ов  в
девять утра, с первым автобусом.
   Юлька оказалась на редкость спокойным ребенком. Весь вечер  я  читала  ей
книжки, около десяти она уснула и спала до самого утра,  пока  не  вернулись
отец и бабка. Я удостоилась слов благодарности, получила пучок лука и  пошла
домой. Приняла душ, позавтракала с пьяненьким Палычем и  пешком  отправилась
на работу, с намерением прогуляться. Возле ресторана замерли три  здоровущих
джипа, парни с волевыми  лицами  стояли  группами  по  несколько  человек  и
курили, переглядываясь. Я шла к дверям точно сквозь  строй,  провожаемая  их
напряженными взглядами. В холле дежурили двое ребят, лица не просто волевые,
в них отчетливо читалось стремление смести все возможные преграды  на  своем
пути, я поежилась черт их знает, вдруг они решат, что  я  и  есть  та  самая
преграда.
   - Ты куда? -  спросил  парень,  заметив,  что  я  направилась  в  сторону
лестницы.
   - На работу, - как можно более по-дурацки ответила  я  и  даже  ресницами
хлопнула пару раз. Ответ, однако, не произвел должного впечатления.
   - Тебе вон в ту сторону, - кивнул парень, показывая на банкетный  зал.  Я
пожала плечами, тем самым выражая  недоумение,  и  отправилась  в  указанном
направлении.
   Двери в банкетный зал были открыты, я заглянула в  небольшую  по  площади
комнату и увидела следующую картину: смена почти в полном составе  восседала
на стульях, поставленных вдоль стены.  Лица  у  коллег  были  испуганные,  с
намеком на панику.
   - Что случилось? - спросила я и тут же понизила голос, почувствовав,  что
он прозвучал слишком громко для такой  траурной  обстановки.  Мне  никто  не
ответил, граждане зябко ежились и торопливо отводили взгляд.
   - Сядь и помалкивай, - предложил зычный  бас,  и  только  после  этого  я
увидела, что, кроме работников ресторана, в зале находится еще один  человек
- парень лет двадцати семи, он сидел на подоконнике и злобно  поглядывал  на
меня, точно на сегодняшний  день  я  являлась  его  самым  заклятым  врагом.
Разубеждать его в чем-либо желания не было, я села на указанный стул рядом с
девушкой из бара, имени которой не знала.
   - По какому  случаю  собрание?  -  шепотом  осведомилась  я.  Она  хотела
ответить, потом покосилась на  парня  и  испуганно  отвернулась,  "Дела",  -
подумала я с тоской, потому что к этому  моменту  стало  ясно:  в  ресторане
произошло нечто чрезвычайно серьезное, и как это отразится на  моей  судьбе,
еще вопрос.
   Через несколько минут стало ясно - народ не просто так сидит вдоль  стены
и потеет от страха. Дверь открылась, и появился молодой человек, опять же  с
волевым лицом, правда, отличавшимся резкой непривлекательностью,  физиономию
здорово уродовал перебитый нос, уши у парня были разные - одно обыкновенное,
а второе маленькое, вжатое в череп и без мочки. Не так  давно  ему  пришлось
пережить несколько  крайне  неприятных  мгновений.  Обладатель  разных  ушей
уставился на сидевших в ожидании  работников  ресторана  и  кивком  подозвал
бармена из бильярдной. Тот испуганно дернулся и с  большой  опаской  покинул
зал. Больше мы его не видели. Должно быть,  поэтому  в  голову  лезли  самые
невероятные предположения. Вслед за барменом ушли и не вернулись еще четверо
в течение одного часа, а я понемногу успокоилась, конечно, ребята с волевыми
лицами на многое способны, но не психи же  они,  чтоб  устраивать  в  кабаке
братскую могилу. Значит, вызванные из зала люди либо покинули ресторан  (мне
очень хотелось в это верить), либо ожидают в другом помещении.
