все  равно
ему не поверит, - убежденно сказал Гуров. - Нас он не учует. Но Аким слишком
много дров наломал, ведь кейс с "куклами" мы  вернуть  не  можем.  Акима  мы
сможем использовать только для  развала  его  группировки  и  выяснения,  не
пропадал ли кто в соседней группе. Считаю, ликвидаторов  Ильина  уже  нет  в
живых. Но кто? Кто из  генералов  контрразведки  дал  команду  ликвидировать
полковника Ильина?! Что ты молчишь, старик? Виданное ли дело,  чтобы  руками
преступников убивали своих офицеров? Что бы  он  ни  натворил.  Вот  уж  где
беспредел так беспредел. Я найду этого генерала и убью его лично. Я не стану
для этого нанимать бандитов.
   - Лева, я знаю тебя всю жизнь и впервые слышу, чтобы  ты  говорил  лишние
слова, - пробормотал Орлов и взглянул на друга настороженно, так  как  Гуров
на самом деле словами не бросался, даже в горячке. Раз  Гуров  говорит,  что
найдет, найдет и убьет, - значит, он так и поступит. По крайней  мере  Гуров
сделает все от себя зависящее, чтобы свою угрозу выполнить. Значит,  у  него
имеется некий план и определенные возможности, которые неизвестны Орлову.  А
это очень  плохо.  Когда  Лева  недоговаривает,  обманывает  по  мелочам,  в
основном беспокоясь о карьере начальника, это не здорово,  но  простительно.
Но когда полковник-важняк, с его опытом, подготовкой, агентурой,  собирается
убить генерала ФСК, пусть он кругом виноват, то наши конторы пошли вразнос.
   Гуров прекрасно понял, о чем думает стареющий генерал, и сказал:
   - Если ты не дашь добро, я пальцем не пошевельну. У меня есть отец и  ты,
я вас не подведу.
   Гуров сидел в своих "Жигулях". Рядом, боком к Гурову, загораживая широкой
спиной боковое окно, расположился Аким. Когда он  садился  в  машину,  сыщик
сумел проверить его на "металл", убедился, что  бандит  пришел  без  оружия.
Молчали, даже не поздоровались, лишь кивнули друг другу.
   - Будете вербовать? - спросил равнодушно Аким. - Большой интерес  ко  мне
уголовка проявляет.
   - Сегодня вторник, когда у тебя встреча с Галеем?
   - С Галеем? - Аким задумался. Отрицать знакомство глупо, как-никак  менты
ему жизнь спасли. - Есть встреча, да не пойду.
   - Можно не ходить, - согласился Гуров. - Только он слух  пустит,  что  ты
миллион забрал и кинул его не по-воровски.
   - А мы с Галеем оба - не  воры.  Он  -  киллер-одиночка,  я  -  авторитет
среднего разлива. Нам сходка не грозит.
   Гуров все знал и соседа практически  не  слушал,  решал,  как  правильнее
использовать  сильного  самолюбивого  парня,  которому  надоело  верховодить
шпаной и мелкими бандитами, собирать налог, трахать  подневольных  девчонок,
руководить дебилами, рвачами. Акиму требовалось большее.  Не  денег.  Видно,
потребности у него нормальные и денег хватает Ему требуется больший  размах.
Ему всего хватает и ничего у него нет. Дома нет, женщины,  достойной,  какую
он желал бы, - нет, друзей тоже нет. Потому он  и  отыскал  Галея,  личность
сильную, незаурядную, но тот подложил ему  бомбу,  решил  взорвать.  Правда,
Гуров подозревал, что сам Аким тоже схитрил, ведь он забрал кейс у Яшина.  А
такое не могло быть сделано по плану Галея, да и Аким сам подтверждает,  что
путь предстоял долгий.
   - Так что будем делать? - не выдержал долгого молчания Аким.
