К человеку,  который получал удар и не отвечал на  него,  который
убегал  от драки и не мог рассказать никакой истории о своих подвигах,
местные жители относились неуважительно. Доктор Жессе был единственным
исключением.  Врач  в  Табокасе,  член  муниципального совета Ильеуса,
выдвинутый Орасио,  одним из политических  лидеров  оппозиции,  доктор
Жессе   был   единственным,   сохранившим   свою  репутацию  в  глазах
общественного мнения,  несмотря  на  то,  что  был  известным  трусом.
Малодушие  доктора  Жессе  вошло  в поговорку,  и когда хотели оценить
степень трусости кого-нибудь, доктор всегда служил мерилом:
     - Он почти такой же трус, как доктор Жессе...
     Или:
     - Он трусливее даже любого родича доктора Жессе...
     И эти слухи распускали  не  политические  противники  врача,  как
можно  бы  подумать.  Его  собственные друзья и соратники,  никогда не
рассчитывавшие на него во время столкновений,  рассказывали в барах  и
публичных  домах  разные  истории,  в которых доктор Жессе выставлялся
самым последним трусом.
     Так, рассказывали,  что  во  время жаркой схватки,  происшедшей в
Табокасе между людьми Орасио и  Бадаро,  доктор  Жессе  сбежал  в  дом
терпимости  и  был  найден  там  под  кроватью.  В другой раз во время
избирательной кампании по  выборам  в  сенат  и  палату  депутатов  он
выступал  с  импровизированной трибуны на предвыборном митинге в порту
Ильеус.  Из Баии прибыл кандидат в депутаты от оппозиционной партии по
этому  округу;  это был совсем молодой человек,  только еще начинавший
свою политическую карьеру,  сын бывшего  губернатора  штата.  Юноша  с
большой  опаской  отправился  в  агитационную  поездку.  Он наслышался
всяких страшных историй об этой земле и боялся выстрела  в  спину  или
удара  кинжалом.  Орасио  послал  в Ильеус наемников для охраны своего
кандидата во время митинга.  Жагунсо с револьверами за поясом, готовые
на все,  окружили трибуну. Люди Бадаро смешались с толпой, собравшейся
из  любопытства  послушать  юношу  из  Баии,  пользовавшегося   славой
хорошего  оратора.  Первым  выступил  доктор  Руи,  как  всегда сильно
навеселе; он стал поносить федеральное правительство. Потом слово было
предоставлено доктору Жессе, на долю которого выпала честь представить
кандидата избирателям.  И наконец наступила очередь самого  кандидата.
Он  подошел поближе к краю трибуны - небольшого сооружения из досок от
старых ящиков,  раскачивавшегося под  тяжестью  ораторов,  откашлялся,
чтобы привлечь внимание, дождался полной тишины и начал:
     - Сеньоры, уважаемые дамы и сеньориты... Я...
     Больше он ничего не смог сказать. Среди собравшихся слушателей не
было ни дам, ни сеньорит, и какой-то весельчак закричал:
     - Какие там сеньориты, они уже детей рожают...
     Раздался смех,  некоторые зашикали. Оратор пытался что-то сказать
о   "невоспитанности"   аудитории.   Жагунсо   Бадаро  воспользовались
поднявшимся шумом и открыли стрельбу,  на которую тут же ответили люди
Орасио.  Утверждают,  что  в  этот  момент  молодой кандидат собирался
залезть под трибуну, чтобы спастись от пуль, однако это место уже было
занято доктором Жессе,  который не только не захотел потесниться, но и
закричал ему:
     - Если  вы не хотите себя совершенно опозорить,  возвращайтесь на
место. Здесь имею право прятаться только я, всеми признанный трус...
     Но так  как  молодой  человек не соглашался и хотел силой залезть
под трибуну,  они вступили в борьбу из-за убежища.  Говорят,  это  был
единственный  случай,  когда  доктор Жессе проявил не свойственные ему
воинственные наклонности.  И люди,  оказавшиеся поблизости и  сумевшие
насладиться зрелищем,  всегда рассказывали об этой драке,  как о самом
смешном,  что им когда-либо довелось видеть,  -  это  была  прямо-таки
потасовка женщин, царапающих друг другу физиономии.
     Тонико Боржес пододвинул стул и еще ближе подсел к врачу:
     - Знаете, кто приезжает?
     - Ну кто?
     - Полковник  Теодоро...  Говорят,  он  собирает на фазенде людей,
чтобы ворваться сюда...
     Доктор Жессе перепугался:
     - Теодоро? Что же он собирается тут делать?