   Время тянулось мучительно медленно, парень, сидевший на подоконнике, и то
устал, спрыгнул, прошелся, что-то  насвистывая,  и  даже  выглянул  в  холл.
Особого удовольствия от всего этого не  получил  и  откровенно  зевнул.  Зал
постепенно пустел, пришла и моя очередь, хотя я и не очень торопила события,
по опыту зная, что это часто выходит  боком.  Разноухий  взглянул  на  меня,
кивнул, а я побрела за ним длинным коридором мимо кухни в  кабинет,  который
ранее занимал покойный  Владимир  Юрьевич.  Теперь  на  его  месте  восседал
мужчина лет  тридцати  пяти,  крысиные  глазки  его  зло  блестели,  длинные
маслянистые волосы безуспешно пытались замаскировать раннюю лысину. Виделись
мы лишь однажды, лет шесть назад, но я его узнала сразу,  а  вот  он  узнать
меня не пожелал, либо сделал  вид,  что  не  узнал.  В  любом  случае  я  не
расстроилась.
   Вместе с ним в комнате находились еще двое, наш новый управляющий Максим,
потный, нервный, то и дело вытирающийся  платком,  и  молодой  парень  такой
зверской наружности, что поневоле рождал в душе  оторопь.  Завидя  меня,  он
подобрался, а я, мгновенно напустив в  глаза  печаль,  робко  огляделась  и,
приоткрыв  рот,  попробовала  произнести  нечто  членораздельное,  икнула  и
замерла с самым несчастным видом.
   - Садись, - сказал  тип  с  крысиной  мордой,  которого  вообще-то  звали
Виктором, но в городе он был больше известен как Еремей.
   Я  села,  всеми  доступными  средствами  демонстрируя  страх  и  почтение
одновременно, и, точно опомнившись, сказала:
   - Здравствуйте.
   Максим перевел взгляд с меня на Еремея и торопливо сообщил:
   - Бодрова Виталия Константиновна, официантка. Субботу  и  воскресенье  не
работала, не ее смена.
   Услышав мое имя. Еремей бровью не повел, но взгляд его изменился.  Теперь
в его глазах,  кроме  тупой  злобы,  появилась  настороженность  -  выходит,
все-таки вспомнил меня.
   - Значит, отдыхала? - спросил он преувеличенно бодро.
   - Да, - кивнула я.
   - А чем занималась?
   - С ребенком сидела.
   - С ребенком?
   - Ага. С племянницей. Семейство на дачу уехало, а она приболела. Со  мной
оставили.
   - Ну и как, выздоровела племянница?
   - Да у нее небольшая простуда, температура поднялась. А в чем дело?
   - Что? - поднял брови Еремей.
   - Чего случилось? Ресторан закрыт, все испуганные какие-то...
   В его  крысиных  глазах  мелькнуло  удивление.  Еремей  молчал  несколько
секунд, а потом засмеялся, громко и вроде бы даже весело.
   - Беда у нас, - сказал  он  дурашливо,  когда  смеяться  ему  надоело.  -
Ограбили. Вскрыли сейф, и все денежки тю-тю... - Я смотрела  во  все  глаза,
точно отказываясь верить в такое ужасное горе, затем вздохнула чуть слышно и
пригорюнилась.
   - Значит, в няньках сидела? Два дня?
   - Нет. Вчера с вечера. Ночевала у них, а сегодня сразу на работу.
   - И про беду нашу не знала?
   - Нет. Откуда? Если б дома была, может,  кто  из  наших  позвонил  бы,  а
так...
   - А из ваших кто позвонить мог? - Не знаю... кто-нибудь.
   - Есть у тебя здесь подруги?
   - Конечно. Зойка. Устинова Зоя Федоровна, только она в эти  дни  тоже  не
работала. Замуж собралась и поехала с родней жениха знакомиться.
