ога была определена довольно точно уже в Древнем Египте.
В системе египетских иероглифов изображение рога обозначало "то, что
находится над головой", и, в более широком смысле, "проложить себе
дорогу" (сопоставим в этом случае с головой барана, Овна и тараном)"
[12]. Рог символизирует производительные силы природы ("Рог
Изобилия") в целом, и особенно - мужскую производительность. В
Ригведе слово "бык" неоднократно применяется для обозначения
мужской сексуальной потенции. В Передней Азии не только боги, но и
цари изображались с бычьими рогами. "В Даргавском ущелье Северной
Осетии когда-то стояло каменное изваяние "святого барана", который
считался покровителем чадородия, а женщины в Осетии приносили в
святилище глиняные фигурки, моля "святого барана" даровать им детей"
[7].

Другой символ физической мощи и сексуальной потенции - не
умеющий сворачивать носорог - особо почитается в Китае, где
"всеобщей эмблемой", обозначающей процветание (и, следовательно,
силу), является рог носорога, обточенный в форме чаши [12]. Сейчас
носороги находятся на грани вымирания, и основная причина этого -
"неистребимая вера людей в чудодейственную силу их рогов. Народы
Юго-Восточной Азии считают, что если размельчить рог носорога в
порошок и понемногу подмешивать его в чай, то это... вернет дряхлому
старцу юность и любовный пыл. Китайцы ценят порошок из
носорожьего рога на вес золота, платя за него втридорога, поскольку
теперь его можно достать лишь с огромным трудом"[10].

Рога символизируют тему инструментальной активности. Один из
символов трансформации - вспашка, обработка земли при помощи
орудий - часто ассоциируется с половым актом и понимается как
иерогамия Неба и Земли (так как разрушает границу между ними).
Инструментальная активность обладает дуальностью: она бывает
"мирная" и нет, -  например в выражении "перековать мечи на орала".
Рог служит прообразом и Меча и Орала (= соха= сохатый). Инструмент
вообще имеет фаллическую, марсианскую природу. Так, земледельцы
Австралии и Азии называют одной морфемой фаллос и лопату. [29, с.
104].

Функционально рога тоже зачастую нужны лишь для продления рода.
"Оленьи  рога, например, развились исключительно для поединков:
безрогий олень не имеет ни малейших шансов на потомство. Ни для чего
другого эти рога, как известно, не годны. От хищников олени-самцы
тоже защищаются только передними копытами, а не рогами" [32].

Стоит обратить внимание на единорога. В средневековых сказаниях
единорог - символ живородной мужской энергии - "весьма свирепое
животное, имеющее только один рог. Чтобы поймать его, в поле
оставляют девственницу; тогда животное подходит к ней и попадается,
ибо укладывается на ее лоно" [12]. Это наводит на мысль, что он
символизирует сексуальную сублимацию.

Раз уж мы заговорили о сказках, упомянем обычные сказочные
инструменты волшебства, вызывающие превращения и исполняющие
желания, - волшебную палочку и разного рода "шапки", символика
которых также весьма прозрачна.

Но вернемся ко рту. Некоторые авторы видят в поцелуе не только
облегченную форму половой близости, но и возможную связь между
половой функцией и питанием. "Размышляя о происхождении такой
формы поцелуя (как любовный укус. - С. М.), Иван Блох в
"Сексуальной  жизни наших дней" выдвигает теорию о наследовании
естественного садизма от низших животных форм, которым свойственно
поедание партнера во время полового акта. В конце концов, разве не
говорим мы: - Я так тебя люблю, - что готов съесть!"[33]. Паучихи
устраивают пир из любовников сразу после оплодотворения, а самцы
некоторых видов рыб всю жизнь паразитируют на своих супругах как
пиявки. У богомолов даже еще более странный, чем у пауков, обряд
бракосочетания, Не после него, а с самого начала начинается пожирание
самца. Даже без головы и с почти полностью съеденной передне-грудью
самец продолжает спаривание.

