блуках, совершила пируэт
перед зеркалом. В таком виде она  походила  на  заправскую  проститутку.
Черный атлас врезался в ее  плоть,  колготки  делали  ножки  чрезвычайно
аппетитными. Карей подумала, что маркиз наверняка набросился бы на  нее,
как сокол на зайчиху, если бы увидел  ее  в  таком  сексуальном  наряде.
Особенно заманчиво выглядели ягодицы. А кружева в  промежности  трусиков
способны были лишить рассудка самого  хладнокровного  мужчину.  Карен  с
трудом удержалась от новой мастурбации, ограничившись  тем,  что  слегка
потеребила клитор. Времени у нее  оставалось  мало,  а  нужно  было  еще
надеть платье.
   Мысленно пообещав клитору, что она уделит ему внимание  позже,  Карен
распахнула дверцы стенного шкафа и застыла перед нарядами,  развешенными
на плечиках. После недолгого размышления она остановила  свой  выбор  на
бархатном зеленом платье, недавно купленном в престижном модном  салоне.
Глубокое декольте выгодно подчеркивало  волнующие  формы  ее  грудей,  а
узкая талия - крутизну бедер. Подол достигал щиколоток, но сбоку  имелся
многообещающий разрез.
   Облачившись в этот смелый наряд, Карен посмотрела в зеркало и  сочла,
что в таком виде не стыдно предстать перед гостями маркиза. Цвет  платья
успокаивал ее и придавал уверенности в себе,  удачный  крой  обеспечивал
свободу движений, вырез на  груди  поднимал  настроение.  Карен  сделала
вечерний макияж,  подсушила  феном  и  красиво  уложила  волосы,  надела
изумрудное ожерелье, серьги в форме капель и почувствовала себя  готовой
к любой неожиданности, даже к  ухаживаниям  невыносимого  сноба  маркиза
Мэллори Бернета.
   В самом решительном и боевом  настроении  Карен  села  в  автомобиль,
доехала до замка и, оставив его на парковочной площадке,  направилась  к
парадной двери. Дворецкий сверился со списком гостей и,  крикнув  слугу,
велел ему сопроводить Карен в покои  его  светлости.  Направляясь  туда,
Карен не испытывала робости.
   - Идите прямо по коридору и в конце сверните направо, - сказал лакей"
молодой человек с маслеными васильковыми глазками.
   Карен давно заприметила его и нашла  вполне  симпатичным:  невысокого
роста, он был хорошо сложен, а густые светлые  волосы  и  голубые  глаза
выдавали его сладострастную натуру. Карен задумала выяснить, в какой паб
он захаживает после работы, и устроить с ним "случайную" встречу.
   - Благодарю вас, - сказала она, одарив  его  обаятельной  улыбкой,  и
повернулась к нему спиной.
   - Всегда к вашим услугам, мисс! - с нахальной ухмылкой ответил лакей.
   Карен пошла по коридору, чувствуя его похотливый  взгляд  копчиком  и
нарочито виляя бедрами. Наверняка этот ловелас пытался  угадать,  надеты
ли на ней трусики.
   Глядя на свое отражение в зеркалах в золоченых  рамах,  Карен  лишний
раз убедилась, что выбрала подходящее платье. Лорд Бернет и  его  друзья
будут поражены им. Достигнув конца длинного коридора, Карен остановилась
перед  распахнутыми  дверьми,  ошеломленная  великолепием  гостиной.  Ее
убранство соответствовало дворцовому интерьеру и  могло  быть  выполнено
самим Гринлингом Гиббонсом, фаворитом короля Карла Второго, Мастером так
называемого перпендикулярного стиля.
   С замирающим от волнения сердцем Карен ступила на бесценный старинный
ковер  и,  скользя  взглядом  по  фрескам  на  потолке,   иллюстрирующим
приключения Одиссея, и  огромным  хрустальным  люстрам,  освещающим  зал
ярким светом, пошла на звуки  чудесного  этюда  Шопена,  который  кто-то
исполнял на пианино. К ее величайшему удивлению, за  инструментом  сидел
сам маркиз. Не дойдя до него  нескольких  шагов,  Карен  остановилась  и
огляделась.:
   Мужчины были  в  смокингах,  женщины  -  в  вечерних  платьях.  Карен
насчитала приблизительно с десяток пар.  И  разумеется,  здесь  же  были
Патти, Джо, Целин  и  Тони,  с  аккуратно  расчесанной  и  подстриженной
бородой, в белой сорочке, галстуке-бабочке  и  в  темно-синем  бархатном
пиджаке. Заметив Карен, он помахал ей рукой.
