ез Петровича
еще  передам.  Он  тебя  спрячет,  а  я  попробую  во  всей  этой  галиматье
разобраться.
   - Ага, разберешься. Деловая очень...
   - Я не одна разбираться буду, а с милицией.
   Упырь в ответ вздохнул.
   Не успели мы сделать и десяти шагов, как Кузя грозно зарычал, но  тут  же
успокоился и сунул голову под мою ладонь, точно извиняясь. Упырь  шарахнулся
в кусты, но я его остановила:
   - Это Сенька с Васькой. - И точно. На аллее, ведущей к  забору,  возникли
два силуэта:  один  длинный  и  худой,  второй  совсем  коротышка.  -  Черти
бестолковые, - выругалась я.
   Само собой, к Петровичу мы явились как раз в то  время,  когда  приличные
люди в гости не ходят.  Мальчишки  остались  ждать  на  первом  этаже,  а  я
поднялась на второй и позвонила, сонный  женский  голос  без  особых  эмоций
спросил:
   - Кто?
   А я затараторила:
   - Людмила Федоровна, извините, пожалуйста, это Дарья Агафонова.
   Дверь незамедлительно открылась, супруга Петровича  в  ночной  рубашке  и
босиком поздоровалась со мной и, кивнув в сторону кухни, сказала:
   - Сейчас разбужу. - Сделала несколько шагов и вдруг нахмурилась:
   - Так ведь он на пенсии...
   - Тут такое дело... - вновь заблеяла я.
   - Горбатого могила исправит, - вздохнула Людмила Федоровна  и  исчезла  в
спальне, а я так и не поняла, к кому относилось это мудрое замечание.  Ровно
через минуту в кухне возник Петрович в  спортивных  штанах,  белой  майке  и
тапочках.
   - Ну чего? - поинтересовался он хмуро.
   - Упырь нашелся, - сообщила  я.  -  Напуган  до  смерти.  Мальчишку  надо
спрятать.
   - Мальчишку, - фыркнул Петрович.  -  Мне  этот  мальчишка...  и  чего  ты
хочешь, чтоб я его в своем шифоньере прятал?
   - Может, ты чаю попьешь, чтоб у тебя мозги заработали? - предложила я.
   - А ты мне не груби, молода еще... давай рассказывай.
   - Да нечего  рассказывать,  история  совершенно  глупая,  но  парень  так
напуган, сорвется в бега и непременно вляпается в какое-нибудь дело...
   - Это точно. Чего он тебе все-таки рассказал?
   - Петрович, времени нет.
   - Ты излагай коротко, и много времени не потребуется.
   Я начала излагать, то есть пересказала историю, которую рассказал  Упырь,
злясь на досужее любопытство Петровича.  Но  он  к  рассказу  отнесся  очень
серьезно, раз пять поднимая руку ко лбу с  намерением  сдвинуть  фуражку  на
затылок, и досадливо чертыхался.
   - Вот что, Дарья, - сказал, когда я закончила. - Сдается мне, пацан прав,
что боится. Дело тут такое разворачивается... опыт у меня, сама знаешь, и  я
нутром чую... Короче, так: Упыря я сейчас отвезу к сестре в деревню, там его
ни в жизнь не найдут, потому что ни одному человеку не придет в голову,  что
Упырь ко мне за помощью обратился, а я помог: такое только  в  твоей  голове
созрело, а ты у нас, слава  богу,  одна  на  весь  район.  А  тебе  с  одним
человеком поговорить  надо,  я  ему  сейчас  позвоню.  Может,  мы,  конечно,
понапрасну тревогу бьем, но в таком деле...
   - Что за человек? - насторожилась я.
   - Хороший человек. Из отдела по борьбе  с  организованной  преступностью.
Кавказцы, чьи трупы в скотомогильнике нашли, как раз по его части.