Крон, как известно, пожравший своих детей, произвел их затем на свет
через рот (после того как ему подсунули рвотное). Зевс родил Афину
прямо из черепа, при этом Гефест осуществил своеобразное кесарево
сечение (см. рисунок). Существует и обратная символика - например,
"vagina dentata"; во всех этих символах очевидна тема рождения и
смерти, а также возрождения и инициации.

Символ взаимопроникновения двух миров - европейская "мандорла", и
ее индийский аналог - "йони" являют собой не менее яркий пример
орально-генитальной символики. Индусы, дабы гарантировать
выздоровление, сооружают изображение йони из золота и проходят
сквозь них [12], что можно считать аналогом нового рождения. В ряде
сказок новое рождение героя связано с его прохождением сквозь пасть
чудовища (чаще, правда, таким образом символизируется смерть).
Сходным значением обладает изображение Януса - хранителя дверей, а
также и сам символизм дверей или ворот, игравший одну из ключевых
ролей во многих религиях.

В мужском варианте мы имеем дело с дентально-фаллической аналогией.
Так, потеря зуба является символом кастрации. Символика фаллоса и
зубов выражает также агрессивность в различных ее видах. Переносы
между верхним и нижним полюсом проявляются и во фрейдовском
"ложном перемещении выше", "когда, скажем, вытесняемые сексуальные
или анальные функции появляются - на неадекватной, замещающей
основе - в речи и мысли; или, наоборот, оральные блоки повторяются в
анальных зажимах" [12]. Фрейдом  также отмечается симметрия головы
и таза с точки зрения наказаний (подзатыльники и шлепки по заду).
Исследования алкоголизма как регрессии на оральную стадию (причем
на ее пассивный - сосущий период)  говорят о том, что алкоголизм
часто сопровождается импотенцией или   запорами  спастического
характера, поддающимися психотерапии.

Рассматриваемая симметрия верха и низа подчеркивается их резким
противопоставлением. Например - в одежде: лицо человека нашей
культуры практически всегда открыто, а область гениталий почти всегда
тщательно скрывается. В большинстве культур считается неприличным
половой акт, дефекация или уринация на глазах у всех, в то время как
совместное принятие пищи является широко распространенным
повседневным занятием. Однако существуют культуры, в которых дело
обстоит прямо противоположным образом - неприлично прилюдно есть
и пить, но вполне прилично спариваться или испражняться на глазах у
прохожих. У некоторых народов лицо принято скрывать с такой же
тщательностью, как у нас скрывают половые органы.  Этнографические
наблюдения и изучение наскальных рисунков показывают, что лицевое
покрывало связано с древней табуацией рта.

"По поверьям многих народов именно рот (а часто также другие
отверстия в голове - ноздри и уши) являются местом входа и выхода
таинственной колдовской силы. Проникая извне, эта сила может
повредить самому человеку; выходя изнутри, может причинить вред
окружающим его людям. Известно, например, что у многих племен
Тропической Африки еще недавно никто не стал бы есть, не прогнав
предварительно принятыми здесь способами злых духов, причем одним
из способов было закутывание лица и головы. У народов Сибири при
изгнании шаманом из больного духа болезни присутствующие плотно
закрывали рот, чтобы этот дух не вошел в них. А в Центральной России
еще в начале XVIII новобрачные не должны были за свадебным столом
говорить или есть: верили, что через открытый рот в них может
проникнуть порча. Всем хорошо известна такая деталь свадебного
костюма, белая фата. Многие видят в фате символ непорочности
новобрачной (анатомический аналог фаты - девственная плева. - С.
М.). Этнографы сумели проследить ее (фаты) происхождение из
головного и лицевого покрывала. Подобная фата-покрывало входит в
традиционный брачный наряд народов Кавказа, у которых невеста на
протяжении почти всей свадьбы должна оставаться с закрытым лицом.
Чтобы взглянуть в лицо новобрачной, покрывало полагается приподнять
с помощью какого-нибудь острого железного орудия, чаще всего
кинжала: такие предметы отгоняют злые силы. У других народов,
например среднеазиатских, новобрачная должна была носить лицевое
покрывало длительное время (часто до рождения первого ребенка), не
показываясь без него не только посторонним, но и родне мужа.

