,
позвала я. - Колька,  ты  где?  Есть  кто-нибудь?  -  Может,  у  него  водка
кончилась и он в магазин пошел? Вряд ли, до магазина ему не дойти, да  и  не
охоч он по магазинам ходить, меня бы послал.
   Я сделала еще шаг по направлению к кухне и тут увидела  ступню  какого-то
жуткого сиреневого цвета, рядом с этой ступней лежал тапок и валялась пустая
бутылка из-под пива. Сжимая одной рукой нож, а другой  стискивая  себе  рот,
чтобы не заорать, я заглянула за кресло, из-за которого торчала ступня, и  в
ужасе замерла: Коля лежал на полу,  раскинув  руки,  футболка  задралась  до
самого подбородка, лицо  землисто-серое,  рот  приоткрыт,  между  губ  виден
кончик языка, будто Коля дразнился.  Мне  сразу  стало  ясно:  я  его  ждала
напрасно.
   - Господи, - пролепетала я и кинулась к телефону.
   Только с третьей попытки удалось дозвониться.
   - Милиция, - тонко-тонко заверещала я. - Убийство... убили Турка, то есть
Колю Губарева, Конный переулок, дом тридцать пять, квартира семь.
   Меня о чем-то  спрашивали,  но  отвечать  я  не  могла,  бросила  трубку,
кинулась к убиенному и тут увидела нож  в  своих  руках.  Мама  моя,  сейчас
милиция нагрянет, а я  с  ножом,  возьмут  тепленькой,  рядом  с  неостывшим
трупом. Сначала Зюзя, потом Турок, второй раз никто не поверит, что я тут ни
при чем, и уж теперь-то точно посадят. Опрометью я  выскочила  из  квартиры.
Оказавшись на улице, бросила нож в первую же  урну  и  кинулась  по  ночному
переулку в сторону проспекта. Возле своего дома  сообразила,  что  ключей  у
меня нет. Ну и слава богу, сюда за мной приедут в первую очередь. К  кому  ж
мне теперь? К Петровичу? Как бывший участковый, он просто обязан сдать  меня
органам... хотя Упыря-то ведь спрятал. Упырь никого не убивал...  а  я  кого
убила? Все, все против меня. Соврала, что в Анапу  уехала,  детей  в  лагерь
отправила, сутки напролет пила с Турком водку и нож выбросила  (не  дай  бог
отыщут, да еще с отпечатками пальцев), да кто после этого поверит, что я  ни
при чем?
   Рассвет я встретила на мосту. Огромное солнце поднималось над горизонтом,
а я смотрела на него и  плакала:  когда  теперь  еще  такое  увидишь?  Можно
сбежать к сестре, а что дальше? Всю жизнь скрываться?  Меня  уже,  наверное,
ищут, на улице находиться опасно. Нет, такая жизнь не для  меня.  Надо  идти
сдаваться. К девяти утра я окончательно утвердилась в этом решении и, уже не
таясь, шла в направлении Конного переулка. Меня мучила вина  за  оставленную
незапертой Иркину квартиру. Ирка-то уж точно страдать  не  должна.  К  моему
величайшему   удивлению,   возле   дома   номер   тридцать   пять   никакого
столпотворения не наблюдалось: ни машин, ни деятельных милиционеров, которые
рекомендуют прохожим  разойтись,  прохожих,  и  тех  не  было.  В  некотором
замешательстве я вошла в подъезд  и  нос  к  носу  столкнулась  с  Васей  из
четвертой квартиры.
   - Привет, - сказал он.
   - Привет, - пискнула я, пряча глаза.
   - Ну и ночка, - покачал он головой.
   - Да? А я спала как убитая, - зачем-то соврала я и торопливо поднялась по
лестнице. Тишина в доме меня поразила, я замерла возле двери  Турка:  оттуда
не доносилось ни звука. Должно быть, тело увезли и милиция закончила осмотр.