   - Да, - кивнул Максим. - Выходные у нее поднакопились, я не возражал,  ..
- Не успел он договорить, как дверь открылась и на пороге  появился  Славка,
появился да так и  замер,  выпучив  на  меня  глаза.  Выглядел  он,  кстати,
преглупо.
   - Привет, - пробормотал ой - Ты что тут делаешь?
   Я пожала плечами, не имея представления, как ответить  на  этот  дурацкий
вопрос. Славка, немного придя в себя, приблизился к Еремею и,  подумав,  сел
рядом. Еремей наблюдал за ним, хмуря брови, потом вспомнил обо мне  и  задал
несколько вопросов. Я охотно  на  них  ответила.  Касались  они  в  основном
работников ресторана, кто что говорил, кто с кем дружил и кто  с  кем  спал.
Вопросы задавать ему вскоре надоело, что  неудивительно,  раз  занимался  он
этим неблагодарным делом довольно долго.
   - Иди, - кивнул он и поморщился, а я  поспешила  убраться  восвояси  и  в
коридоре столкнулась с Валькой. Увидев меня, он вроде бы лишился дара речи и
замер, как Славка несколько минут назад.
   - Что ты здесь делаешь? - наконец пришел он в себя, дурацких вопросов я в
тот день наслушалась предостаточно, и этот был не хуже других.
   - На работу  пришла,  -  с  усмешкой  ответила  я.  Валька  нахмурился  и
переспросил:
   - На работу?
   - Конечно. Я здесь работаю. Официанткой. И сегодня как раз моя смена.
   Он схватил меня за локоть и затащил в какой-то кабинет, тщательно  закрыл
дверь и зашипел, гневно сверкая глазищами?
   - Ты что, спятила? Зачем тебе это? Думаешь, он - законченный дурак?
   - Кто? - выпалила я.
   - Не строй из себя идиотку. Я надеялся, у тебя хватит ума исчезнуть вслед
за своей подружкой.
   - Она никуда не исчезала, - перебила я. - Она со своим Ванькой  уехала  к
его родственникам.
   - Заткнись,  -  совершенно  неожиданно  рявкнул  Валька,  прикусил  губу,
машинально взглянув на дверь, и понизил голос? - Ты знаешь, кто  такой  этот
самый Ванька? Ты знаешь, за что он сидел, причем не один раз?
   - Понятия не имею, то есть, что сидел, знаю, конечно, а за что, приличные
люди не спрашивают.
   - Ты даже не понимаешь,  во  что  вляпалась,  -  в  отчаянии  покачал  он
головой. - Ванька - медвежатник, а в воскресенье в  кабаке  вскрыли  сейф  и
позаимствовали деньжат.
   - Много? - хмыкнула я. Валькино отчаяние не знало границ.
   - Ты чокнулась, - взяв себя в руки, грустно заметил он, - И  то,  что  ты
нахально здесь объявилась, лишний раз это подтверждает.
   - Я пришла на работу. О  том,  что  ресторан  ограбили,  услышала  только
здесь.
   - Уходи... - тихо сказал ой - Найди какую-нибудь дыру и  носа  оттуда  не
показывай.
   - Чтобы все решили, что я имею отношение к этому ограблению?
   - Ты считаешь себя очень хитрой? - невесело усмехнулся Валька. - Думаешь,
если ты явилась сюда как ни в чем не бывало, все решат, что ты ни при чем?
   Я ухватилась за верхнюю пуговицу его рубашки и сказала?
   - Я действительно ни при чем. Чижик.
   - Надеюсь,  тебе  повезет,  -  вздохнул  он,  лицо  его  было  совершенно
несчастным,  а  я  подумала  о  Зойке,  в  настоящий  момент  не  стоит   ей
возвращаться в город, пусть еще немного побудет в Угличе.
   - Как я выйду из ресторана? - спросила я. - Кругом полно охраны.
   - Идем, я тебя выведу.
