ьба  совсем
иная, и проникновение в дом, и многие другие элементы.
   А в чужой тир то пускают, то не пускают, то в одни часы, то в другие.
В общем, все шло с мерзким скрипом...
   Неизбежно встал вопрос с транспортом.  Одно дело - выехать на стрель-
бище, другое - мчаться по боевой тревоге. Тут и скоростные машины нужны,
и водители экстракласса, виртуозы. Их ведь тоже где-то обучать надо - не
в школе же ДОСААФ.
   Не последнее дело экипировка.  Она должна была полностью соответство-
вать нашим жестким требованиям.  Пришлось пересмотреть буквально все, во
что одеваются солдаты и офицеры Вооруженных Сил, КГБ, МВД.
   Многое позаимствовали у летчиков, удобными оказались комбинезоны лет-
ных техников, кожаные куртки, сапоги. Спасибо, армия всегда шла навстре-
чу: обувала, одевала.
   Не было проблем и со штатным вооружением. Стрелковые упражнения расс-
читаны на применение практически всех видов оружия - пистолета Макарова,
автомата Калашникова (всех его модификаций),  пулемета, снайперской вин-
товки Драгунова и даже крупнокалиберных пулеметов Владимирова.
   Для ближнего боя использовался автомат "Скорпион".  Конечно,  были  у
нас и другие иностранные марки,  но они оказались хуже наших.  К тому же
для них нужен запас патронов. И ведь именно для штатного оружия подогна-
на кобура, комбинезон. Словом, в применении зарубежных "образцов" больше
хлопот, чем пользы.
   Хотя, признаться, я очень любил американскую винтовку М-16. Бой у нее
прицельный.  Не  хвалясь,  скажу,  что с оптикой на 100 метров попадал в
круг немногим больше пятака.
   Но это что касается штатного оружия.  Если же говорить о  спецоружии,
его разработка и внедрение растягивались на годы.  Нет, оно создавалось,
но не для нас.  Мы порою с трудом пробивали себе несколько единиц. У нас
ведь как:  хотите - берите партию пять тысяч штук, а сотню кто будет де-
лать?
   Кстати говоря,  рядовые сотрудники  НИИ  всегда  относились  к  нашим
просьбам с открытой душой:  помочь, подсказать, рассчитать - пожалуйста.
А вот начальство морщило лоб: "Вы у нас не в плане..." И хоть головой об
стену.
   Помню, как  мучительно  долго  решался  очень важный для нас вопрос о
создании титанового бронежилета, который позволил бы приблизиться к мине
или предполагаемой взрывчатке,  заряду,  рассмотреть их,  а возможно,  и
нейтрализовать.
   Наша страна - морская держава,  и потому в составе  группы  "А"  было
создано подразделение для борьбы с подводными диверсантами и террориста-
ми.  Готовили людей на Балтике,  на Кубе.  Разрабатывали свои программы,
кое-что позаимствовали у кубинцев.
   Конечно, с завистью смотрели на зарубежные группы подобного типа, за-
падногерманскую ГСГ-9,  например. Но что сравнивать несравнимое? У них и
штат иной,  и обеспечение. Под Бонном своя резиденция, учебная база, ко-
торая нам и не снилась.  Транспорт сверхнадежный - автобусы,  скоростные
автомобили "мерседес",  специально изготовленное вооружение.  Интересно,
что огонь автомата шмайстер последнего выпуска, которым вооружена ГСГ-9,
я ощутил на себе, в Афганистане при штурме дворца Амина. Автомат принад-
лежал одному из телохранителей Амина и оказался моим боевым трофеем.
   Вот таким было наше начало...
   Помните старую веселую частушку: "Поменяли хулигана на Луиса Корвала-
на"?  В середине семидесятых она была популярна в народе.  Теперь мы до-
подлинно знаем:  в декабре 1976 года Советский Союз  обменял  известного
диссидента Владимира Буковского на генерального секретаря коммунистичес-
кой партии Чили товарища Лучо.
   Обменяли их в Цюрихе. Но как - доселе неизвестно. Приехавший в Москву
через пятнадцать лет Буковский в телеинтервью обмолвился о людях,  кото-
рые сопровождали его из Владимирской тюрьмы и потом за границу,  но  кто
они,  оставалось  гадать.  Ни имен,  ни фамилий Буковский не знал,  да и
знать не мог.
