кроме  тебя,  дел нету? Как белка в колесе крутится, дни и ночи
преступность  искореняет...  Глуп ты, потому и ведешь себя как грецкий орех:
не  знаешь,  когда  колоться  надо.  Ну,  мне бы сболтнул - куда ни шло врет
Бурдюков. А ведь нас в капезухе четверо было. Допер?
     - Ты  это  брось, - тупо бормотал Беспалых, и его физиономия все больше
наливалась кровью. - Ничего я не говорил. Не убивал я Зинку...
     Бурдюков  с  Беспалых  раньше  знакомы  не  были, никаких личных счетов
между  ними  не  существовало.  Спрашивается,  зачем  Бурдюкову  нужно  было
оговаривать подследственного?
     А  если  он  говорил  правду,  следовательно...  Необходимо было, чтобы
показания  Бурдюкова подтвердили другие - те, кто в это же время находился в
камере.
     И  я  начал  наводить  справки.  Один  из  сидевших в то время в камере
предварительного  заключения  умер, а другой, как выяснилось, был жив-здоров
и  работал  где-то  в  Красноярском  крае  в  леспромхозе.  Я уже подготовил
частное  поручение  о  его допросе, как вдруг показания Бурдюкова совершенно
неожиданно   превратились   из  доказательства  обвинения  в  доказательство
зашиты...
     Во  время  очередного  допроса,  видимо,  чувствуя, что я ему не совсем
доверяю, он между прочим сказал:
     - Не  сомневайтесь,  гражданин  следователь,  он  пришил.  Недрогнувшей
рукой обрушил ломик на голову своей безвинной жертвы.
     От неожиданности я опешил.
     - Чем, вы говорите, он ее ударил?
     - Ломиком.  Зверюга, одним словом. И откуда только в наше светлое время
такие личности берутся!
     Скрывая волнение, я спросил как можно более безразличным тоном:
     - Вы точно помните, что он убил ее ломом?
     - Вы  меня  обижаете,  гражданин  следователь.  Как  сейчас помню. Взял
ломик  и говорит: "К смерти, падло, готовься!" Она, натурально, на колени. А
он  заместо  сострадания  самым  что  ни  на  есть  острым концом - в грудь.
Вспомню эту кошмарную драму - сердце кровью обливается!
     А  ведь  Шонина-то  была  убита  шлакоблоком!  Понимаете?  Еще  два-три
уточняющих  вопроса, и я окончательно убедился: ложь. И тут у меня мелькнула
одна  мысль.  В  общем,  я попросил Бурдюкова рассказать подробности о своем
знакомстве с Беспалых, о том, как его встретили в КПЗ, как он там вел себя.
     - Очень  нахально  вел, - грустно покачал головой Бурдюков. - Ни такта,
ни  деликатности.  Привели  его  ночью.  Публика после трудового дня устала,
отдыхает.  Тихо,  благородно.  А  он  -  медведем.  Отсутствие  элементарной
культуры.  Что  тут  будешь делать? Поучили малость уму-разуму. Побурчал он,
похлюпал  -  и храпака. А у людей бессонница, сон, как хрустальный бокал, на
мелкие  осколки. Чешутся, скучно: третий день камеру обживаем. Ну, решили от
нечего  делать  ему велосипед прокрутить: бумажечку промеж пальцев запалили.
Культмероприятие,  так  сказать.  И  людям  весело,  и  ему  не обидно. А он
вскочил  и  хулиганит. "Я вам, - орет, - покажу! Я вам не фраер!" - "А кто?"
-  спрашиваю.  Ну, он и раскололся: все про мокрое дело выложил, как ломиком
невинную  советскую  гражданку  кокнул.  Сами  понимаете,  не мог я с такой,
извините   за  выражение,  гнидой  одним  кислородом  дышать.  Убеждения  не
позволяли...   Написал  ксиву  -  его  на  следующий  день  забрали,  а  мне
благодарность за бдительность.
     Итак,  показания  Бурдюкова  о  том,  при  каких  обстоятельствах и что
именно   Беспалых   рассказал   об   убийстве,   полностью  подтвердили  мои
предположения:   так   называемое  признание  в  камере  было  просто  актом
самозащиты.   Причем   предполагаемый   убийца  был  настолько  не  в  курсе
обстоятельств  происшедшего,  что в качестве орудия преступления назвал лом.
Это  же  в  дальнейшем подтвердил и протокол допроса второго соседа Беспалых
по камере.