   Мы зашагали по коридору, спустились в под-вал и через узкую дверь вышли в
переулок, там как раз стоял Валькин "Лексус".
   - Я открою дверь, быстро прошмыгнешь в кабину, я тебя вывезу на  проспект
и вернусь в кабак.
   Он торопливо прошел к  машине,  а  я  с  интервалом  в  несколько  секунд
бросилась следом. На проспекте Валька притормозил, я выбралась из  машины  и
скрылась в одном  из  магазинов.  Немного  отдышавшись  и  приведя  мысли  в
порядок, зашагала к телеграфу, который располагался по соседству,  и  отбила
Зойке послание. Надеюсь, она успеет его получить. После  этого  вернулась  в
ресторан через тот же переулок, воспользовавшись тем, что дверь все еще была
открыта. Персонал ресторана пребывал в ожидании - правда, теперь не сидели в
банкетном зале, а толпились на рабочих  местах.  В  половине  седьмого  всем
разрешили разойтись по домам, ресторан был закрыт по техническим причинам. В
общей массе я покинула его, не привлекая к себе внимания. Остановила такси и
поехала домой. Палыч в квартире отсутствовал, я перекусила на скорую руку  и
вожделенно уставилась на телефон. Если  Зойка  получила  мое  послание,  она
непременно позвонит. Телефон молчал как проклятый, а я носилась по коридору,
изводя себя мрачными мыслями.
   Около девяти в дверь позвонили, я бросилась открывать. На  пороге  стояли
двое парней, одного из них я несколько часов назад видела в ресторане.
   - Поехали с нами, - сказал он.
   - Куда? - испугалась я.
   - За кудыкину гору, - Он ухватил меня за локоть, точно  опасался,  что  я
окажу сопротивление, а его спутник прошел  в  квартиру  и  минут  десять  ее
обследовал. Трудно сказать, что он надеялся найти, но осмотром явно  остался
недоволен, кивнул дружку, тот дернул меня за локоть, я подхватила с  вешалки
сумку, и мы втроем спустились во двор, где ждала машина.
   В той же  комнате,  что  и  днем,  сидели  Еремей  с  усталым  и  злобным
выражением на физиономии и Славка. Этот забился в угол и упорно  отводил  от
меня взгляд. Парни, что привезли меня, подпирали  стены  возле  двери,  а  я
стояла, пытаясь решить, как лучше себя вести в такой передряге.
   - Садись, - кивнул Еремей и улыбнулся. Улыбаться он умел так  же  хорошо,
как я играть в теннис, то есть слышал, что люди,  бывает,  занимаются  этим.
Улыбка получилась зловещей, а  его  физиономия  от  этого  стала  еще  более
противной. - Ничего нам рассказать не хочешь? - ласково спросил он. Тут тоже
вышла  накладка,  ласковый  голос  Еремея  рождал  ассоциации   со   слезами
крокодила. Впрочем, очень может быть, что я несправедлива к парню.
   - Если по поводу сегодняшних событий, так я уже все рассказала.
   - Все? - поднял он брови.
   - Все, - пожала я плечами.
   - А где, говоришь, твоя подружка?
   - У родителей своего парня.
   - А парень - Ванька Лемех?
   - Ванька, - кивнула я, - Фамилию не знаю.
   - Как же так, подруга замуж собралась, а ты фамилию жениха не знаешь...
   - Если б я сама собралась, а так на что мне его фамилия?
   - Тоже верно. В пятницу уехали?
   - В субботу, утром.
   - А вернутся когда?
   - Завтра должны. Зойке на работу... если задержится, позвонит.
   - У нее так много выходных накопилось?
   - Это лучше у Максима спросить, она с ним договаривалась.
   - Спросим... А кто тебе про сейф рассказал?
   - Про какой?
   - А сколько их в ресторане?
   - У Зинки сейф, в буфетной. Может, еще где есть, я не интересовалась.
