ак нам кажется, проблема  быка состоит
в его готовности выходить  из равновесия  и впадать  в бешенство каждый раз,
когда  этого  захочет  матадор  и когда  он  подаст  сигнал к этому. Нам  бы
хотелось сказать быку:
     Постарайся не заводиться.
     Выходя  из  себя  каждый раз,  как только этот человек взмахивает своей
красной тряпкой,  ты  делаешь  как  раз  то, что нужно  ему.  Подумай, каким
дураком он себя почувствует, если не сможет заставить тебя сделать это!
     Твой  адреналин дорог. Позаботься  о нем, попридержи его, не  трать его
столь  опрометчиво по  чьему-то сигналу на  гнев и беспокойство.  Держи свой
адреналин сухим!
     Посмотрите, пожалуйста, нет ли  в вашем поведении каких-либо чрезмерных
реакций на то, что говорит ребенок. Решите для себя: вы не будете сердиться,
беспокоиться,  испытывать  чувства вины  и  фрустрации  и  не  будете  также
кричать, распускать руки или плакать, когда он или она, сказав нечто, подаст
вам сигнал к этому. Не будьте быком!
     Однажды  мы  наблюдали  прекрасный пример,  как  подобным образом  один
ребенок  манипулировал другим.  Прочитайте описание  этого случая и спросите
себя, не реагируете ли вы случайно так, как вел себя Пит.
     Кэрол (10) и Пит  (9)  доспорились  до того,  что их спор превратился в
обмен репликами типа "Это было так!", "Нет,  это  было  не  так!", "Это было
так!". После того как они уже некоторое время проспорили в такой вот манере,
ответы Кэрол постепенно стали  становиться все короче и короче ("Это так!" и
затем  просто:  "Так!"),  в  то время как Пит, добиваясь,  чтобы  она совсем
замолчала, давал все более и более яростные и усложненные реплики ("Это было
не так, ты  дура!").  Скоро он начал  колотить по стенам и  топать по полу в
беспомощной ярости.  В конце концов  Кэрол лениво уселась на свою кровать, и
ей было  достаточно издавать  лишь тончайшие  повизгивания  тогда,  когда ей
хотелось вогнать Пита в бешенство.
     Ясно, что в  данном случае  речь шла уже не о  чем-то конкретном, о чем
спорили дети, но, скорее, о том,  что один человек понял,  как можно вывести
из себя другого. Пит, по-видимому, так и не узнал, что кто-то  манипулировал
им извне и что его взрывы гнева не приносили ему желаемого результата.
     Эрни  (9)  и Боб  (12) довели  до  отчаяния  свою мать и нового,  очень
заботливого отчима. Когда  взрослым предложили откровенно рассказать, как же
детям  удалось  добиться этого, они  с трудом  решили такую задачу, в  конце
концов указав на то,  что им говорят мальчики. . Выяснилось следующее: когда
бы каждый из супругов ни пытался в чем-то ограничить детей (обращаясь к Эрни
или Бобу с просьбой в чем-то помочь, отправиться спать,  меньше шуметь  и т.
д.), мальчики  говорили: "Ты  не  можешь  заставлять  меня",  "Мне здесь  не
нравится;  я вот позвоню своему отцу, чтобы он пришел и забрал меня",--  или
же просто  смеялись в ответ. Все это (особенно грубый, издевательский  смех)
приводило отчима в бешенство. За несколько месяцев такой  жизни он буквально
вогнал  себя  в  состояние  нервного  напряжения  и  повышенного   кровяного
давления. Было очевидно: принимая столь серьезно то, что говорили  дети,  он
поощрял юс словесные подзуживания.
     В числе прочего мы предложили матери и  отчиму сказать мальчикам, чтобы
те звонили своему отцу каждый раз, когда считают, что им кто-то угрожает или
несправедливо с ними обращается  ("Ты можешь воспользоваться этим телефоном,
чтобы позвонить своему отцу, и тем не менее я хочу,  чтобы здесь было меньше
шума"). Мы попросили также супругов  расценивать все, что  говорят мальчики,
скорее  как  болтовню  маленьких  детей,  нежели  как  серьезные  заявления,
способные сделать  беспомощным  взрослого человека.  Такому умному и доброму
человеку,  как этот  отчим,  было неуместно  поддаваться на  провокации этих
пустых подзуживаний.
