ъявленной войны. Уце-
лело всего несколько танков, вступивших в неравный бой с нападавшими".
   Что касается  "отдыхающих  аминовских гвардейцев",  то не успели наши
БМП и БТРы пройти и треть пути, как попали под плотный автоматный и гра-
натометный  огонь  "ни  о  чем не подозревавших гвардейцев".  А у дворца
плотность огня была столь велика,  что в первые две минуты из 22  бойцов
группы "Гром" 13 оказались ранеными. В подтверждение привожу слова Героя
Советского Союза Эвальда Козлова:
   "Очень важно, что первая машина остановилась у входа во дворец. Оста-
новись  она  раньше,  неизвестно,  чем  бы все это кончилось.  Огонь был
страшнейший.  Я еще сидел в БМП и только выставил ногу наружу, ее тут же
прострелили. Сразу!"
   Ну а  ужасы  про "разнесенных в клочья гвардейцев" не более,  чем ав-
торские фантазии.
   Теперь по поводу "танков, вступивших в неравный бой". Военные специа-
листы не без основания считают, что равным танку может быть танк или со-
ответствующее противотанковое орудие, да и то если оно достаточно манев-
ренно. Разумеется, можно еще сбросить с самолета бомбу или запустить ра-
кету. Но ни самолетов, ни ракет, ни тяжелых орудий, не говоря уже о тан-
ках, у атакующих не было. Так о каком "неравном бое" идет речь?
   Не собираюсь,  да  и  не ставил целью оправдывать агрессию Советского
Союза против Афганистана,  но к чему все переворачивать с ног на голову,
беспардонно  лгать?  Чтобы создать образ настоящего агрессора,  показать
всему миру "истинный оскал советского милитаризма"?  Раз уж мазать  себя
грязью,  то неистово,  до черноты.  Наступали, значит, "разносили всех в
клочья".  Афганцы вели бой?  Вели.  Стало быть, для них "явно неравный".
Пусть даже с помощью танков,  гранатометов, под прикрытием многометровых
стен, с огромным перевесом в людях, - все равно "неравный".
   Да, то был неправый бой.  Против этого никто сегодня не возражает. Но
и  неравным он был,  для горстки людей из спецподразделений.  Ибо дворец
защищало около двухсот отменно вооруженных и отлично обученных  гвардей-
цев, а на штурм шло сорок с небольшим человек.
   И потери совсем не такие, как пишут авторы книги. Ни о каких трех де-
сятках солдат и офицеров не могло идти и речи. Среди тех, кто непосредс-
твенно  штурмовал  дворец,  из групп "Гром" и "Зенит",  убитых оказалось
четверо.
   Жаль, но можно привести десятки подобных публикаций. Авторы их не от-
личаются желанием отыскать истину,  куда проще перепевать на разные лады
сочиненные когда-то и кем-то лживые легенды.
   Могут возразить, мол, и рады бы написать правду, да за семью печатями
хранилась она. Истинно так. Но тогда должен вступить в силу закон, с ко-
торым знакомы даже студенты-первокурсники журфака:  не знаешь -  не  пи-
ши...
   АН нет,  дело, видимо, не в семи печатях, а в невежестве по отношению
к нашей истории,  в лихой большевистской ухватке. Те кроили, как хотели,
как выгодно было, теперь другие кроить начинают.
   Журнал "Столица" в статье "Как мы брали дворец Амина", опубликованной
в августе 1990 года,  приводит слова некоего М. К. - майора КГБ, который
описывает дикий мат и ругань штурмовавших,  безголовое тело Амина,  най-
денное в подвале,  и многие другие страсти.  Признания майора  завершает
характерный комментарий:  "...Общий бардак,  царивший во время операции,
до боли узнаваем, и если описанные события имели место, они вполне могли
происходить именно так..."