   А люди были из "Альфы".  Операция по обмену диссидента стала  своеоб-
разным дебютом группы. Правда, за эти два года их несколько раз поднима-
ли по тревоге:  студенты блокировали эфиопское посольство,  устроили де-
монстрацию у диппредставительства африканского государства Того.  Требо-
вали повышения стипендий. Сначала их уговаривали, а потом заходили в по-
сольство, выводили на улицу, упирающихся просто брали на руки, выносили,
рассаживали в автобусы. На этом борьба с "террористами" закончилась. Еще
двое сотрудников были в командировке в Ливане, обеспечивали безопасность
посла. Но разве о таком мечтали бойцы группы антитеррора?
   Хотелось настоящей боевой работы.  Два года только и занимались  тем,
что стреляли,  бегали кроссы,  водили машины, прыгали с парашютом, дейс-
твовали на учениях в качестве разведывательнодиверсионной группы.
   Всякий раз,  когда в подразделение  наведывался  генерал  Бесчастнов,
терзали шефа "семерки".  Тот пытался успокоить: мол, не спешите, ребята,
на ваш век работы хватит.  И всякий раз повторял: главное, чтобы вы были
готовы к работе, всегда, в любое время дня и ночи. При этих словах бойцы
всегда шумели,  пытаясь затащить Алексея Дмитриевича в тир,  где на деле
доказывали,  что стрелки они отличные. И в стойке, и с колена, и в паде-
нии цели поражали отменно.
   Бесчастнов удовлетворенно кивал, улыбался, но упрямо гнул свое. А од-
нажды заставил призадуматься,  спросив:  как они считают, умеют ли стре-
лять снайперы западногерманской антитеррористической группы ГСГ-9?  Сом-
нений не было, группа считалась одной из лучших в мире.
   - Значит,  вы признаете, что их ребята стреляют так же лихо? - усмех-
нулся генерал.
   Получив утвердительный ответ, он задал главный вопрос: - Тогда почему
на  Олимпиаде в Мюнхене два немецких снайпера,  державших террористов на
прицеле, не смогли выстрелить?
   Действительно, почему?  Оказывается,  мало уметь метко и быстро стре-
лять,  надо быть еще и психологически готовым. Ведь террорист тоже чело-
век,  не робот.  Значит,  надо быть психологически готовым убить челове-
ка...  Того человека,  который ставит себя вне закона. Жестоко? Нет, гу-
манно. В высшей степени гуманно. Ибо речь идет о чудовище в человеческом
обличье,  которое угрожает детям,  как в Орджоникидзе,  или убивает нес-
колько человек подряд,  как в Тбилиси. И все же вопросы остаются. Искать
на  них  верные ответы учит старый генерал,  опытный контрразведчик Бес-
частнов. Ах, как он окажется прав!
   Пройдут годы, бойцы группы с улыбкой вспомнят свое нетерпение. Но это
будет потом. А сейчас им предстояло выполнить конкретное задание - обме-
нять Корвалана на Буковского.  Никто из четверых, кому поручено проведе-
ние  операции - Ивон,  Берлев,  Леденев и Коломеец - за границей,  в том
числе и в Цюрихе, никогда не бывали. Да и многочисленные начальники, ко-
торые инструктировали бойцов группы "А", сами не очень представляли, как
осуществится обмен.  Общие слова и призывы  к  постоянной  бдительности,
предупреждения о возможности провокаций только нагнетали нервозность.
   ...Для полета в Цюрих Андропов дал свой самолет.  Ту-134 ждал Буковс-
кого и сопровождающих его сотрудников группы в Чкаловском.  Накануне Бу-
ковского забрали из Владимирской тюрьмы и перевезли в Лефортово.
   Утром 17 декабря за ним приехали. Из камеры вывели бледного, щуплень-
кого мужчину.  В тусклом свете тюремных ламп лицо Буковского  напоминало
серую  гипсовую маску и только глаза были живые,  тревожные...  О чем он
думал в те минуты,  диссидент, "хулиган", непроходящая головная боль со-
ветской верхушки?  Об обмене, о будущей эмиграции, о стране, которую по-
кидает.  Она не очень приветлива была к  нему  -  тюрьмы  да  лагеря,  и
все-таки его Родина.
   А может,  размышлял  о человеке,  который ждал его в конце коридора с
наручниками? Может быть...
   Буковский протянул руки,  на запястьях щелкнули металлические обручи.
Он слегка поморщился. Берлеву стало жаль арестанта.
   - Давят, что ли?
   "Пожалел волк овцу", - подумал, небось, Буковский, но все-таки нехотя
кивнул:
   - Давят...