Моя дверь была плотно закрыта, но не заперта. Вздохнув, я  вошла  и  громким
покашливанием возвестила о своем появлении. Тишина. Через пять  минут  стало
ясно: квартира пуста, это меня озадачило, и я несколько минут таращилась  на
телефон,  борясь  с  искушением  позвонить  в  милицию  и  сообщить,  что  я
вернулась. Потом решила,  что  торопиться  не  стоит:  надо  принять  ванну,
собрать  кое-какие  вещи,  а  главное,  выпить  кофе.  Выполнив  все  пункты
намеченной  программы,  я  ненадолго  прилегла  и,  кажется,  задремала,   а
проснувшись, очень на себя рассердилась. Все это  пустые  уловки,  я  просто
тяну время. Я решительно придвинула телефон, но тут другая мысль пришла  мне
в голову: незачем беспокоить милицию и вызывать их сюда, честнее самой пойти
в отделение... заодно и прогуляюсь напоследок.
   Я захлопнула дверь, быстро перекрестилась и сделала шаг... Дверь  Колиной
квартиры открылась, и появился он сам. Помятый, жутко недовольный, но живой.
Потому что если мертвый, то чего ж ему ходить.
   - Коля, - пролепетала я.
   - Привет, Дарья, - кивнул он хмуро.
   - Привет. -  Я  намертво  вцепилась  в  сумку,  в  которой  были  собраны
кое-какие  теплые  вещи:  вдруг  меня  сразу  отправят  в  северные  районы,
например, в Ямало-Ненецкий национальный округ?
   - Слышь-ка, - почесав за ухом, сказал Турок. - Ты не помнишь, чего  вчера
было?
   - С тобой или со мной?
   - Со мной.
   - Не помню, то есть ты ко мне заходил, а потом ушел...
   - Ага. Память начисто отшибло. Помню, ящик водки  брал,  но  это  еще  на
машине. Вздремнул маленько, а какая-то гнида ментов вызвала.
   - Это не  я.  -  Рука  моя  взметнулась  вверх  в  пионерском  салюте,  я
перехватила ее где-то на полдороге и вернула к сумке. - Мы с тобой выпили, я
спать легла и тоже ничего не помню. Ты как себя  чувствуешь?  -  перевела  я
разговор на более безопасную тему.
   - Башка болит, хоть вешайся. А ты куда собралась?
   - Так, по делам. - Я посмотрела на сумку и вдруг рассвирепела:
   - Опохмеляться будешь?
   - По маленькой.
   - Ты ж говорил, с завтрашнего дня в завязках? Сегодня как раз завтра.
   - Это у тебя, а у меня еще вчера, - отмахнулся он и  стал  спускаться  по
лестнице, я хотела было вернуться в квартиру,  но  подумала:  чего  доброго,
Коля сочтет это подозрительным.
   Из подъезда мы вышли вместе, он направился направо, где была стоянка, а я
свернула налево, потопталась немного на углу, чертыхнулась,  глядя  на  свою
сумку, и решила, что самое разумное -  вернуться  в  квартиру,  только  надо
дождаться, когда Коля отъедет, но и на углу  стоять  негоже,  что,  если  он
направится в эту сторону и меня увидит? Турок весьма  подозрителен  и,  чего
доброго, решит, что я за ним слежу, а так как  именно  этим  я  и  собираюсь
заняться, мне надлежит быть осторожной. Рассуждая таким образом, я двигалась
вокруг дома, обошла его, выглянула  и  как  раз  успела  увидеть,  как  Коля
садится в "Лендкрузер" вишневого цвета. Через минуту он вырулил со  стоянки,
а я вздохнула: продолжать наблюдение за Турком, когда он на джипе,  а  я  на
своих двоих, дело безнадежное, следовательно, придется пить с  Колей  водку,
надеясь  узнать  от  него  что-то  стоящее.Примерно  в   этом   месте   моих
умозаключений, когда я провожала взглядом "Лендкрузер"  и  тяжело  вздыхала,
внимание мое привлекла "девятка" фиолетового цвета. До той поры она стояла в
нескольких метрах от нашего дома, напротив магазина, и была явно пустой,  то
есть в ней точно никто не сидел, и вдруг ни с того ни  с  сего  тронулась  с
места и этак ненавязчиво устремилась за джипом Турка.