   Что ж, до боли узнаваемая точка зрения. Знаю, что события происходили
не так,  как считает неизвестный М. К. Без злопыхательства и ерничества,
на фактах можно легко доказать обратное, но не стоит ломать копья. Лучше
всего предоставить слово самим участникам штурма дворца Амина. Они спра-
вятся со своей задачей значительно лучше любого иного автора. Тем более,
что подавляющее большинство из них высказываются впервые, раньше им вби-
вали в головы:  говорить все, кроме правды. Да и фамилии многих участни-
ков штурма впервые появляются в нашей печати.  Свидетельства их поистине
бесценны, как для сегодняшнего дня нашей Родины, так и для будущих исто-
риков.  Кстати надо заметить,  что по общему сигналу  бойцы  "Зенита"  и
"Грома" при поддержке десантников атаковали не только дворец Амина, но и
еще несколько важнейших военных и административных объектов Кабула: зда-
ние  генерального  штаба афганских вооруженных сил,  здание Министерства
внутренних дел (Царандой),  штаб ВВС,  тюрьму Пули-Чархи, почту и телег-
раф.  Без свидетельств участников истинную картину той ночи восстановить
невозможно. Да и забыть о них несправедливо: все рисковали жизнью, а кто
на каком объекте оказался - на то воля судьбы.
   Итак, 27 декабря 1979 года. Начинается девятилетняя афганская война.
   В песне,  написанной участниками тех событий, есть слова: "... В семь
пятнадцать начало,  сорок шесть килограмм, как сигнал прозвучало..." Что
за сигнал? И каково было начало?
   Кабул. Центральный узел связи Борис ПЛЕСКУНОВ, "Зенит":
   - Все  началось со взрыва "колодца" связи.  В ходе операции Кабул был
отключен от внешнего мира. Одновременно взрыв послужил сигналом к общему
штурму.
   В мое подчинение определили десять человек.  "Колодец" связи, который
нам предстояло вывести из строя, находился на людной площади. Рядом зда-
ние узла связи, пост Царандоя, через дорогу - банк, ресторан, кинотеатр.
Так что в любопытствующих не было недостатка,  что осложняло  выполнение
задачи.
   Решили действовать после 19.00,  когда уже наступал комендантский час
и площадь пустела.  Выехали на УАЗах. Две машины остановились у рестора-
на, а наша подъехала вплотную к люку, который вел в "колодец".
   Дождались условного сигнала - хлопнула,  резко закрытая дверь автомо-
биля.  Значит,  пост на месте.  Сотрудник нашей группы Хаятов, владеющий
языком,  ушел, чтобы отвлечь постовых. Трое человек заслонили нас. Вале-
рий Волох, который сам изготовил щипцы для вскрытия люка, поднял крышку,
а я в рюкзаке запустил в "колодец" два мощных заряда.
   В "колодце" была вода,  но это не испугало: действие своих зарядов мы
проверяли заранее. Взрыватель поставили на 15 минут.
   Сели в машину.  Окликнули Хаятова,  который вошел в роль и  увлеченно
беседовал с постовым, угощая его сигаретами.
   Через несколько минут мы уже были на вилле.  Такого скорого возвраще-
ния никто не ожидал и один из руководителей даже высказал сомнение, мол,
все ли успели сделать.
   Но часы уже показывали 19.15.  Прозвучал мощный взрыв.  Кабул лишился
связи.
   12 января я возвратился в Москву и прочел в  "Известиях"  статью  под
заголовком:  "Народ защищает революцию". Корреспондент писал, что он ве-
дет необычный репортаж,  поскольку "бандиты провели очередную вылазку  и
связь со столицей Афганистана прервана".
   Министерство внутренних дел (Царандой) Евгений ЧУДЕСНОЙ, "Гром":
   - При  штурме  Царандоя нам поставили задачу охранять Нур Ахмат Нура,
который собирался призвать защитников министерства сдаться.