Еще серьезнее смотрели на дело древние народы Передней Азии.
Согласно ассирийскому судебнику, составленному более трех тысяч лет
тому назад, женщина, если она не рабыня и не блудница, всегда должна
была выходить на улицу только под покрывалом. Древнеиранские
огнепоклонники-зороастрийцы заставляли женщин постоянно
прикрывать повязкой рот и ноздри: считалось, что иначе они,
поддерживая огонь в очаге, могут осквернить его своим дыханием.
Ассирийский обычай был заимствован и освящен исламом,
предписывавшим, чтобы женщины не показывались за стенами дома с
открытым лицом."

"В одних случаях носить покрывало положено только невестам на
свадьбе, в других - вообще замужним женщинам, в иных - также
девушкам, достигшим брачного возраста. У одних народов женщина
закрывается лишь от посторонних, у других - также и в стенах своего
дома. Согласно одним поверьям, опасность исходит от женщины,
согласно другим - грозит ей самой. У ряда народов Передней и Средней
Азии женское покрывало вошло составной частью в каноны женского
затворничества, а у большинства народов Кавказа, не знавших подобного
затворничества, осталось лишь элементом свадебного обряда. Покрывало
возникает вместе со стремлением прикрыть источники опасности,
грозящей вступающей в брак женщине или исходящей от нее."

Обычай закрывать лица замужних женщин характерен для обществ, в
которых при вступлении в брак жена переселяется к мужу
(патрилокальных). В обществах, где порядок брачного поселения
обратный (матрилокальных), можно встретиться с обычаем закрывать
лицо у мужчин. Так, например, у туарегов свадьба проходит в группе
жены и  новая семья в течение года живет матрилокально с
последующим переселением в группу мужа. Есть основания считать, что
еще в сравнительно недалеком прошлом у туарегов безраздельно
господствовало матрилокальное брачное поселение. Это к тому же
вполне вписывается в общую картину общественного и семейного
устройства туарегов: "для них характерно независимое и даже почетное
положение женщины, предоставленная девушкам значительная
добрачная половая свобода и свобода брачного выбора. Предки по линии
матери так же почитаются, как по отцовской линии, а принадлежность
туарега к тому или иному сословию определяется, как правило,
происхождением по линии матери."

Туареги-мужчины обязательно должны закрывать лицо покрывалом.
"Открытыми остаются только глаза. Показаться кому бы то ни было без
покрывала считается верхом неприличия, еще хуже, чем у нас -
появиться голым. Его носят не только за стенами дома, но и в самой
интимной обстановке, не снимают даже во время сна. За едой туарег
поневоле отодвигает нижний край покрывала, но тогда он тщательно
прикрывает рот и ноздри рукой."

В настоящее время тигельмуст (покрывало) вручается отцом сыну, когда
тот достигает зрелости, то есть приблизительно в шестнадцать лет. По
этому поводу устраивается семейное празднество, на котором юноша
получает подарки, в том числе традиционное оружие свободного туарега
- длинный обоюдоострый меч. Однако еще недавно у части туарегов
эти два события происходили в разное время. Вначале, лет в 16 - 17,
юноша получал меч, что означало его переход в категорию взрослых
мужчин-воинов, и только значительно позднее, лет в 25, мужчина
начинал закрывать лицо покрывалом. "Туареги не только относительно
поздно начинают закрывать лицо, но и сравнительно поздно вступают в
брак. Принятый раньше двадцатипятилетний возраст получения
мужчиной покрывала непосредственно смыкается с возрастом его
вступления в брак - не менее 25 лет. "

