армана наручники.
   - Эх, - вздохнул он с сожалением, -  не  хотел  на  тебя  тратить,  -  он
покрутил наручники на пальце,  -  трофейные  они.  В  хорошей  разборке  мне
достались. Но учти: одноразовые. Надеть можно, снять  нельзя.  Защелкиваются
автоматически, а ключа нет. Так и подохнешь в них. Ну, давай руки-то.
   Арсюша не шелохнулся.
   - Руки, говорю! - Слегка размахнувшись, он врезал Арсюше ребром ладони  в
кадык.
   Дыхание перехватило. Ловя ртом воздух, Арсений  протянул  руки,  и  через
секунду на них защелкнулись одноразовые наручники.

***

   Лена решила, что быстрее доберется сабвеем - в этот час  Нью-Йорк  был  в
вечерних автомобильных пробках, на такси можно было ехать до  ночи.  За  это
время они могут потерять терпение и убить Арсюшу. Им нужна  она.  Они  могли
просто прикончить его, ведь он наверняка пытался выяснить, кто они. Да,  они
могли бы прикончить Арсюшу, потом заявиться ночью, пристрелить ее и Стивена.
Что им стоит?
   Но им надо сначала что-то выяснить у нее. Может, кто  убил  их  человека?
Вряд ли они могут представить, что это сделала она, Лена. Они  поняли  -  ее
кто-то охраняет. Им надо знать кто.
   Что ж, значит, сразу в нее не  выстрелят.  Сначала  зададут  вопрос.  Это
шанс... Интересно, сколько их там? Где они ее схватят  -  по  дороге  или  в
доме?
   Она летела сквозь неторопливую брайтонскую  толпу.  Свернув  в  переулок,
щелкнула в кармане предохранителем.
   Заплеванная лестница. Кошачий визг в полумраке.
   "Все. Не беги!" - приказала себе Лена. Войти надо было бесшумно.
   Из Арсюшиной комнаты раздавалась песенка  группы  "Комбинация"  про  "два
кусочека колбаски".
   Осторожно приоткрыв дверь, Лена увидела сидевшего на матраце спиной к ней
квадратного  амбала  с  бычьей  шеей  и  подбритым  затылком.  Арсюша  стоял
напротив, прижавшись к стене. Руки его были скованы наручниками, рот заклеен
куском пластыря.
   "Ты рассказывал мне  сказки,  да  только  я  не  верила  тебе..."  -  пел
старенький Арсюшин кассетник.
   Костолому стало скучно в тишине. Проглядев Арсюшину фонотеку, где,  кроме
Вертинского, Галича и самого Арсюши, были только Моцарт и Вивальди, Костолом
сплюнул с  досадой.  Однако,  пошарив  в  своих  бесчисленных  карманах,  он
обнаружил недавно купленную кассету группы "Комбинация". Ее  и  поставил  на
всю мощность хилого магнитофона "Электроника". Потому и не услышал  Костолом
ни шагов на лестнице, ни легкого скрипа двери.
   Выстрела он тоже не услышал. Он упал к ногам опешившего Арсюши и  ткнулся
квадратной головой ему  в  колени.  Какое-то  время  для  него  еще  звучали
развеселые девичьи голоса, но звук их развалился на куски. Стало тихо.

Глава 24

   Ранним утром на маленькой  станции  Камыши,  в  девяноста  километрах  от
Москвы, из электрички вышел человек. Сыпал  мелкий,  колючий  снег.  Человек
застегнул "молнию" теплой пуховой куртки, натянул на уши спортивную  шапочку
и зашагал по слякотной тропинке в сторону деревни.
   Вряд ли в этом небритом,  осунувшемся  человеке  с  рюкзаком  за  плечами
кто-нибудь  мог  узнать  рекламного  красавца,  преуспевающего   бизнесмена,
владельца небольшой, но процветающей посреднической фирмы  "Пульс"  Анатолия
Владимировича Вейса.