     Постепенно  начали  отпадать  и  другие  улики. В таких рубашках, как у
Беспалых,  ходило  в  то  время почти все мужское население поселка, так как
крупная  партия  этих  рубашек,  которые считались сверхмодными, поступила в
поселковый магазин приблизительно за месяц до убийства.
     Поездной    кондуктор   Мидлер   заявил,   что   следователь,   который
первоначально  вел  дело,  показывал  ему  Беспалых  со  спины и он, Мидлер,
сказал,  что  на  Беспалых такая же рубашка, как на том парне, и сзади он на
него  похож,  но ничего больше. Утверждать, что у Шониной тогда сидел именно
Беспалых, он не берется: мало ли парней, похожих друг на друга?
     "Поправочный  коэффициент"  неуклонно делал свое дело. У меня уже почти
сложилась  уверенность в невиновности Беспалых, когда пришлось столкнуться с
новым    осложнением.   Прибыли   материалы   повторной   криминалистической
экспертизы.  И  в  заключении  эксперта  черным по белому было написано, что
след,  обнаруженный  рядом  с трупом, оставлен сапогом Беспалых. Месяц назад
это   заключение   полностью   согласовывалось   бы  с  материалами  дела  и
расценивалось  бы  мной как одна из достовернейших и фундаментальных улик. А
теперь  оно  находилось  в противоречии буквально со всем: со свидетельскими
показаниями   и   протоколами   опознаний,   с   результатами  следственного
эксперимента и моими гипотезами...
     Ошибка  экспертизы? В первый раз ошиблись, во второй раз ошиблись... Не
слишком  ли  много  ошибок?  А  если эксперт прав, что наиболее вероятно, то
надо искать какое-то объяснение. И оно вскоре нашлось, такое объяснение.
     Как  известно, в каждом производстве есть отходы. Без них не обойтись и
при  расследовании.  В более или менее сложном уголовном деле сотни страниц.
Но  из  них только сто или сто пятьдесят представляют интерес для прокурора,
адвоката  и  суда,  остальные - шлак. Он образовался в основном тогда, когда
следователь  блуждал в потемках. Но иногда в этом шлаке обнаруживается нечто
такое, что совершенно неожиданно меняет аспект всего дела.
     Мне  тогда  пришлось  допросить около семидесяти человек. И вот один из
этих  семидесяти,  говоря  о  вспыльчивости  Беспалых,  в  качестве  примера
упомянул о его драке с соседом по общежитию Павлом Прокудиным.
     - До  крови  Пашку  избил. Смотреть страшно было. А из-за ерунды: то ли
тот его бритвенным прибором попользовался, то ли сапоги без спросу взял...
     - А где теперь этот Прокудин?
     - Бог  его  знает.  Как это дело произошло, он и уехал. С расстройства,
что ли... Он же гулял с Зинкой...
     Свидетель и не подозревал, какую роль сыграли его показания.
     Итак,  возможное  объяснение было найдено. Оставалось его проверить. На
следующий день я вызвал Беспалых.
     - Что  же  вы говорили, что сапоги были совершенно новыми? Оказывается,
их носили не только вы, но и Прокудин?
     Мой   подшефный  захлопал  глазами:  проницательность  следователя  его
потрясла.
     - Честное  слово,  гражданин следователь, Пашка их только раз обувал, а
потом  он  себе с получки точно такие же справил. Это кто же вам накапал? Ну
и люди!
     - Ну, вот, наверно, путаница была, раз сапоги такие похожие.
     - Какая  же  путаница,  гражданин  следователь, если на евонных сапогах
подковок  не  было, да и фамилие свое я внутри голенищ чернильным карандашом
написал...
     Эксперт  не ошибся. Ошибся следователь, который принял сапоги Прокудина
за сапоги Беспалых и отправил их на экспертизу вместе с гипсовым слепком...
     Так  показание  одного  из  семидесяти  свидетелей  не  только  сняло с
Беспалых всякую тень, но и указало следствию правильный путь.
     На  первом же допросе Прокудин во всем признался. В течение двух недель
следствие было закончено, и он предстал перед судом.
     На  суде  он  подробно  обо  всем  рассказал  и,  как  в  таких случаях
говорится,  понес  суровое,  но  справедливое  наказание.  Вот видите, какое
значение имеет "поправочный коэффициент"!


ВЕРНЫЙ ПОМОЩНИК

     На этот раз мы говорили о нераскрытых преступлениях.