В прошлом тот же обычай, по-видимому, "был у всех берберийских
племен. Не исключено, что видоизмененные остатки такого же порядка
некогда удерживались в обычаях многих племен и народов, по которым
мужчины должны были закрывать лицо в присутствии правителя или
перед святыней. Страбон и другие античные авторы сообщали, что с
царями Мидии, Ирана, некоторых индийских земель можно было
разговаривать не иначе, как заслонив рот рукой, а ближайшие служители
этих царей должны были постоянно носить нечто вроде капюшона,
прикрывающего нижнюю часть лица. У персов же нельзя было
совершать молитвы или присутствовать при жертвоприношениях, не
закрыв рот и нос полотняной повязкой-падом." У народов, не имеющих
традиции закрывать лицо, магическая "защита "отверстий в голове"
достигалась, возможно, другими средствами, например губными,
носовыми или ушными украшениями-оберегами, либо деталями
прически и головных уборов." (Все цит. по [17].)

Таким образом, можно подытожить, что симметричные относительно
сердца и наиболее удаленные от него голова и таз несут символическое
значение непосредственного взаимодействия внутреннего с внешним,
внешней активности, рождения и смерти, трансформации и возрождения,
творчества, как переноса части себя во внешний мир. Тут можно
отметить и отсутствующий в явном виде у человека, но присутствующий
у большинства животных вид творчества - а именно творчество
посредством экскрементов. Под творчеством мы понимаем
манифестацию "Я", в данном случае - "письмена" посредством мочи и
кала, отмечающие территорию и т. п.

Во всем вышеописанном очевидно проявление трансформирующих
стихий, причем положительная (огонь) соответствует верху - голове, а
отрицательная (вода) - низу - тазовой области. Функции головы и таза
соответствуют первой внешней планете - Марсу. Итак, в полном
согласии с астрологической традицией, мы можем сказать, что головой и
тазом управляет Марс, причем голове соответствует его огненное
владение, Овен, а тазу - водное владение, Скорпион.

Овен символизирует возрождение  через жертву, обычно
сопровождающуюся огнем (Агнец-agni-igni-огонь). А Скорпион
символизирует "самоубийство", внутреннюю жертву, аутоагрессию,
единство жертвы и палача. Творчество, направленное вовне, имеет и
обратную, печальную сторону - распространяя части себя на мир, мы с
одной стороны приобретаем над ним власть, но с другой - утрачиваем
власть над собственными творениями, безвозвратно расстаемся с ними.
Для  мужчин творчество связано чаще всего с верхним - огненным
полюсом, а для женщин, рожающих детей, с нижним - водным.

                ШЕЯ И ПОЯСНИЦА: СФЕРА ВЕНЕРЫ.

Полюса тела, соответствующие сфере Марса, отделены от сердечного
центра определенным расстоянием. Между изначальным внутренним
огнем Солнца и его внешней реализацией - Марсом есть разделяющие,
опосредующие сферы (воздуха и земли). Это характерно для всех живых
(то есть имеющих выбор) организмов. Лишь у неживых, не имеющих
выбора, объектов  нет различия между "волей" и "действием", их
внешнее действие не отличается ничем от внутренней воли к действию.
Так, волей камня в поле тяготения Земли является неудержимое
стремление к Земле, и единственное действие, на которое камень
способен, - падать вниз. В этом его целостность и свобода.

Наиболее заметно отделяют центр от периферии два симметричных
сужения тела - шея и поясница. Талия и шея находятся на равном
расстоянии от сердца и во многом сходны. Они соответствуют сфере
первой внутренней планеты - Венеры и соотносятся с функцией
внутреннего выбора (оценочного суждения или бессознательного
предпочтения). Телесно это выражается в их гибкости (шейный и
поясничный  лордоз), тонкости и незащищенности. Шея и, отчасти,
поясница дают возможность переместить внимание и направление
взгляда без перемещения в пространстве.

Самый эффективный способ управлять человеком - через управление его
эмоциями, системой внутренних ценностей. Ярким символом отказа от
собственных желаний при сохранении внешней активности, подчиненной
чужой воле, является ошейник раба с выбитым на нем именем хозяина.
С прямо противоположной целью - оградиться от манипуляции своими
желаниями - употребляется защитная кольцевая символика: бусы,
ожерелья, пояса и т. д. В несколько более узком понимании они несут
эротическую символику: либо запретительную - как  символ
целомудрия, либо как символ связи - любовных уз и верности, либо
просто подчеркивают тему секса - например, пояс Венеры, и несут
также фетишистское значение (дарение поясов и шейных платков во
многом аналогично дарению колец).