   - Петрович, у меня один милиционер уже сидит запертый в ванной, и  второй
мне без надобности. У них одно на уме, а у меня другое. Они  сразу  Упыря  в
оборот возьмут, а мальчишка...
   - Замолчи, ради Христа. Ты ж не дитя малое, понимать должна, без  милиции
такое дело не решишь. И разговору нету. - Он взял  с  холодильника  ключи  и
протянул мне:
   - Иди машину выгоняй из гаража, а я пока  соберусь  и  хорошему  человеку
позвоню.
   Мальчишки терпеливо ждали, сидя на корточках возле двери  подъезда.  Кузя
пристально вглядывался в темноту, время от времени поводя ушами.
   - Пошли, - кивнула я.
   - Что он сказал? - прошептал Упырь.
   - В деревню к сестре тебя отвезет. Там ты будешь в  безопасности.  Только
очень прошу, у чужих людей веди себя прилично и не торопись  всю  свою  дурь
демонстрировать.
   - Чего я, без понятия, что  ли?  -  пробормотал  Упырь  в  ответ  на  мои
увещевания.
   Гараж Петровича находился тут же,  во  дворе.  Стараясь  производить  как
можно меньше шума, мы выгнали видавший виды  "Москвич",  Упырь  забрался  на
заднее сиденье, тут у подъезда появился Петрович, а  Упырек,  вдруг  схватив
меня за руку, торопливо пробормотал:
   - Ты, Дарья, это... поаккуратней тут...
   - Поучи, - ответила я и кулаком погрозила. -  Веди  себя  прилично,  чтоб
люди меня последними словами не поминали.
   Петрович устроился за рулем.
   - Дом с башней возле бассейна знаешь?
   - Ну...
   - Иди туда. Первый подъезд, двенадцатая квартира. Прямо сейчас и иди.  Он
тебя ждет.
   - Да кто ждет-то? Кого спросить?
   - Виктор Васильевич его зовут. - Последнее слово я расслышала  с  трудом;
жутко вибрируя и подозрительно кряхтя, "Москвич" тронулся с места, а  Упырь,
выглянув в окно, помахал нам рукой.
   - А он вообще-то ничего, - заявил Сенька. -  Нормальный  парень.  Мы  тут
пока тебя ждали, поговорили малость.
   - Нормальный... А кто тебе синяков наставил? Слушайте, а Родионов где?
   - В ванной, где ж ему быть?
   - Что, так и сидит?
   - А ты не говорила, чтоб его выпустить.
   - Зато я говорила: из дома ни ногой.
   - Мы ж беспокоились.
   - Ладно, берите Кузю и идите освобождать Родионова.
   - А ты?
   - А мне надо заглянуть к одному человеку. Все трое переглянулись и дружно
заявил и:
   - Мы с тобой. - То есть, конечно, Кузя так не сказал, слава богу, еще  не
научился, но тявкнул.
   - Куда со мной? Я к милиционеру иду из отдела по борьбе с  организованной
преступностью. Соображаете? Иду я к серьезному человеку, и вдруг два пацана,
да еще собака.
   - Мы можем на улице ждать, - осчастливил меня Сенька.  -  И  не  тарахти,
тебя сегодня чуть не убили, одна никуда не пойдешь.
   Я чертыхнулась, подумала о Родионове,  чертыхнулась  вторично  и  махнула
рукой.
   К дому с башнями мы подошли минут через семь. Единственный фонарь освещал
двор-колодец, и в его свете я  увидела  возле  первого  подъезда  мужчину  в
джинсах и кожаной куртке; сунув руки в карманы, он посматривал по  сторонам,
явно кого-то поджидая.
   - Спрячьтесь здесь, - шепнула я мальчишкам, они  растворились  в  кустах,
прихватив с собой Кузю, а я  заспешила  к  первому  подъезду.  Мужчина  меня
заметил и шагнул навстречу.
   - Вы Дарья?
   - А вы Виктор Васильевич?
