ет совесть. - С этими словами коммандер взял в руки рацию и щелкнул тумблером переключателя.
     - Вы не имеете права так поступить! - крикнула Виттория, хватая офицера за руку.
     Оливетти выключил радио и, глядя в глаза девушки, процедил:
     - Вам доводилось когда-нибудь бывать в Пантеоне, мисс Ветра?
     - Нет, но я...
     - В таком случае позвольте мне вам о нем кое-что сказать. Пантеон являет собой один зал - своего рода круглую камеру из камня и цемента. В нем нет ни одного окна, и там единственная, очень узкая дверь, которую круглые сутки охраняют четверо вооруженных римских полицейских. Это делается для того, чтобы защитить святыню от вандалов, безбожников-террористов и дурачащих туристов цыган-мошенников.
     - И что вы хотите этим сказать? - холодно спросила Виттория.
     - Вам интересно, что я хочу этим сказать, мисс Ветра? - произнес Оливетти, упершись кулаками в сиденье. - Отвечаю. Я хочу сказать, что все то, чем вы меня пугали, осуществлено быть не может! Назовите мне хотя бы один способ убийства кардинала внутри Пантеона. Скажите, как убийца может провести заложника мимо четырех бдительных полицейских? Как он может не только убить заложника, но и скрыться с места преступления? - Оливетти перегнулся через спинку сиденья и, дыша в лицо Лэнгдона запахом кофе, продолжил: - Итак, мистер Лэнгдон, мне хотелось бы услышать хоть один правдоподобный сценарий.
     Лэнгдону показалось, что замкнутое пространство вокруг него стало еще уже. "Мне нечего ему сказать, - думал американец. - Я не убийца и понятия не имею, как можно убить кардинала! Мне известно лишь, что..."
     - Всего один сценарий? - невозмутимым тоном произнесла Виттория. - Как вам, например, понравится этот? Убийца прилетает на вертолете и бросает вопящего от ужаса заклейменного кардинала в отверстие в крыше. Бедняга падает на мраморный пол и умирает.
     Все находящиеся в машине обратили на Витторию изумленные взгляды, а Лэнгдон не знал что и думать. "Вы, кажется, наделены нездоровым воображением, леди, - подумал он. - И вдобавок очень быстро соображаете".
     - Подобное, конечно, возможно, - нахмурился Оливетти, - однако сомнительно, чтобы...
     - Есть и другой сценарий, - продолжала Виттория. - Допустим, убийца накачивает кардинала наркотиком и провозит его в Пантеон на инвалидной коляске под видом престарелого туриста. Оказавшись в Пантеоне, убийца перерезает ему горло и спокойно удаляется.
     Второй сценарий, судя по всему, не оставил Оливетти равнодушным.
     Совсем неплохо, подумал Лэнгдон.
     - Или еще... - продолжила Виттория.
     - Я все слышал, - оборвал ее Оливетти. - Хватит!
     Он набрал полную грудь воздуха и медленно его выдохнул. В этот момент кто-то постучал в стекло машины, и этот неожиданный звук заставил всех вздрогнуть. За окном стоял солдат из машины сопровождения. Оливетти опустил стекло.
     - У вас все в порядке, коммандер? - спросил одетый в штатское швейцарец. Приподняв рукав джинсовой куртки, он взглянул на черные армейские часы и сказал: - Семь сорок. Для того чтобы занять исходный рубеж, нам потребуется некоторое время.
     Оливетти согласно кивнул, но ответил не сразу. Некоторое время он машинально водил пальцем по приборному щитку, оставляя след в слое пыли, и смотрел на отражение Лэнгдона в зеркале заднего вида. Затем он повернулся к швейцарцу за окном и с явной неохотой произнес:
     - Я хочу, чтобы подход осуществлялся с разных направлений. Со стороны площади Ротунда, улицы Орфани и площадей Святого Игнацио и Святого Евстахия. Ближе чем на два квартала к Пантеону не приближаться. Оказавшись на исходных рубежах, оставайтесь начеку в ожидании дальнейших распоряжений. На все - три минуты. Выполняйте.
     - Слушаюсь, синьор! - ответил солдат и двинулся к своей машине.
     Лэнгдон бросил на Витторию восхищенный взгляд и многозначительно кивнул. Девушка ответила улыбкой, и американцу показалось, что в этот миг между ними возник какой-то новый контакт... протянулись невидимые линии магнетической связи.