   Ее окликнула и Армина, разговаривавшая с группой гостей возле камина.
Она подбежала к ней и заявила: , - Ты непременно должна познакомиться  с
Синклером! На Армине была шелковая блуза абрикосового  цвета  и  длинная
кружевная юбка, смахивающая на рыбацкую  сеть.  Туфли  на  ней  были  из
атласа, в руках она сжимала переливчатую атласную сумочку. В ушах у  нее
сверкали золотые серьги оригинальной формы. Наряд, вероятно, был  куплен
в салоне Кристенсена и стоил кругленькую сумму. Любопытно,  кто  оплатил
покупку?
   Армина подхватила Карен под руку и подвела к незнакомцу, стоявшему  у
камина:
   - Вот она, Синклер! Та самая выпускница Оксфорда, о  которой  я  тебе
говорила. Карен Хейуорд! Прошу любить и жаловать. Карен,  познакомься  с
Синклером, братом Мэллори.
   Сходство с братом было  столь  разительным,  что  Карен  остолбенела.
Синклер был одного роста с Мэллори и так же прекрасно сложен,  однако  у
него были более светлые волосы и серые, а не золотисто-карие  глаза.  Он
обладал той же роковой для дам мужской обаятельностью. Но  если  Мэллори
казался холодным, неприступным аскетом, то его братец смахивал на лихого
авантюриста, конкистадора, донжуана.
   Он галантно поклонился, скользнув по Карен ироническим  взглядом,  и,
взяв ее за руку, поцеловал кончики пальцев.
   - Вы позволите обращаться к вам  по  имени,  Карен?  Значит,  это  вы
разбираете все эти  пыльные  фолианты?  Вам  уже  показывали  знаменитые
рисунки проказника Бедуэлла? - Он приблизился к ней вплотную и испытующе
взглянул ей в глаза.
   Карен представилось, как он  стал  бы  ею  овладевать:  скорее  всего
бесцеремонно, как дикарь, прямо на полу и в непристойной позе. С  трудом
остановив полет фантазии, она спокойно ответила:
   - Да,  я  их  видела.  Они  мне  понравились  Превосходная  живопись,
чудесная передача деталей.  А  главное  -  в  них  соблюдена  мера,  что
случается редко в произведениях этого жанра.
   - Вы нашли их  возбуждающими?  Большинство  из  тех,  кто  их  видел,
включая и меня, пришли в жутчайшее волнение после просмотра.  -  Синклер
незаметно оттеснил Карен в угол и добавил, понизив голос:
   - По этим рисункам я изучал технику секса. Когда я был  мальчиком,  я
воровал  ключи,  забирался  в  комнатку  рядом  с  библиотекой   и   там
онанировал, рассматривая рисунки. Впервые я кончил, глядя на даму  в  ее
будуаре. Картина  называлась  "Утренний  туалет".  Помнится,  я  страшно
перепугался, залив рисунок спермой, но потом все же удалил пятна носовым
платком. Забавно, не правда ли?
   У  Карен  закружилась  голова,  она  едва  не  упала   на   Синклера,
ошеломленная его напором и собственными противоречивыми эмоциями. Теперь
ей стало совершенно ясно, что братья Бернет  -  абсолютно  разные  люди.
Синклер - беспринципный обманщик, нахальный  ловелас.  Но  ей  почему-то
ужасно хотелось ощутить его член внутри  себя.  Загипнотизированная  его
циничной ухмылкой и всезнающими глазами,  она  переминалась  с  ноги  на
ногу, ощущая томительную пустоту во влажной промежности, которую мог  бы
заполнить впечатляющий фаллос, четко обозначившийся  под  тонкой  тканью
узких брюк. Выручил ее Мэллори: он прекратил играть на пианино и,  встав
из-за него, подошел к брату, элегантный и строгий  в  своем  безупречном
фраке.
   - А ты, оказывается, все еще владеешь инструментом, - сказал Синклер.
- По-моему, музицировать сродни умению кататься на велосипеде: и тому  и
другому учатся раз и навсегда.
   Мэллори перевел взгляд с брата на Карен, снова  взглянул  Синклеру  в
глаза и спросил:
   - Как ты здесь очутился? Не припоминаю, чтобы я тебя приглашал.
   - Разве мне требуется приглашение, чтобы прийти  в  отчий  дом?  -  с
легким оттенком сарказма в голосе спросил у него Синклер.
   - Мне казалось, что ты улетел в Рио!
   - Так и было. Но сегодня я вернулся, как видишь.
   - Твое появление нарушит равновесие за столом.