     Тонико не мог ответить на этот вопрос.
     - Знаю только,  что с ним много жагунсо...  А что  он  собирается
здесь делать, понятия не имею. Но ведь надо же иметь смелость, доктор?
     Другой портной прибавил?
     - Вы  только подумайте - приехать в Табокас,  когда здесь столько
людей Орасио!..  И после того,  как он дал такой ответ...  Как это  он
сказал, Тонико?
     Тонико знал ответ полковника Теодоро наизусть:
     - Говорят,  он ответил полковнику Манеке: "Скажи Орасио, что я не
объединяюсь с людьми такого сорта,  как он;  я не желаю иметь  дело  с
погонщиком".
     Речь шла об ответе, который Теодоро дал Манеке Дантасу, когда тот
приехал  пригласить  его  от  имени  Орасио  присоединиться к нему для
захвата леса Секейро-Гранде. Доктор Жессе удивился:
     - Оказывается,   вы   тоже  все  знаете...  Здесь  всем  перемоют
косточки, никого не забудут...
     Один из портных рассмеялся:
     - Это же единственное развлечение здесь, доктор...
     Тонико поинтересовался,  нет ли какого-нибудь распоряжения Орасио
на случай, если Теодоро появится в Табокасе.
     - Не  знаю...  Ничего  не  знаю...  - и врач,  взяв свой чемодан,
быстро встал.  Казалось, он только сейчас вспомнил, что у него срочное
дело.
     Прежде чем  отпустить  его,  Тонико  Боржес   выложил   последнюю
новость:
     - Говорят, доктор Виржилио крутит с доной Эстер...
     Жессе стал серьезен, он ответил уже с порога:
     - Если вы хотите получить  совет  человека,  живущего  здесь  уже
почти два десятка лет,  послушайте меня:  говорите дурно обо всем, обо
всех, о женах как угодно, о самом Орасио, но никогда не говорите плохо
о его жене.  Если он об этом узнает,  я не дам ни гроша за вашу жизнь.
Это мой вам дружеский совет...
     И он  повернулся,  оставив  Тонико  Боржеса  белого  как полотно.
Тонико в страхе обратился к остальным:
     - Неужели он расскажет полковнику Орасио?
     И хотя те решили,  что доктор Жессе  не  сделает  этого,  что  он
порядочный  человек,  Тонико не успокоился,  пока не посетил доктора в
его кабинете и не попросил,  чтобы он ничего  не  говорил  полковнику;
"эта  история  была  мне пересказана женщиной,  которая живет вместе с
Марго и присутствовала при ссоре Виржилио с любовницей из-за  женщины,
каковой, как ей показалось, является дона Эстер".
     - Это проклятый край,  доктор, здесь сплетничают обо всех. Никого
не  оставляют в покое...  Но теперь я замкнул рот на замок.  Больше не
пророню ни слова. Я это сказал только вам.
     Доктор Жессе успокоил его:
     - Не волнуйтесь,  Тонико.  От меня  Орасио  ничего  не  узнает...
Лучшее,  что вы можете теперь сделать,  это замолчать.  Если не хотите
покончить самоубийством...
     Он открыл  дверь,  Тонико  простился  и  ушел,  в  комнату  вошла
женщина.  Доктор Жессе  с  трудом  нашел  в  забитом  вещами  чемодане
стетоскоп, чтобы выслушать больную.
     В приемной беседовали пациенты.  Старушка с  ребенком  на  руках,
увидев  Тонико  Боржеса,  встала  со  стула и подошла к портному.  Она
улыбнулась:
     - Как поживаете?
     - Да ничего, дона Зефинья. А вы?
     Она не ответила. Ей не терпелось рассказать.
     - Вы уже знаете о скандале?
     - О каком скандале?
     - Полковник Тотоньо из Риашо Досе бросил семью и сошелся с  одной
распутной  женщиной,  потаскухой из Баии.  Он уехал с ней поездом,  на
виду у всех...
     Тонико сделал жест, выражавший досаду.
     - Это старо,  дона Зефинья.  А я вот могу  поручиться,  что  есть
новость, которую вы не знаете...
     Старушка насторожилась, вся вытянулась в нервном напряжении:
     - Какая новость, сеньор Тонико?
     Тонико Боржес  мгновение  колебался.  Дона  Зефинья   нетерпеливо
сказала:
     - Да рассказывайте же скорей!..
     Он оглянулся по сторонам, отвел женщину вглубь комнаты и, понизив
голос, начал:
     - Говорят, доктор Виржилио...