     Коммандер повернулся на сиденье и, внимательно глядя в глаза ученому, сказал:
     - Остается надеяться, мистер Лэнгдон, что ваша затея не обернется для нас полным крахом.
     Лэнгдон слабо улыбнулся в ответ и подумал: этого не будет.

Глава 57

     Введенные в кровь директора ЦЕРНа лекарства, расширив бронхи и капилляры легких, позволили ему открыть глаза. К нему снова вернулось нормальное дыхание. Оглядевшись, Колер увидел, что лежит в отдельной палате медпункта, а его инвалидное кресло стоит рядом с кроватью. Попытавшись оценить ситуацию, он внимательно изучил рубашку из хлопка, в которую медики всунули его тело, и поискал глазами свою одежду. Оказалось, что костюм аккуратно висит на стоящем рядом с кроватью стуле. За дверью раздавались шаги совершающей обход медсестры. Три бесконечно долгие минуты он выжидал, вслушиваясь в звуки за дверями палаты. Затем, стараясь действовать как можно тише, подтянулся к краю кровати и достал свою одежду. Проклиная безжизненные ноги, он оделся и после непродолжительного отдыха перетащил плохо повинующееся тело в кресло.
     Пытаясь подавить приступ кашля, директор подкатил к двери. Колер передвигался с помощью рук, опасаясь включать мотор. Затем он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там никого не было.
     Максимилиан Колер выехал из дверей и покатил прочь от медицинского пункта.

Глава 58

     - Сверим часы. Сейчас семь часов сорок шесть минут и тридцать...
     Даже говоря по радиотелефону, Оливетти не повышал голоса. Создавалось впечатление, что коммандер почти всегда предпочитает объясняться шепотом.
     Лэнгдон потел в своем твидовом пиджаке, оставаясь в "альфа-ромео". Двигатель стоящей в трех кварталах от Пантеона машины работал на холостом ходу. Виттория сидела рядом с коммандером, отдающим последние приказания, и казалось, была заворожена его видом.
     - Размещение по всему периметру, с особым упором на вход, - продолжал командир швейцарской гвардии. - Объект, возможно, способен вас распознать, поэтому вы должны оставаться невидимыми. Применение огнестрельного оружия исключается. Поставьте человека для наблюдения за крышей и помните: главное для нас - объект. Субъект имеет второстепенное значение.
     Боже, подумал Лэнгдон, услышав, насколько элегантно и в то же время четко Оливетти дал понять своим людям, что кардиналом можно пожертвовать. Субъект имеет вторичное значение.
     - Повторяю. Огнестрельное оружие не использовать. Объект нужен нам живым. Вперед! - С этими словами Оливетти выключил телефон.
     - Коммандер, - сказала Виттория, которую приказ офицера изумил и разозлил, - неужели внутри здания не будет никого из ваших людей?
     - Внутри? - переспросил Оливетти.
     - В Пантеоне. Там, где все должно произойти.
     - Послушайте, - проскрипел командир швейцарцев, - если противнику удалось внедрить в наши ряды "крота", то он знает всех моих людей. Ваш коллега только что сообщил мне, что это будет нашим единственным шансом захватить объект. Мы не можем позволить себе спугнуть противника, посылая людей в здание.
     - Но что, если убийца уже внутри?
     - Объект выразился весьма точно, - взглянув на часы, сказал Оливетти. - Акт намечен на восемь часов. В нашем распоряжении еще пятнадцать минут.
     - Убийца сказал, что в восемь прикончит кардинала, но это вовсе не означает, что он уже не сумел каким-то образом доставить свою жертву на место преступления. Ваши люди могли увидеть объект входящим в Пантеон, но они не имели понятия, что это тот человек, который нам нужен. Необходимо убедиться, что внутри здания все чисто. Разве не так?
     - В данный момент это слишком рискованно.
     - Никакого риска, если разведчика невозможно будет узнать.
     - На грим у нас нет времени, и...
     - Я говорю о себе.
     Лэнгдон изумленно уставился на девушку.
     - Категорически невозможно, - покачал головой Оливетти.
     - Он убил моего отца.
     - Именно поэтому ваше участие недопустимо. Они могут знать, кто вы.