     - Нераскрытое    преступление...   -   сказал   Фролов,   засовывая   в
пластмассовый  стаканчик  только  что  отточенный  карандаш.  -  Нераскрытое
преступление,   -   повторил  он.  -  По-моему,  сам  этот  термин  страдает
неточностью.  Таких преступлений практически нет. Есть преступления, которые
раскрываются  сразу.  Есть  преступления,  для  раскрытия  которых требуется
более  или менее длительный срок. Но таких преступлений, которые бы навсегда
остались   тайной...  Мне,  по  крайней  мере,  с  подобными  преступлениями
сталкиваться  не  приходилось.  Шила, как говорится, в мешке не утаишь. Я уж
не  говорю  об  отсутствии  в  СССР профессиональной преступности, о высоком
уровне   криминалистической   техники,   о   мужестве   и  самоотверженности
сотрудников  органов  МВД,  о  том, что каждый преступник оставляет на месте
преступления  какие-то  следы,  которые  со  временем  превращаются  в улики
против  него.  Обо всем этом уже достаточно много говорили и писали. Но дело
еще   и  в  том,  что  вор,  грабитель;  убийца  вынужден  после  совершения
преступления  скрываться  во  враждебной для него среде, среди людей, мораль
которых,  нравственность,  мировоззрение диаметрально противоположны морали,
нравственности,  мировоззрению  преступника. Нарушитель закона оказывается в
изоляции,  у  него  нет друзей в широком смысле этого слова. Он в постоянном
напряжении,  в  страхе.  И  этот  страх перед людьми, страх перед неизбежной
расплатой   за   совершенное  закономерно  влечет  за  собой  нервный  срыв,
опрометчивость   в   том   или   ином  поступке.  Поэтому  верными  друзьями
следователя  в  нашей  стране являются не только многочисленные добровольные
помощники  милиции,  но  и  сам  уклад  жизни,  общепринятая  мораль  и  как
следствие  ее  страх  преступника.  Да, этот страх можно тоже назвать верным
помощником  следователя.  Он  не  раз приводил к явкам с повинной, помогал в
раскрытии  сложных  и  запутанных преступлений. Следователю часто приходится
сталкиваться с этим своеобразным явлением. Очень часто...


x x x

     Дело  по  обвинению  Пухова...  А когда Николай Николаевич принял его к
своему   производству,  оно  называлось  иначе:  "Об  исчезновении  мальчика
Виталия  Пухова".  В  те  дни  для Фролова было неясно все: судьба мальчика,
участие  в  происшедшем  его  отца,  характер  преступления  и  прежде всего
поведение  матери  ребенка,  Марии  Николаевны Ганиной, которая только через
пять  лет после случившегося обратилась в милицию. Впрочем, самой Ганиной ее
поступок казался естественным.
     На  вопрос  следователя  она  сказала,  что  все это время надеялась на
возвращение  Пухова  и  поэтому  не  хотела  вмешивать  в  дело  милицию или
прокуратуру.
     - Возвращение Пухова?
     - Вот именно.
     - Насколько я понимаю, вы имеете в виду своего сына?
     - Нет,  его  отца...  Я  рассчитывала  на то, что он вернется ко мне. А
теперь  я  потеряла  всякую  надежду.  Теперь  я понимаю, что жить вместе мы
больше  не  будем.  Вселяя  в  меня  надежды,  он  лгал.  Нет,  он ко мне не
вернется.
     Фролов  не  смог  скрыть своего удивления, и Ганина поставила точки над
"i".
     - Я люблю Пухова, - сказала она, - и не хотела ему портить жизнь.
     - И  если  бы  он  к  вам  вернулся,  вы бы примирились с исчезновением
ребенка?
     - Не  знаю,  может  быть...  -  Ганина  вскинула свои длинные ресницы и
слабо   улыбнулась.   Сейчас  она,  видимо,  изображала  героиню  одного  из
последних фильмов: легкая бравада с трагическим подтекстом.
     - Считаете,  что  я  плохая  мать?  Возможно...  Но  Виталика  я просто
любила,  а  его  отец  был  для меня богом. Это, разумеется, не записывайте:
слово "любовь" не для протокола...
     Следователь   должен  уметь  слушать,  как  бы  ни  был  ему  неприятен
собеседник.  И  Фролов  слушал. Он не собирался объяснять Ганиной, что такое
материнский долг: в прокуратуру ее вызвали вовсе не для этого.