     Остальное он прошептал старухе на ухо.  Та только  восклицала  от
удивления:
     - Возможно ли? Кто вам это сказал, а?
     Тонико Боржес предупредил ее:
     - Имейте в виду,  я вам ничего  не  говорил...  Я  рассказал  вам
только потому, что считаю вас...
     - Что вы, сеньор Тонико, вы же знаете, я буду нема, как могила...
Но кто же все-таки вам это сказал?  И ведь подумать, на вид порядочная
женщина...
     Тонико Боржес  исчез в дверях.  Дона Зефинья вернулась к очереди,
оглядела  дожидавшихся  пациентов.  Среди  них  не  было  ни   одного,
заслуживающего   внимания.   Тогда   она  решила  отложить  до  завтра
впрыскивание,  которое  доктор  должен  был  сделать  внуку.   Старуха
простилась и,  сказав, что уже поздно и она не может больше ждать, так
как опаздывает к зубному врачу,  вышла, таща за собою ребенка. Сплетня
жгла  ей язык,  старуха была так рада,  словно выиграла по лотерейному
билету.  И чуть не бегом бросилась к дому  Авентинос,  к  трем  старым
девам, жившим близ церкви Сан-Жозе.

7

     Доктор Жессе осматривал больного,  машинально постукивая по груди
и по спине,  потом велел сосчитать до тридцати трех.  Мысли  его  были
далеко,  он  думал  совсем  о  другом.  В  этот день у него было полно
народа.  Да так,  собственно,  и всегда...  Как будто  нарочно,  когда
доктор   куда-нибудь   торопился,  его  приемная  заполнялась  людьми,
которые, как правило, ничем не были больны и приходили лишь отнимать у
него время. Он велел человеку одеваться, нацарапал рецепт.
     - Закажите в аптеке Сан-Жозе... Там вам сделают дешевле...
     Это была неправда;  дело в том,  что аптека Сан-Жозе принадлежала
одному из его политических соратников, тогда как аптека Весна - одному
из избирателей Бадаро.
     - Что-нибудь серьезное, доктор?
     - Ничего.   Просто   схватили  насморк  от  этих  лесных  дождей.
Принимайте лекарство и поправитесь. Придете ко мне через две недели...
     - Я не могу,  доктор.  Разве вы не знаете, как трудно выбраться с
плантации, чтобы прийти сюда? Я ведь работаю очень далеко...
     Доктору хотелось поскорее закончить разговор:
     - Ну  ладно,  приходите,  когда  сможете...  У  вас  нет   ничего
серьезного.
     Человек расплатился;  врач проводил его до двери и  просил  войти
следующему пациенту; вошел старый работник, босой, в холщовой рубашке,
- он пришел за лекарством для жены, ее измучила "лихорадка, которая то
появляется,  то проходит;  каждый месяц валит ее, бедную, с ног". Пока
человек рассказывал свою длинную историю,  доктор  Жессе  размышлял  о
том,  что  он  услышал  в  портняжной мастерской.  Неприятные новости;
во-первых,  о предстоящем прибытии Теодоро в  Табокас.  Что  он,  чорт
возьми,  собирается  тут  делать?  Он ведь должен понимать,  что ему в
Табокасе не место. Но Теодоро - отчаянный человек, любитель устраивать
дебоши.   Если   он  приезжает  в  Табокас  -  значит,  жди  наверняка
беспорядков.  Доктор Жессе решил предупредить об этом Орасио,  который
находился сейчас в Ильеусе.  Хуже всего,  что поезд уже ушел и записку
можно будет отправить только завтра.  Во всяком случае,  с Виржилио он
поговорит  сегодня же.  И тут он вспомнил о второй новости:  в поселке
сплетничают насчет того, что Виржилио завел шашни с кумой Эстер (она и
Орасио  были  посажеными  родителями  одного из сыновей доктора Жессе,
которых у него было девять, целая лесенка, они рождались каждый год).
     Теперь, размышляя об этом, Жессе припоминал кое-что. Как-то Эстер
провела в Табокасе четыре дня в ожидании,  пока Орасио закончит дела и
сможет сопровождать ее в Ильеус.  В течение этих четырех дней Виржилио
часто бывал в доме  врача,  где  остановился  полковник  с  женой.  Он
проводил много времени в гостиной,  беседуя с Эстер,  и оба они весело
смеялись.  Он сам,  Жессе, слышал, как слуги сплетничали по их адресу.