   - Не знаю. Ты Яшина не убил - хорошо, я  могу  тебя  не  арестовывать.  -
Гуров заметил насмешливую улыбку соседа, который в данный  момент  наверняка
считал себя сильнее противника. Такое положение Гурова устраивало. Он всегда
предпочитал выглядеть слабее, что давало в результате большое преимущество.
   - Ты Яшина не убил, планы его сорвал...
   - Он, падла, меня спустить решил, - перебил Аким.
   - Галею в происшедшем не разобраться. Но одно он поймет  ясно  -  ты  ход
операции нарушил...
   - А он тачку взорвал!
   - Заткнись, слушай старших! Может, к  взрыву  он  никакого  отношения  не
имеет, а ты у Яшина кейс забрал и в живых оставил. Это факты,  не  требующие
доказательств.
   - Так я же и крайний. - Аким присвистнул.
   - У  тебя  позднее  зажигание,  парень.  Слушай  внимательно,  сейчас  мы
комбинацию перевернем. На вокзале ты передал Яшину нужные слова, взглянул на
баксы, решил, что они настоящие. И тут ты понял, что тебя  хотят  брать.  Ты
вырубил Яшина, рванул к дверям. Из-за толкотни опера не могли  стрелять.  Ты
добежал до машины первым и двинул по  проспекту,  попал  в  общую  "пробку".
Запомни, в "пробке" у гостиницы "Белград", стоя  лицом  к  МИДу,  ты  должен
побывать обязательно. В этот момент ты снова открыл кейс, разорвал  одну  из
пачек, понял, что схватил "куклу". При выходе из "пробки" ты грубо  нарушил,
покорежил "иностранца", побил свой "мере", но ушел и  заткнулся  во  двор  в
переулке между Поварской и Новым Арбатом, переждал. Галей поверит,  так  как
знает, что Яшин об операции начальству не докладывал и настоящей "наружки" у
него быть не могло. Позже ты добрался  к  своей  девице.  "Мере"  бросил  во
дворе, за квартал. Около шести вечера, точно время ты не  засек,  неподалеку
рвануло. Когда ты собрался уезжать,  увидел  обгорелые  останки.  Ты  понял,
какая падла этот Галей. Твой главный козырь -  взрыв.  Но  не  забывай,  что
Галей неправильно просчитал психологию Яшина. С чего это крупному  гэбэшнику
кататься по городу и  переговариваться  по  рации?  Когда  ты,  готовенький,
рядом.
   - Галей считал, что Яшин не клюнет на "шестерку".
   - Ты не похож на "шестерку". Это первая ошибка Галея.
   - Вы так говорите, будто у нас с Галеем состоится душевный разговор.
   - Ты на встречу не пойдешь. Когда Галей объявится, он  уже  будет  знать,
что и ты жив, и Яшин жив. Пошлешь вместо себя пацана и дашь ему вот  это.  -
Гуров вынул  из  кармана  одну  "куклу",  десятитысячную  пачку  долларов  с
надорванным краем.
   Аким взял пачку, повертел, убрал в карман.
   - Он, когда эту "куклу" увидит, все сам просчитает, и начнет тебя искать.
   - А я?
   - Тебе Галей нужен?
   - В гробу его видал, он не партнер.
   - Так и веди себя соответствующе.
   - Вы меня спасли, от Галея отмазали, я вам  за  это  должен  своих  ребят
отдать? - Аким оскалился.
   - Они клиенты местной ментовки, я по воробьям не стреляю.  У  меня  друга
расстреляли на Маршала Жукова.
   - Слышал, но это не мои, - горячо заговорил  Аким.  -  Клянусь,  не  мои.
Исполнителей, кажись, уже оприходовали.
   - Мне нужен заказчик. Главный.
   - Если его и знают, то лишь один человек.
   - Кто?
   - Узнал бы, но к нему не подойти. Там деньги большие.