   Николай Васильевич достал из кармана носовой платок,  разорвал  попо-
лам, подмотал под наручники. Буковский чуть заметно усмехнулся:
   - Я еще вчера понял, что вы не из милиции.
   - То есть как - не из милиции?  - пытался сыграть искреннее удивление
Берлев, окинув взглядом свою новую, с иголочки, милицейскую форму.
   - Нет, - упрямо качнул головой Буковский, - воспитание другое. Эти за
пять лет со мной ни разу не поздоровались.  А уж чтоб посочувствовать...
Голос его сорвался.
   Они вышли в тюремный дворик,  сели в "рафик".  Берлев и Ивон рядом  с
Буковским,  Леденев и Коломеец - напротив.  Теперь путь лежал в Чкаловс-
кое. По дороге забрали мать и сестру Буковского, потом племянника. Маль-
чик лежал в онкологическом отделении больницы, был тяжело болен, но дис-
сидент настаивал: племянник должен лететь с ними.
   Разрешение получено,  и бойцам группы "А" оставалось  лишь  исполнить
свою миссию: доставить Буковского в Цюрих, а оттуда забрать Корвалана.
   Вылетели ближе к полудню. После пересечения границы Берлев снял с Бу-
ковского наручники, предложил перекусить.
   Они сидели друг против друга,  по существу, враги - бледный человек с
гипсовым  мальчишеским  лицом,  всю жизнь посвятивший борьбе с государс-
твом, которое всю жизнь защищал Берлев.
   Что он знал об арестанте,  которого сопровождал?  Почти ничего. Разве
только,  что тот просидел по тюрьмам двенадцать лет,  что антисоветчик и
диссидент.  Чего добивался Буковский,  ради какой высокой цели  променял
нормальную жизнь на лагерные нары? А может, она стоит того, его идея?
   Никогда прежде не было у Николая Берлева сомнений:  чему учили в шко-
ле, тому и верил, в армии - тоже верил. Дай как не верить: ему, простому
сельскому пареньку с Дона,  довелось нести службу на посту N 1, у Мавзо-
лея Ленина и Сталина. В 59-м стоял, в 60-м. Каждый день офицеры твердили
о том, какая это высокая честь - охранять тела вождей. Но грянул 1961-й,
XXII съезд партии,  и оказалось, что охранял он вовсе не вождя, а крова-
вого тирана.  О, теперь на политзанятиях в их роте офицеры говорили сов-
сем другое!
   И Берлев больше не верил.  Не только офицерам, говорившим сначала од-
но, потом другое. Он не верил никому. Вспоминал, как в их карауле случи-
лось ЧП: кто-то из посетителей пронес и бросил в сталинский саркофаг бу-
лыжник.  Нарушителя скрутили. Как ненавидел часовой, Николай Берлев того
человека,  который посмел поднять руку на, как казалось тогда, святое! А
может,  это  был сын невинно расстрелянного или замученного в сталинских
лагерях?
   Поэтому прежде,  чем ненавидеть,  он хотел понять.  Правда,  такое не
всегда удается. Помнится, когда пришло время перезахоронить Сталина, по-
разил его не мертвый тиран,  для которого Николай с товарищами  по  роте
рыл  могилу,  а живой его соратник,  Анастас Микоян.  Тот отказался даже
войти в Мавзолей,  проститься с вчерашним кумиром.  Лишь  махнул  рукой.
Солдаты срезали маршальские погоны, золоченые пуговицы, сняли звезду Ге-
роя, вынесли труп и закопали. Не было ни дальних, ни близких родственни-
ков Сталина. Присутствовали комендант Мавзолея, дежурные офицеры, да вот
они - солдаты кремлевского полка.  Той же ночью имя "Сталин" на Мавзолее
заложили плитой ДСП и закрепили клеенку,  под цвет мавзолейного мрамора.
Теперь на плите читалось одно имя вместо привычных двух. Солдат отпусти-
ли в казарму.
   Берлев тогда  ворочался  всю ночь:  хотелось спать и никак не уснуть.
Опять привиделся Микоян,  небрежный взмах руки, словно хоронили не чело-
века,  с  кем Анастас Иванович прошел революцию,  гражданскую войну и до
самой смерти был рядом, а так, никому неизвестного бродягу. Неужто толь-
ко теперь у Микояна, как у двадцатилетнего сержанта Коли Берлева, откры-
лись глаза? Разве он раньше ничего не знал? Или знать не хотел, боялся?
   Вот и сейчас Берлеву говорили,  что Буковский просто псих, ненормаль-
ный. А завтра скажут наоборот, как тогда, в 61-м?