Но  хуже  всего  было  то,  что  произошло  в доме торговца Резенде на
празднестве по случаю дня рождения  его  жены.  На  стол  были  поданы
сладости;  потом  начались танцы под рояль,  играли несколько девушек.
Надо сказать,  что в  Табокасе  не  принято,  чтобы  замужние  женщины
танцевали.  Даже  в Ильеусе если какая-нибудь эмансипированная особа и
отваживалась танцевать, то только со своим мужем. Поэтому, когда Эстер
вышла танцевать с Виржилио, это было настоящим скандалом. Доктор Жессе
припомнил,  что Виржилио спросил у Орасио позволения пригласить  Эстер
на танец,  и полковник,  гордый тем,  что его жена блистает на вечере,
разрешил.  Но люди не знали об  этом,  и  пошли  всякие  сплетни.  Да,
неприятная  новость,  может  быть,  даже более неприятная,  чем приезд
Теодоро.  Доктор почесал  голову.  Эх!  Если  Орасио  узнает  про  эти
сплетни... Дело будет дрянь... Пациент, кончивший уже рассказывать про
недуги своей жены и молча ожидавший, что скажет врач, спросил наконец:
     - Вы не считаете, доктор, что это малярия?
     Жессе с ужасом взглянул на пациента.  Он совершенно о нем  забыл.
Пришлось  попросить человека повторить некоторые подробности,  и тогда
он подтвердил:
     - Да, это малярия.
     Прописал хинин,  порекомендовал обратиться в аптеку Сан-Жозе,  но
мысли  его  были  уже  снова  заняты  событиями,  развертывавшимися  в
Табокасе.  Сплетники - а кто не был сплетником в Табокасе?  - занялись
Эстер.  Плохо дело.  Для этих людей не было замужней женщины,  которая
оставалась бы честной. И для Табокаса не было ничего занятнее скандала
или  любовной  трагедии.  А  тут еще известие о предполагаемом приезде
Теодоро. Что он, чорт возьми, собирается здесь делать?
     Доктор Жессе  надел  пиджак  и  вышел.  Он  посетил двух или трех
больных,  и везде только и говорили,  что о предстоящих стычках  из-за
леса  Секейро-Гранде.  Все  жаждали  узнать  у врача новости - ведь он
близок к Орасио,  он должен быть в курсе  всех  событий.  Потом  Жессе
отправился  к  себе  в  школу.  Он  руководил ею еще со времен старого
правительства, когда его партия находилась у власти. Ни разу он не был
смещен,  это было бы слишком большим скандалом,  - разве он не добился
постройки  нового  здания  школы,  разве  он  не  пользовался  большой
поддержкой  педагогов?  Он  пересек школьный двор,  прошел через залу.
Сейчас  Жессе  забыл  и  про  Эстер,  и  про  Теодоро,   и   про   лес
Секейро-Гранде.  Мысли  его  были  заняты  праздником,  подготовляемым
школой в связи с Днем дерева, который должен был вскоре отмечаться. По
двору  бегали мальчишки,  они так и вертелись под коротенькими ножками
врача.  Он поймал двух-трех,  велел им  найти  помощницу  директора  и
учительницу португальского языка.  Затем прошел через одну из классных
комнат - мальчики встали при его появлении.  Он знаком велел им сесть,
прошел  в другую залу.  Помощница директора и несколько учительниц уже
ждали его.
     Он уселся,  положил  шляпу  и  чемоданчик на стол.  Вынул платок,
вытер пот, струившийся по его полному лицу.
     - Программа  праздника  уже  составлена...  -  сообщила помощница
директора.
     - Отлично, посмотрим...
     - Сначала состоится заседание. Речь...
     - Доктор Виржилио не сможет выступить: он завтра уезжает в Ильеус
по делу полковника Орасио... Пусть говорит Эстанислау...
     Эстанислау был  частным  учителем,  присяжным  оратором на каждом
празднике, устраивавшемся в Феррадасе. В каждой речи, по поводу любого
события  он  применял одни и те же выражения и одни и те же образы.  В
Феррадасе немало людей знали "речь Эстанислау" наизусть.
     - Какая   жалость!..   -   воскликнула   худенькая   учительница,
поклонница Виржилио.  - Доктор говорит так  хорошо,  и  сам  он  такой
красивый...
     Все рассмеялись. Жессе все еще вытирал пот.
     - Что же я могу поделать?
     Помощница директора продолжала:
     - Так  вот:  сначала  состоится  торжественное заседание в школе.