   - Это что ж такое? - начала я, но тут же посоветовала прикрыть себе рот в
целях конспирации.
   Стекла у "девятки" были тонированные, но я  не  сомневалась,  что  в  ней
Синий пиджак, то есть  теперь,  конечно,  Бежевая  ветровка.  Почему  я  так
решила, объяснить не берусь, но решила, а уж если  я  что  решу...  Номер  я
запомнила и  теперь  попыталась  сообразить,  кому  звонить:  Родионову  или
Колесникову?  Потоптавшись  немного  в  боярышнике,  успокоившись  и  сбавив
обороты в смысле жажды деятельности,  я  мудро  рассудила,  что  с  милицией
торопиться не стоит: вчера, к  примеру,  я  поторопилась  и,  мягко  говоря,
кое-что напутала. В результате пришлось пережить ночь, которой я и врагу  не
пожелаю, Коля рассердился, а в милиции наверняка решили, что у меня  не  все
дома. Впрочем, вчера с перепугу я не представилась,  так  что  вряд  ли  они
сообразят, что я - это я. Тут  я  посоветовала  себе  заткнуться,  от  умных
мыслей уже голову распирало. Сделаем проще: убедимся, что в "девятке"  Синий
пиджак-Бежевая ветровка, и уж тогда позвоним. Если он  следит  за  Колей  от
самого дома, то скорее всего к дому и проводит, а я, при некотором  везении,
смогу его обнаружить. На приличной скорости я вернулась в квартиру,  бросила
сумку и для начала вышла в лоджию. К сожалению, с  нее  видна  только  часть
стоянки, а мне требуется более  широкий  обзор.  Взгляд  мой  задержался  на
пожарной лестнице. Я широко улыбнулась и со всей  тщательностью  взялась  за
подготовку к операции. Вряд ли Коля вернется через несколько минут, надеюсь,
время у меня есть. Я налила воды в пластиковую бутылку, сделала  бутерброды,
переоделась в купальник и, прихватив полотенце и плейер, поднялась на крышу.
Вид отсюда открывался чудесный, а зрение у меня, слава богу, отличное.  Если
кто-то меня здесь застукает, так я честно отвечу: загораю, и, между  прочим,
на своем участке крыши. Устроившись с  максимальными  удобствами,  я  надела
наушники и воззрилась вниз на улицу. Наблюдать сверху за жизнью города  было
довольно интересно, и я так увлеклась, что едва не проглядела Колькин  джип,
он свернул со стороны проспекта, проскочил  гастроном  и  притормозил  возле
бара "Пивная кружка". Через несколько секунд появилась и "девятка";  свернув
в переулок, объехала данный пивбар и появилась уже метрах в  двухстах  вверх
по улице, приткнувшись на  стоянке  возле  районного  отделения  милиции.  В
пивбаре Коля пробыл минут двадцать, после чего прямиком направился  к  дому,
"девятка" с интервалом в минуту последовала за ним. Коля бросил  джип  возле
дома и вошел в подъезд, "девятка"  притулилась  на  противоположной  стороне
улицы, ближе к гаражам, и из нее вышел  мордастый  Вася  из  квартиры  номер
четыре.