   - Извини, брат, об этом я не подумал. Мне не  терпелось  увидеться  с
тобой, узнать, как идут твои дела.
   Карен улыбнулась, восхищаясь ловкостью  этого  пройдохи,  и  степенно
направилась к  столу  в  сопровождении  двух  братьев  Бернет.  Овальный
обеденный стол на гнутых ножках эпохи  Регентства  сверкал  георгианским
столовым серебром и уотерфордским  хрусталем.  Фарфоровый  сервиз  марки
"Споуд" стоил целого состояния. Карен посадили между Тони и  незнакомцем
невзрачной наружности и неопределенного возраста, все внимание  которого
было обращено на его очаровательную высокую рыжеволосую спутницу, одетую
в сказочный наряд изумрудного цвета  от  Вивьен  Уэствуд,  состоящий  из
атласного корсета и турнюра.
   Далее сидели: Армина - рядом с Мэллори, потом  -  Целин,  похожая  на
экзотическую бразильскую орхидею в своем огромном  тюрбане  и  пурпурном
шелковом платье. С ней флиртовал неугомонный Синклер -  он  бесцеремонно
дотрагивался пальцем до края ее декольте, отчего ее  дынеподобные  груди
еще больше разбухали.
   Пока  гости  непринужденно  беседовали  о  милых  пустяках,  лакеи  с
непроницаемыми лицами подавали им различные сказочные кушанья, достойные
царского стола. Вина лучших французских марок, красные и  белые,  лились
рекой. Лица присутствующих вскоре раскраснелись,  их  глаза  заблестели,
поведение стало раскованнее.  Во  главе  стола  восседал  Мэллори  -  он
держался легко и грациозно, был приветлив и любезен со всеми гостями, но
стоило ему взглянуть на Синклера, как в глазах его вспыхивала ярость.
   Карен наклонилась  к  Тони  и  попросила  его  объяснить  ей  причину
неприязни Мэллори к брату.
   - Они всегда недолюбливали друг друга, -  с  хитрой  улыбкой  ответил
Тони. - Когда Мэллори узнал, что Каролина изменяет ему  с  братом,  дело
едва не дошло до дуэли... Жена маркиза уехала в Америку.
   - Но разве Мэллори не имел в ту  пору  любовниц?  -  спросила  Карен,
дрожа от возбуждающего запаха  молодого  официанта,  сменявшего  в  этот
момент посуду.
   - Это не играет никакой роли, дорогая. Не будь такой наивной! Амурные
интрижки супруга не считаются в этих кругах большим грехом.
   - Выходит, мужчины могут изменять женам, а женщины своим мужьям  нет?
Я никогда не разделяла такого двойного стандарта.
   - Ты отъявленная феминистка, - рассмеялся Тони и сжал под  столом  ее
колено.
   - Да, я феминистка и горжусь этим! - воскликнула  Карен,  возбуждаясь
от его прикосновения.
   Рука Тони скользнула по бедру, ладонь легла на мокрую промежность.
   - Синклер завидует Мэллори: ведь  он  унаследовал  усадьбу  по  праву
старшего брата, родившись всего на год раньше. Что же до Мэллори...  Мне
думается, он не изменял жене, так как был от нее без ума. Это она первая
наставила ему рога.
   Палец Тони проник в углубление между срамными губами.
   - Желаете еще вина, сэр? - спросил лакей равнодушным голосом.
   Тони кивнул, лакей наполнил их бокалы отменным бордо. Тони  осторожно
вынул руку из потаенной райской пещеры  Карен  и,  взяв  бокал,  понюхал
пальцы.
   - Какая прелесть! Какой букет! Какое неземное сочетание запахов!
   Как по мановению волшебной палочки на столе появился десерт:  шербет,
мороженое, кремовые пирожные с клубникой, аппетитные  грозди  винограда,
сладчайшие персики, чья румяная нежная кожура напоминала  груди  женщины
после оргазма. Все это подавалось в изумительных фарфоровых  вазочках  и
на золоченых расписных тарелках. Мэллори распорядился принести еще  вина
из погреба. Голоса гостей  стали  громче  и  развязнее,  звучал  звонкий
женский смех. Разобрать что-либо в общем гуле было невозможно.
   Захлопали пробки от шампанского. Вскоре Карен почувствовала, что  она
пьяна. Мэллори уселся за пианино и стал аккомпанировать Целин. Ее мощный
вибрирующий голос не оставлял сомнений, что на оперной сцене ее  ожидает
успех. Все повскакали с мест и начали танцевать. Мэллори перестал играть
и включил стереосистему, из Динамиков  полились  чарующие  звуки  блюза.
