зами
по коридору и берется за ручку нашей двери - не той, откуда я  вышла,  а
другой, у нас тут с мужем две комнаты. Ну я с испугу и ляпнула:  это  не
ее дверь! А он: ах, извините, перепутал! Поворачивается к Ольгиной, ключ
в замок вставляет и открывает...
   Я услышал, как шумно вдруг задышал за моей спиной участковый.
   - А вы?
   - Что я? Бросилась к себе и заперлась. Думала, начнет рваться, буду в
окно кричать.
   - Значит, вы сразу догадались, что это не Ольгин брат?
   - Да куда там! С  такой  рожей...  Небритый,  куртка  грязная,  штаны
тоже...
   - Погодите, - остановил я ее. -  Про  внешность  поговорим  отдельно.
Пока, что вы делали потом.
   - Когда он ушел...
   - Еще раз извините, сколько времени он пробыл в комнате?
   - Ну... Минут пять, десять. Да что я, засекала?! В  общем,  когда  он
ушел, дверь,  значит,  хлопнула,  я  подождала  еще,  а  потом  сразу  к
телефону, в 02 звонить. Приехали двое. Покрутились тут, замки  понюхали,
дверь подергали. Один спрашивает: может,  правда,  брат?  И  уехали.  Эх
вы... - снова укорила она участкового.
   - Да я здесь при чем? - не выдержал лейтенант. Северин развернулся ко
мне, я понимающе кивнул.
   - Где телефон, говорите? В коридоре?
   - И вот еще что, - уже набирая номер,  слышал  я,  как  Стас  говорит
участковому, - нужен хороший плотник.
   -  Плотник  есть,  -  отвечал  тот.  -  Сергей  Макарыч,   инструмент
захватил?
   -   Захватил,   -   отвечал   один   из   понятых,   и    я    оценил
предусмотрительность участкового.
   - Хорошо, - сказал Северин. - Но до,  приезда  эксперта  к  двери  не
подходить. А вот теперь, Нина Ефимовна, давайте поговорим о том, как  он
выглядел.
   Составлять словесный портрет по показаниям одного свидетеля  дело  не
слишком надежное. Я заметил, что мужчины вообще  чаще  всего  запоминают
максимум одну-две детали, женщины больше, но ненамного. И  еще  странно:
одежду люди почему-то описывают гораздо точнее, подробнее и охотней, чем
лица. Бывает и такое: свидетель уверяет, что  преступник  у  него  перед
глазами, узнает его из тысячи, а портрет нарисовать не в состоянии. Нина
Ефимовна Лангуева оказалась свидетелем явно выше среднего уровня.
   - Значит, сначала одежда, - начала она. - На нем была куртка  такого,
знаете, болотного цвета,  в  каких  за  грибами  ходят,  брезентовая,  с
капюшоном. Грязная и, мне, показалось, рваная.
   - Рваная - где именно?
   - Не помню... Но ощущение почему-то осталось,  что  рваная.  А,  вот!
Пуговицы на ней были как-то пообдерганы, будто их с мясом повыдирали,  я
запомнила: ни одной пуговицы  на  куртке  не  осталось.  Под  курткой...
Рубашка какая-то, кажется, в клетку, а точнее не скажу. Вот  штаны  были
черные, дешевые и очень уж грязные, в пятнах все.
   - В каких пятнах, не помните?
   - Ну, не как у маляра, конечно. А  просто  вид  был  такой,  что  это
рабочая одежда. На ногах кеды или спортивные тапочки, тоже  замызганные.
Вроде все.
   -  Больше  ничего  не  припомните?  Сумки  у  него  не  было?  Вообще
чего-нибудь в руках он не держал?
   - Нет. Не помню...
   - Ладно. Спасибо  и  на  этом.  Нина  Ефимовна,  а  лицо  его  вы  не
запомнили?
   - Лицо-о, - протянула растерянно Лангуева. - Что значит, "запомнила"?
