совки, он всхлипнул и отключился. Зинка стала связывать ему  руки,  а  я
села на стул и насвистывала, не спуская с нее глаз.
   - Ты чего задумала? - робко спросила она.
   - Сейчас расскажу. Руки к ногам привязывай, стягивай потуже,  один  конец
оставь свободным... вот так, ..
   Зинка закончила возню с веревкой, я подошла проверить работу и, наклонясь
к незадачливому любовничку, ударила ее рукоятью  пистолета  по  голове.  Она
рухнула на одеяло, а я нахмурилась, забеспокоившись, что перестаралась.
   Голова у Зинки оказалась крепкой. Минут через десять она пришла в себя  и
с тоской смотрела на меня мутными от боли глазами. К  этому  моменту  я  уже
отыскала в комнате штаны возлюбленного, вытащила из них ремень,  захлестнула
один конец вокруг шеи Зинки, а другой продернула за трубу  батареи.  Руки  и
ноги ее я тоже связала на всякий случай и села на стул ждать, когда они  оба
очнутся.
   - Ты с ума сошла, что ли? - пробормотала  Зинка,  как  только  обнаружила
кое-какие перемены в своем положении.
   - Вроде того. Поговорить хотела. Ты случаем не знаешь, где Хурма?
   - Нет. А на что он тебе? ~ Дело есть. Срочное. - Я легонько  потянула  за
конец ремня. Зинка, извиваясь ужом, прохрипела "пусти", а я ослабила хватку.
   - Не знаю, где он, - ответила она торопливо. - Сбежал куда-то...  еще  до
ограбления. С тех пор я его и не видела.
   - Врешь, а врать нехорошо. Это он тебя сюда привез, - Я вновь потянула за
ремень, а Зинка начала задыхаться, - Ну так - где он?
   - Не знаю, не знаю.
   - В самом деле?
   Тут я заметила,  что  мужичок  тоже  очнулся,  тихо  лежит  на  животе  и
испуганно таращит глазки. Я подошла к нему, перекинула конец  веревки  через
все ту же трубу и потянула. Он взвыл, но его вопли заглушала громкая музыка,
и меня это не очень беспокоило. Устроившись верхом на стуле,  я  попеременно
подтягивала то ремень, то веревку.
   Мужичок не выдержал первым. По лицу  его  текли  слезы,  и  он  вроде  бы
протрезвел, всхлипывал,  выл,  а  на  очередной  мой  вопрос  "где  Хурма?",
взвизгнув, ответил?
   - Здесь.
   - Где здесь? - удивилась я.
   - Заткнись! - рявкнула Зинка, но я натянула ремень, с криками ей пришлось
повременить.
   - В лесу... зарыт... - Я ослабила веревку, а  он,  должно  быть,  в  знак
благодарности забормотал. -  Там  яма  была,  ну,  мы  его  туда,  известкой
засыпали, а сверху землей...
   - Чего ж вы так с гостем? - хмыкнула я, а мужик неожиданно разозлился:
   - Это все она... она меня втравила, я не хотел... Мне  на  эти  деньги  -
тьфу... мне своих хватает. А этой стерве что ни дай, все мало...
   - А откуда у Хурмы деньги? - проявила я интерес.
   - Не знаю. Где-нибудь украл. Вон у нее спрашивай, он Зинкин дружок.
   Зинка лежала, закрыв глаза, лицо ее было белее мела.
   - Сука, - презрительно  бросила  она,  неизвестно  к  кому  обращаясь.  Я
закрепила веревку, чтоб мужик не расслаблялся  и  лишними  мыслями  себя  не
занимал, и передвинулась ближе к Зинке. Я сидела, смотрела на нее,  и  очень
неприятные мысли копошились во мне.
   - Где бабки? - вздохнув, спросила я.
   - Чего?
   - Вот что, подруга. Ты дурака не валяй, в городе мне  оставаться  нельзя,
сматываться надо. А с пустыми карманами бегать не  с  руки.  Так  что  давай
делиться.