   - Скажите, - обратился он к встречной старушке, -  в  деревне  кто-нибудь
сдает комнату или пристройку?
   - Ох, сыночек, - вздохнула старушка, - от деревни-то ничего не  осталось.
Две с половиной бабки, да дедок на лавке. А ты на лето, что ли, договориться
хочешь?
   - Нет. На сейчас. Недельки на две.
   - Что же за надобность у тебя?
   - Отдохнуть хочу. Воздух у вас чистый, тишина.
   - И сколько платить будешь?
   - Сколько скажут, столько и заплачу.
   - А, ладно, - махнула рукой старушка,  -  взять  тебя  к  себе,  что  ли?
Человек ты, вижу, культурный, смирный, непьющий. Или как?
   - Непьющий, - кивнул Вейс, - и смирный.
   - Вот и славно. Дровишек мне заодно наколешь. Я ведь  одна  живу,  старик
мой два года как помер. Внучат на лето привозят. Как звать-то тебя?
   - Анатолий.
   - А я - Полина Сергеевна. Можно просто тетя Поля.
   Старушка привела его в чистую, добротную избу в самом центре деревни.
   - Дом большой, а теплых комнат всего две,  -  объяснила  она,  -  вот  во
второй и живи.
   Комнатка оказалась удивительно нарядной - цветные половички,  белоснежные
крахмальные занавески, круглый стол, покрытый вышитой  скатертью,  пружинная
кровать с блестящими шишечками.
   - Питаться-то где будешь? - спросила хозяйка, вручая ему ключ.
   - Пока не знаю, - пожал плечами Вейс, - у меня проблем с  этим  нет.  Чаю
попью с каким-нибудь бутербродом, и сыт.
   - Бутерброды для мужика-разве еда? Вот купишь  продуктов  в  магазине  на
станции, я тебе сготовлю, что скажешь. Щей могу наварить, картошечка у  меня
своя. Ты же отдыхать приехал. Зачем желудок портить?
   Вейс достал бумажник и протянул хозяйке пачку пятидесятитысячных купюр.
   - Здесь семьсот. По пятьдесят в день, за две недели.
   - Много даешь,  сынок,  -  смутилась  старушка.  -  Такая  комната  летом
двадцать пять в день стоит, а сейчас и того дешевле. Но, коли тебе не жалко,
возьму, не откажусь. За такие деньги и накормлю тебя от пуза!
   Оставшись один, Вейс улегся на белое покрывало,  уставился  в  потолок  и
пролежал так, не шевелясь, около часа.

***

   К дому Стивена Света подъехала, как и обещала, в половине десятого.
   - Честно говоря, я немного волнуюсь, - сообщил старик, открыв  ей  дверь.
Лене позвонил какой-то мужчина, она очень  быстро  оделась  и  сказала,  что
должна съездить на Брайтон к своему другу Арсюше, отдать ему какую-то книгу.
   - Давно она уехала?
   - Часа полтора назад. Но обещала вернуться до вас.
   - Можно я позвоню?
   - Да, конечно. - Стивен провел Свету в гостиную к телефону.
   Набрав номер, она быстро произнесла:
   -  Брайтон.  Ресторан  "Очи  черные".   Оздоровительный   центр   "Доктор
Никифоров". Кличка Доктор. Чеченец, - и повесила трубку.
   - Не волнуйтесь, - мягко сказала она Стивену, - я сейчас поеду и  привезу
Лену.
   - Лучше подождите ее здесь. Она же обещала.
   - Вы не знаете этого Арсюшу. Он начнет ей читать свои стихи,  и  придется
ей слушать до позднего вечера.
   - Почему? Я знаю Арсюшу. Я потому и волнуюсь, что это  не  он  звонил.  У
него такой чистый низкий голос, у звонившего был  совсем  другой.  И  потом,
Лена разговаривала как-то очень напряженно. Русского  я  не  знаю,  слов  не
понял, но интонация и выражение ее лица...