   -  Узнаешь  -  позвони.  И  своих  пацанов  приструни,  чтобы  кровью  не
обливались. Тебе легко свою позицию объяснить: Галей тебя подставил, на тебя
вышли опера-важня-ки, следует всем притихнуть, иначе передавят, как котят.
   Именно в этот момент Аким увидел, какое нехорошее лицо у сидевшего  рядом
мента. Вчера, когда разминировали машину,  затем  перегоняли  ее  на  другое
место, Аким особо  не  обращал  внимания  на  молчаливого  мужика,  так  как
командовал  другой,  тот  круглолицый  опер  с  Киевского   вокзала.   Затем
круглолицый отступил в тень, кивнул на этого и в своей задушевной ментовской
манере сказал:
   - Аким, запомни дядечку, он мужик не очень плохой.  -  Причем  физиономия
мента говорила об обратном. - Он хочет с  тобой  завтра  утром  встретиться,
поговорить о футболе.
   Дядечка, который "не очень плохой", назвал время,  место,  модель,  номер
своей машины и ушел.
   - Так я соскочу, только меня и видели! - Аким  разозлился  на  бездушный,
безапелляционный тон мужичка.
   - В Америку! - Знакомый мент азартно кивнул. - Только сегодня,  Аким!  На
завтрашний рейс ты уже не успеешь. - Улыбочка у мента куда-то  девалась,  он
посмотрел на высокого в туго подпоясанном плаще, который курил неподалеку. -
Ты приди минут за пять до назначенного срока и не шали. Советую. Очень.
   Вчера виделись,  сегодня  долго  говорили.  Аким  только  узнал  о  новом
знакомом,  что  зовут  его   Львом   Ивановичем.   Человек   он   спокойный,
неторопливый, а в лицо ему  как-то  не  глядел.  А  сейчас  глянул  и  стало
муторно, вспомнил Галея с его мертвым оскалом. Он вновь взглянул на Гурова и
впервые подумал: "А ведь передушит, как котят!"
   Неожиданно глаза у Гурова посветлели,  лицо  преобразилось,  стало  вроде
даже красивее, а сказал он странное:
   - Ты береги себя, Аким. Людей не обижай, а чужое брать грех! Ну, с Богом!
   Галей приехал из Петербурга, как и положено, утром. В утренних газетах  о
смерти Яшина не сообщалось. Особенно внимательно Галей просмотрел "МК",  там
тоже ничего. О взрыве "мерседеса" тоже нет. Значит,  не  успели,  новости  в
газету позже попадают.
   Встреча с Акимом была назначена на семь часов. И  хотя  Галей  знал,  что
партнер на встречу не придет, сам  явился  вовремя,  занял  тот  же  столик,
сделал скромный заказ. Надо отсидеть положенное, поесть, выпить. А то  вдруг
покойник кому из своих шепнул, что  будет  здесь  около  девятнадцати.  Если
Галея не будет, поймут, что знает: Аким погиб. А Галею знать  об  этом  было
рановато.
   Он выпил водки, потрошил безвкусный салат, когда к нему подошли двое, лет
по двадцати, плотненькие, уверенные.
   - Борис Сергеевич? - спросил один, опуская руку в карман.
   - Ну? - Борис звякнул стволом  пистолета  по  ножке  фужера.  -  Руку  не
вынимай, почеши промежность.
   - Вам передать ведено, - Гонору у подошедшего заметно убавилось.
   - Говори.
   - Так предмет передать, а он в кармане.
   - Вынь аккуратно, не дергайся. - Борис снял предохранитель, взвел  курок.
- Положи на край стола.
   Парень аккуратно вынул из кармана небольшой, завернутый в газету предмет,
который походил на плитку шоколада.
   - Разверни. - Галей вновь тронул стволом пистолета ножку фужера.
   Парень развернул газету, на столе  лежала  пачка  долларов  в  банковской
упаковке, один угол которой был надорван. Соседние столы были пусты,  а  два
стола у окна обедали и не обращали на происходящее внимания.