   - Вот тебе раз, - сказала я, водворив челюсть на место. Значит,  Коля  не
зря его подозревал.. у Синего есть сообщник... Чепуха, зачем Синему  следить
за Колей, подсылать к нему человека, с риском  быть  изобличенным,  если  он
имеет возможность сам зайти к нему по-приятельски, и уж точно мог бы  с  ним
наливаться водкой, не вызывая у того никаких подозрений. А если  Синий  меня
обманул и Турка он не знает? Как не знает, если Упырь сказал,  что  граждане
кавказской национальности отправились  в  свой  последний  путь  на  Колином
джипе, а свидетель этого самого  исторического  события  Зюзя  пал  от  руки
Синего на следующий же день. Синий из команды Турка - это факт, и нечего тут
мудрить, а значит, подсовывать Турку нового дружка не  имеет  смысла.  Тогда
откуда взялся этот Вася?
   Я спустилась с крыши,  решив,  что  достаточно  назагоралась,  и  немного
побегала по  квартире,  так  меня  распирало  от  обилия  мыслей.  Из  особо
гениальных была такая: пойти и рассказать Турку, что за ним следят.  Правда,
придется объяснить, откуда я это узнала. Через некоторое  время  мысль  была
признана неудачной. Разволновавшись до такой степени, что отказалась от пищи
и воды, то есть чая и кофе, я вновь отправилась на крышу, где и провела весь
день до самого вечера в компании двух  котов,  которым  скормила  колбасу  с
бутербродов, но ничего заслуживающего внимания так и не усмотрела.
   - Не каждый день бывает удачным, - мудро рассудила я  и  пошла  послушать
новости по телевизору. Только я устроилась перед ним, как зазвонил  телефон.
Коля пить в одиночку не умел, а в собутыльники опять выбрал меня.
   - Пива хочешь?
   - Нет, - ответила я чересчур поспешно.
   - Ну и зря. Ты где была, я тебе три раза звонил?
   - Загорала. ? - А-а. Слышь-ка, заходи, посидим.
   - Ты когда пить завяжешь? - вздохнула я.
   - Я уже завязал. Честно. Вот только оклемаюсь  маленько.  У  меня  работа
нервная, эти... стрессы, то да се... бывает, и сорвешься. Но не часто,  раза
три-четыре в год, а так я в завязках.
   - Ага, - презрительно согласилась я, а Коля, кашлянув, сказал:
   - Ладно, давай, загляни на огонек, все равно тоску гоняешь.
   - Ничего я не гоняю, - обиделась я, повесила трубку и пошла к  Турку.  Он
сидел в своем любимом кресле, и чувствовалось,  что  до  "завязок"  ему  еще
далеко.
   - Дарья, - глядя на меня с некоторым беспокойством и легким подхалимством
в голосе, сказал Турок. - Ты б пожрать чего приготовила, а?
   - Очень мне надо, - возмутилась я. - Заходи, посидим, а потом выясняется,
что сидеть я должна в кухне и даже не сидеть, а  стоять  возле  плиты.  А  у
меня, между прочим, отпуск.
   - Хочешь, в Сочи слетаем? - легко предложил Коля.
   - Не хочу, - обиделась я.
   - А на Канары? Загранпаспорт у тебя есть?
   - Есть. На Канары тоже не хочу, а еще больше не хочу на кухню. - Но пошла
и минут тридцать стряпала ужин, злобно ворча при этом.  Коля,  учуяв  запах,
появился в кухне, устроился за столом, предварительно достав из холодильника
две бугылки пива, и смотрел на меня, глупо ухмыляясь.
   - Дарья, слышь-ка, - начал минут через пять, выпив пивка. - Может, ты  ко
мне переедешь?
   - Зачем это? - хлопнув перед ним тарелку с макаронами и тремя  котлетами,
осведомилась я.
   - Ну, как зачем... затем. Ты мне вообще  нравишься...  и  внешне,  и  как
человек, тебе годов-то сколько, замуж пора. Сейчас девки  в  семнадцать  лет
замуж выскочить торопятся.
   - Твое ли это дело, замужем я или нет? - разозлилась я.
   - Я же не в том смысле... Мы это... характерами подходим.