   - Конечно. Зачем тебе? А Ваньке кто про сейф сказал?
   - Тот, что в буфете? Он сам, должно быть, его видел, если к Зойке в буфет
заходил, ее ведь вместо Лапиной поставили, когда та ногу сломала.
   - Ясно... Ты, говорят, всегда кубики с собой таскаешь, брось наудачу.
   Я машинально потянулась к сумке и тут же вспомнила...  о,  черт,  кубиков
нет, они пропали еще в пятницу, и я догадываюсь, где  их  могли  обнаружить.
Знать бы еще, что за сука... Парень отлепился от стены и подхватил сумку,  я
посмотрела  на  него  и  пожала  плечами.  Он  щелкнул  замком  и  вытряхнул
содержимое сумки на стол, а я посмотрела на Славку и улыбнулась.
   - Смотри-ка, удача привалила, - хохотнул Еремей, приблизившись к столу, я
перевела взгляд на темную полированную  поверхность  и  среди  прочих  вещей
обнаружила кубики. Выпало два и пять. Еремей взял кубики в  руки,  потряс  и
выбросил на стол. Два и один. Он опять хохотнул и стал  их  разглядывать.  -
Интересная штука, - заметил он  с  большой  заинтересованностью.  -  Что  за
материал?
   - Хлеб, - ответила я.
   - Шутишь? - Он опять потряс их в руке. - У подруги такие же?
   - Да. Это память... об одном человеке.
   - Сувенир? Хорошо. А где Ванькина родня живет, не знаешь?
   - Где-то на Волге. Зойка место не  называла,  сказала  просто  махнем  на
Волгу.
   - Ну ладно, нет так нет. Иди.
   Я ушам своим не поверила и оставалась на месте, пока Еремей с крокодильей
улыбкой не закивал головушкой:
   - Иди, иди. Ты уж прости  нас,  что  побеспокоили.  Сама  знаешь,  деньги
пропали. Немалые.
   - Выручку свистнули? - в тон ему  поинтересовалась  я,  а  он  невероятно
обрадовался, .
   - Выручку, выручку. Совсем у людей совести  не  стало...  Давай.  Лиечка,
двигай домой. Хочешь, ребята тебя отвезут?
   - Спасибо, пройдусь немного. Голова болит.
   - Понимаю, у самого черепушка того гляди треснет, -  Он  улыбнулся,  даже
ручкой мне помахал, а я торопливо покинула заведение, огляделась и  зашагала
по проспекту.
   То, что меня так быстро отпустили, наводило на  невеселые  мысли.  Еремей
уверен, что мы с Зойкой причастны к исчезновению денег, и  не  зря  отправил
меня домой, ребята сядут мне на хвост и понаблюдают, что я  буду  делать.  А
мне надо как-то предупредить Зойку. Господи, сделай так, чтобы она  получила
мою телеграмму. Ей нельзя возвращаться. Кубики в  сумку,  конечно,  положила
Зойка, а мои сейчас лежат где-то в кабаке, очень возможно, в кармане Еремея.
Он про них не просто так спросил, и они не  просто  так  исчезли.  Кубики  -
улика, а самое страшное, что  у  Зойки  их  не  окажется...  только  бы  она
получила телеграмму.
   Юркий "БМВ" я приметила в нескольких метрах от ресторана.  Теперь  он  на
малой  скорости  плелся  сзади,  совершенно  не  собираясь  скрывать   своих
намерений. Ну и правильно, я бы все равно не поверила,  что  меня  отпустили
без сопровождения - Я купила мороженое, поглядывая в витрину напротив.  Окно
"БМВ" было открыто, парень курил,  лениво  разглядывая  толпу,  а  я  начала
демонстрировать полнейшую безмятежность, шла  не  торопясь  к  своему  дому,
размахивала сумкой и ела мороженое. На перекрестке мне показалось, что парни
куда-то исчезли, но, входя в арку свое-го дома, я вновь обнаружила их. "БМВ"
вынырнул из-за угла и укрылся на площадке за акациями.