   - Кто передал? - спросил Галей, хотя ответ уже знал.
   - Человек велел передать. Сказал, вы его знаете.
   - Когда он послал вас?
   - Часа два будет.
   - Сегодня?
   - Ну.
   - Идите. - Галей выждал, пока гонцы Акима уйдут, выпил рюмку водки,  взял
"куклу", внимательно оглядел, отметив, что исполнена она мастерски, убрал  в
карман.
   Значит, Аким жив. И  Яшин  тоже  жив,  иначе  Аким  явился  бы  не  один,
последовала разборка. Что человек не взорвался в машине - случайность,  тому
много причин. А вот почему он с операции соскакивает и даже  объясниться  не
захотел? Ясно одно: искать Акима, пытаться его вернуть - дело безнадежное  и
опасное. Конечно, заминировать тачку Акима мог кто угодно, ничто на Галея не
указывает. Но оправдываться, объяснять что-либо, выяснять,  в  какой  момент
так отлично поставленное  дело  пошло  напереко-сяк,  значит,  терять  лицо.
Акима-Л„нчика следует забыть. Значит, он, Галей, вновь один.  А  эти  фраера
остались непугаными идиотами. Их следует встряхнуть!
   На следующий день, во вторник, "непуганые идиоты", правда,  не  в  полном
составе, собрались в кабинете следователя Гойды.
   Финансиста Якушева не было в  Москве.  Гуров  не  мог  пригласить  Яшина,
потому  что  официальный  допрос   последнего   приводил   к   обязательному
возбуждению  уголовного  дела.  Гуров  ему  позвонил,   выслушал   невнятные
объяснения о крайней загруженности и оставил вопрос открытым. Чтобы прикрыть
отсутствие одного, приняли самоотвод и Анатолия Трофимовича Барчука: высокий
чиновник, коллегия и прочая словесная шелуха.
   Следователь Гойда многого не знал, да и знать не хотел, так  как,  будучи
прокурорским  чиновником,  должен  был  бы   реагировать   на   происходящее
соответственно с законом. Мент, то есть Гуров, тоже лицо официальное,  но  к
ментовским штучкам, к сожалению, привыкли.
   Так что к двенадцати часам во вторник в кабинете Гойды собрались помощник
Президента Ждан, почему-то с женой  (на  самом  деле  не  почему-то,  а  так
настоял Гуров) и депутат Госдумы Олег Кузьмич Еркин.
   - Здравствуйте, рассаживайтесь. - Гойда надел по такому  случаю  штатский
пиджак, словно от этого переставал быть чиновником прокуратуры.
   - До каких  пор  будет  твориться  беззаконие?  -  Если  бы  Вероника  не
выплюнула эту фразу с ходу, то, возможно, задохнулась бы. - Пока нас всех не
перестреляют?
   Прокурорское  сердце  требовало  свято  блюсти  даже  букву   закона,   и
следователь, чтобы как-то оправдать свое бездействие, извинился и вышел.
   - А вы, как я понимаю, простой милиционер, - заявила мадам Ждан Гурову. -
Вроде тех, что гуляют в метро и под фонарями. Только чином повыше.
   - Вера! - одернул ее муж.
   - Пусть, я привык, - усмехнулся Гуров. - Гражданку тоже понять можно, она
закон нарушила и, как вести себя дальше, не знает.
   - Кто нарушил? Я вас привлеку за клевету!
   - В данном кабинете привлекать может лишь один человек, но он вышел. А  я
могу  лишь  пригласить  милиционера,  который   вокруг   фонаря   ходит,   и
препроводить вас в острог. Часика так на семьдесят два, пока следователь  не
решит вашу дальнейшую судьбу.