   Примерной 18-18,30 к вилле "Зенита" подъехало три грузовика.  В кузо-
вах сидели солдаты и несколько бойцов "Зенита".  Нура посадили в кабину,
Александр Лопанов и я сели по бокам.
   Едем по Кабулу. Мирный город, снуют афганцы, повсюду жарятся шашлыки.
До  сих  пор помню удивительный запах тех шашлыков.  А мы едем на войну.
Все три машины остановились у светофора.  Он несколько раз переключился,
можно двигаться, а мы стоим, ждем. Наконец двинулись. У здания МВД снова
остановились,  тут солдаты и "зенитовцы" выскочили из машин.  Нуру  дали
мегафон  и он стал призывать сдать оружие,  кричал,  что пришла законная
власть. Из окон министерства ответили автоматным огнем.
   Штаб Военно-Воздушных Си-1 Анатолий САВЕЛЬЕВ, "Гром":
   - Мне с Виктором Блиновым было поручено захватить штаб ВВС.  Дали нам
в  помощь лейтенанта-десантника и его взвод.  Пришли к нашему советнику,
который находился в штабе,  а тот разработал план:  никакого штурма,  по
два человека проходят в здание,  спокойно, без суеты сосредотачиваются в
одном из кабинетов.
   Вторая половина взвода находится  на  удалении  и,  замаскировавшись,
ждет сигнала. Они разоружают внешнюю охрану, мы - внутреннюю.
   Действительно, афганские  солдаты даже внимания не обратили,  когда в
здание штаба ВВС стали время от времени входить наши десантники.
   Отдельный пост полка жандармерии Павел КЛИМОВ, "Гром";
   - Я, Дмитрий Волков, двое ребят из "Зенита" и два танковых экипажа из
"мусульманского батальона", по пять человек во главе с офицерами получи-
ли задание:  до начала общего штурма выдвинуться и захватить два  танка,
находящиеся  в  прямой видимости из дворца.  Из них произвести несколько
выстрелов по дворцу.
   Погрузились в машину,  подъехали к посту.  По нашим данным там должно
было находиться двое часовых,  оказалось - четверо. Это осложняло выпол-
нение задачи. Но отступать нельзя.
   Волков и один из "зенитовцев" вышли из машины и пошли в сторону  пос-
та,  все остальные через задний борт "десантировались" и тут же залегли,
спрятавшись за косогор.
   Через несколько минут на посту неожиданно раздались выстрелы. Что там
случилось,  не знаю.  Стрельбу услышали в казарме, которая располагалась
невдалеке,  и мы увидели выбегающих оттуда вооруженных людей. Они подни-
мались вверх в гору,  на господствующую высоту.  Еще несколько минут,  и
наша цепочка, растянувшаяся на снегу, перед ними как на ладони. Танковые
экипажи вступили в перестрелку,  мы вдвоем с офицером из "Зенита",  раз-
вернувшись в другую сторону, открыли огонь по дворцу.
   Дворец Дар-уль-аман,
   Михаил РОМАНОВ, командир группы "Гром":
   - Начался штурм. Каждая из нескольких моих подгрупп двигалась на бое-
вой машине пехоты.
   Заход в  район  дворца предполагался с двух сторон - мы "крутимся" по
серпантину,  а Яша Семенов со своим "Зенитом" выходит к пешеходной лест-
нице,  которая  ведет наверх.  У фасада соединяемся.  Но на войне как на
войне.  Прорыв группы шел под ураганным огнем,  загорелся бронетранспор-
тер.
   Яков СЕМЕНОВ,  командир группы "Зенит":  - Наша колонна - четыре БТР.
Когда заговорила "Шилка",  ее поддержали пулеметы, стало ясно: игры кон-
чились, началась война.
   Я шел на первой машине. Мы успели проскочить. Второй бронетранспортер
подожгли,  остальные уцелели.  Десантировались. А тут ад кромешный! Наша
"Шилка" бьет по дворцу,  снаряды скачут от стен,  как резиновые. Из окон
поливают...  В общем,  прижали нас,  пришлось залечь.  И поднялись лишь,
когда "Шилка" подавила пулемет в одном из окон дворца.