   От раздумий его оторвал голос Ивона.
   - Подлетаем,  - сказал он, и в ту же секунду качнулся и вздыбился го-
ризонт огней за иллюминатором. Самолет заходил на посадку.
   Не успели пилоты заглушить двигатели,  как у трапа тормознула "скорая
помощь" - шикарный "мерседес",  весь в мигающих огнях.  С борта самолета
перенесли в машину больного мальчишку. "Мерседес" взвыл сиреной и рванул
на выезд из аэропорта.
   Лайнер был окружен вооруженными швейцарскими полицейскими.  Ивон при-
кинул: человек семьдесят, не меньше.
   - Многовато что-то, Дмитрий, - наклонился он к Леденеву.
   - Уважают, Роберт Петрович, - мрачно пошутил тот.
   - Кого? Нас или Буковского?
   Леденев не ответил: к самолету через летное поле приближался огромный
автомобиль.  Такие  машины  приходилось  видеть лишь в заграничном кино.
Сверкая черными сияющими боками, он резко затормозил.
   - Ну вот и Корвалан,  - сказал с облегчением Ивон,  узнав среди поки-
нувших машину генерального секретаря и его жену.  Теперь оставалось про-
водить Буковского. Однако тот отказался выходить из самолета.
   - Это же американцы!  Мы хотим в Швейцарию, а не в Америку. Я протес-
тую...
   Корвалан с женой уже поднялся в самолет,  в передний салон, а Буковс-
кий не соглашался покидать борт.
   Внизу у трапа произошло замешательство:  Корвалан в самолете,  а  Бу-
ковского нет.  Люди, приехавшие в лимузине, выхватывают автоматы и окру-
жают Дмитрия Леденена: "Господин Буковский! Господин Буковский!"
   Леденев отбивается, пытаясь жестами объяснить, что он не тот, за кого
его принимают.
   Через командира корабля Ивон связывается с центром:  Корвалана забра-
ли,  а Буковский выходить не хочет,  оба на борту,  что делать? Говорят,
когда сообщили Андропову, он долго смеялся: опять "голоса" поднимут вой:
вероломный Кремль обманул доверчивых американцев.
   Было приказано успокоить Буковского и передать, что все идет строго в
соответствии с договоренностью.  Насилу удалось убедить.  Наконец,  он с
родственниками покинул борт самолета, блокада была снята, люди с оружием
исчезли. Поступил приказ: "На взлет!"
   Командир экипажа сообщил:  летим в Минск.  Теперь заволновался Корва-
лан.  Поначалу думали,  что беспокойство связано с изменением  маршрута,
оказалось,  дело в другом.  Советское руководство приняло решение: после
обмена в течение суток никаких заявлений не делать.  Но Корвалан  возра-
жал:  "Как же так,  исчез,  а куда?" Доложили в Москву. Вскоре было дано
"добро" и Корвалан с борта самолета сделал заявление для печати.
   В полете Берлев передал ему фотографию из журнала "Советский  экран",
где генеральный секретарь был изображен в национальной одежде,  попросил
автограф.  Корвалан с удивлением рассматривал фото,  потом написал  нес-
колько слов для Николая Васильевича.
   В Минске  они  доставили  Корвалана  по назначенному адресу и поездом
возвратились в столицу.  На Белорусском вокзале их встречал генерал Бес-
частнов.


   Особая палка КГБ. Секретно. Экз. ед.

   "28 марта 1979 года в 14.30  неизвестный  гражданин  в  сопровождении
второго  секретаря посольства США Р.  Прингла пришел в консульский отдел
посольства Соединенных Штатов Америки.  Через 35 минут  стало  известно,
что проникший в посольство гражданин требует у американцев разрешения на
выезд в США,  в случае отказа угрожает взорвать находящиеся у него 2 ки-
лограмма тола.
   После переговоров  с неизвестным официальные представители посольства
высказали просьбу сотрудникам охраны диппредставительств,  чтобы  они  с
имеющегося  согласия  посла Туна любым способом убрали гражданина из по-
сольства.  В 15.35 к зданию прибыли 5 сотрудников спецподразделения 7-го
управления КГБ."
   ...Террорист читал стихи.  Левая рука его лежала на поясе, палец про-
дет в кольцо взрывного устройства.  Сотрудник группы "А"  Михаил  Карто-
фельников видел, как побелел сустав, передавленный металлом, но преступ-
ник словно забыл о руке. Он самозабвенно, прикрыв припухшие веки, читал:
   Язвы мира век не заживали:
   Встарь был мрак - и мудрых убивали,
   Ныне свет, а меньше ль палачей?
