Карен
бешено заработала бедрами, более не заботясь  о  нежности.  Армина  тоже
усилила нажим на ее половые органы. И наконец Карен сжала ее в  объятиях
и завизжала,  мотая  головой  из  стороны  в  сторону.  Облегчение  было
болезненным, но настолько глубоким, что Карен потеряла сознание.
   Армина  просунула  ей  во  влагалище  сразу  несколько  пальцев  и  с
блаженной улыбкой имитировала половой акт с мужчиной до  тех  пор,  пока
стенки влагалища не расслабились, а клитор не скукожился.
   Едва Карен очнулась, Армина встала и, шепотом велев ей  следовать  за
ней в спальню, вышла из ванной, накинув  махровое  полотенце  на  мокрые
плечи. Покачиваясь на ватных ногах, словно девица, только что потерявшая
девственность, Карен пошла за  ней,  торопясь  ответить  любезностью  на
любезность. Атласная простыня,  на  которую  она  упала,  ласкала  кожу,
словно нежный ветерок. Широкое ложе просело под тяжестью  двух  блудниц.
Настал черед Карен ублажать Армину,  и  она  впервые  познала  от  этого
радость и отдалась лесбиянству  со  всей  страстью,  получая  изысканное
удовольствие от прикосновений к другой женщине, томных вздохов и  жарких
поцелуев.
   Их уста таяли, словно мед, ноздри  трепетали  от  чудесных  ароматов,
которые источали их половые органы, кожа и волосы после купания. Соски у
них набухли и отвердели, словно рожки козленка,  их  стоны  и  вздохи  с
каждым мгновением становились все откровеннее и громче, горячее  дыхание
- учащеннее. Их тела извивались, охваченные  утонченным  блаженством,  и
требовали еще  больше  ласки  и  наслаждения.  И  вот  наконец  наступил
заключительный акт этого действа.
   Армина широко раздвинула ноги,  и  Карен,  наклонившись  над  ней,  с
радостью вдохнула  медовый  аромат  распустившегося  бутона  и  отведала
нектара ее полового секрета, ощутила языком шелковистую нежность складок
срамных губ, пососала очаровательный трепетный хоботок. Это не шло ни  в
какое сравнение с заглатыванием твердого фаллоса,  норовящего  повредить
женскую гортань и выплюнуть сперму ей в дыхательные пути. Нет,  то  было
чистое блаженство, подобное высасыванию сладости из клевера, упоительное
наслаждение цветком розы.
   По