Обстановка стала неформальной. Расслабился даже сам маркиз.
   Огромные двери зала распахнулись, и взорам  гостей  предстал  большой
экран,  на  котором  мелькали  откровенные  сцены  из  порнографического
видеофильма. Поражали колоссальные размеры половых  органов  персонажей:
огромные мужские члены и гигантские груди актрис, перепачканные спермой.
Бесстыжие натурщицы демонстрировали свои задницы и промежности. Это было
зрелище не для слабонервных.
   Даже многоопытный Тони не выдержал и закричал, тыча в экран пальцем:
   - Взгляните на это чудо! Оно же с зубами. Не завидую я парню, который
осмелится сунуть в него свой инструмент.
   Совокупляющиеся парочки актеров стонали, хрипели и охали, их анусы  и
промежности трещали по  швам.  И  вскоре  Карен  почувствовала,  что  ее
охватила жуткая похоть.  Внутри  ее  все  кипело  и  хлюпало,  зудело  и
свербило,  соски  грудей  набухли  и  чесались,  ей   хотелось   скинуть
бюстгальтер.
   Гости прекратили танцевать и начали  раздеваться.  Какой-то  господин
расстегнул ширинку и, достав пенис, сунул его в рот своей  спутнице.  Та
принялась его жадно сосать. Второй гость задрал подол у  своей  дамы  и,
наклонив ее вперед, засадил ей член в задний  проход.  Вытаращив  глаза,
счастливая дамочка тискала собственные груди. Третий  джентльмен  слегка
поглаживал партнерше промежность, позволяя ей мастурбировать  его  член.
Несколько пар улеглись на диванах и совокуплялись у всех на глазах. Один
из  гостей  оказался  трансвеститом,  он  самозабвенно  взбадривал  свой
крохотный  петушок.  Его  сосед  молча  понаблюдал  все  это,   поставил
трансвестита на четвереньки, извлек  из  брюк  фаллос  и  овладел  задом
бедняги.
   Тони обнял Карен за талию и просунул руку ей в промежность. Она сжала
ноги, дрожа от вожделения, как осиновый лист. Тони стал  теребить  рукой
ее соски. Где же Мэллори? Карен высматривала маркиза в толпе,  но  глаза
ее разбегались при виде немыслимых ухищрений  совокупляющихся.  То  была
оргия чистой воды, ничего подобного она еще не видела.
   - Высматриваешь маркиза? Он в  спальне,  -  сказал  Тони,  угадав  ее
помыслы, и, взяв за руку, повел через гостиную, мимо двух  статуй  голых
рабынь, стоявших по обе стороны от дверей в спальню, отделанную в пышном
восточном стиле. Пол был устлан  персидскими  коврами,  камин  облицован
плиткой с арабскими узорами, на столе стоял медный самовар, рядом  лежал
кальян.  Настольные  лампы  от  Тиффани  испускали  мягкий  свет.  Пахло
благовониями и опиумом. Нервы Карен напряглись, как струны виолончели.
   На роскошной кровати лежал в атласном халате Мэллори. Усевшись на его
пенис, Целин энергично работала торсом, тиская груди и что-то выкрикивая
в экстазе. Под звуки причудливой восточной  музыки  извивались  в  танце
голые Патти и Джо, лаская взор своего повелителя и не  забывая  ублажать
друг друга. Армина, скрестив ноги по-турецки, сидела на  ковре,  впав  в
нирвану.
   Карен уставилась на Мэллори,  он  ответил  ей  насмешливым  взглядом.
Целин ускорила телодвижения, глаза маркиза остекленели и полезли на лоб,
он учащенно задышал и, громко  вскрикнув,  кончил.  Словно  по  команде,
Патти и Джо подбежали к кровати и прильнули к нему. Запахло пачулями.
   Кровь ударила Карен в голову, все завертелось у  нее  перед  глазами.
Как он посмел не пригласить ее поучаствовать в  групповом  совокуплении?
Может быть, он находит ее уродливой? Карен готова  была  разрыдаться  от
злости и неутоленной похоти.
   Тони задрал  подол  ее  платья  и  уперся  членом  в  ложбинку  между
ягодицами. Карен судорожно вздохнула, прежде чем наклониться и  впустить
утешителя в анус:  пусть  он  войдет  туда  целиком  и  отвлечет  ее  от
невеселых мыслей! И пусть Мэллори увидит это и поймет, что  ей  на  него
наплевать.