   Задача Гурова была  простая  и  сложная  одновременно.  Вывести  из  себя
экзальтированную дамочку - дело нехитрое. Но как заставить ее проговориться,
что она дала "куклы" Яшину, не упоминая его фамилию?
   - Простите, - вмешался Ждан, - но это уже запугивание свидетеля.
   -  Свидетеля  чего?  Гражданка,  когда  официально  допрашивалась,   дала
заведомо ложные показания. Второго апреля вы получили  письмо  определенного
содержания. И данный факт от следователя скрыли. В протоколе имеется  прямой
вопрос и подпись гражданки Ждан. Кстати,  вы,  Юрий  Олегович,  можете  быть
привлечены по аналогичной статье.
   - А я не могу! - выкрикнул Еркин. - Я депутат Думы.
   - Верно, Олег Кузьмич. Депутат Думы может безнаказанно врать и  совершать
более тяжкие преступления. Вы - народный избранник, вам народ разрешил.
   - Тихо, тихо! - Ждан выставил ладони. - Не будем  горячиться,  разберемся
по существу. В нашем присутствии был убит человек, именно по данному вопросу
мы и приглашены к следователю прокуратуры. Какое отношение имеют к  убийству
какие-то письма? Кого касается, что мы их получали или не получали?
   Почувствовав почву под ногами.  Ждан  пошел  дальше,  шагнул  туда,  куда
шагать ему не следовало.
   - Расследование убийства ведет прокуратура. А ваше участие, простите, мне
непонятно. В этот момент и вернулся следователь Гойда.
   - Полковник Гуров занимается розыском  улик,  -  сказал  он.  -  Надеюсь,
разница между расследованием и розыском всем понятна?
   Официальность с лица Гурова исчезла: он стал простым, чуть ли не домашним
человеком, занимающимся опостылевшей работой.
   - Какой розыск, милейший Игорь Федорович? - Он пожал плечами. - Когда они
и слова правды сказать не в силах? Будто это меня шантажируют и могут убить.
   - Как убить? - прошептала Вероника.
   - Вас интересуют детали? Полагаю, что выстрелом из  пистолета.  Потом  не
говорите, что я вас не предупреждал. Игорь, занеси, пожалуйста, мои слова  в
протокол. - Гуров резко повернулся к Еркину. -  Вам  сегодня  днем  звонили,
угрожали? А вы, господин депутат, молчите как рыба! Вы полагаете, что убийца
знает о вашей неприкосновенности? Мы будем  разговаривать  по  существу  или
станем продолжать выяснять, кто чей помощник, кто его жена,  а  кто  получил
охранную грамоту от папы римского?
   - Лев Иванович, у меня  сегодня  день  очень  плотный.  Может,  перенесем
разговор на завтра? - тихо спросил Гойда.
   - Можно, ты - начальник. -  Гуров  поднялся.  -  Если  ты  договорился  с
убийцей, что он обождет, то нам можно и подождать...
   - Нет, нет и нет! - Вероника схватила Гурова за рукав.
   Гуров многозначительно пожал ей руку и сказал:
   -  Господин  следователь  по  особым  делам,  у  меня  имеется  встречное
предложение: вы даете мне поручение официально допросить граждан.
   - Господин следователь! Господин следователь, пожалуйста!..
   - Хорошо! - прервал Веронику Гойда. - Раз  у  тебя,  господин  полковник,
день посвободнее - действуй. А поручение я подошлю  к  вам  в  министерство,
секретарю генерала.
   Ждан открыл дверь, пропустил  жену  и  быстро  прошмыгнувшего  в  коридор
Еркина, взял Гурова под руку и тихо спросил:
   - Все это - цирк, розыгрыш, домашняя заготовка?
   - Отчасти, Олег  Кузьмич,  вы  правы.  Только  отчасти,  потому  как  вам
угрожает опасность вполне реальная.
   - Вот уж не подумал бы. - Ждан покачал головой. - В жизни  не  украл,  не
взял, слова грубого не сказал...