   - Ничего подобного, я водку не люблю.
   - А кто ее любит? Говорю, завязал,  уже  сегодня.  Видишь,  пиво  пью.  А
насчет того, чтоб переехать, подумай.
   - Нечего мне думать, жуй котлеты и отстань от меня с глупостями.
   До одиннадцати я слушала болтовню Турка, вымыла посуду  и  отправилась  к
себе, через полчаса он позвонил и спросил:
   - Ты чего делаешь?
   - Спать легла.
   - Хочешь, я приду?
   - Не хочу.
   - Тогда ты приходи. - Я бросила трубку и пошла на кухню  выключить  свет,
затем заглянула в ванную и проверила входную дверь. Проходя в  спальню  мимо
кухни, испуганно замерла: чья-то тень мелькнула за оконным стеклом.  А  что,
если Коля решил взобраться в мою лоджию по примеру классических влюбленных?
   - Вот придурок, - вздохнула я, подошла к распахнутой двери на лоджию и ее
заперла. Лоджия была пуста, я опять вздохнула, на этот раз с облегчением,  и
пробормотала:
   - Придурок.
   Потом зачем-то прокралась к входной двери и заглянула  в  "глазок".  Холл
выглядел как обычно, а дверь в Колину квартиру была плотно закрыта.  Постояв
так не меньше десяти минут и ничего не дождавшись, я посоветовала себе  лечь
спать. И тут мое внимание привлек некий звук: кто-то осторожно поднимался по
лестнице. Вскоре я увидела мордастого Васю, он  взглянул  на  мою  дверь,  я
испуганно отшатнулась, точно он мог меня видеть, а когда я вновь приложилась
к "глазку", Вася нагло подслушивал под дверью Турка, прижавшись к ней  ухом.
"Что делается", - возмущенно подумала я, чувствуя себя  героиней  шпионского
фильма. Вася выпрямился, отстранился от двери и позвонил,  при  этом  оперся
рукой на  дверной  косяк,  явно  симулируя  опьянение.  Однако  старался  он
напрасно, дверь  Турок  не  открыл.  Вася  позвонил  еще  дважды,  и  весьма
настойчиво, постоял с полминуты и начал спускаться.  То,  что  Колька  дома,
сомнений у меня не вызывало, я бы услышала, как хлопнула  входная  дверь.  А
Васе он не открыл, увидев его в дверной "глазок", решил, что общаться им  ни
к чему. И все же в мою душу закралось беспокойство. Я метнулась к телефону и
набрала номер Турка. Длинные гудки. Очень возможно, что он  спит.  Повторный
звонок ничего не дал. Я вновь направилась  к  двери,  открыла  ее,  а  затем
начала вести себя странно: вдруг ни с того ни с сего присела и таким манером
покинула квартиру, бесшумно закрыв дверь. На  четвереньках  я  прокралась  к
лестнице на третий этаж и только там приняла вертикальное положение. Как я и
предполагала, дверь на чердак была не заперта.  Я  вглядывалась  в  темноту,
боясь пошевелиться, что, если здесь кто-нибудь прячется? А  за  моей  спиной
открытая дверь. Подкрадется  сзади...  Я  прижалась  к  стене,  споткнулась,
что-то звякнуло, а я, присев на корточки и пошарив вокруг руками, подняла  с
пола какой-то металлический штырь, видимо кусок арматуры. Несколько секунд я
размышляла: вооружиться им или заблокировать дверь?  Что,  если  Вася  решит
подняться на чердак и мы столкнемся нос к носу?  Я  сунула  штырь  за  ручку
двери и попробовала запор на  прочность.  Вряд  ли  он  сможет  ее  открыть.