     - Но вы же слышали, что убийца сказал по телефону. Он понятия не имел, что у Леонардо Ветра есть дочь. Откуда же ему знать, как эта дочь выглядит? Я могу войти в Пантеон под видом туристки. Если мне удастся заметить что-то подозрительное, я выйду на площадь и подам сигнал вашим людям.
     - Простите, но я не могу этого позволить.
     Рация Оливетти начала подавать признаки жизни, и мужской голос прохрипел:
     - Комманданте, в северной точке возникли кое-какие проблемы. Обзору мешает фонтан. Вход можно увидеть только в том случае, если мы выдвинемся на площадь, на всеобщее обозрение. Какие будут распоряжения? Что вы предпочитаете - нашу слепоту или уязвимость?
     Эти слова оказались решающими. Терпение Виттории лопнуло окончательно.
     - Все! Я иду! - Она распахнула дверцу и вылезла из машины. Оливетти выронил рацию и, выскочив из автомобиля, стал на пути девушки.
     Лэнгдон тоже вышел из машины. Что, дьявол ее побери, она делает?!
     - Мисс Ветра, - преграждая путь Виттории, сказал Оливетти, - я понимаю все благородство ваших намерений, но вмешательства гражданского лица в ход операции не допущу.
     - Вмешательства? Вы же действуете вслепую! Разрешите мне вам помочь.
     - Я хотел бы разместить наблюдательный пост внутри, но...
     - Но не можете этого сделать, потому что я женщина. Не так ли?
     Оливетти промолчал.
     - И правильно делаете, что молчите, коммандер, - продолжала Виттория, - потому что вы понимаете, что это отличная идея, и если ваши замшелые взгляды не позволяют вам ее реализовать, то можете валить к...
     - Позвольте нам заниматься своей работой.
     - А вы позвольте мне вам помочь.
     - Поймите, мисс Ветра, это чрезвычайно опасно. Между нами не будет связи, а взять с собой портативное радио я вам не позволю. Это сразу выдаст вас с головой.
     Виттория порылась в кармане рубашки и извлекла оттуда сотовый телефон. - Многие туристы пользуются мобильниками.
     Оливетти помрачнел, видимо, не зная, что на это ответить. Виттория открыла трубку и изобразила разговор:
     - Привет, милый. Я сейчас стою в Пантеоне. Тебе обязательно надо побывать в этом месте! - С этими словами она щелкнула трубкой и, глядя в глаза Оливетти, сказала: - Кто, к дьяволу, это поймет? Здесь нет ни малейшего риска. Разрешите мне стать вашими глазами. Дайте мне ваш номер, - закончила она и бросила взгляд в направлении висящего на поясе коммандера мобильника.
     Оливетти снова промолчал.
     Водитель вдруг вылез из машины и подошел к ним. Видимо, у него возникли какие-то свои идеи. Швейцарец отвел Оливетти в сторону, и некоторое время они что-то негромко обсуждали. Беседа закончилась тем, что Оливетти кивнул и, подойдя к Виттории, сказал:
     - Введите этот номер.
     Виттория набрала цифры на своем аппарате.
     - А теперь позвоните.
     Девушка нажала кнопку автоматического набора, и телефон на поясе сразу же отозвался. Офицер поднес аппарат к уху и сказал в микрофон:
     - Отправляйтесь в здание, мисс Ветра. Хорошенько все осмотрите и незамедлительно выходите на улицу, чтобы доложить обстановку.
     - Есть, сэр! - бросила Виттория, щелкнула трубкой и добавила: - Благодарю вас, сэр!
     Лэнгдона охватило беспокойство. Он вдруг решил, что девушка нуждается в защите.
     - Постойте, - сказал он, обращаясь к Оливетти. - Неужели вы посылаете ее одну?
     - Со мной, Роберт, ничего не случится, - бросила Виттория, явно недовольная вмешательством американца.
     - Это опасно, - сказал Лэнгдон девушке.
     - Он прав, - подхватил Оливетти. - Даже мои лучшие люди не работают по одному. Лейтенант только что сказал мне, что маскарад будет выглядеть более убедительным, если вы пойдете вдвоем.
     "Вдвоем? - ощущая некоторую неуверенность, подумал Лэнгдон. - А я-то хотел..."
     - Вы войдете вдвоем, - продолжал Оливетти. - У вас такой вид, что вы вполне сойдете за путешествующую парочку. Кроме того, в случае необходимости вы можете друг другу помочь, да и я буду чувствовать себя спокойнее.