   - Верно. Но, к сожалению, не обязательно даже говорить. Порой  достаточно
и промолчать.
   Гуров добился своего, заполучил в кабинет мадам Ждан, которая  не  только
не противилась беседе, но, можно сказать, ее добилась.
   Помощника Президента и депутата Думы Гуров отдал Крячко, предположив, что
первый - человек порядочный и никакой полезной информацией не располагает, а
второй - хитрец и мелкий ворюга, но натаскал  в  норку  порядочно,  и  Галей
вполне может депутатом заинтересоваться.  Только  все  это  пустые  хлопоты.
Хитростью и на испуг Еркина не взять, а пытать Галей сам не станет.
   - Ну, господин полковник, о чем же мы с вами будем беседовать? - Вероника
сложила ладони, уперлась подбородком.
   - О вашей жизни, мадам, и о том, как ее сохранить. Договор  следующий:  я
задаю вопросы, вы на них отвечаете. Не желаете - не отвечаете. Но не  просто
молчите - заявляете вслух:  мол,  на  данный  вопрос  отвечать  не  хочу.  Я
неравнодушен к красивым женщинам, потому оставляю вам лазейку. Мы ничего  не
пишем, следовательно, не подписываем.  Разговор  сугубо  конфиденциальный  и
юридической силы не имеет.
   - Так, простите, на кой черт он нужен?
   - Вы умны, у вас мужской характер. Отвечу. Никто  не  откровенничает  под
протоколом.  А  я  должен  знать   о   вас   максимум.   Это   поможет   мне
сориентироваться в ситуации,  в  пространстве  и  времени.  В  результате  я
рассчитываю выйти на убийцу прежде, чем он выйдет на вас.
   - Поехали, господин полковник!  -  Она  достала  из  сумочки  сигареты  и
закурила.
   Гуров начал задавать быстрые вопросы, касающиеся вечера, когда  произошло
убийство.  Вопросы  были  малозначительные.  Когда  узнали   о   предстоящей
вечеринке? Как она отнеслась к тому, что мужчины  собираются  без  жен?  Так
продолжалось около получаса. Гуров заметил, что женщина устала  и  несколько
разочарована.
   - Вы считаете себя сексапильной? После небольшой паузы Вероника ответила:
   - Да.
   - Так, по вашему мнению, оценивают вас мужчины?
   - Определенного возраста, я не девочка.
   - Вашего возраста и старше?
   - Да.
   - У вас есть любовники?
   - Я могу не отвечать?
   - Конечно, но практически вы ответили. У вас есть постоянный любовник или
все зависит от ситуации?
   Вероника закурила новую сигарету и зачем-то оглядела кабинет.
   - Скорее от настроения.
   - Вы пьете? Крепкое, десертное? Рюмку, две, больше?
   - По настроению.
   - Егор Яшин был вашим любовником?
   - Егор не в моем вкусе.
   - Муж знает о вашей личной жизни?
   - Она его не интересует.
   - Да или нет?
   - Нет.
   - У вас есть миллион долларов?
   - Конечно, нет!
   - Дальнейший наш разговор потерял всякий смысл. Вы не искренни.
   - А вы что - врач-психолог?
   - Некоторый опыт имею.
   - Где же я вам соврала?
   - Вы знаете сами.
   - Докажите.
   - Несерьезно. Вы не хотите мне помочь. То ли покрываете  преступника,  то
ли боитесь его. Возможно, одновременно и то, и другое.
   - Вы что же, полагаете, что я связана с преступным миром?
   Гуров улыбнулся и сказал:
   - Мир... Народ... Для  меня  слишком  много.  Вы  поддерживаете  связь  с
отдельными преступниками.
   Гурову очень хотелось задать прямой вопрос о "куклах". Он не  сомневался,
что быстро расколол бы дамочку. Но тогда он засвечивал бы Яшина, а  у  Петра
н