Узнать - узнаю, наверное.
   - А какие-нибудь детали? Вот вы сказали, кажется, он был небрит?
   - Да. Усы у него, вот! Как же я про усы забыла! Черные усы!
   - Густые?
   - Довольно-таки. Но так, не запорожские, естественно.
   - Нос?
   - Уж больно вы много от меня хотите! - усмехнулась она. - Я и слов-то
не знаю, чтоб описывать!
   - А я вам помогу, - азартно предложил Северин. -  Какой  нос:  тонкий
или мясистый? Крылья носа? Ноздри, вспомните ноздри - большие?
   Лангуева устремила взгляд куда-то поверх моей головы,  сосредоточенно
сдвинув брови, она рассеянно сыпала пепел на халат и не замечала  этого.
"Клиент медитирует" - говорит про такие минуты Северин и очень их ценит.
Он расспрашивал ласково, почти вкрадчиво, стараясь не сбить  настроение.
Я только успевал записывать.
   Не успели мы закончить, как в дверь позвонили.  Приехал  эксперт  НТО
Леня  Гужонкин.  Он  тут  же  сориентировался  в  обстановке,   попросил
освободить прихожую, положил на пол свой объемистый саквояжик и  откинул
крышку.  Понятые  и  Лангуева  с  любопытством  наблюдали  за   ним.   В
чемоданчике  помещалась  лаборатория:   пузырьки,   пробирки,   щипчики,
пилочки, пинцеты и захваты.  Леня  выхватил  склянку,  ловким  движением
нацепил ей  на  горло  пульверизатор,  вроде  тех,  которыми  пользуются
парикмахеры, и подошел к двери в комнату Троепольской.
   - Посторонние тут не лапали? - пробурчал он больше  себе  под  нос  и
нажал на грушу. Тончайшие пылинки наэлектризованного металла вылетали из
наконечника  черными  фонтанами,  разбивались  о  поверхность  двери   и
образовывали большие кляксы с неясным содержанием. Но  Гужонкин  в  этих
кляксах ориентировался, как в собственной квартире.
   - Пальчики, - произнес он негромко. -  А  вот,  гляди,  еще.  И  вот.
Достань-ка мне пленку.
   Я наклонился к его чемодану и достал рулон дактопленки.  В  сущности,
это обычный скотч, но очень качественный. Леня  отрезал  куски  один  за
другим. Он прижимал их к двери, и  на  них  вдруг  четко  пропечатывался
рисунок капиллярных узоров. Потом Гужонкин передавал  их  мне,  и  мы  с
Севериным    наклеивали    скотч    на    белую    глянцевую     бумагу.
Священнодействовали мы при полном молчании окружающих, только  один  раз
Лангуева поинтересовалась:
   - Наверное, мы с мужем должны будем сдать свои отпечатки, да?
   - Всенепременно, - пробормотал Гужонкин, не отрываясь от дела.
   Наконец он отодвинулся от двери, последний раз  окинув  ее  взглядом,
как художник, оценивающий свою работу. Я заметил,  что  он  даже  кончик
языка от напряжения высунул
   -  Все,  -  взмахнул   он   кисточкой,   которой   очищал   наслоения
металлической пыли, - можете открывать. Только замочек постарайтесь  не.
трогать.
   - Это ж придется с петель сымать, - почесал в затылке плотник.
   - Сымайте,  -  царственно  разрешил  Гужонкин.  Через  десять  минут,
ободрав притолоку, мы сняли дверь и отодвинули ее в сторону. Я  заглянул
в комнату Ольги Троепольской. Первое, что бросилось  мне  в  глаза,  был
большой фотопортрет женщины, висящий на противоположной стене. Я  понял,
что это и есть Ольга. Там, в морге, у  нее  были  холодные,  заостренные
черты,  но  лицо  то  же,  я  сразу  узнал   его:   угловатое,   немного
асимметричное, в узкой рамке коротких, слегка растрепанных темных волос.