     - Согласна, - пожала плечами Виттория. - Но действовать нам надо быстро.
     "Отличный ход, ковбой!.." - простонал про себя Лэнгдон.
     - Вначале вы окажетесь на улице Орфани, - сказал Оливетти, указывая в пространство. - Сворачивайте налево. Улица приведет вас к Пантеону. Ходьбы максимум две минуты. Я останусь здесь - руководить своими людьми и ждать вашего звонка. Мне бы хотелось, чтобы вы могли себя защитить. - Он вынул из кобуры пистолет. - Кто-нибудь из вас знает, как пользоваться этой штукой?
     Лэнгдон почувствовал, как затрепетало его сердце. "На кой дьявол нам пистолет?" - подумал он.
     Виттория, не говоря ни слова, протянула руку и взяла оружие.
     - Я могу с сорока метров попасть в выскакивающего из воды дельфина, стоя на носу раскачивающегося судна, - заявила она.
     - Вот и отлично, - сказал Оливетти, вручая ей пистолет. - Спрячьте его куда-нибудь.
     Виттория с сомнением посмотрела на свои узкие шорты, а затем перевела взгляд на Лэнгдона.
     "Боже мой! Только не это!.." - взмолился мысленно Лэнгдон. Но Виттория действовала быстро. Она распахнула полы его пиджака и сунула пистолет в один из внутренних карманов. Американцу показалось, что в его карман опустили тяжелый булыжник. Утешало ученого лишь то, что страничка из "Диаграммы" находилась в другом кармане.
     - Мы смотримся вполне безобидно, - заключила Виттория. - Поэтому - в путь! - С этими словами девушка взяла Лэнгдона за руку и потянула в сторону улицы.
     - Рука в руке - это прекрасно, - заметил водитель. - Запомните: вы туристы. Не исключено, что даже молодожены. Так что если вы сплетете руки...
     Когда они свернули за угол, Лэнгдон был готов поклясться, что увидел на лице Виттории нечто похожее на улыбку.

Глава 59

     Помещение, именуемое "Установочным центром" швейцарской гвардии, располагалось рядом с так называемым корпусом бдительности, или, попросту говоря, казармами гвардейцев. "Центр" был местом, где разрабатывались охранные меры на случай выхода папы на публику или каких-либо иных происходящих в Ватикане событий с большим скоплением людей. Однако на сей раз "Установочный центр" служил совсем иным целям.
     Группу солдат напутствовал второй по рангу офицер швейцарской гвардии капитан Илия Рошер. Это был крупный мужчина с широченной, как бочка, грудью и мягким, тестообразсобой разумеющимся, держала его за руку. Ни малейших признаков колебания. В ней присутствовала какая-то врожденная уверенность в себе. Лэнгдон начинал проникаться к ней все большей и большей симпатией. "Держитесь ближе к земле, профессор", - сказал он самому себе.
     Виттория заметила его внутреннее напряжение.
     - Расслабьтесь! - не поворачивая головы, бросила она. - Не забывайте, мы должны казаться молодоженами.
     - Я вполне спокоен.
     - Тогда почему вы раздавили мне руку? Лэнгдон покраснел и ослабил захват.
     - Дышите глазами.
     - Простите, не понял...
     - Этот прием расслабляет мускулатуру и называется праньяма.
     - Пиранья?
     - Нет. К рыбе это не имеет никакого отношения. Праньяма! Впрочем, забудьте.
     Выйдя на пьяцца делла Ротунда, они оказались прямо перед Пантеоном. Это сооружение всегда восхищало Лэнгдона, ученый относился к нему с огромным почтением. Пантеон. Храм всех богов. Языческих божеств. Божеств природы и земли. Строение оказалось более угловатым, чем он себе представлял. Вертикальные колонны и треугольный фронтон скрывали находящиеся за ними купол и круглое тело здания. Латинская надпись над входом гласила: "М. AGRIPPA L F COS TERTIUM FECIT" ("Марк Агриппа , избранный консулом в третий раз, воздвиг это").
     Да, скромностью этот Марк не отличался, подумал Лэнгдон, осматриваясь по сторонам. По площади бродило множество вооруженных видеокамерами туристов. Некоторые из них наслаждались лучшим в Риме кофе со льдом в знаменитом уличном кафе "La Tazza di Oro" . У входа в Пантеон, как и предсказывал Оливетти, виднелись четверо вооруженных полицейских.