   "Молодец старик!" - мысленно похвалила его  Света  и  сказала  как  можно
спокойней:
   - Тем более лучше мне поехать.
   - Но вы можете разминуться.
   - Если она вернется раньше, вы меня просто подождете.
   - Ох, не пойдем мы сегодня  ни  в  какой  ресторан,  -  вздохнул  Стивен,
провожая Свету до машины.
   - Обязательно пойдем! - Света захлопнула дверцу и рванула по пустой улице
с недозволенной скоростью.
   У одного светофора она сняла шикарный пиджак, надела свитер и  куртку.  У
другого - быстро наложила легкий макияж. У  третьего  -  закурила,  стараясь
успокоиться.
   "Ну, предположим, - думала она, - его взяли в заложники. Он полез  что-то
выяснять и попался. Сам виноват, не младенец. Зачем было нестись по  первому
звонку? Они бы все равно его убили, Лена  не  могла  не  понимать  этого.  И
все-таки помчалась спасать - чтобы и ее прикончили. Надо же было столько  от
них убегать, а потом ринуться прямо к ним в лапы! Она наплевала на себя,  но
ребенок... Теперь все..."
   Света понимала, что едет напрасно. В Арсюшиной хибаре сейчас скорее всего
лежат два трупа. Нет, три - маленький,  так  и  не  родившийся  ребеночек  в
Ленином животе.
   "Господи! - неожиданно для себя взмолилась Света. - Господи, дай ей шанс,
последний, невозможный шанс, ей и ее ребенку!"
   Еще издали Света увидела  высокие  клубы  черного  дыма.  В  переулке,  у
маленькой двухэтажной халупы, той самой, к которой она шла, стояло несколько
пожарных и полицейских машин, фургон "скорой помощи".
   Пламя уже погасили, но дым все еще ел глаза. Света увидела, как  несут  к
машинам два трупа в черных пластиковых мешках.
   В голове была пустота. Что теперь? Улетать  домой?  Да,  улетать  сегодня
ночью. Задание она выполнила. Правда, спасти объект не  удалось,  но  Андрей
Иванович  только  покачает  головой  и  скажет:   "Жалко,   конечно,   Елену
Николаевну, но ты ничего не могла поделать".
   И вдруг Света вспомнила о старике Стивене, который сидит  сейчас  один  и
ждет, и никогда не дождется. А возможно, так и не узнает, куда пропала  дочь
его друга. Наверняка никаких документов при  трупах  не  обнаружат,  а  лица
изуродованы до неузнаваемости. Если  они  не  взяли  трупы  с  собой,  чтобы
уничтожить, - значит, изуродовали.  Это  проще  и  в  данном  случае  вполне
надежно. Уничтожение трупов стоит приличных денег, а  идентифицировать  тела
двух иностранцев практически невозможно, если как следует поработать над  их
лицами...
   Свете стало  трудно  дышать,  будто  что-то  сдавило  горло.  Она  крепко
зажмурила глаза и помотала головой.
   "Если  бы  я  могла  поплакать,  -  думала  она,  -  но  я  не  могу.   Я
бесчувственная кукла, у меня пусто все внутри..."
   Она прижалась лбом к рулю. Последнее, что она могла сделать для Лены, это
поехать к Стивену. Но ехать было  нельзя.  Старик  знает,  куда  отправилась
Лена, был знаком с Арсением, и, когда исчезновение обнаружится, он, конечно,
заявит в полицию. Начнут копать, сопоставлять факты" Ее, конечно, уже и след
простынет, но нельзя так рисковать. Это неразумно.  И  что  ей  за  дело  до
чужого американского старикана, пусть себе сидит и ждет.
   Самое разумное - быстро и  незаметно  заехать  в  свою  студию,  заказать
билеты на сегодняшнюю ночь и сматываться.
