у берегу, где стояли наши 2 дома, в заброшенном городке. Я
рыбачил. В Сципион я не заглядывал. Мои 2 самых больших друга - Мюриэль
Пэк и Дэмон Стерн - уехали на каникулы. Они не собирались возвращаться до
Недели Знакомства с Новичками, перед началом осеннего семестра.
    Начальник поджидал меня на берегу, высматривал меня на моей идиотской
посудине, как мать, которая смертельно беспокоится о маленьком сыночке.
Может, я опоздал на встречу с ним? Нет. Мы никаких встреч никогда не
назначали. Единственное, что мне пришло в голову, - что Милдред или
Маргарет попытались спалить 1 из наших домов.
    Но когда я причалил, он мне сказал:
    - Вы должны узнать обо мне одну вещь. Я не видел никакой особой
надобности знать о нем что бы то ни было. Мы не работали в тюрьме бок о
бок. Он не интересовался, чему и как я учу заключенных.
    - Я был в Хиросиме, когда на нее сбросили бомбу, - сказал он.
    Мне кажется, он хотел, чтобы я сам додумался до простенького
уравнения, которое отсюда вытекало: бомбежка Хиросимы была точно так же
непростительна и была типично человеческим поступком, как Избиение в
Нанкине.
    Так я узнал, как он спрыгнул в канаву за мячом, когда был еще
школьником, и как он выпрямился и понял, что, кроме него, в живых никого
не осталось.
    Ну и так далее.
    Закончив свой рассказ, он мне сказал:
    - Я решил, что вам надо об этом знать.

----------------------------------------------------------------------------
    Я рассказывал уже, как на меня напал психосоматический зуд, когда Роб
Рой Фенстермейкер поведал мне, как его облыжно обвинили в растлении
малолетних. Это был не первый приступ. Первый раз это случилось, когда
Хироси рассказал мне про ту бомбежку. У меня сразу зачесалось все тело,
но не стоило чесать - не поможет.
    И я сказал Хироси те же слова, что потом сказал Роб Рою:
    - Спасибо за то, что поделился этим со мной.
    Если не ошибаюсь, эта фраза родилась в Калифорнии.

----------------------------------------------------------------------------
    Я пережил искушение - а не показать ли Хироси "Протоколы
Тральфамадорских Мудрецов"? И очень рад, что не поддался. Я мог бы
почувствовать себя соучастником его самоубийства. Он мог бы оставить
записку с такими словами: "Тральфамадорские Мудрецы опять победили!"
    Только я и автор "Протоколов", если он еще жив, поняли бы, что он
хотел сказать.

----------------------------------------------------------------------------
    Самое тяжкое в его рассказе о том, как все, что он любил и знал,
превратилось в пар, относилось к местности на границе эпицентра взрыва.
Там было множество людей, умиравших в страшных мучениях. А он был всего
лишь маленьким мальчишкой, если вы помните.
    Наверно, он пережил примерно то же, что пережил бы, идя в далеком 71
году до Рождества Христова по Апписвой дороге, где 6 000 людей, которых
не считали людьми, были распяты по правую и левую сторону. Какой-нибудь
малыш - а может, и стайка ребят - могли бы пройти по той дороге в те дни.
А что может маленький ребенок сказать в такой обстановке? "Папочка, я
хочу в туалет"?