   - Точно. - Он протянул  руку,  я  ее  пожала,  вглядываясь  в  его  лицо.
Несмотря на намечающуюся лысину, Виктор Васильевич выглядел очень неплохо, я
бы сказала: производил впечатление. Высокого роста, широкоплечий,  уверенный
в себе человек, с открытым лицом и умными глазами. А я последний раз  видела
себя в зеркале, когда  отправлялась  на  вечернюю  пробежку,  с  тех  пор  я
пережила покушение на свою жизнь, прощание  в  больнице  с  другом  детства,
заточение в ванной сотрудника уголовного розыска, конспиративную  встречу  с
Упырем и черт знает что в придачу,  и  о  том,  как  я  в  настоящий  момент
выгляжу, оставалось только гадать. Должно быть, все-таки неплохо, потому что
Виктор Васильевич попытался улыбнуться.
   - Идемте ко мне, - предложил он.
   - Может быть, поговорим здесь... я имею в виду, неудобно беспокоить ваших
домашних. - На , самом-то деле меня беспокоили сопровождающие меня лица:  не
хотелось терять их из виду.
   - Я живу один, так  что  мы  никого  не  побеспокоим.  Идемте.  -  Виктор
Васильевич уже распахнул  передо  мной  дверь  подъезда,  и  мне  ничего  не
оставалось делать, как войти.
   Квартира у него была  однокомнатной  и  явно  холостяцкой.  Должно  быть,
хозяин появлялся здесь  от  случая  к  случаю  и  крайне  нерегулярно.  Паук
чудовищных размеров прочно обосновался в углу между  дверью  и  вешалкой,  и
как-то чувствовалось, что за свою судьбу он может не переживать. Я в отличие
от паука за свою очень переживала, а теперь еще так разволновалась, будто от
этого разговора зависела вся моя жизнь.
   - Может быть,  кофе,  раз  дело  близится  к  утру?  -  предложил  Виктор
Васильевич.
   - Извините, что так получилось... - начала я.
   - Кофе у меня замечательный, а извиняться  не  стоит.  Если  я  правильно
понял Ивана Петровича, у вас есть очень любопытные новости.
   - Вот уж не знаю...
   Виктор Васильевич занял позицию возле плиты и, заваривая кофе, ласково на
меня поглядывал, точно желал подбодрить.
   - Рассказывать? - вздохнула я.
   - Конечно.
   - Я не знаю, что вам Петрович сообщил, то есть с чего мне начинать...
   - С самого простого. Расскажите о себе, кто вы, где работаете?
   "3ачем?" - едва не выпалила я, но вовремя  сдержалась:  если  человек  из
соответствующих органов интересуется, значит, так у них положено.
   - Моя фамилия Агафонова, я директор спортшколы олимпийского резерва...  -
На лице Виктора Васильевича расцвела потрясающая улыбка, у меня даже  сердце
екнуло, когда я ее увидела. Куда  там  голливудским  звездам!  Не  успела  я
порадоваться, как он спросил:
   - Так это вы маньяка поймали?
   Я обреченно кивнула, мысленно пожелав всем маньякам на свете  провалиться
в преисподнюю, где им, кстати сказать, самое место.
   - Все дело в Упыре, - сурово заявила  я,  не  желая  развивать  маньячную
тему. - Точнее, в фотокарточке, которую привез мой племянник. Если бы не эта
фотография, я бы никогда не полезла через балкон. И вообще...
   - А нельзя чуть-чуть попонятнее? - ласково попросил Виктор Васильевич.
   - Попробую, - буркнула я. - Только не думайте, что это легко, я и сама-то
ничего не понимаю.
   Разговор наш затянулся, мы выпили по две чашки кофе, незаметно перешли на
"ты" и прониклись друг к другу большим доверием. Я-то  уж  по  крайней  мере
точно прониклась, но и Виктор в долгу не остался, иначе  как  еще  объяснить
его откровенность?