   Сергей КУВЫЛИН, "Гром":
   - Была некоторая несогласованность в действиях. Мы еще не успели отъ-
ехать,  я еще двери в БМП закрывал, а "Шилка" открыла огонь. Фактор вне-
запности оказался потерянным.
   Словом, садимся,  а в машине людей битком.  Все по полной выкладке, в
бронежилетах.  Смотрю:  бежит полковник Бояринов.  Я его немножко  знал,
когда в Высшей школе учился.  Кричит: "Ребята, ребята, меня забыли! Куда
мне сесть?"
   А куда тут сядешь - народу, как селедок в бочке. Но кое-как размести-
лись, пришлось, правда, на пол, спиной к дверям, сесть.
   - Товарищ полковник, - говорю, взяв его руку, - вот здесь кнопка, ры-
чаг будете открывать,  я не дотянусь.  "Добро, добро", - отвечает. Едем.
Вдруг слышу какой-то дробный стук.  Думаю:  двигатель, что ли, застучал?
Оказывается, осколки и пули по броне. И чем дальше едем, тем больше дол-
бят.  Я потом, после боя, фальшборт на своем БМП оглядел - решето! Самое
настоящее решето, дуршлаг, хоть макароны отбрасывай.
   Едем, вдруг остановка.  Никто не знает: вылезать, не вылезать. Коман-
дир  БМП,  офицер из "мусульманского батальона",  у которого была связь,
кричит: "Сидеть!"
   Михаил РОМАНОВ:
   - Остановка произошла из-за подбитого афганского автобуса,  его приш-
лось объезжать. Потом была поражена наша БМП. Десантировались. Залегли и
начали бой.
   "Шилки", к сожалению,  нам мало помогали.  Их огонь накрывал незначи-
тельную часть дворца.
   Лежим. Рядом со мной Эвальд Козлов, чуть дальше Саша Репин, Мазаев. Я
выбрал два окна и поочередно поливаю:  очередь туда, очередь сюда. Расс-
трелял  магазин  и,  как рачительный командир,  чтобы сберечь имущество,
бросаю его в открытые двери стоящей рядом  БМП.  А  оттуда  дикий  крик!
Кто-то  из экипажа подумал,  что влетела граната.  Так что трагическое и
комическое и тут были рядом. Вдруг рев двигателей, машины пошли. Мы поп-
рыгали в них и стали прорываться ближе к центральному входу, где ребята,
двигавшиеся в голове колонны, уже вели бой.
   Штаб Военно-воздушных Сил Анатолий САВЕЛЬЕВ:
   - Где-то около 19.30 мы разоружили внутреннюю охрану. Забрали автома-
ты,  выставили свои посты.  Советник предупредил, что у начальника штаба
всегда у стола стоит гранатомет,  ну конечно же,  есть и личное  оружие.
Что  касается  гранатомета,  то  он не представлял опасности.  Кто будет
стрелять из гранатомета внутри помещения? Ну а пистолет - тут уж надежда
на себя.
   В общем,  вошли мы в кабинет начальника штаба.  Советник говорит:  вы
арестованы.  Он сдал оружие. Были также разоружены все офицеры, их арес-
товали, посадили в комнату, взяли под охрану. Операция прошла без едино-
го выстрела.
   Дворец Дар-уль-аман Валерии ЕМЫШЕВ, "Гром":
   - Наша БМП остановилась на углу дворца. Мы выскочили. Перед нами дво-
рец,  освещенный прожекторами.  И тут боевые машины опять газуют, задние
двери захлопываются. Сесть не успеваем. Подаю команду:
   - Под прикрытием БМП - вперед!
   Бежим. Темно,  ничего не видно,  только пули свистят над головой. Две
передние  машины  ушли  вперед - первая стояла уже у центрального входа,
вторая чуть ближе.