     Несколько  слов   об  обзывании  и   ругани:  если  что-либо  из  этого
представляет  проблему  для  вас,  мы рекомендуем предпринять еще  один шаг,
прежде чем вы перейдете к следующему разделу.
     Убедитесь, что вы не провоцируете данные действия, совершая их первым.
     Тщательно   припомните,   что   именно   вы   сказали   вашему  ребенку
непосредственно перед тем, как  получили самые последние  образчики  обидных
кличек или ругани. Было ли это чем-то  унижающим, осуждающим или даже  таким
бранным  словом, как  "Дурак!",  "Чучело!"  или  "Толстуха!"? Начали  ли  вы
ругаться первым?  Или,  может быть, вы  отдавали приказания? Задали  вопрос?
Выразили недовольство?  Содержало  ли сказанное вами слово "ты"? Все это  --
провоцирующие  стимулы. Осознав  их, вы  сможете  контролировать  то в  речи
вашего ребенка, что мучает вас. Вероятно, вы сможете, устраняя из своей речи
эти провоцирующие стимулы, уменьшить число беспокоящих вас случаев обзывания
и ругани.
     Спросите себя:  "Если  бы  я захотел, чтобы ребенок ругался или обзывал
меня, то  что надо было  бы  мне  делать?" Ваш ответ  на  этот вопрос  может
подсказать, как на самом деле вы добиваетесь всего этого.

• Мрачная или враждебная установка в общении.
     У   Бернис  (16)  мрачная  установка.  Она  всегда  выглядит  хмуро   и
сконфуженно.
     У  Тимоти (14) враждебная  установка. У  него есть  такой жест, который
заставляет  меня  каждый раз думать,  когда  я говорю  ему что-либо, что  он
собирается меня ударить.
     Манера Томми (15) съеживаться и прокрадываться, когда он проходит через
общую комнату,  наводит  на мысль, будто он думает, что я собираюсь  ударить
его. Я  никогда  не  делал  ничего  подобного,  и  все  это  заставляет меня
чувствовать себя каким-то большущим чудищем.
     Если вы воспринимаете  подобные  случаи так  же,  как  мы, то  за этими
установками  вы  увидите  некое обращение или  послание. Вам  покажется, что
посредством этих установок ваш ребенок как бы говорит вам:
     Ты плохой.
     Я несчастлив, и это твоя вина.
     Ты лучше поостерегись и обращайся со мной поделикатнее, а то получишь.
     Пожалуйста, не бей меня, ты, колотушка для детей!
     Может  статься:  вы, "всего лишь" понимая эти обращения  таким образом,
уже побуждаете ребенка сохранять подобные установки. Мы предлагаем вам стать
гораздо  менее проницательными. Полагая,  что за  установкой  ребенка  может
скрываться некое обращение,  предложите, если можете,  ему  или ей  один раз
вашу  помощь. После этого  мы  рекомендуем  вам отказаться понимать эти едва
различимые  установочные  обращения  и  довериться тому,  что  ваш  ребенок,
испытывая некую реальную трудность и желая обсудить ее с вами, может сказать
об этом напрямик.
     Проработайте проблему отрицательной  установки  ребенка в общении таким
образом.
     Прежде  всего проверьте,  не провоцируете ли  вы  негативную  установку
вашего ребенка  тем,  что распоряжаетесь  или  говорите с пренебрежением или
смотрите  на него, подчеркивая  свое неприятие, рассерженность,  несогласие.
Короче говоря, убедитесь,  что ваша установка  -- это  установка дружелюбной
вежливости.
     Если  же  установка  ребенка заставляет  вас испытывать  страх, как это
иногда бывает,  когда  она  агрессивна  и  враждебна,  решите,  что  следует
предпринять, если за плохим последует  худшее и вас, например, действительно
ударят;  приняв это решение, постарайтесь расслабиться с ощущением того, что
вы теперь знаете, как именно будете действовать, и поэтому вам уже больше не
надо  ломать  над  всем  этим голову. Как  только  вы приняли такое решение,
прекратите   замечать   угрожающие   жесты.   Другими  словами,   если   вас
действительно ударят, то  предпримите  что-нибудь действенное,  чтобы помочь
себе,  например вызовите полицию. Если же ничего подобного не произойдет, то
решительно  оставьте  эту  проблему.   Откажитесь  от  третьей  возможности,
состоящей  в  том, чтобы жить  в  страхе  и  озабоченности от такой  позиции
другого человека, которую вы не можете контролировать.