     История  ее  была  банальна.  Легкомысленная,  избалованная  родителями
девчонка,  мечтавшая  о  "красивой  жизни".  То  она  видела себя знаменитой
пианисткой,  которую  приглашают  на гастроли в Париж или Нью-Йорк, то женой
дипломата.  Но  известной  пианисткой  она  не  стала,  как  не  стала женой
дипломата.  В  результате трагической случайности родители погибли. Пришлось
самой  зарабатывать на хлеб. В армавирской школе, где она преподавала пение,
Мария   Николаевна   знакомится  с  молодым  учителем  Виталием  Борисовичем
Пуховым.  Пухов  заинтересовался  ею,  и  Ганина  благосклонно принимала его
ухаживания.   Правда,  новый  знакомый  был  только  отблеском  ее  девичьих
мечтаний, но Мария Николаевна находила, что в нем "что-то есть".
     Вскоре  молодые люди поженились. Как будто стали осуществляться мечты о
"красивой  жизни".  Муж  зарабатывал  неплохо,  и  Ганина  создала у себя на
квартире  нечто  вроде  "светского  салона".  Это  требовало  дополнительных
расходов,   а  Пухов  был  скуповат.  На  безоблачном  небе  семейной  жизни
появились  первые тучки. Дальше - больше. После одной из ссор Виталий собрал
свои  вещи и уехал к родным в Челябинск. Перед отъездом он порекомендовал ей
сделать  аборт.  Но  Ганина не последовала его совету: она рассчитывала, что
ребенок  вернет  ей  мужа.  Между  тем  Пухов  осел  в  Челябинске, вторично
женился,  забыв  расторгнуть  брак  с  первой  женой, и начисто вычеркнул из
своей  памяти  Марию Николаевну. Сообщение, что у него есть сын, застало его
врасплох,  а  иск  о  взыскании  алиментов  вызвал  панику. Пухов написал ей
несколько  лирических  писем.  Он уверял Ганину, что продолжает ее любить, и
просил  отозвать  исполнительный  лист. Летом он приехал в Армавир. Погостив
несколько  дней,  он  предложил  Ганиной  отпустить  Виталика вместе с ним в
Челябинск.
     - Чем он это мотивировал? - спросил Фролов.
     - Говорил,  что хочет показать сына своим родителям и как бы обосновать
им возвращение ко мне. Ведь они не знали, что у нас есть ребенок.
     - Вы ему поверили?
     - Я  ему  хотела  поверить,  -  с  ударением  на слове "хотела" сказала
Ганина. - А потом я получила вот это письмо.
     "Здравствуй,  Муся,  -  прочел Фролов. - Извини за небрежность почерка:
пишу  на  ходу  поезда.  Сегодня,  18 июля, мы прибыли утром в Ростов и в 16
часов  30  минут  выехали  в  Москву.  Витя  о  тебе  ни  разу не вспомнил -
привязался  ко  мне.  В Ростове я купил ему белый полотняный костюм (морская
форма!).  У нас осталось 13 рублей денег и немного продуктов, но в Москве мы
достанем  сотни  3-4.  Животик  у  Вити  стал  значительно меньше, так как я
установил  ему  дорожную  диету.  Чувствует он, однако, себя замечательно. В
вагоне  у  него  находится множество нянек и дядек, все его угощают, таскают
по  рукам  и  оказывают  всяческое  внимание.  Одна  дама  даже занялась его
туалетом и устроила ему купание с ног до головы.
     Скоро будем дома, а там посмотрим, "что день грядущий нам готовит".
     До свидания. Крепко целуем - Витя, Витя".
     - Письмо почти трогательное, - сказал Фролов. - Что же было потом?
     - Больше  я  ничего  от  него  не  получала.  Через  месяц я написала в
Челябинск.  Мне  сообщили,  что  он  вместе  с  семьей  уехал  в неизвестном
направлении.  Разыскала  его  я  только через год. Он написал, что ребенка у
него  похитили  в  Ростове,  и  умолял  меня  не  калечить  его жизнь. Затем
некоторое  время  мы  снова жили вместе. Разрыв, мучительные сцены, взаимные
оскорбления...
     - Достаточно.  Когда  Пухов увозил Виталика, он брал с собой какие-либо
его вещи?
     - Нет, Виталий шутил, что они поедут по-холостяцки.
     - Он предупреждал родителей, что приедет с сыном?
     - Точно  не  знаю.  Но, во всяком случае, он не собирался этого делать,
он хотел, чтобы приезд Виталика был для них сюрпризом.
     - Кто-нибудь есть у Пухова в Москве - родственники, знакомые?
     - В  Москве  живет, жил по крайней мере, приятель Виталия по институту.