   Огляделся. Остались мы вдвоем с Якушевым,  Поддубный куда-то исчез. Я
говорю Якушеву: "Надо пробираться к центральному входу".
   Над входом  во  дворец - козырек,  колоннада по кругу.  Когда вбежали
внутрь,  Якушев бросился по лестнице наверх, а я направо, заглянул в де-
журную комнату. Она была пуста. Коридор тоже оказался безлюден.
   Вижу, Якушев поднимается по лестнице, оборачивается ко мне и кричит:
   - ...Твою мать, что же они делают?
   А наши  "Шилки" и действительно били по дворцу,  по своим.  Наверное,
сигнал "отбой" для них не прошел.
   Так вот, он крикнул и упал. Как-то медленно упал, словно не торопясь.
Я даже сначала подумал,  что он присел или пригнулся. Бросился к нему, и
тут,  вдруг удар в руку, автомат на полу, сам свалился. Но помню: созна-
ние не потерял.
   Ребята говорили  потом,  что  афганцы вниз со второго этажа гранатами
нас забросали. Не могу точно сказать. Когда отрывает руку, трудно запом-
нить детали.
   Словом, я  оказался  на полу и пополз к выходу.  Вижу,  у дверей наши
сосредоточиваются. Кто-то оттащил меня, перевязал.
   Николай БЕРЛЕВ, "Гром":
   - Наша БМП под номером 36.  В десанте - Карпухин,  Коломеец,  Гришин,
Плюснин  и я.  Остановились перед дворцом,  открыли люки.  Пули бьются о
броню,  как мухи о лобовое стекло,  носа не высунуть. Но сидеть в боевой
машине еще хуже: из окон бьют гранатометчики.
   Выбегаем - и к дверям.  У входа во дворец лежит Валера Емышев: правая
рука оторвана, болтается на жилах.
   Рядом вскрикнул Сергей Коломеец:  "Дед, мне грудь обожгло". "Тебя ра-
нило, Серега!" Я его оттащил в уголок у парадной двери.
   А гранаты сыплются сверху,  как огурцы.  И шквальный пулеметный огонь
отовсюду.
   Сергей КУВЫЛИН:
   - Когда мы выпрыгнули из БМП, грохот стоял страшный. Не понять: отку-
да стреляют.  Казалось,  со всех сторон. Смотрю, Зудин - или, как мы его
звали между собой,  "Егорыч" - побежал и залег у  какого-то  постамента.
Кубообразныйтакой,  железобетонный. Я упал напротив. Лежим с Егорычем. А
дворец метрах в двадцати от нас. Как уцелели в эти первые минуты, предс-
тавить трудно.  Если глядеть с верхних этажей, мы просто идеальные мише-
ни.
   Быстро кончились патроны,  Зудин еще  один  магазин  подбросил.  Тут,
смотрю,  граната падает между нами, рвется - и Егорыч за лицо схватился,
а из-под пальцев кровь течет - густая,  как кисель. Он головой ткнулся и
затих.  Я кричу:  "Егорыч, Егорыч!.." Приподнялся - меня как стеганет по
лицу,  осколками,  наверное.  Один потом вышел из подбородка, маленький,
как патефонная иголка.
   Тут я,  признаться,  растерялся. Кругом никого, сверху стреляют. Лежу
один. Имел бы силы - бетон бы прогрыз и закопался.
   Ближняя БМП дернулась и пошла.  Прямо на меня.  А триплексы  разбиты,
она  совсем "слепая":  в барьер ткнулась и лезет дальше.  Я руку поднял,
автоматом машу,  кричу:  "Свои!" Слышу, чуть сзади Кузнецов тоже кричит:
"Ты  что  делаешь?" Стрелять по машине - там подумают,  чужие,  прибавят
оборотов да и раздавят.