   - Делиться, - презрительно фыркнула она. - Ты поделишься, ..
   - Вдруг тебе повезет? Так где деньги?
   - Какие еще деньги?
   - Которые вы в ресторане свистнули.
   - Я свистнула?
   - Нет, не ты, конечно. Хурма с Сашкой, на пару.
   - А... Так вот откуда у него деньги. Я и не  знала.  -  Она  настороженно
косилась в мою сторону, а я потянула за ремень.
   - Дурочку строить из себя завязывай. Мне тебя убить - раз плюнуть. Можешь
не сомневаться. Скажешь, где деньги, получишь шанс, не буду врать, что очень
большой, но все-таки... Долго ты не выдержишь в эту игру играть, да и я могу
занервничать, дерну резко - и всех дел...
   - Ненавижу, - сказала она и заплакала от злости.
   - Конечно. А я тебя обожаю Давай  поиграем  в  вопросы-ответы,  чувствую,
красивого рассказа от тебя не дождешься. Чья была идея ограбить ресторан?
   - Ванькина, - сказала она неохотно, - Он давно дружков подбивал. Хурма не
хотел сначала, опасно, сразу высчитают...
   - Но тут появились мы с Зойкой,  и  в,  твоей  голове  созрел  план,  как
повесить ограбление на нас. Кубики у  меня  кто  свистнул?  Сашка?  -  Зинка
молчала, но я и так знала, вспомнив, как Сашка устроился рядом  со  мной  за
столом во время обеда, моя сумка как раз  висела  на  спинке  его  стула,  -
Решили дело сделать, но Ванька неожиданно уехал.  Так?  А  время  поджимало,
деньги в сейфе находились не более двух дней, и Хурма отправился с Сашкой, а
чтоб Еремея порадовать, подбросили кубики, вроде как я их потеряла.  Если  б
Еремей не был кретином, сразу бы сообразил, что меня подставили... Кто  убил
Зойку? - спросила я резко, а она торопливо ответила:
   -  Хурма  с  Сашкой...  Ванька  вернулся,  узнал  о  том,  что   ресторан
обчистили... С ним бы делиться пришлось.
   - Зачем его пытали?
   - У него бабки были, припрятанные.
   - Отдал он вам бабки?
   - Да там и было-то всего три тысячи... - сказала Зинка  презрительно,  на
мгновение забывшись, а я улыбнулась.
   - Значит, когда Зойку убивали,  ты  тоже  присутствовала?  Вошла  первой,
чтобы та ничего не заподозрила, дверь осталась незапертой, следом за тобой -
Хурма и Сашка.  Накинули  ей  ремень  на  шею...  да  не  рассчитали.  Палыч
вернулся... кто ж его табуреткой-то?
   - Сашка...
   - А ты держала Зойку...
   - Ненавижу! - рявкнула она.
   - Само собой. Я ж не спорю. В тот вечер возле моего дома  "БМВ"  дежурил.
Как вы прошли?
   - Никакого "БМВ". В квартире была Зойка и этот... пьяница, а тебя нет...
   - Значит, ребята сыграли  в  ящик  еще  до  вашего  появления.  Что  ж...
вопросов больше нет, кроме одного - где деньги? - В этот  раз  я  натягивала
ремень дольше обычного, и, когда хватку ослабила.  Зинка  могла  говорить  с
большим трудом. - Где деньги? - повторила я.
   - В бане. Там лаз, в подполе - молочный бидон.
   - Полежи здесь немного, а я проверю. - Я  закрепила  ремень  и  вышла  из
комнаты.