----------------------------------------------------------------------------
    По прихоти судьбы мой адвокат оказался и хорошим знакомым нашего
посла в Японии, в прошлом сенатора, Рэндольфа Накаямы из Калифорнии. Они
принадлежат к разным поколениям, но мой адвокат жил в одной киомнате с
сыном сенатора в колледже Рида, что в Портленде, штат Орегон, - в том
самом городке, где Текс купил свою верую винтовку.
    Мой адвокат рассказал мне, что деды и бабки сенатора с обеих сторон -
чистокровные Японцы, хотя одна пара была иммигрантами, а другая -
уроженцами Калифорнии - угодили в концентрационный лагерь, когда наша
страна приняла участие в "Последней Петарде". Лагерь, кстати, находился
всего в нескольких километрах от Тропы Доннера, названной так в честь
Белых людоедов. Тогда всем чудилось, что любой обитатель нашей страны, в
ком есть Японские гены, мог оказаться менее лояльным по отношению к
Конституции Соединенных Штатов, чем по отношению к Хирохито, Императору
Японии.
    Однако отец Сенатора служил в пехотном батальоне, в который набрали
исключительно молодых Американцев, у которых предки были Японцами, и этот
батальон получил самое большое число наград из всех частей, принимавших
участие в Итальянской кампании во время все той же "Последней Петарды".
    Я попросил своего адвоката разузнать у Посла, не оставил ли Хироси
записку и нет ли данных посмертного вскрытия, которые показали бы, что он
принял какое-то химическое вещество, облегчающее ритуал харакири. Не знаю
уж, как это назвать - дружбой или болезненным любопытством.
    Я получил ответ, что записки не было, и посмертного вскрытия тоже,
потому что причина смерти была до жути очевидной. Но вот одна
подробность: маленькая девочка, не знавшая, кто он такой, была первым
лицом из всех лиц обоего пола и любого возраста, которое увидело, что он
решил с собой сделать.
    И она побежала и сказала своей маме.

----------------------------------------------------------------------------
    Еще тогда, когда мы жили по соседству, я спросил Начальника, почему
он никогда не выезжает из нашей долины, почему не хочет побыть вдалеке от
тюрьмы, от меня, от невежественных молодых охранников, от колоколов на
том берегу озера и от всего прочего. У него ведь скопились многие годы
неиспользованных отпусков.
    Он сказал:
    - Я бы встретил еще больше людей, только и всего.
    - А вы вообще не любите людей, да? - сказал я. Мы с ним говорили
всегда как бы иронически, так что я мог задать ему такой вопрос.
    - Я бы предпочел родиться птицей, - сказал он. - Лучше бы всем нам
было родиться птицами.

----------------------------------------------------------------------------
    Он за всю жизнь никого не убил, а его личная жизнь была точно такой
же, как у теленка, которого держали в живых только ради того, чтобы
превратить в телятину.
    Моя жизнь была богаче впечатлениями, и я обещал в конце этой книги
назвать число, которое я хотел бы поместить на своем надгробии - цифру,
обозначающую одновременно число моих на все 100 процентов законных
военных убийств и число моих прелюбодеяний.
    Если читатели узнают про число, указанное в конце, и про его двоякий
смысл, то кое-кто может сразу полезть в конец, чтобы узнать число и
решить, не читая книги, много это или мало, или в самый раз. Но я
приготовил для них замочек, с которым придется повозиться. Я спрятал этот
странный ключик в задачке, которую без труда решат только те, кто прочтет
книгу от корки до корки.
    Итак:
    Возьмите год смерти Юджина Дебса.

----------------------------------------------------------------------------
    Вычтите название научно-фантастического фильма, снятого по роману
Артура Кларка, который я два раза видел во Вьетнаме. Не впадайте в
панику. У вас получится отрицательное число, но ведь Арабы еще в
древности научили нас оперировать ими.
    Прибавьте год рождения Гитлера. Так! Вот все и стало опять милым и
положительным. Если вы справились с задачей, то у вас получится год,
когда Наполеона сослали на Эльбу и был изобретен метроном - впрочем, ни о
том, ни о другом событии в этой книге не упомянуто.
    Прибавьте число дней беременности самки опоссума. Этого тоже нет в
книге, так что я вам дарю это число. Это число - 12. Это даст вам год,
когда скончался Томас Джсфферсон, бывший рабовладелец, а Джеймс Фенимор
Купер опубликовал "Последнего из Могикан", и хотя действие происходило не
в нашей долине, но вполне могло бы происходить и здесь.
    Разделите на корень квадратный из 4.
    Вычтите 100 раз по 9.
    Прибавьте количество детей, рекордное для 1 женщины, и пожалуйста: вы
получили, шут побери, конечный результат!

----------------------------------------------------------------------------
    Если кое-кто из нас умеет читать и писать и производить простые
подсчеты - это еще не значит, что мы заслуживаем звания Покорителей
Вселенной.
КОНЕЦ
1990 г.