   Она расставила ноги пошире. Тони просунул  руку  ей  во  влагалище  и
начал работать пальцами. Карен больше не могла ждать и сама схватила его
толстую колбаску, чтобы направить ее в нужное  углубление.  Ей  хотелось
острых ощущений. Еще мгновение - и задуманное ею наверняка осуществилось
бы. Но кто-то грубо схватил ее за руку и, оторвав  от  Тони,  потащил  в
другую комнату. Этим наглецом оказался, разумеется, Синклер.
   - Пошли со мной, крошка, - с нахальной ухмылкой пророкотал он.
   - Куда? - спросила Карен, краснея, как морковка, от злости,  смущения
и волнения.
   - В мою опочивальню! - Синклер вывел ее в коридор и свернул в один из
таинственных проходов. - Я раскрою  тебе  тайну  этого  замка,  малышка.
Здесь множество скрытых переходов и чудесных потайных уголков. Ты хочешь
очутиться со мной в одном из них?
   - Да! Веди меня  туда  скорее!  -  вскричала  она,  готовая  к  самым
невероятным приключениям. Пусть брат Мэллори делает с ней все,  что  ему
вздумается. Она покажет ему,  на  что  она  способна.  И  пусть  Мэллори
взбесится, когда узнает, что они с Синклером вытворяли.

Глава 7

   Следуя  за  Синклером  по  темному  коридору,  ведущему  к   потайной
лестнице, Карен пыталась разобраться в своих ощущениях. Она  чувствовала
не только страх перед  неизведанным,  но  и  любопытство,  и  сладостное
томление. Кровь бурлила в ее жилах, сердце колотилось, голова  кружилась
от ярких впечатлений и различных предположений. И пусть  ,ее  держал  за
руку не желанный Мэллори, все равно Карен волновалась, как  девственница
в первую брачную  ночь,  потому  что  рядом  с  ней  находился  мужчина,
обладающий особым магнетизмом.
   От него приятно пахло дорогим одеколоном.  С  каждым  новым  шагом  в
полумраке Карен все больше расслаблялась и увлажнялась. Она чувствовала,
что вот-вот произойдет нечто необычное.
   Потайной ход уводил их все глубже во  чрево  замка,  Синклер  включил
карманный фонарик. Было душно,  от  бесконечных  поворотов  и  скользких
ступенек Карен окончательно потеряла ориентацию.  Наконец  они  вышли  в
какой-то пыльный коридор, освещенный грязными электрическими лампочками.
Стены почернели, пол был покрыт скользкими каменными плитами.
   - В этом крыле замка никто не живет, - сказал  Синклер,  -  Только  я
останавливаюсь здесь, когда приезжаю домой.  Говорят,  что  тут  обитают
призраки,  поэтому  сюда  не  заглядывают  даже  слуги.  Нас  никто   не
побеспокоит, малышка.
   И действительно, все коридоры и галереи  оказались  пугающе  пустыми.
Гулкое эхо разносило шаги Карен и Синклера  по  зданию,  давно  забытому
людьми. А ведь когда-то, в лучшие для семьи Вернет времена,  в  гостиных
флигеля  шумели  балы,  гости  любовались  богатым   убранством   залов,
поражались обилию золота, парчи,  шелка  и  серебра,  смотрели  да  свое
отражение в настенных  зеркалах  в  дорогих  резных  рамах,  отдыхали  в
удобных креслах и на диванах работы лучших мастеров  той  эпохи.  Сейчас
все это было покрыто пылью, на  месте  картин  остались  только  светлые
пятна. Стекла были засижены  мухами,  позолота  поблекла  и  облупилась,
мебель растрескалась и  провисла,  из  матрацев  диванов  торчала  вата,
обшивка протерлась. Короче говоря, вся эта былая  роскошь  являла  собой
нынче печальное зрелище.
   Сжав локоть Карен, Синклер провел ее по лестнице в другое  помещение,
имеющее обжитой вид. Карен замерла  в  дверях  и  огляделась:  несколько
светильников  бросали  неяркий  свет  на  статуэтки  и  резные  фигурки,
собранные  Синклером  со  всего  замка  либо  привезенные   из   дальних
странствий. На гобеленах были изображены охотники с  собаками,  олени  и
загонщики. Поражали детали: пена на боках скакунов, свирепые морды псов,
испуганные глаза оленя, азартные лица охотников.
   За окнами парил мрак и выл ветер, дождь хлестал в окна.  Карен  стало
зябко. Спальня походила на церковь: повсюду стояли статуи, горели свечи,
курились благовония в специальных чашечках. На столике черного дерева  с
ножками в виде извивающихся змей возвышалось черное базальтовое изваяние
идола с головой шакала. По спине Карен поползли мурашки.
   - Это и есть твоя спальня? - спросила она.
   - Да. Тебе нравится? -