   Секунды уходят, БМП рулит на меня. А с места не сдвинуться. Чувствую,
если поднимусь - голову потеряю, лежать буду - ноги переедет. Думаю, как
лучше повернуться. Если вдоль по ноге гусеницей - совсем растерзает, по-
перек - хоть до колен отрежет.
   И тут БМП ударяется корпусом в железобетонный куб. Я автомат в руку и
пытаюсь вскочить,  а нога-то под гусеницей. Боюсь поглядеть на собствен-
ную ногу, но когда шевелю, она шевелится. Чудо, нога на месте, адски бо-
лит, но на месте. Ну как после этого не поверишь в судьбу?
   Глеб ТОЛСТИКОВ, "Гром":
   - Я руководил одной из подгрупп.  С нами ехали четверо солдат из "му-
сульманского батальона". В машине у меня, кроме обычного вооружения, бы-
ли лестницы,  сделанные заранее. Дорога, ведущая ко дворцу, с одной сто-
роны обрамлена высокой бетонной стеной, на нее никак не залезешь, только
с помощью лестниц. Или бежать под огнем. Решили с помощью лестниц сокра-
тить путь:  подставить к стене - и наверх.  Держать лестницы должны были
солдаты.
   Так мы их и проинструктировали:  как только  открываются  двери  БМП,
выскакивайте,  хватайте лестницы. В жизни получилось подругому. Подъеха-
ли,  выпрыгнули,  попали под огонь,  и солдаты мои,  как упали, так и не
встают, будто приморозило их к дороге. И так я и этак с ними, и кричать,
и пинками поднимать.  Куда там.  Не встали.  Короче говоря, теперь уж не
помню: сами лестницы держали или под пулями бежали, но наконец оказались
там у главного входа во дворец...
   Михаил РОМАНОВ:
   - Когда после всех остановок мы выдвинулись к главному входу и я выс-
кочил  из  БМП,  поверьте  -  весь вспотел.  Плотность огня невероятная.
Эвальд Козлов рядом со мной стоит,  а я его не слышу:  такой грохот вок-
руг.  Он стреляет из пистолета Стечкина, и вдруг кричит мне: "Михалыч! У
меня пистолет сломался".  Смотрю,  а у него затвор в  заднем  положении.
Расстрелял всю обойму и не слышит, огонь просто зверский.
   Ведь тут не только гвардейцы стреляли,  "проснулись" батальоны,  вко-
панные в землю танки, стоящие на защите дворца. В общем, творилось нечто
невообразимое.  Ау меня из 24 человек 13 раненых.  Две минуты боя - и 13
лежат. Что еще можно страшнее придумать для командира? Но страх страхом,
а  задачу  выполнять надо.  Выдвинулись к входу.  Здесь стояли Карпухин,
Берлев.  Убитых было много,  человек шесть афганцев, они падали сверху и
лежали у входа.  Здесь же тяжелораненый Емышев. Я говорю: немедленно его
в БМП.
   Потом и сам оказался в этой боевой машине,  когда меня контузило. Как
раз формировал штурмовую группу и взрывом отбросило от бруствера на борт
БМП.  Кровь из ушей,  в голове гул,  стал на колени, постоял - очухался.
Тут подошел Филимонов, с ним раненый в глаз Швачко.
   И на  первом этаже гремит бой.  Его вели Карпухин,  Берлев,  Плюснин,
Гришин, Коломеец, Бояринов...
   Министерство внутренних дел (Царандой)
   Евгений ЧУДЕСНОВ:
   - Мы стояли перед зданием Царандоя,  до главного входа метров  15-20.
Но с верхних этажей огонь усиливался, летели гранаты, и потому решили не
испытывать судьбу.  Прикрывая собой Нура, двинулись к входу, приходилось
отстреливаться  из  пулемета.  Здесь я получил контузию.  Из носа и ушей
пошла кровь, на некоторое время потерял ориентацию, а когда очнулся, ви-
жу: окружающ