   Баня находилась в нескольких  метрах  от  дома,  я  ее  приметила,  когда
перелезала через забор, собака  как  раз  сидела  неподалеку,  я  прикинула,
хватит ли длины цепи, чтобы песик мог до меня добраться.  Он,  завидя  меня,
насторожился, сел копилкой и стал наблюдать за моим приближением, но  особых
признаков агрессивности не подавал. Стараясь не смотреть в  его  сторону,  я
поднялась на резное крылечко  бани.  Открыла  дверь,  нашупала  выключатель,
вспыхнул свет, а я огляделась. Бежевая дорожка, стол в углу,  где-то  должен
быть лаз в подпол. Лаз я нашла сразу, на нем как раз стоял стол, заглянула в
темноту подпола и в дальнем углу увидела молочный  бидон,  вытащила  его  на
поверхность и открыла крышку. Присвистнула и еще раз  огляделась  в  поисках
сумки или мешка. Ничего подходящего не обнаружилось, и я  вместе  с  бидоном
вернулась в дом, тащить  его  пришлось  волоком  и  в  опасной  близости  от
собачки, пес все еще сидел копилкой и грустно смотрел на меня.
   Я вошла в  комнату,  при  моем  появлении  Зинка  испуганно  замерла,  ее
возлюбленный тоже лежал тихо. Заглянув в шкаф, я отыскала спортивную сумку и
начала перекладывать в нее деньги.
   - Хурму кто укокошил? - спросила я скорее из любопытства.
   - Он, - пролепетала Зинка, косясь на своего дружка.
   - Пожадничали. - Я присела перед ней на корточки. - А знаешь, - сказала с
улыбкой, - я думаю, ты врешь. Небось напоила парня и шваркнула чем-нибудь по
башке. Избавиться от Сашки наверняка тоже твоя идея.
   - Его Хурма застрелил.
   - Конечно. Честно говоря, мне плевать и на Хурму, и на  Сашку,  они  свое
получили, так что выходит, рук пачкать мне не придется.
   Я легонько подтянула ремень и  надежно  его  закрепила.  Зинка  с  ужасом
наблюдала за моими действиями, а  я  заставила  себя  вспомнить,  как  Зойка
висела в туалете вот на таком же ремне.
   - Вот что, подруга, - сказала я. - Может, тебе  повезет  и  кто-то  здесь
появится, освободит вас и все такое,  а  я,  извини,  не  могу.  Головой  не
дергай, шею сломаешь. Пока.
   Я закинула сумку на плечо и вышла из комнаты. Пистолет я на всякий случай
держала в руке. Уже возле  калитки  я  вспомнила  про  собаку,  вернулась  и
спустила ее с цепи. Пес настороженно косился на меня, но даже не тявкнул.
   В трех шагах от дома было так темно, что я с трудом  различала  ближайшие
деревья.  Но  тропинка  под  ногами  как-то  угадывалась,  я  прошла  метров
двадцать, когда что-то  почувствовала  за  спиной  и,  метнувшись  в  кусты,
кубарем полетела с  обрыва.  Падение  не  причинило  мне  особого  вреда,  я
оказалась в каком-то овраге, засыпанном  прошлогодней  листвой,  и  замерла,
стараясь не дышать. Из-за тучи выглянула луна, туман поднимался от  реки,  в
призрачном свете деревья  казались  великанами.  Ничего  похожего  на  живых
существ не было видно. "Померещилось", - решила я,  но  еще  минут  двадцать
вглядывалась в темноту, держа палец на спусковом крючке. Когда я успокоилась
и уже хотела подняться, наверху,  возле  самого  дома,  заработал  двигатель
машины. Выбравшись из своего убежища, я  увидела,  как  машина  стремительно
удаляется по дороге в сторону райцентра. Я лежала под кустом,  прислушиваясь
и пытаясь решить, стоит ли возвращаться в дом. Это могли быть дружки хозяина
дачи, и теперь они, вне всякого сомнения, ищут меня. С таким же успехом  это
могут быть ребята Еремея, который, вдруг проявив сообразительность, узнал то
же, что узнала я. В этом случае в доме два трупа, а  меня  опять-таки  ищут.
"Надо сматываться отсюда", - дала я самой себе мудрый совет  и,  поднявшись,
торопливо зашагала вдоль реки.