   - Вот что, Дарья, - заявил он. - Дела, судя по всему, затеваются  крутые,
и тебе лучше в отпуск уехать, пока мы тут с ними не разберемся.
   - А что за дела? - навострила я уши.
   - Лица кавказской национальности, что недавно получили по пуле в лоб, нам
хорошо известны, мы к ним давно присматривались... Беда в том, что взять  их
с поличным не удавалось. Они крупные поставщики наркотиков.
   - А как же... - приоткрыла я рот. - Почему же...
   - Почему они не в тюрьме?
   - Вот именно.
   - Так я уже сказал: взять их с поличным дело нелегкое. Так что одно  дело
знать, а другое доказать. Чувствуешь разницу?
   - Чувствую, - вздохнула я,  хоть  и  было  мне  все  это,  мягко  говоря,
непонятно: что это  такое  творится,  если  крупных  поставщиков  наркотиков
арестовать нельзя?
   - Неделю назад они появились здесь у нас. Один из осведомителей  сообщил:
через наш город идет крупная партия наркоты, транзитом,  предположительно  в
Москву. Мы к слухам отнеслись с  большим  уважением,  город  наш  расположен
очень удобно для затей подобного рода, и надо  быть  готовыми  ко  всему.  С
гостей мы, конечно,  глаз  не  спускали,  надеясь  выявить  их  контакты.  К
сожалению... - В этом месте Виктор тяжело вздохнул:
   - Наблюдение никаких результатов не дало, связи  у  них  в  нашем  городе
обширные, но уличить их в чем-то серьезном... и вдруг оба господина исчезли.
   - Как? - нахмурилась я, а Виктор, заметно стыдясь, пожал плечами:
   - Говорят, что и  на  старуху  бывает  проруха...  В  общем,  использовав
старый, но, как выяснилось, эффективный трюк, они ушли от  наблюдения.  И  в
тот же день исчезли. Через несколько часов нам позвонил человек,  пожелавший
остаться  неизвестным,  и  сообщил,  что   возле   скотомогильника   заметил
подозрительную машину, из которой будто бы что-то выгружали. И через полчаса
мы уже имели два трупа.
   - Замечательно, - брякнула я, смутилась и поправилась:
   - Только я ничего не понимаю.
   - Давай пофантазируем. Предположим, некие граждане приезжают в наш  город
для того, чтобы наладить транзитные перевозки. Они известные в городе  люди,
и особых проблем у них не возникает.  И  предположим  также,  что  в  голове
одного или нескольких местных граждан возникает мысль  поживиться  за  чужой
счет. Зачем довольствоваться крохами, если можно взять все?
   - Понятно. Двоих курносых убивают, а наркоту прибирают к рукам.
   - Не так все просто. Операцию следует держать в тайне. У них ведь, как бы
это выразиться, есть своя этика... Благодаря тебе мы теперь знаем,  что  это
скорее всего дело рук Турка. Трудно предположить, что кто-то без его  ведома
раскатывает на принадлежащем ему джипе.
   - А Зюзя-то здесь при чем?
   - Давай еще немного пофантазируем: Зюзя наркоман, который  известен  тем,
что его брат, погибший несколько месяцев назад, как раз занимался этой самой
наркотой и неоднократно встречался с  господами  кавказской  национальности.
После его кончины бизнес перешел к его преемнику, который известен у нас под
кличкой Шмель. Все, кто  занят  наркотой  в  нашем  городе,  обязаны  с  ним
считаться. А вот Турок решил его обойти.  Увидев  кавказцев  в  неподходящей
компании, Зюзя решил извлечь из этого факта выгоду для  себя.  У  наркоманов
наблюдаются проблемы по части здравого смысла, и Зюзя  даже  не  понял,  чем
рискует, а рисковал головой. Скорее всего он  лелеял  мечту,  что  до  конца
жизни будет обеспечен любимым зельем. Он не знал, что кавказцы  расстреляны,
и потому визитеру в синем пиджаке обрадовался. Фотокарточку с записанным  на
ней номером он хотел использовать как доказательство того, что  видел,  и  о
мальчишках наверняка сообщил, как о свидетелях.