Но здесь было еще кое-что: взгляд чуть прищуренных, разглядывающих  тебя
в упор глаз с твердым выражением. Я успел отвлеченно подумать, что  она,
наверное, была ничего, когда за моей спиной сдавленно ахнула Лангуева.
   - Да, знатно тут поработано, - протянул Северин,  и  я  оторвался  от
портрета. Вся комната была перевернута вверх дном. Шкаф раскрыт, вещи из
него вывалены на пол, ящики серванта выдвинуты, сиденье дивана  поднято,
и он смотрит на нас, удивленно открыв свой беззубый рот.
 
7 
 
   - Давайте мысли,  у  кого  какие  есть,  -  сказал  Комаров,  давя  в
пепельнице одну папиросу и закуривая новую.
   - Добровольная выдача смягчит нашу вину, - устало заметил Северин.
   Мы  сидели  за  длинным  столом  в  балакинском  кабинете  -  тут  по
территориальному признаку будет до самого конца помещаться штаб розыска.
За решетками окон сгустилась ночь, мы устали, день начался  давным-давно
и все никак не кончается.
   - Значит, мысли, -  Северин  встряхнулся,  как  собака,  и  заговорил
бодрым голосом. - Мы тут с товарищами посоветовались и решили:  вряд  ли
тот человек, который приходил в квартиру, и убийца - одно лицо.  Как  мы
рассуждали? Если бы Троепольская была убита каким-нибудь  более  грубым,
так сказать, способом: ножом, кастетом, да хоть кирпичом, тогда -  можно
было бы в это поверить. Но пистолет... Пистолет,  как  вы  понимаете,  в
нашем обиходе штука крайне редкая,  и  у  таких  оборванцев,  каким  его
описала Лангуева, обычно в карманах, слава Богу, не валяется.
   - К тому  же,  -  подключился  я,  -  имеется  вопрос:  зачем  вообще
Троепольская полезла в этот пустой дом? Судя по рассказам, девушка  была
отчаянная, но все-таки сомневаюсь, чтобы даже она пошла неизвестно  куда
за таким типом...
   - Вот! - поднял палец Комаров. - Очень верный вопрос: зачем она  туда
полезла?
   - Два варианта, - решительно заявил Северин. - Первый:  журналисточка
за кем-то следила, тот заметил это, протащил ее за собой в пустой дом  и
пристрелил.
   - Чем, ты говоришь, она занималась в последнее  время?  -  неожиданно
спросил Комаров.
   - Судя по блокноту, - букинистической торговлей и, насколько я понял,
спекулянтами, которые вокруг этого дела вертятся.
   - Заметил, значит,  слежку,  протащил  за  собой  и  пристрелил...  -
покрутил головой  Комаров.  -  Ну-ну.  Поменьше  надо  на  кинофестиваль
ходить.
   - Константин Петрович, - обиженно стал оправдываться Стас,  -  это  ж
вариант. Мы ведь не знаем, может, эта сумасшедшая решила очерк из  жизни
американских шпионов написать.
   - Валяй дальше.
   - Вариант второй: ей назначили там свидание,  а  во  время  разговора
что-то не сложилось...
   - Погоди, - нетерпеливо остановил его  Комаров.  -  Меня  интересует:
почему свидание назначили в таком странном месте? Между прочим, с  точки
зрения убийцы оно не такое уж странное. Я  бы  даже  сказал  -  отличное
место! В центре города, а кругом никого, и главное -  великолепный  путь
отступления, черный ход, который выходит на заброшенную сейчас  помойку,
а потом сразу - людная улица, Это для тех, кто знает,  разумеется...  Не
думали?
   - Думали, Константин Петрович. - Северин  повернулся  к  Балакину.  -
Митенька, изложи.