   Света уже давно ехала, не превышая скорости, соблюдая  все  правила.  Она
старалась ни о чем больше не думать, тем более думать уже не о чем. На  углу
Сидней-стрит она припарковала машину так, чтобы Стивен не мог заметить ее из
своих окон. Если она случайно встретит хозяйку, толстуху  Сюзи,  то  скажет,
что уезжает по срочным делам в Вашингтон дня на три...
   Света прошла несколько десятков метров по пустой улице, тупо глядя  перед
собой, и очнулась только тогда, когда обнаружила, что звонит  в  Дверь  дома
Стивена.
   - Как хорошо, что вы так быстро вернулись.  Мы  еще  успеем  в  ресторан.
Старик был необычайно возбужден. - Я только  не  знаю,  что  делать  с  этим
Арсюшей. У него все лицо в крови и с руками что-то. Я хотел позвонить своему
доктору, но Лена сказала - не надо...
   Света застыла на пороге.
   - Они наверху, в  ванной.  Лена  смывает  с  него  кровь  и  обрабатывает
ссадины. Вы - разумный  человек.  Попробуйте  объяснить  им,  что  врач  это
Сделает лучше. Вдруг там что-то серьезное.
   Света молнией влетела на второй этаж и распахнула дверь.
   На бортике ванной сидел Арсюша с разбитыми губами  и  ярким  синяком  под
глазом. Лена, склонившись над ним, пыталась открыть замок наручников  пилкой
для ногтей.
   - Не умеешь - не берись. - Света достала из сумочки  маникюрные  ножницы,
покрутила ими в замке, и наручники расстегнулись.
   Арсюша потер опухшие запястья.
   - А я вас вычислил. Только не ожидал, что вы - такая красотка.
   Он галантно поклонился и разбитыми губами поцеловал Свете руку.
   - Вас обоих убить мало, - задумчиво сказала Света.
   - Я, между прочим, еще кое-кого вычислил. Так что не  надо  нас  убивать,
виновато улыбнулся Арсюша. - За Леной  охотились  люди  Доктора.  Зовут  его
Исмаилов Мухтар Каримович...
   - Он владелец ресторана "Очи  черные",  оздоровительного  центра  "Доктор
Никифоров" и пары магазинов, - продолжила Света, - это я уже  знаю.  Кстати,
почему "Никифоров"?
   - У Мухтарки любовница Вика Никифорова. Вот он в ее честь свое  заведение
и назвал, только с двумя "ф" в конце.
   - Ладно,  поехали  в  ресторан  "Йестедей",  на  Бродвей.  Я  там  столик
заказала. Только с этим красавцем не знаю что делать. - Света  взглянула  на
Арсюшу.
   - Как - что? Я тоже хочу в ресторан!
   - Тебе, Арсюша, лучше сейчас отлежаться. Вдруг у тебя  сотрясение  мозга?
мягко сказала Лена.
   - К тому же с такой рожей в ресторан  могут  и  не  пустить,  -  заметила
Света.
   - Я вообще-то красивый, - сверкнул опухшим глазом Арсюша, -  мы  с  вами,
Светлана, были бы замечательной парой. Я ведь  еще  и  талантливый.  Хотите,
стихи почитаю?
   - В другой раз обязательно почитаешь. А сейчас я тебя отведу к  себе.  Ты
примешь душ, выпьешь две таблетки аспирина и ляжешь  спать  на  диванчике  в
кухне. К телефону не подходить, ни в какие разговоры с хозяйкой не вступать.
***

   В ресторане  "Йестедей"  маленький  оркестрик  играл  музыку  "Битлз".  У
молодой чернокожей певицы был низкий, глубокий голос.
   Оказалось, что и Лена, и Света страшно голодны. Они в момент расправились
с огромными английскими бифштексами и, к удивлению Стивена, не отказались от
яблочного пирога на десерт.
   - Я понимаю, Лена ест за двоих. Но вы, - обратился он к Свете,  -  как  в
вас все это влезает?