   В квартире за это время кто-то основательно пошарил. Доллары, оставленные
на черный день, исчезли, а вот дедово наследство - мраморная  скульптурка  -
валялась на полу, к счастью, целехонькая.
   - Уроды, - покачала я головой, водворяя ее  на  прежнее  место,  и  стала
наводить в квартире порядок. В комнате Палыча  тоже  все  перевернуто  вверх
дном, он сам отсутствовал.
   Часа через два я пила чай на кухне, время от времени поглядывая  в  окно.
"БМВ" из-за кустов не увидишь, но что-то мне подсказывало, что  он  все  еще
там. Около одиннадцати я понемногу успокоилась и даже смогла поужинать. Если
бы Зойка вернулась, то к  этому  моменту  обнаружила  бы  себя  -  например,
позвонила. Выходит, телеграмму она успела получить, и это дает  нам  краткую
передышку.
   Хлопнула входная дверь, я вздрогнула, потом с надеждой  подумала:  Палыч.
Шагов не было слышно.
   - Дед, - крикнула я. - Дед, это ты? - Ни  звука.  Впрочем,  это  на  него
похоже, сил хватило лишь на то, чтобы дверь открыть. Я вышла в коридор, свет
не горел, из прихожей по-прежнему ни звука. - Набрался, что ли? - проворчала
я, делая еще один шаг и пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Потянулась
к выключателю, в то же мгновение чьи-то руки сомкнулись на  моем  горле.  На
секунду перед глазами вспыхнул ослепительный свет, потом все залило красным.
   Что-то я чувствовала... Мы спускались по ступенькам (говорю "мы",  потому
что двигаться самостоятельно я не могла), хлопали  двери,  ветерок  коснулся
щеки... машина... да, я на заднем  сиденье,  характерный  звук,  мы  куда-то
едем. Тошнота наворачивается, я  пытаюсь  удобнее  устроить  голову,  в  ней
что-то вспыхивает время от времени, причиняя невыносимую боль.
   Еще одна вспышка, что-то холодное на моей шее. Я открываю глаза. Какие-то
лица, наяву, в бреду?
   - Где Зойка? - настойчиво спрашивает знакомый голос. Я смеюсь в ответ.  -
Где она?
   Я думаю о Волге, она большая-пребольшая, плавно течет. Волга все  шире  и
шире, это уже не река,  это  море...  точно.  Каспийское.  Волга  впадает  в
Каспийское море... вы что, не знали? Ну, ребята... Конечно, в Каспийское,  а
есть еще Черное. В него тоже впадают реки, например. Дон, знаете такую реку?
Ростов-папа, и все такое, .. Краткий курс географии. В том месте, где  Волга
впадает в море, стоит город Астрахань. Там пахнет рыбой.. Эх, сколько рыбы в
этой самой Астрахани... Почему он спрашивает о  Бардине?  На  кой  черт  ему
Бардин? Но если интересно, я могу рассказать. Южный город, поезд... В  висок
что-то вкручивается, как штопор,  боль  такая,  что  я  тихонько  поскуливаю
сквозь зубы. Я слышу, значит,  существую...  И  вдруг  все  кончилось.  Меня
куда-то бросило, тело, странно вращаясь, падало все  ниже  и  ниже,  а  мозг
окутала темная пелена...
   Солнце било в глаза. Я застонала и с невероятным трудом приподняла  веки,
тут же зажмурилась от ослепительного света, а еще от  мгновенно  вспыхнувшей
боли. Полежала, пытаясь двигать конечностями. Они у меня были. Согнула  ногу
в колене, неловко повернулась на бок. Теперь  солнце  не  било  в  глаза,  я
чувствовала его тепло на своем плече и улыбалась. В голове шумело, точно  с