     И наконец,  присмотритесь:  что  вы  делали,  когда  заметили установку
ребенка, и что  -- беспокойство, вину, гнев  или страх --  вы испытывали при
этом? Это и есть  ваш вклад в подкрепление нежелательной  для вас установки.
Примите решение  использовать любую другую реакцию  взамен того или иного из
этих  переживаний.  Вы  можете,  например,  если  это  соответствует  вашему
жизненному  стилю, шутя  побегать,  погоняться  за  ребенком,  чтобы  как-то
развлечь  его или ее каждый раз, как только заметите испуганный, мрачный или
обиженный взгляд.
     Иногда  родители  подкрепляют нежелательные  установки, принимая  их на
свой  счет, рассматривая  установку ребенка как направленную непосредственно
на родителя. Так, если у сына или дочери печальный или угрюмый, вид или если
он или она говорит  "доброе утро"  тихим голосом, то такой  родитель думает,
что это  каким-то образом, связано с ним  или с ней, и чувствует: его или ее
так или  иначе  обвиняют. И это  может быть как  совершенно  точным видением
ситуации (ваш ребенок действительно  может чувствовать нечто  негативное  по
отношению к вам),  так и ошибочным восприятием (он может вовсе и не думать о
вас, а просто  быть полусонным или  испытывающим боль от стертого пальца). В
любом  из  этих  случаев  воспринимать установку  ребенка  как  направленную
непосредственно  против  вас  будет  ошибкой,  потому  что  в  результате вы
получаете  то,  чего сами не  хотите;  такое  восприятие включает  установку
ребенка,  стимулирует ее действие. Вместо  этого постарайтесь позволить себе
воспринимать  происходящее как вполне нормальное, какой бы ни  была при этом
установка ребенка, до  тех пор  пока она не повредит вам непосредственно. Вы
можете  решить для  себя:  для каждого  члена  семьи  вполне  естественно  и
нормально иметь  разные  установки. В  вашей  семье они могут быть  бодрыми,
угрюмыми, серьезными и определенными, так же, как и эксцентричными; и до тех
пор  пока они  никому  не приносят вреда,  их  разнообразие  может обогащать
семейную жизнь.
     В  конце  концов мы  видим:  представители  разных наций придерживаются
различных стилей  жизни. Одни  склонны быть  искренними  и открытыми; другие
известны  как более мрачные, или  замкнутые, или непостоянные, или вежливые.
Каждый  из  этих  стилей  жизни является для человека  действенной жизненной
установкой. Вы  можете считать вполне нормальным, если у вашего ребенка есть
такая установка, которая кажется вам угрюмой, мрачной или неприязненной.
     Гарри (13) спокойный, сдержанный, немногословный мальчик. Его  приемной
матери,   человеку   открытому,  очень   экспрессивному,   всегда  казалось:
немногословие и  несколько мрачноватое выражение лица Гарри  означают, что с
ним  что-то  не так;  и это в  каком-то смысле ее  вина.  Она  сделала много
хорошего, чтобы завоевать его расположение, но его молчание, угрюмые взгляды
и особенно то,  как он  говорил  ей: "С добрым утром!" (как  робот,  считала
она),-- заставляли ее думать, что  он настроен враждебно по отношению к ней.
Она  могла  быть  права,  но  не видела  и  не  понимала, что  ее  тревожное
сосредоточение  на установке Гарри включает эту установку как уместную и что
у Гарри может быть просто иной, отличающийся от  ее собственного, личностный
стиль.

• Злоупотребление благосклонностью родителей.
     Рассмотрим еще один круг проблем, возникновение которых родители иногда
сами поощряют, почти напрашиваясь  на них. Следующие пункты мы рассматриваем
в  качестве  примеров, как ребенок злоупотребляет тем, что  явно или  неявно
предоставляется ему или ей родителями.
     Берет мою машину и не заботится о ней.
     Занимает деньги и не возвращает их.
     Пользуется моей косметикой и оставляет ее в беспорядке.
     Оставляет мои инструменты ржаветь на улице.
     Когда я захожу за ней, она не появляется вовремя.
     Не возвращает книги в библиотеку, вынуждая меня оплачивать штраф.
     Распоряжается, чтобы я возил его то туда, то  сюда; не просит  об  этом
вежливо.