Воодушевленная этими мыслями, я выбралась на крышу и  через  минуту  зависла
над окнами Турка. В гостиной горел свет, створка одного окна была распахнута
настежь, балконная дверь тоже  открыта.  Спустившись  на  угловой  выступ  и
изогнувшись так, что рисковала свернуть себе шею,  я  заглянула  в  открытое
окно. В гостиной  работал  телевизор,  но  Турка  не  было  видно.  Зазвонил
телефон, до смерти меня напугав, Колька не появился.  Прошло  минут  десять,
ноги затекли от неудобной позы, пора  было  либо  сматываться  отсюда,  либо
приступать к решительным действиям. Я остановила свой выбор  на  решительных
действиях, уцепилась за  карниз,  совершила  головокружительный  переход  до
балкона и благополучно на него приземлилась, а потом шагнула в гостиную.
   - Колька! - позвала я громко, надеясь, что он обрадуется моему появлению,
раз хотел раскошелиться на Канары, и не станет задавать вопрос: откуда  меня
черт принес. - Колька! - еще раз крикнула я, обогнула диван и увидела Турка.
Он лежал, раскинув руки, уткнувшись носом в ковер. - Допился, -  покачала  я
головой, теперь его нежелание отвечать на  звонки  стало  понятно.  А  между
прочим, я из-за этого  придурка  жизнью  рисковала...  От  большой  обиды  я
легонько ткнула Турка носком туфли и тут заметила кое-что еще. На ковре  под
его головой было мокрое пятно,  и  выглядело  оно  крайне  подозрительно.  Я
рухнула на колени, приподняла Колькину голову и  заорала:  висок  разворочен
выстрелом, череп  снесен  примерно  на  одну  треть,  в  таком  виде  голова
функционировать не может, из этого следует, что Турок мертв.  -  Господи,  -
пролепетала я и кинулась к телефону.
   Меня остановил легкий шум, занавеска на окне колыхнулась от сквозняка,  а
я едва не  хпопнулась  в  обморок,  сообразив,  что  убийца  может  все  еще
находиться в квартире, а у меня даже прыгалок нет.  Я  схватила  хрустальную
вазу, выглядевшую очень внушительно, и, прижавшись  к  стене,  стала  ждать.
Дверь в гостиную отсутствовала, вместо нее была широкая  арка;  если  убийца
войдет ближе к правой стороне, я смогу  его  достать,  если  посередине  или
ближе к левой, мне очень не повезет. Мне повезло:  он  возник  прямо  передо
мной, а я, не раздумывая, огрела  его  вазой.  Послышался  какой-то  шипящий
звук, словно из парня вышел весь  воздух,  лицо  его  посерело,  медленно  и
скорбно он осел на пол, а я наконец смогла разглядеть его физиономию. У моих
ног лежал Вася из четвертой  квартиры.  Я  завертелась  вокруг  него,  очень
советуя себе не впадать в панику и живее шевелить мозгами, пошарила  глазами
в поисках чего-нибудь такого, чем можно связать ему руки,  выдернула  ремень
из его штанов, продела его за трубу батареи и, с превеликим трудом  подтащив
к ней парня, наконец-то связала ему руки за спиной, подумала,  спустила  его
штаны до коленей, а штанины завязала в крепкий узел. Чтобы  удрать  в  таком
виде, ему придется здорово постараться. После этого  я  осмотрела  квартиру,
вооружившись все той же вазой, выглянула в холл, заметила, что входная дверь
прикрыта неплотно, заперла ее и только после этого вспомнила о телефоне.  На
этот раз дозвонилась сразу.
   - Убийство, - взвыла я, заслышав человеческий  голос.  -  Срочно,  Конный
переулок, дом тридцать пять, квартира семь.
   - Турок, что ли? - вздохнули на том конце провода. - Девушка, это уже  не
смешно.
   - Какой, к черту, смех, когда он лежит тут мертвый?
   - Ложитесь спать, если вам больше нечем  заняться.  Между  прочим,  такие
звонки классифицируются как хулиганство, на это есть соответствующая статья.
   - Да вы с ума сошли, - возмутилась я. - Он леж