     - Все выглядит довольно спокойным, - заметила Виттория. Лэнгдон согласно кивнул, однако его не оставляла тревога.
     Теперь, когда он стоял у входа в Пантеон, весь разработанный им сценарий казался ему самому абсолютно фантастичным. Виттория верила в то, что он прав, но самого его начинали одолевать сомнения. Ставка была слишком большой. Не надо волноваться, убеждал он себя. В четверостишии четко сказано: "Найди гробницу Санти с дьявольской дырою". И вот он на месте. Именно здесь находится гробница Санти. Ему не раз приходилось стоять под отверстием в крыше храма перед могилой великого художника.
     - Который час? - поинтересовалась Виттория.
     - Семь пятьдесят, - ответил Лэнгдон, бросив взгляд на часы. - До начала спектакля осталось десять минут.
     - Надеюсь, что все это добропорядочные граждане, - сказала Виттория, окинув взглядом глазеющих на Пантеон туристов. - Если это не так, а в Пантеоне что-то случится, мы можем оказаться под перекрестным огнем.
     Лэнгдон тяжело вздохнул, и они двинулись ко входу в храм. Пистолет оттягивал карман пиджака. Интересно, что произойдет, если полицейские решат его обыскать и найдут оружие? Но тревоги американца оказались напрасными: полицейские едва удостоили их взглядом. Видимо, их мимикрия оказалась убедительной.
     - Вам приходилось стрелять из чего-нибудь, кроме ружья с усыпляющими зарядами? - прошептал Лэнгдон, склонившись к Виттории.
     - Неужели вы в меня не верите?
     - С какой стати я должен в вас верить? Ведь мы едва знакомы.
     - А я-то полагала, что мы - молодожены, - улыбнулась девушка.

Глава 61

     Воздух в Пантеоне был прохладным, чуть влажным и насквозь пропитанным историей. Куполообразный, с пятью рядами кессонов потолок возносился на высоту более сорока трех метров. Лишенный каких-либо опор купол казался невесомым, хотя диаметром превосходил купол собора Святого Петра. Входя в этот грандиозный сплав инженерного мастерства и высокого искусства, Лэнгдон всегда холодел от восторга. Из находящегося над их головой отверстия узкой полосой лился свет вечернего солнца. "Oculus, - подумал Лэнгдон. - Дьявольская дыра".
     Итак, они на месте.
     Лэнгдон посмотрел на потолок, на украшенные колоннами стены и на мраморный пол под ногами. От свода храма едва слышно отражалось эхо шагов и почтительного шепота туристов. Американец обежал взглядом дюжину зевак, бесцельно шляющихся в тени вдоль стен. Кто эти люди? И есть ли среди них тот, кого они ищут?
     - Все очень спокойно, - заметила Виттория. Лэнгдон кивнул, соглашаясь.
     - А где могила Рафаэля?
     Лэнгдон ответил не сразу, пытаясь сообразить, где находится гробница. Он обвел глазами круглый зал. Надгробия. Алтари. Колонны. Ниши. Подумав немного, он показал на группу изысканных надгробий в левой части противоположной стороны зала.
     - Думаю, что гробница Санти там.
     - Я не вижу никого, кто хотя бы отдаленно смахивал на убийцу, - сказала Виттория, еще раз внимательно оглядев помещение.
     - Здесь не много мест, где можно было бы укрыться, - заметил Лэнгдон. - Прежде всего нам следует осмотреть reintranze.
     - Ниши? - уточнила Виттория.
     - Да, - сказал американец. - Ниши в стене.
     По всему периметру зала в стенах, перемежаясь с гробницами, находились углубления. Эти обрамленные колоннами ниши были неглубокими, но царившая в них тень все же могла служить убежищем. В свое время там стояли статуи богов-олимпийцев, но все языческие скульптуры уничтожили, когда античный храм был превращен в христианскую церковь. Этот факт очень огорчал Лэнгдона, и он чувствовал бессилие отчаяния, понимая, что стоит у первого алтаря науки, а все вехи, указывающие дальнейший путь, разрушены. Интересно, кому из олимпийцев была посвящена та статуя и в каком направлении она указывала? Ученый понимал, какой восторг он мог бы почувствовать, увидев первую веху на Пути просвещения. Но вехи, увы, не было. Интересно, думал он, кто мог быть тем скульптором, трудом которого воспользовалось братс