   Пал Сократ от рук невежд суровых,
   Пал Руссо... но от рабов Христовых
   За порыв создать из них людей!


   В иной  обстановке могло показаться,  что на лестничной клетке собра-
лось пятеро друзей.  Обступили одного, а тот, увлеченный поэзией, радует
их прекрасными стихами. Увы, события были далеки от поэтической идиллии.
   Любитель стихов  -  Юрий Власенко пришел в посольство США не на вечер
изящной словесности. Угрожая самодельным взрывным устройством, он требо-
вал самолет и крупную сумму денег.  Хотел,  чтобы его вывезли на посоль-
ском автобусе в аэропорт,  где должен был ожидать готовый к отлету авиа-
лайнер.
   Переговоры результатов не дали.  Власенко запрещал к себе приближать-
ся, лишь вновь и вновь повторял свое требование.
   Попытка выкурить его из посольства с помощью  шашек  со  слезоточивым
газом тоже оказалась неудачной.  То ли газ на него не действовал,  то ли
перепутали расположение комнат на этаже и швыряли не в то окно. В общем,
сами наплакались вдоволь, а Власенко хоть бы что.
   Решили пойти  еще раз на переговоры.  Долго прикидывали,  что да как,
спорили.  Как всегда в таких случаях,  было много начальников, различных
команд, советов. Но советы - советами, а дело на контроле у председателя
комитета. Председатель торопил - надо было принимать решение.
   У окна кабинета,  где находился террорист,  бессменно дежурили Михаил
Романов и Сергей Голов. Они надежно перекрыли, по существу, единственный
путь отхода террориста.
   ...Ивон назвал троих - Филимонова,  Шестакова и Картофельникова. "Ты,
ты и ты-за мной!" Вчетвером они поднялись на нужный этаж.
   - Эй,  мужик! - играя под простачка, крикнул в открытую дверь Ивон, -
иди, поговорим...
   - А ты кто такой? - на пороге стоял Власенко. Рубашка, свитер, поверх
свитера  широкий  самодельный пояс,  в нем тротил:  2 килограмма.  Запас
взрывчатки немалый,  не дай Бог рванет - все они в одно мгновение покой-
ники.
   Рука террориста на кольце.  За всю их длинную беседу он ни на мгнове-
ние не снял руки с кольца.
   - Вы откуда? - спросил Власенко.
   - Да мы военные.  Наша часть здесь,  по-соседству,  - ответил за всех
Ивон.
   - Звание у вас какое?
   - Звание?  -  удивленно переспросил заместитель начальника группы,  -
старшина я, а ребята...
   Двое представились сержантами, Картофельников - рядовым. Власенко ус-
мехнулся:
   - Что ж с вами говорить,  хлопцы. Вы же ничего не решаете... И вправ-
ду,  стоит ли тратить время на старшину и сержантов? Вот так пассаж. По-
вернется сейчас и уйдет - и весь разговор. Однако Власенко не уходил. То
ли вполне миролюбивый простецкий вид армейских "сверхсрочников" подкупил
его, то ли нервы сдавали - поговорить захотелось, но он обратился к сто-
ящей четверке:
   - А я-то думал, "митьки" набежали.
   - Кто-кто? - переспросил Филимонов.
   - Да "митьки", говорю, - милиция.
   Он опустил голову,  оглядел пояс,  палец на кольце,  потом  медленно,
словно прощупывая,  прошелся по ногам, добрался до лиц стоящих перед ним
людей.
   - Если у меня туг ничего не получится, пойду и взорву "митьков".
   - Да что ты, Юра, - сказал кто-то из группы. Власенко помолчал, глядя
в лицо возразившего, а потом спросил:
   - Тебя били когда-нибудь в милиции?
   - Нет...
   - А меня били. Ногами. Как мяч футбольный, катали. Установилась тиши-
на. Ивон и его подчиненные понимали: их жизнь, безопасность посольства в
руках этого человека.  Надо было раскачать парня,  может, удастся угово-
рить сдать свою "игрушку".
   Посочувствовали. Вместе поругали "митьков".  Стали отоваривать,  мол,
брось ты это дело, Юра. Пойдем, сядем как люди, выпьем, поговорим. Спро-
сили: тебе чего надо-то?
   - Да ничего особенного,  - загорелись глаза у Власенко,  - учиться  в
институте хочу,  два раза поступал, и никак. Квартиру бы в Москве выхло-
потать.
   Картофельников смотрел в сияющие гл