   Я шла всю ночь, стараясь не покидать берега, чтобы не заблудиться.  Когда
рассвело, переместилась ближе к шоссе. В восемь утра я вышла из леса как раз
на развилке с указателем "Петраково", в нескольких метрах впереди  виднелась
автобусная остановка. Я устроилась на скамейке и немного  подремала.  Где-то
через полчаса появился автобус, народу было  много,  бабульки  из  окрестных
деревень ехали в город на рынок, всю дорогу я стояла  на  ступеньках,  зажав
сумку ногами. Выгребла из кармана мелочь, чтобы заплатить за билет, и мрачно
усмехнулась.
   На въезде в город я покинула автобус.  Глаза  слипались,  двигалась  я  с
трудом, хотела отправиться на турбазу, но, подумав, решила, что это  опасно.
По большому счету, в городе  мне  теперь  делать  нечего,  следовало  бежать
отсюда как можно скорее и раствориться на просторах Родины. Но  город  точно
притягивал меня, я не могла его покинуть и догадывалась почему.
   Я купила мороженое, устроилась на скамейке в парке и немного  понаблюдала
за голубями. Потом позвонила Вальке, просто желая  убедиться,  что  он  жив.
Голос у него был совершенно несчастный.
   - Слушаю, - Я помолчала немного,  он  еще  пару  раз  повторил  "алло"  и
"слушаю", а потом тоже замалчал. - Это ты? - вдруг спросил он недовольно.
   Притворяться не было смысла.
   - Ага.
   - Ты все еще в городе? Чего тебе надо? Чтоб кишки  на  коленки  намотали?
Уезжай.
   - А ты не собираешься?
   - Слушай", . Я хотел тебе сказать... ты не права. Я всегда был  на  твоей
стороне...
   - Я тоже. Еремей нашел свои денежки?
   - Какие?
   - Те, что свистнули из ресторана.
   - Нет. Тебе о них что-нибудь известно?
   - Я думаю, о них что-нибудь известно Зинке-буфетчице...
   - В каком смысле?
   - В прямом. Сейфом занимался  Сашка,  приятель  Людки-официантки.  Они  с
Хурмой друзья, сидели вместе, о деньгах узнали от  Зинки.  По  пьяному  делу
проболтались Ваньке, а потом его убили с перепугу, и  Зойку  за  компанию  с
ним. Меня наверняка бы тоже укокошили, но благодаря тебе я осталась жива.
   - Что?
   - Спасибо тебе. Чижик, вот что. Хурма Сашку пристрелил, чтоб не делиться,
и сам, по-моему, отдал богу душу.
   - У кого же деньги?
   -  Откуда  мне  знать?  Голова  у  тебя  всегда  варила,  подумай,  вдруг
сообразишь?
   - У меня нет времени на всякую ерунду. Если деньги  у  тебя,  тем  лучше,
забирай их и мотай из города...
   - Спасибо за совет, - ответила я и  дала  отбой.  Голуби  бродили  совсем
рядом, я смотрела на них, принуждая себя подняться и покинуть город, и очень
хорошо знала, что не  сделаю  этого.  В  конце  аллеи  появился  милицейский
патруль с собакой, а я, сообразив, что сижу с пистолетом и  сумкой,  набитой
долларами,  быстро  поднялась  и  направилась  к  троллейбусной   остановке.
Вспомнив, что остатки мелочи я истратила на мороженое, аккуратно извлекла из
пачки  стодолларовую  купюру  и  отправилась  в  ближайший  обменный  пункт.
Таращась в витрины, я и обратила внимание на  не-приметную  "восьмерку".  За
тонированными стеклами лица водителя не разглядишь, но, понаблюдав  немного,
я  убедилась,  что  у  него  ко  мне  большой  интерес.  Вместо  того  чтобы
испугаться, я задумалась. Вряд ли это люди Еремея, мы давно не виделись, и у
них накопились ко мне вопросы. Меня просто-напросто сунули  бы  в  машину  и
где-нибудь в тихом месте не спеша и подробно со мной разобрались. Кому еще я
могла понадобиться? Менты? Тоже вряд ли. Им  со  мной  все  ясно,  и  бензин
тратить они бы не стали. Может, друг детства подсуетился? Большое ему за это
спасибо.