   - Я сегодня дал задание выяснить, кто проживал в этой  квартире  и  в
этой комнате особенно. Дом на капремонте уже года полтора и  с  тех  пор
стоит выселенный. Пока ничего особенного - люди  как  люди.  Мои  ребята
завтра поедут с ними  беседовать,  на  всякий  случай.  В  комнате,  где
обнаружили труп, проживала раньше семья Попова Валерия  Юрьевича.  Он  -
водитель троллейбуса, она - штукатур, двое детей, шесть  и  восемь.  Два
года назад получили квартиру в  Строгино.  Мы  их  уже  разыскали  через
троллейбусный парк:
   Попов дней десять, как в отпуске, уехали куда-то всей семьей.
   - Интересная профессия - водитель троллейбуса,  -  ни  к  селу  ни  к
городу пробурчал себе под нос Северин и, вдруг оживившись, спросил:
   - А ведь он, поди, лимитчик, этот Попов, а?
   - Наверняка, - согласился  я,  догадавшись,  куда  он  клонит.  -  На
троллейбус одни лимитчики идут - такая интересная профессия.  И  значит,
жил он в этой комнате сравнительно недавно...
   - И в других комнатах могли быть новые жильцы, - подхватил Северин. -
А домишко-то древний!
   - Запиши, - приказал Комаров  Балакину,  -  собрать  данные  на  всех
жильцов, когда-либо проживавших в доме...
   - Может, хватит подъезда? - усомнился Северин.
   - В доме, - жестко повторил Комаров. - Возраст, род занятий,  наличие
судимостей, куда потом выехали.
   - Это работка! - не удержавшись, покрутил я головой.
   - Ничего, поработаете. И второе запиши: определить круг лиц,  которые
по другим причинам также могли знать  про  черный  ход,  помойку  и  так
далее. Жильцы соседних домов, рабочие со  стройки,  прораб,  ну,  дальше
сами подумайте. Это, что касается места. А теперь насчет того типа. Если
он не убийца, то кто же он? Обратите  внимание  на  сроки:  Троепольская
убита между восемнадцатью и двадцатью часами, а по  словам  соседки,  он
явился около двадцати. А?..
   - Тут снова несколько вариантов, - продолжал  Северин.  -  Во-первых,
его мог  послать  на  квартиру  настоящий  убийца.  Нашел  какого-нибудь
забулдыгу, дал  ему  ключи,  объяснил,  что  делать.  Но  это,  конечно,
наименее вероятно, Во-вторых, этот небритый мог найти  где-то  сумку,  а
увидев там паспорт и ключи, попросту соблазнился.
   - Зачем убийце  понадобилось  сначала  забирать  сумку,  а  потом  ее
выбрасывать? - усомнился Балакин.
   - Взял оттуда, что ему было нужно, или, наоборот, убедился,  что  там
этого нет, - ответил я. Мы с Севериным по дороге  сюда  проговорили  все
варианты,  во  всяком  случае,  так  нам  казалось.  -  Потом  есть  еще
вероятность, что убийца вообще не забирал сумку, а  небритый  побывал  в
квартире и ее уволок. Вполне возможный вариант: уж очень этот парень  по
внешнему виду смахивает на кого-нибудь из рабочих с этой стройки  или  с
соседней.
   - Ищем, - коротко сообщил Балакин, не дожидаясь вопроса.
   - И в-третьих, -  заключил  Стас,  -  к  Троепольской  мог  приходить
настоящий убийца, а его внешний вид - маскарад.
   - Мужик с усами, которого видел дед во дворе, - напомнил Балакин.
   - Он и тогда был какой-то маскарадный: темные очки, кепка...
   - Выводы? - потребовал Комаров.
   - Выводы такие, - вздохнул Стас, - что если мы найдем небритого,  это
может оказаться всего лишь мелкий мародеришка.