   - Дела, - пробормотала я и в самом деле начала подумывать об отпуске. - А
что нам-то делать?
   - Отдыхать. А мы будем работать.
   - А как же  Упырь?  Он  видел  то  же,  что  и  Зюзя,  и  даже  номер  он
записывал...
   - И Упырь немного отдохнет.
   - А...
   - Не беспокойся. Теперь мы почти уверены, что это Турок, и глаз с него не
спустим.
   "Ага, - мысленно хмыкнула я. - Вы уже не спускали, а двоих укокошили..."
   Я поднялась из-за стола, решив, что разговор окончен, Виктор  написал  на
бумажке номер телефона и протянул мне:
   - В случае чего звони. - Я взглянула на бумажку и  прочитала:  Колесников
Виктор Васильевич, ну и номер, само собой.
   - Спасибо, - сказала я и направилась к двери.
   - Я провожу, - осчастливил меня Виктор.
   Мы вместе вышли из подъезда. Тут я вспомнила о детях и собаке и  кинулась
в кусты, к великому  удивлению  Виктора,  который,  несмотря  на  это  самое
удивление, бросился  следом.  Вскоре  очам  моим  предстала  душераздирающая
картина: в серых сумерках приближающегося утра на траве, возле самых кустов,
лежал Кузя, а в обнимку с ним Сенька  и  Васька.  При  моем  появлении  Кузя
осторожно поднял голову и вздохнул, точно хотел сказать: "Ну  ты  даешь",  а
мальчишки спали так крепко, что ничего не почувствовали.  Я  прослезилась  и
попросила робко:
   - Извини...
   - Кто это? - спросил потрясенный Виктор.
   - Кузя, я  имею  в  виду  собаку.  Вот  этот  худосочный  -  Сенька,  мой
племянник. Мне его сестра прислала, они с  мужем  на  раскопках,  а  ребенку
нужен отдых.
   - Ага, - чему-то радуясь, кивнул Виктор. - А  вот  тот,  чумазенький,  он
что, тоже родственник?
   - Это Васька, сосед, иногда, правда, у меня живет. Но не так уж и  часто,
- поспешила заверить я и по непонятной причине пунцово покраснела.
   - Надо вызвать такси, - сказал Виктор и вернулся в свою квартиру, а через
пятнадцать минут мы  уже  выгружались  возле  моего  подъезда.  Ваську  едва
удалось растолкать, Кузя зевал, а Сенька бессмысленно таращил глаза.
   - Ну и денек, - вздохнула я.
   Виктор покинул машину и вознамерился сопроводить нас в квартиру, поначалу
я этому предложению обрадовалась, спать мне уже не  хочется,  можно  напоить
Виктора чаем и продолжить знакомство, в смысле еще немного поговорить. Но  я
вовремя вспомнила о  заточенном  в  ванной  Родионове  и  отчаянно  замотала
головой, ткнула пальцем в Кузю и пробормотала:
   - Не волнуйся, мы же с собакой.
   - Я на всякий случай подожду в такси, а как вернусь домой, тебе позвоню.
   Мы  вошли  в  квартиру,  мальчишки  прошмыгнули  в  маленькую  комнату  и
завалились спать, не раздеваясь, а я с душевной дрожью открыла дверь  ванной
и заглянула внутрь. Родионов  мирно  спал,  постелив  в  ванну  полотенце  и
накрывшись моим халатом. Я посмотрела на часы, прикидывая, стоит его  будить
или нет. Он попытался вытянуть ноги, застонал и открыл глаза.
   - Ты, - сказал он злобно.
   - Я, - пришлось мне покаяться.
   - Надо бы тебя посадить на пятнадцать суток за хулиганство.
   Идея мне не понравилась.