   - Сама удивляюсь! - усмехнулась Света, запивая кусок пирога крепким чаем.
   - Что же произошло с вашим Арсюшей, скажите мне честно?
   - Он обварил руки кипятком, а потом  свалился  с  лестницы,  -  объяснила
Лена.
   - Помнится, он однажды уже падал с лестницы и ломал ногу.
   - Ну вот, - кивнула Лена, - это уже стало хорошей традицией.
   Света посмотрела на часы. Было пятнадцать минут второго. Они не заметили,
как просидели в ресторане почти два часа.
   - Скажите, Стивен, есть какая-нибудь программа криминальных  новостей  по
Нью-Йорку?
   - Конечно. В половине второго ночи, потом в три часа.  Девятый  канал.  А
что, вы хотите услышать комментарии к падению с лестницы  великого  русского
поэта Арсюши?
   - Именно, именно, - Света закурила, - такое случается хоть  и  часто,  но
ведь не каждый день! Есть у вас телевизор? -  обратилась  она  к  официанту,
который как раз поднес зажигалку к ее сигарете.
   - Да, в баре, в соседнем зале. Но там сейчас смотрят большие соревнования
по регби. Если вам очень нужно, я поговорю со старшим менеджером.  Телевизор
есть в его кабинете.
   Через пятнадцать минут они вдвоем сидели в  кожаных  креслах  в  кабинете
старшего менеджера. Стивен отказался пойти с ними. Он был  ветераном  Второй
мировой, воевал в пехоте, и от  вида  окровавленных  трупов  на  экране  ему
становилось не по себе. Криминальные новости он никогда не смотрел.
   После заставки на экране возникло хорошенькое личико корреспондентки.
   - Мы ведем наш репортаж с Брайтон-Бич.  Этот  район  считается  одним  из
самых спокойных в  Нью-Йорке.  Однако  сорок  минут  назад  здесь  произошла
настоящая бойня.
   В  половине  первого  в  ресторан  "Очи  черные"  ворвались   четверо   в
бронежилетах и масках. Угрожая автоматами, они приказали всем находившимся в
ресторане лечь на пол. К этому моменту трое охранников были уже зарезаны.
   Один из менеджеров, думая, что имеет дело  с  грабителями,  предложил  им
денег. Но он ошибся и был тут же  убит.  Затем  неизвестные  перестреляли  в
затылок выборочно девять посетителей и  двух  официантов.  Все  убитые  были
молодыми мужчинами, русскими и кавказцами, и, как выяснилось, каждый из  них
был вооружен.
   Одновременно трое в камуфляже ворвались в  офис  оздоровительного  центра
"Доктор Никифорофф", где убили четырех охранников, двух  менеджеров  и  трех
врачей. Интересно, между прочим,  зачем  скромному  оздоровительному  центру
четыре охранника?
   И тогда же двое проникли в дом эмигрантки из  России,  бывшей  фотомодели
Вероники Никифоровой, в гостях у которой находился ее друг Мухтар  Исмаилов,
также эмигрант из России,  чеченец  по  национальности.  Именно  он  являлся
владельцем  ресторана  "Очи  черные"  и  оздоровительного   центра   "Доктор
Никифорофф".
   Хозяйка и ее гость были прошиты автоматной очередью прямо  в  постели,  в
тот момент, когда занимались любовью. На первом этаже, в  кухне,  обнаружены
трупы трех вооруженных охранников Исмаилова.
   Все девять боевиков скрылись в  неизвестном  направлении.  Никтоле  видел
машин, на которых они приехали, никто не мог бы  их  опознать  -  лица  были
закрыты  масками.  А  теперь  давайте  побеседуем   с   нашими   доблестными
полицейскими. Вот сержант Кросби.
   В кадре появился толстый хмурый человек средних лет.
   - Скажите, сержант, - обратилась к нему девушка, тыча  микрофон  в  лицо,
есть какие-нибудь предварительные версии?