Приятие и неприятие внешнего,  желание и нежелание проявлять
внутреннее состояние относятся к разбираемой сфере. Нежелание
принимать пищу выражается в рвоте, эмоциональная зажатость,
подавляемые эмоции, чувства - в мышечных зажимах шеи.
Невозможность ни проглотить, ни отвергнуть то, что предлагается извне,
- "комок в горле".  "Основная мышечная блокировка, ведущая к
фригидности, - зажатость в тазовой области, в особенности в пояснице"
[12].

Фригидность же символизирует разрыв между внутренней активностью
и внешним действием, неспособность действовать во внешнем мире в
соответствии со своей индивидуальной волей и предпочтениями. Оргазм,
как противоположность фригидности, может рассматриваться как
стирание родительского запрета на свободу самопроявления,
утверждение способности совершать несанкционированные действия.

Подвижность шеи и поясницы дает человеку возможность жестикуляции
более непосредственной, чем только при помощи рук, и несущей
сексуальную окраску, в связи с чем она не очень принята в нашей
культуре (в отличие, скажем, от негритянской).

То, какие действия будут совершать голова и таз, куда они "повернут",
зависит от характеристик шеи и поясницы: длины, толщины, гибкости. У
человека искусства функция выбора - и эстетического и этического -
должна быть хорошо развита, а значит, шея у него длинная, тонкая,
гибкая. "На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е" - укоротить
поэта - вывод ясен..." . И в то же время "Полководец с шеею короткой
должен быть в любые времена - чтобы грудь почти от подбородка, от
затылка сразу чтоб спина"2: человеку, принимающему решения, не
терпящие отлагательства, и отдающему приказы, не до колебаний и
тонкостей выбора.

        ПЛЕЧЕВОЙ ПОЯС И ТОНКИЙ КИШЕЧНИК: СФЕРА МЕРКУРИЯ.

Еще ближе к центру находится сфера Меркурия. Анатомически и
символически ее довольно сложно отделить от Солнечно-Лунной
сердцевины. Эта сфера отвечает за дифференцированность
первоначального солнечного импульса и адаптивных реакций.

У примитивного существа набор вариаций как действия, так и
восприятия может быть ограничен двумя-тремя (например у
одноклеточных, обладающих лишь тропизмами, или даже у
примитивных членистоногих - напр. клещей), в то время как у человека
он не поддается исчислению. Солнечный импульс распадается у него на
бесчисленное множество редуцированных действий, каждое из которых
могло бы быть реализовано и которые внутренне ощущаются и
обрабатываются в виде мыслей, а внешне выражаются в виде
микродвижений. Они постоянно присутствуют в теле в виде таких
микродвижений, причем одновременно поддерживается "жизнь" многих
вариантов задержанного действия, из которых функция Венеры должна
выбрать одно, которое и будет передано в сферу Марса для внешней
реализации.

Недоразвитие сферы Меркурия по сравнению со сферой Венеры ведет к
преобладанию оценочности суждений и узости круга возможных
вариантов действия (вплоть до отсутствия чувства юмора), человек
всегда знает, чего и как он хочет (богатая палитра по шкале "нравится -
не нравится"), и не испытывает сомнений по поводу выбора
"технологии" для достижения желаемого, ибо сам выбор невелик.
Переразвитие же сферы Меркурия в ущерб Венере приводит к
постоянному прокручиванию бесчисленных вариантов возможных
действий, к расширению круга этих возможностей и к большим
сложностям с выбором одной из них для реализации. Следствием
является либо отсутствие внешней активности (при слабом Марсе), либо
суета, когда делается множество дел одновременно. Смертный грех
гиперактивного Меркурия - сомнение, невозможность