   - Что это вы взялись мне "тыкать"? - сурово поинтересовалась я.
   - Хочу и "тыкаю". После того, что ты  со  мной  сделала...  -  Он  кряхтя
выбрался из ванны, зло поглядывая на меня.
   - Надеюсь, насчет пятнадцати суток ты пошутил?
   - Еще чего... чайник ставь... голова трещит, вот черт...
   Мы прошли в кухню, я торопливо собрала на стол, бухнув на  плиту  чайник,
Родионов курил, критически меня разглядывая, мне это надоело, и я спросила:
   - Чего уставился?
   - Где Упырь? - вздохнул Александр Сергеевич.
   - Не знаю. Сбежал.
   - Ага. И поговорить с ним ты не успела?
   - Не успела.
   - Само собой. А между прочим, он важный свидетель в деле об  убийстве,  а
ты его прячешь. Я уж молчу, что это противозаконно...
   - Он ребенок и очень  напуган,  а  ты  заладил  как  попугай:  свидетель,
свидетель. Тебе бы только...
   - Найти убийцу, - ядовито перебил Александр Сергеевич, - чтоб твой  Упырь
мог спокойно на улицах безобразничать. Пей чай и рассказывай...  -  закончил
он крайне сердито, а я протянула бумажку, которую дал мне Виктор.
   - Я уже все рассказала, вот ему... В  этот  момент  зазвонил  телефон,  я
схватила трубку и услышала приятный голос Колесникова.
   - Дарья, как у вас там, все спокойно?
   - Да, - косясь на Родионова, ответила я. - Тут товарищ из милиции хочет с
вами поговорить.
   - Какой товарищ? - удивился Колесников. - Откуда его черт принес?
   - Он... э-э... сам вам объяснит. - Я сунула трубку Александру  Сергеевичу
и стрелой вылетела с кухни. Когда я туда вернулась,  мой  гость  пил  чай  и
смотрел в окно.
   - Вот и рассвет, - сообщил он невесело.
   - Да, - дипломатично согласилась я.
   - Этот, из отдела, он молодой?  -  задал  совершенно  неожиданный  вопрос
Родионов. - Я кивнула, а он опять вздохнул. - И неженатый?
   - Нет, по-моему. Вроде бы один живет.
   - Так я и знал. - Я подождала немного, может, он  перестанет  вздыхать  и
объяснит, что  имел  в  виду,  но,  как  выяснилось,  делать  это  Александр
Сергеевич не собирался. Допил чай и направился к входной  двери.  -  Передай
Петровичу от меня привет и скажи, что он на пенсии мозгов лишился.
   - Ничего такого я ему передавать не буду. Про Петровича  тебе  Колесников
разболтал?
   - Зачем мне твой Колесников, и так  ясно.  Вы  тут  все  одна  команда...
Чистая мафия. Вот уж район...  -  Вздохнув  еще  раз  напоследок,  Александр
Сергеевич покинул мою квартиру, а я загрустила,  потому  что  совершенно  не
знала, что теперь делать, то есть не в  данный  момент,  конечно,  в  данный
момент разумнее всего лечь спать, раз я ночь напролет таскалась по  улице  и
занимала себя длительными разговорами. Упырь в безопасности, и  слава  богу,
но главной проблемы это не решает. Главная проблема - убийца, который бродит
на свободе и, между прочим, намеревается  от  меня  избавиться.  Колесникова
больше занимает транзит наркотиков, чем смерть Зюзи, а  Родионов  ничего  не
знает ни про господ кавказцев, ни про Колю Турка, и сможет ли  он  выйти  на
убийцу, это еще вопрос. Конечно, если бы Колесников все ему рассказал...  но
почему-то я в этом сомневалась. Просидев часа два на кухне, я, так ничего  и
не решив, отправилась спать.
   Утром на работу я отправилась позднее обычного и возле гастронома увидела
"Москвич" Петровича - он сворачивал в переуло