   - Тогда давайте, что у  вас  там  есть  по  розыску  убийцы.  Северин
раскрыл нашу тощенькую пока папочку и стал читать:
   - "Версия №1. Преступление  могло  быть  совершено  лицами  из  числа
уголовно-преступного элемента, тунеядцев, пьяниц, находящихся  в  Москве
без определенного места жительства и рода занятий,  концентрирующихся  в
районе обнаружения трупа". Ну, тут работа идет  полным  ходом.  Мы  дали
сводку-ориентировку по Москве, сейчас по отделениям и в медвытрезвителях
проверяют всех, кто в последнее время попадал за мелкое хулиганство,  за
появление в нетрезвом виде и так далее. Завтра силами балакинских оперов
и  участковых  будем  отрабатывать  весь  район  с   фотороботом   этого
небритого. Как, Шура, будет к завтрему фоторобот? - спросил он меня.
   - Гужонкин клялся.
   - Ага. Значит,  с  фотороботом  и  фотокарточкой  потерпевшей  ребята
отработают район, места скопления людей,  еще  раз  пройдутся  по  кафе,
ресторанам, по магазинам - в общем, это ясно. В  пределах  необходимости
проинструктируем всех внештатных сотрудников  милиции,  ДНД  и  КООД.  И
будем ждать. Больше нам тут ничего не остается. "Версия  №2.  Лицами  из
числа  связей  потерпевшей,  в  результате  возникшей  ссоры,  на  почве
ревности или мести". Здесь пока туго.  Кроме  этого  Горовца  -  никого.
Будем еще разговаривать с соседями,  на  ее  предыдущих  местах  работы.
"Версия №3. Лицами из числа связей потерпевшей или ее знакомых на  почве
корыстных побуждений".
   - Какая там могла быть корысть? -  удивился  Комаров.  -  Она,  поди,
двухсот рублей вместе с гонорарами не получала.
   - Это Невмянов настоял.
   - Ее сослуживцы говорят, что она как-то недавно обронила фразу:  вот,
дескать, скоро я разбогатею...
   - И что ж, это основание для отдельной версии? Может,  она  премию  в
тридцать рублей собиралась получить!
   - Может быть, - ответил я кротко. - Но при  осмотре  ее  квартиры  мы
обнаружили тайник. Один из ящиков серванта имел двойное дно.
   - Двойное дно?
   - Да. Изнутри вбиты четыре гвоздика, а на них положена  фанерка,  под
которой получается довольно большое  пространство.  И  этот  тайник  был
пуст.
   - "Версия №4, - прочитал Северин. - Преступление могло быть совершено
лицами из числа людей,  связанных  с  потерпевшей  по  ее  журналистской
работе,  на  почве   мести   или   с   целью   предотвратить   возможные
разоблачения".  Это  самое  перспективное  -  пока.  Дамочка  она   была
рисковая, все время лезла на рожон. Тут работы много, мы завтра  получим
в редакции все ее материалы, тогда будем думать. А пока в блокноте  есть
какой-то Алик по прозвищу Лошадь,  Джим  -  в  скобках  Сережа  и  некий
Николаи Иванович. Все.
   - И дневник этот, про который женщины  рассказывали,  разумеется,  не
нашли?
   Северин махнул рукой.
   - На это и не надеялись. Петрова  и  Пырсикова  утверждают,  что  она
всегда держала его на работе, в этом  сейфике.  Вероятно,  оттуда  он  и
пропал. Но поскольку  усатого  в  рваной  куртке  никто  в  редакции  не
встречал...
   - А блокнот с записями лежал на видном месте, и  его  не  тронули,  -
вставил я.
   - Это работает на версию со знакомым? - закончил Стас.
   Комаров притушил в пепельнице очередную папиросу и подвел итог:
   - Короче, кроме версий, ничего. И даже среди версий главной не видно.
Кстати, а почему у вас в плане никаких соображений нет по  соседям?  Вам
же подруги ее говорили, что гам какие-то склоки, или я путаю?