   - Без комментариев! - рявкнул сержант, отстраняя микрофон.
   - Ну что ж, - весело продолжала корреспондентка, - попробуем обратиться к
кому-нибудь еще.
   Камера прошлась  по  лицам  полицейских,  в  кадре  появился  обаятельный
молодой человек.
   - О,  вы  хотите  что-то  сообщить  нашим  телезрителям?  -  обрадовалась
корреспондентка.
   - Детектив Снейк, - представился молодой  человек.  -  Мы  полагаем,  что
случившееся - террористический акт, связанный с национальными проблемами.
   - Вы не допускаете возможности, что случившееся связано с  разделом  сфер
влияния крупных преступных группировок?
   - Я уже  ответил  на  ваш  вопрос!  -  В  голосе  обаятельного  детектива
прозвучало раздражение.
   - Секунду сэр, - корреспондентка не унималась, -  а  как  насчет  пожара,
случившегося здесь же несколькими часами раньше?  Там  ведь  тоже  было  два
трупа. Один убит выстрелом в сердце, у другого разбита голова. Имеет ли  это
отношение к тому, что вы называете "террористическим актом"?
   - Откуда у вас сведения про трупы? -  На  лице  детектива  было  написано
неподдельное удивление.
   - Работа такая, - хохотнув, объяснила девушка, - так вы  можете  ответить
на мой вопрос?
   - Я все сказал, - Снейк стал так  же  мрачен,  как  его  коллега-сержант,
расследование только началось. Вы мешаете нам работать. Извините.
   - Ну что ж, - девушка подмигнула в камеру, - наша  доблестная  полиция  и
городские власти утверждают,  что  никакой  организованной  преступности  на
Брайтон-Бич нет. Постараемся поверить им на слово.
   Хозяин кабинета спросил, можно ли выключать телевизор.
   - Да, - кивнула Лена, - большое вам спасибо. Мы узнали много интересного.
   Они вернулись в зал, где все еще играл оркестр и  певица,  закрыв  глаза,
пела песню "Имеджен".
   Стивен, клевавший носом над чашкой кофе, встрепенулся.
   - Я уже заплатил, - сообщил он.
   - Но ведь я вас пригласила! - возмутилась Света.
   - Простите, леди. Возможно,  вы  сочтете  меня  "мужской  шовинистической
свиньей", как говорят теперешние феминистки, но я - человек старой  закалки.
Я не привык, чтобы дамы платили за меня в ресторане.
   По дороге домой, в машине, Света спросила по-русски:
   - А хибару-то зачем подожгли?
   - Это не мы, честное слово. Мы выбежали на пляж, оттуда увидели  дым.  Мы
даже не знали, что именно горит.
   - Того, который в сердце, конечно, ты застрелила. А  кто  второму  голову
пробил?
   - Незадолго до моего приезда Арсюша пальнул ему в лицо тараканьим ядом, а
потом запер в сортире.

***

   Света вошла в студию, стараясь не шуметь. Арсюша мирно спал,  свернувшись
калачиком, на маленькой кухонной кушетке. Оставалось только  принять  душ  и
лечь в постель. Давно Света не чувствовала себя такой усталой.
   Она вышла  из  ванной  с  мокрыми  волосамя,  босиком,  в  длинной  белой
футболке. На полу, на против двери, сидел Арсюша и глядел на нее снизу вверх
неподбитым глазом, голубым и хитрым.
   - А где мой "собачий пакет"?
   - В холодильнике. Стивен по доброте душевной оставил  для  тебя  половину
своей отбивной и кусок яблочного пирога.
   - Я бы не отказался поужинать.
   - Скорее позавтракать. Только сделай все сам. Я очень хочу спать.
   - Отлично. Давай спать вместе.
   - Ну ты даешь! А если я против?
   - Тогда сопротивляйся.
   Арсюша легко подхватил Свету на руки. Она не сопротивлялас