Речь скажет учитель Эстанислау (она заменила имя на  бумажке,  которую
читала).  Потом  ученики  будут  декламировать.  Затем все споют хором
"Гимн  дереву".  И  наконец  -   церемония   выпуска   учеников,   все
отправляются  на  площадь.  Там намечено:  посадка дерева какао,  речь
доктора Жессе Фрейтаса и чтение стихов учительницы Ирен.
     - Очень хорошо, прекрасно, - говорил врач, потирая руки.
     Он открыл чемодан,  вытащил  из  него  несколько  листов  бумаги,
разрезанных   вдоль.   Это  была  его  речь.  Жессе  начал  читать  ее
учительницам.  Понемногу он воодушевился,  даже встал; теперь он читал
громко и с важностью, сильно жестикулируя. Детвора собралась на пороге
зала  и  ужасно  шумела,  несмотря  на  неоднократные   предупреждения
помощницы  директора.  Но для доктора Жессе это не имело значения.  Он
был опьянен своей речью и читал ее с пафосом:
     - Дерево  -  подарок  бога  людям.  Дерево  - наш друг.  Оно дает
прохладную тень,  вкусные  плоды,  древесину,  столь  необходимую  для
производства  мебели  и  других  предметов  комфорта.  Из  его стволов
строились каравеллы,  которые  открыли  нашу  дорогую  Бразилию.  Дети
должны любить и беречь деревья.
     - Очень  хорошо...  Очень  хорошо...  -   восхищалась   помощница
директора.
     Учительницы поддержали ее:
     - Прекрасно...
     - Речь будет иметь успех...
     Жессе обливался потом.  Он провел платком по лицу,  прикрикнул на
все еще стоявших в дверях мальчишек;  они бросились врассыпную.  Затем
снова сел.
     - Неплохо,  а?  И вы знаете,  я написал ее в один присест,  вчера
вечером. Последние дни мне было некогда, так как ко мне приехали гости
и их нужно было развлекать..
     - Говорят,  дона  Эстер  в  этом  не  нуждалась,  -  сказала одна
учительница. - Доктор Виржилио и так развлекал ее целыми днями...
     - Ну,  чего  только  здесь  не  наговорят...  -  возразила  худая
учительница.  - Ужасно отсталый край... - Она приехала из Баии и никак
не могла свыкнуться с нравами Табокаса.
     Другая учительница,  уроженка  этих  мест,   почувствовала   себя
оскорбленной.
     - Может быть, и отсталый для того, кто хочет называть бесстыдство
прогрессом.  Если торчать у ворот с молодыми людьми до позднего вечера
- это прогресс,  тогда Табокас,  благодарение богу, и впрямь отстал от
цивилизации.
     Это был намек на флирт учительницы  с  одним  молодым  человеком,
служащим экспортной фирмы,  тоже приехавшим сюда из Баии;  скандальный
флирт, о котором сплетничал весь Табокас.
     Худенькая учительница возмутилась:
     - Это вы что,  на меня намекаете?  Так знайте, никому нет дела, с
кем я провожу время.  И я никому не позволю говорить дерзости по моему
адресу.  Я живу своей жизнью и незачем в нее вмешиваться. Разговариваю
до  того часа,  до какого мне заблагорассудится...  Я предпочитаю это,
чем оставаться, подобно вам, старой девой.
     Вмешался доктор Жессе:
     - Успокойтесь,  успокойтесь...  Кое о чем говорят справедливо, но
многое  раздувают без всяких оснований.  Если молодой человек посещает
замужнюю женщину и дает  ей  читать  книги,  разве  это  повод,  чтобы
устраивать скандал? Это действительно признак отсталости...
     Все согласились с доктором.  Да к  тому  же  сплетни,  по  словам
помощницы директора,  дальше этого и не шли.  Все только замечали, что
адвокат настойчиво  стремился  проводить  целый  день  в  доме  врача,
разговаривая  в  гостиной с доной Эстер.  Учительница,  возмутившаяся,
когда заговорили об отсталости Табокаса,  добавила,  что "этот  доктор
Виржилио  проявляет неуважение к порядочным,  семейным людям Табокаса.
Он поселил свою любовницу - женщину легкого поведения - на улице,  где
живут  семейные  люди,  и  получается  скандал всякий раз,  когда они,
прощаясь,  целуются  у  дверей  на  улице,  -  все  ведь  это  видят".
Учительницы  захихикали,  они  были  весьма  возбуждены.  Доктор Жессе
попросил  рассказать  об  этом  поподробнее.   Учительница-моралистка,
которая жила поблизости от Марго, стала возмущаться