   - Не путаете, Константин Петрович, - начал я. - Но мы думали...
   - А я бы на вашем месте, - перебил он меня, - хотя  бы  для  приличия
включил их в план. Почему соседка не позвонила в милицию еще раз,  когда
увидела, что Ольга не пришла ночевать? А потом, когда  стали  звонить  с
работы? Уже ведь совершенно ясно стало, что что-то случилось! А  что  за
сосед? Муж ее? Где он, что он, вы выяснили?
   Мы с Севериным пристыженно переглянулись.
   - Я интересовался по ходу дела, - сказал я, - Лангуева объяснила, что
муж уже неделю в командировке, а  про  себя  так,  кажется:  "Работаю  в
торговле".
   - Завтра уточните, - сказал Комаров. Тут  Северин  буквально  хлопнул
себя по лбу и схватился за телефон:
   - Болван, я же еще перед тем, как туда  ехать,  попросил  участкового
сделать установочку на соседей. Но там пошли такие дела, что  я  все  на
свете забыл!
   - Поздно уже... - попытался я его остановить.
   - Он сегодня дежурит, - объяснил Стас, накручивая диск.
   Через минуту после того, как Северин, поговорив с участковым, положил
трубку, мы с ним сидели и старались смотреть, куда угодно, только не  на
Комарова. Лангуев Степан Федорович работал инспектором  охраны  труда  в
Министерстве  угольной  промышленности.   Лангуева   Нина   Ефимовна   -
товароведом в магазине "Букинист" Мосбуккниготорга.
 
8 
 
   Когда на следующее утро мы с Севериным открыли дверь в нашу  комнату,
Комковский поливал из кувшина свою цикуту. Настроение у нас обоих  после
вчерашнего разноса -  короткого,  но  увесистого,  который  устроил  нам
Комаров,  было  неважное.  Северин,  например,  несколько  секунд  молча
наблюдал за Комковским, а потом раздраженно спросил:
   - Надеюсь, это соляная кислота?
   - Не надейся, - безмятежно ответил тот.  -  Цветочек,  между  прочим,
вещественное доказательство, я за него расписывался. Пускай стоит,  -  и
добавил смачно:
   - Мементо мори.
   Я набрал номер Гужонкина в НТО и спросил:
   - Ну?
   - Ты бы хоть поздоровался, Шура; - протянул он иронически. -  Ты  же,
говорят, университеты кончал.
   - Гужонкин, не морочь голову. Здравствуй. Ну?
   - Людям, которые занимаются расследованием убийств, то есть постоянно
стоят перед ликом  вечности,  следует  вести  себя  солидней,  -  сказал
Гужонкин назидательно, - Ты же растратишь всю свою психическую  энергию,
а где возьмешь другую, когда она тебе понадобится?
   Я уже собрался послать его к черту, так как совершенно не был  сейчас
расположен  перебрасываться  фразочками,  но   что-то   в   его   словах
насторожило меня:
   - Это на что же мне может понадобиться моя психическая энергия?
   - А ты поднимайся, поднимайся, - пропел Гужонкин.  -  Мне  лицо  твое
видеть охота. - И положил трубку, скотина.
   Увидев, однако, в дверях лаборатории наши  хмурые  лица,  он  оставил
свой ернический тон и перешел к делу:
   - Пуля, которой  вы  интересуетесь,  выпущена  из  пистолета  системы
"Вальтер". Это раз. Замок в комнате Троепольской, так  же  как  и  замок
входной двери, не поврежден:  никаких  следов  пользования  отмычкой  не
обнаружено. Это два. А  теперь  пальчики.  На  двери  на  дверной  ручке
комнаты  Троепольской   обнаружены   пальцевые   отпечатки,   идентичные
отпечаткам, во-первых, Лангуевой,  во-вторых,  одного  из  милиционеров,
которые  приезжали  по  вызову,  и,  в-третьих,  неус