     Эти пункты сходны тем, что любой незаинтересованный наблюдатель увидит:
родитель в  каком-то смысле напрашивается во всех  этих случаях на проступки
ребенка,   осознавая  в  то   же  самое   время  лишь   чувства  фрустрации,
несправедливости,  беспомощности,  гнева.  Мы  сами оказывались  в  подобных
ситуациях и до сих пор  удивляемся тому, насколько были слепы,-- ведь именно
мы допускали проступки детей.
     Один  из наших  сыновей весьма беспечно водил машину. Подавая ее назад,
он налетел  на столб и помял заднее крыло,  а  потом отказался ремонтировать
ее.  Мы  были  взбудоражены,  расстроены,  рассержены.  Затем он  вновь  вел
автомобиль без должного внимания, врезался в земляную кучу, разбив вдребезги
его передок.  Мы  расстроились и отругали его. Тем не менее в  третий раз он
долго и  сильно  гнал машину  без  масла до  тех  пор, пока она полностью  и
окончательно  не сломалась. В течение  всего этого  времени не было  случая,
чтобы  мы давали  ему разрешение пользоваться  нашей  машиной, но  не было и
случая, чтобы мы не позволили ему это.
     Поступаете  ли вы  подобным образом?  Если  ваш ребенок  не  возвращает
деньги, занятые  у вас, продолжаете ли  вы давать  ему или ей в  долг?  Если
ребенок оставляет ваши инструменты  на  улице, разрешаете ли вы  ему  или ей
пользоваться  ими  снова  до  того,  как  почувствуете  себя  в  норме после
подобного  проступка?  Если  ребенок плохо  обращается с вашей машиной,  или
читательским билетом,  или  пишущей  машинкой,  или  с  любым  другим  вашим
имуществом, предоставляете ли вы  ему или  ей все это еще раз  после первого
нарушения? Если  это  так, то  ваше  попустительство  может  быть  одним  из
обстоятельств,  провоцирующих  проступки  детей. Делая одолжение, после того
как им злоупотребили,  ничего не предприняв, чтобы поправить  дело,  вы  тем
самым провоцируете ребенка на повторные проявления неблагодарности.
     Все  это  пункты, которые повторяются  вновь и вновь, и  их общая схема
такова:
     1.   Ваш  ребенок  добивается  от  вас   какого-то  одолжения   (желает
воспользоваться вашей машиной или читательским абонементом; хочет, чтобы  вы
зашли или заехали  за  ним или за ней) и либо  выпрашивает  его, либо просто
принимает его как само собой разумеющееся.
     2. Вы делаете это одолжение, либо давая прямое разрешение, либо  просто
не говоря ребенку "нет".
     3. Ребенок злоупотребляет одолжением, но в то же время ждет его от  вас
снова.
     4. Вы чувствуете, что вашей благосклонностью злоупотребили,  обошлись с
вами неправильно,  чувствуете себя  фрустрированньш, рассерженным  и тем  не
менее вы вновь делаете то же самое одолжение.
     Эта  поведенческая  схема основывается на ряде представлений,  засевших
как в вашей голове, так и в голове вашего ребенка. Эти представления таковы:
     Родитель принадлежит своему ребенку.
     Родитель не имеет прав и  не должен быть  настолько эгоистичным,  чтобы
претендовать на что-либо для себя.
     Хороший родитель готов всего себя отдать ребенку.
     Обладая  подобными представлениями,  родитель и  в самом деле  жертвует
собой, потом начинает чувствовать естественную  обиду за то,  что его или ее
благосклонность   принимают  как  само  собой   разумеющееся,  а  затем  уже
склоняется к  тому,  чтобы почувствовать себя плохим и виновным даже за свое
чувство обиды.
     Ваше  продолжающееся  согласие делать одолжения  запускает, провоцирует
проступки, а ваша неспособность позаботиться о себе, когда этими одолжениями
пренебрегают и злоупотребляют, подкрепляет эти проступки.
     Главное умение, которому мы рекомендуем вам  научиться для того,  чтобы
вашей благосклонностью  не злоупотребляли,-- это умение Не Делать Одолжений.
Вот как этому можно научиться.
     Прежде всего  какое-то время подумайте о всех тех  различных  способах,
посредством  которых  тот или  иной ваш ребенок добивается чего-либо от вас.
Как он или она говорит в подобном случае?