   Деньги я поменяла, остановила такси и поехала к речному  вокзалу.  Оттуда
поднялась к дому, где жил дядя Миша, минуя  центральные  улицы,  а  главное,
ресторан. Окна в квартире дяди Миши были закрыты фанерными щитами, а  дверь,
не пострадавшая от пожара, заперта. Я позвонила  соседке,  старушка  открыла
сразу, точно поджидала меня в прихожей.
   - Вы не скажете, где дядя Миша? - поздоровавшись, спросила я.
   - В больнице. В строительной В кардиологии. Вчера у него  была.  Говорит,
на днях вернется.
   - Как у него дела?
   - Как дела? Кухня, считай, вся выгорела, мебель, что цела осталась, водой
испортили. Воды-то сколько вылили... А ведь это вы тогда были, да?
   - Я.
   - Милиция вами интересовалась, а Михаил сказал, девчонка заходила, газеты
продавала. Поди врет?
   - Вы извините, мне надо идти.
   - В больницу к нему заглянете? - крикнула женщина вдогонку, когда  я  уже
спускалась по лестнице.
   - Вряд ли смогу  выбраться.  Привет  передайте.  С  большой  поспешностью
покинув двор дома, где  жил  дядя  Миша,  я  вернулась  к  речному  вокзалу,
по-прежнему минуя центральные улицы. Остановила машину и поехала в больницу.
Болтаться по городу с сумкой денег идиотское занятие, а никому довериться  я
не могла, вот так и вышло, что у меня одна дорога - к дяде Мише. Правда, еще
была сестра. Но если отдать деньги ей. Нинка  от  великой  жадности  кинется
скупать в магазинах все подряд, и очень скоро головы лишится не только  она,
но и все семейство в придачу.
   Здание больницы окружал старый парк. Цвели тополя, пух  клубками  катился
по асфальту прямо из-под моих ног. Время для посещения  больницы  я  выбрала
неудачное, был тихий час. Я решила прогуляться в парке, чтобы не  задремать,
и на одной из скамеек обнаружила дядю Мишу. Он сидел в спортивном костюме  и
тапочках на босу ногу и читал газету. Обернулся, увидел меня, сложил  газету
и терпеливо ждал, когда я подойду.
   - Здравствуйте, дядя Миша, - громко сказала я, знать не  зная,  на  какой
прием могу рассчитывать.
   - Здравствуй, дочка, -  ответил  он  и  чуть  подвинулся,  таким  образом
приглашая сесть. Я села, бросив сумку под ноги.
   - Как себя чувствуете?
   - Спасибо. Как говорится, твоими молитвами.
   - Вот и слава богу. А я все думала...
   - Да? А я о тебе. Ты, конечно, никуда не уехала?
   - Как видите.
   - А с Бардиным что?
   Я усмехнулась.
   - Вы и про это знаете?
   - Слухами земля полнится. Так вы с ним как?
   - Не сошлись во мнении по ряду принципиальных  вопросов.  Дядя  Миша,  вы
меня простите, мне очень важно знать, что за дела у Бардина были с Китайцем.
   - Вот оно как, - старик вздохнул, недовольно косясь на меня. - Зачем тебе
это?
   - Сомнения меня грызут и мучают.
   - Что за сомнения?
   - Китайца я не убивала, и  Славка  его  не  убивал.  Но  ведь  кто-то  по
какой-то причине застрелил этого сукина сына?
   Дядя Миша вздохнул и чуть помолчал.
   - Если ты с Китайцем была хорошо знакома, знать должна, что охотников...
   - С Бардиным они были друзьями?