Андрей. Фамилию его забыла.
     - Какая фамилия: русская, украинская, белорусская?
     - Грузинская.  Оканчивается на "дзе". Банадзе, Ванадзе, Дерадзе. Что-то
в этом роде...
     - С какой станции Пухов уезжал из Армавира?
     - Со станции Армавир-II.
     - В какое время?
     - Приблизительно в четыре часа дня.
     - Почему вы это запомнили?
     - В  полчетвертого  у  меня  начинался  частный урок. Я хотела отменить
его,  но  Виталий отсоветовал. Они проводили меня к ученице и отправились на
вокзал вдвоем.
     - Фотография  сына  у  вас  есть?  Дайте, пожалуйста. А теперь подробно
расскажите,  как объяснял вам Пухов исчезновение сына. Только не торопитесь,
времени у нас достаточно.
     В  тот  же  день  следователь  направил  во  все  концы  страны срочные
запросы.  Одни  из них были адресованы в Бюро несчастных случаев и областные
управления  Министерства  охраны  общественного  порядка, другие - в детские
приемники-распределители,  Дома  младенца  и  отделы  народного образования.
Затем  Фролов  уехал  в  командировку.  Она была напряженной. Особенно много
пришлось  поработать  в  Москве, Ростове и Армавире. Но результатами поездки
он мог быть доволен.
     С  допросом  Пухова  следователь не спешил: к нему нужно было тщательно
подготовиться.  И  когда  Пухов впервые переступил порог прокуратуры, Фролов
уже знал о нем многое.
     В   начале   допроса   Пухов   нервничал,  затем  освоился,  перешел  в
наступление.  Это  было  в его характере, характере прирожденного труса. Ему
показалось, что следователь чувствует себя неуверенно, а улики шатки.
     В  конце концов, в чем его обвиняют? В случайности, от которой никто не
застрахован?  Где  доказательства,  что он убил ребенка? Их нет, одни только
оскорбительные предположения.
     "Заяц,   играющий   на  барабане",  -  подумал  Николай  Николаевич,  с
любопытством наблюдая за подследственным.
     Такого  храброго  зайца,  бодро  выбивающего барабанную дробь, он видел
еще  в  студенческие  годы  в уголке Дурова. "Этот номер основан на рефлексе
"догоняй  бегущего",  - объяснял экскурсовод. - Во время дрессировки барабан
все  время  "убегал"  от  зайца,  который  постоянно  оставался победителем.
Постепенно  длинноухий  поверил,  что  барабан  еще  трусливей  его,  и стал
избивать  лапами  своего слабого противника. Как видите, и трус превращается
в храбреца, если перед ним отступают..."
     Сейчас    воинственный   Пухов   устраивал   Фролова:   подследственный
пренебрегал своей обычной осторожностью. Пусть выговорится.
     - Войдите  в  мое  положение,  -  между  тем  возмущался  Пухов. - Я не
сомневаюсь,  что  справедливость  восторжествует.  Но ведь пока суд да дело,
меня  полощут  в  грязи. Я под подозрением. Преступник! На меня оглядываются
на улицах, со мной не здороваются. Еще бы, я убийца!
     - Ну  зачем  обязательно  "убийца"?  Не  исключено,  что  вы  подкинули
ребенка...
     Пухов  осекся  и  метнул  в  следователя быстрый подозрительный взгляд.
Кажется, Фролов попал в точку...
     - Не  волнуйтесь,  Виталий  Борисович. Мы попытаемся разобраться в этой
истории. Расскажите, как все произошло.
     - Рассказывать  особенно  нечего,  -  уже без прежней горячности сказал
Пухов.  -  Когда  я  уехал  из  Армавира, в купе была женщина лет тридцати -
тридцати  пяти.  Она  очень  привязалась  к Виталику, покупала ему сладости,
ласкала  его.  Мы  с  ней разговорились. Узнав мою историю, она сказала, что
давно  мечтает  о  сыне,  и  предложила  отдать  ребенка  ей. Я, разумеется,
отказался.  В  Ростове  у  нас была пересадка. Оставив Виталия вместе с этой
женщиной  в сквере, я отправился в город за продуктами. Вернувшись через два
часа,  я  их  не  нашел.  Вначале  мне не пришло в голову ничего дурного. Но
вскоре  я  начал  волноваться.  Обошел весь вокзал - они словно сквозь землю
провалились.  Кинулся  на  радио.  Передали мое объявление - безрезультатно.
Обратился  в  дежурную  комнату  милиции.  Все  напра