     Эй, мама, у нас кончился хлеб.
     Папа, ты разбудишь меня в семь часов?
     Папа, ты сможешь забрать меня в 12.30 у кино?
     Могу я попросить у тебя 5 долларов?
     Мама, возьми меня в веломагазин.
     Папа я возьму машину на вечер?
     Можно я заведу собаку?
     Я привел домой собаку.
     Неужели мне придется водить этот ваш старый  драндулет,  когда я получу
свои водительские права?
     К окончанию школы я хочу получить в подарок новый "Датсун".
     Все это ситуации, в которых, сказав "да", вы делаете одолжение ребенку.
Это  пока  еще  не  вещи,  которые вы  предоставляете  ему или ей;  это пока
разрешения,  одолжения.  И  поскольку  они  представляют  собой  всего  лишь
одолжения, вам соответственно ничто не мешает сказать "да" или "нет".
     Продумывая эти примеры, обратите внимание, чувствуете ли вы без всякого
предварительного обсуждения, что должны сказать "да" или, может  быть, вашим
первым  побуждением  оказывается  озабоченность  тем.  как  выполнить запрос
ребенка. Если вы чувствуете именно так, вы, вероятно, полагаете: ваша задача
состоит в том, чтобы обслуживать  ребенка;  а ваш  ребенок с  тем же успехом
может считать: быть обслуживаемым -- это его или ее право.
     Обратите внимание: на  многие  из  этих запросов  вы могли бы  захотеть
сказать "да",  если бы ваши  отношения с  ребенком складывались хорошо; и вы
могли бы отказать, если в целом с вами  обращаются  несправедливо. Например,
реплика: "Эй, мама, у  нас кончился хлеб" -- звучит неплохо, когда мы слышим
ее  от  веселого ребенка.во время  еды между сменами блюд;  и  эта  же фраза
действует раздражающе, когда произносится требовательным тоном и  исходит от
ребенка, который только и делает, что жует весь день перед телевизором, в то
время как вы  работаете.  В последнем случае вы вполне  можете почувствовать
желание  сказать  "нет".  И  действительно,  если  запрос  имеет  негативную
предысторию, если он относится к  той сфере, в которой ваш ребенок постоянно
злоупотребляет вашей снисходительностью, то вы обязательно ощутите: что-то в
вас хочет отказать,-- и, возможно, это желание будет оставаться в вас до тех
пор, пока ситуация не станет более подходящей.
     Если Дэйв не появился, когда вы собирались забрать его, то в  следующий
раз вам уже не захочется идти за ним.
     Если Шейла занимала у вас раньше деньги и не  вернула  их, что-то в вас
не захочет одалживать  ей в следующий раз. Если Карл  разбил вашу машину или
если вы  обнаружили, что  он пытался попробовать,  сможет  ли она выжать 100
миль в  час, или  если он  никогда не заправляет  ее бензином, то  вы вполне
можете сказать "нет", когда он попросит ее в следующий раз.
     Если Линда не заботится о своих рыбках, вы можете не захотеть купить ей
собаку, когда она попросит вас об этом.
     Мы считаем: каждый раз,  когда ребенок обращается  к вам с просьбой или
требованием, нечто в вас  очень  хорошо знает, хочет ли  оно согласиться или
нет. Раньше  вы могли  каждый раз говорить "да", потому что вы  думали,  что
должны  отвечать  подобным  образом.  Теперь же,  когда бы  ваш  ребенок  ни
попросил чего-либо  у  вас,  сконцентрируйте  внимание  на вашем  внутреннем
сигнальщике:  выясните,  хочет  ли  он  сказать  "да"  или  "нет",  и  затем
поступайте согласно его желаниям. Это означает, что иногда (вероятно,  в тех
случаях, когда вы получаете удовольствие от  общения с  ребенком, чувствуете
расположение к нему  или к  ней) вам захочется сказать "да"  --  и  вы так и
сделаете. А в других случаях вы откажете.
     Прежде  всего, если вы собираетесь  изменить свое поведение  в связи  с
разного рода  одолжениями ребенку, то будет  честным дать знать  ему или ей,
что  теперь все будет иначе. Поэтому один раз скажите ему  или  ей  в форме.
Я-высказывания, что  именно  вы  планируете делать. Это высказывание  должно
быть  по  возможности  лаконичным  и  мягким,  и вы должны произнести его