   - С Бардиным? - Старик не мог скрыть удивления, потом хохотнул и  головой
покачал? - Я тебе в тот раз говорил Коля человек... как бы это сказать...  в
общем, у таких друзей не  бывает.  И  тебе  я  советовал  от  него  подальше
держаться, еще когда он в ресторане объявился. Ведь объявился  он  по  одной
причине - ты ему была нужна, других причин не вижу.
   - Ему нужен  убийца  Китайца.  Что  их  связывало  с  Бардиным?  Какие-то
серьезные дела?
   - Ага. Можно сказать, золотые.
   - А поточнее нельзя?
   - Куда точнее. Сдается мне, ты о них лучше меня знаешь, а Коля,  пожалуй,
ни с чем восвояси отправится. - Он замолчал,  я  несколько  минут  выжидающе
смотрела на него, но по лицу старика было ясно - больше он ничего не скажет.
   - Дядя Миша, - вздохнув, начала я, - вы когда из больницы выписываетесь?
   - Да я бы хоть сегодня ушел, только куда? Я придвинула к нему сумку.
   - У меня к вам просьба. Большая. Сохраните это для  меня.  Здесь  деньги.
Те, что из ресторана Сашка с Хурмой увели.
   - Хурма преставился?
   - Да. Жить устал.
   - Чего же деньги законным хозяевам не вернешь?
   - Где они, законные? К тому же не заслужили. Я вас очень  прошу  половину
себе оставьте, а вторую половину сохраните для меня. Ну а если со  мной  что
случится, сестре моей передайте, найти ее будет нетрудно. Только все  деньги
сразу ей не давайте, чтоб она не  спятила.  Лучше  каждый  месяц  понемногу,
знаете, вроде пенсии.
   - Понял, - кивнул старик, глядя на  меня  очень  серьезно,  -  А  ты  что
задумала?
   - Дельце у меня небольшое. Сделаю дельце и за деньгами вернусь.
   - Зойку твою Хурма с дружком порешили? - Я кивнула. - Так чего тебе  еще?
Забирай деньги и уходи. Было б мне столько годков, как тебе сейчас, да я  бы
ни минуты... - Он замолчал и нахмурился, а я поднялась со скамейки.
   - Пойду я...
   - Что ж.. Где меня найти, знаешь.
   - Спасибо, - сказала я и зашагала по  аллее  по  направлению  к  воротам,
зорко посматривая по сторонам. Ничего подозрительного. Может "восьмерка" мне
привиделась?
   Оказавшись на проспекте, я вновь остановила такси, устроилась  на  заднем
сиденье, водитель смотрел выжидающе, а я таращилась в окно.
   - Куда? - хмуро спросил он, а я ответила?
   - На кладбище.
   Парень попался молчаливый, только уже возле кладбищенских ворот, когда  я
расплачивалась, задал вопрос:
   - Подождать?
   - Не надо. Доберусь.
   По обе стороны ворот старушки торговали цветами. Я купила  два  букета  и
пошла по асфальтированной дорожке, спросив  на  входе,  где  следует  искать
могилы похороненных на днях.
   Могилы я нашла сразу. Два холмика выглядели сиротливо, на обоих по одному
венку, и те без ленты. На деревянной дощечке номер и фамилия.
   - Привет, подруга, - сказала я, устраиваясь на корточках, потом  ткнулась
лбом в землю и заревела. Если бы я не притащила Зойку в этот город, она была
бы жива. Пила бы самогонку, пока черти не  начали  мелькать  перед  глазами,
потом, устав от пьянства, взялась бы за  ум...  может,  вышла  бы  замуж.  -
Прости меня, а? - попросила я, надеясь, что Зойка меня  все-таки  слышит,  и
вдруг отчетливо поняла, что идти мне некуда и не к кому.
   Я щурилась на солнце и, разговаривая с Зойкой  и  Палычем,  подумала:  не
худо бы купить бутылку, выпить на троих, тогда и беседа пойдет  веселее,  но
возвращаться в город не хотелось, и так хорошо сидим. Я только боялась,  что
наступит вечер и придется уходить. "Ничего, я устроюсь в лесу по  сосе