нанесла на свои короткие светлые волосы  немного  геля  и  гладко
зачесала их назад. Затем она надела круглые затемненные очки и, поглядевшись
в маленькое зеркальце, поехала  в  сторону  Брайтон-Бич,  по  указанному  на
розовой карточке адресу.

***

   Они пришли через полчаса после  того,  как  он  поболтал  с  одной  милой
молоденькой медсестричкой из небольшого,  но  самого  дорогого  на  Брайтоне
оздоровительного центра "Доктор Никифорофф".  Он  помнил,  что  в  рекламном
проспекте  значилось:  "Лечение  новыми,  нетрадиционными  методами".  Далее
перечислялась куча болезней, вплоть до рака. Также говорилось об омоложении,
повышении мужской потенции и работоспособности.
   Пока медсестричка  отоваривалась  в  супермаркете,  Арсюша  рассыпался  в
комплиментах, пару раз поцеловал ей ручку. Его  мужественная  красота,  даже
подпорченная нищетой, все  еще  действовала.  Ему  казалось,  он  выведал  у
сестрички все необходимое, при этом навешав  ей  на  уши  достаточно  лапши,
чтобы она не уловила суть его игривых вопросов о мужской потенции.
   Но, вероятно, лапши оказалось мало. Потому и ввалились  эти  два  ублюдка
Костолом и Спелый.
   Он был знаком с обоими, прекрасно знал, на кого они работают. Это  только
подтверждало туманную информацию, полученную  от  сестрички.  Но  что  толку
теперь?
   - Ты будешь звонить или нет, падаль? - Пистолетное дуло переместилось  от
лба к виску.
   - Я не знаю номера, - еле шевеля разбитыми губами, проговорил Арсюша.
   - Зато я знаю! - В руке Костолома был  сотовый  телефон,  бандит  нажимал
кнопки. Набрал. Услышал пожилой мужской голос.
   - Лену, плиз! - спокойно произнес Костолом в трубку и  поднес  телефон  к
уху Арсюши:
   - Говори, козел!
   В трубке было тихо. Потом раздался голос Лены:
   - Я слушаю.
   - Говори, падла! - прошипел Костолом и вмазал Арсюше коленом между ног.
   Он вскрикнул и скорчился от боли. В правый  висок  вдавилось  пистолетное
дуло, у левого была телефонная трубка. Арсюша молчал.
   - Хорошо, сука, сейчас будет еще  больней.  -  Костолом  кивнул  Спелому,
стоявшему за спиной привязанного к единственному стулу Арсюши.  Тот  заломил
ему руки, выворачивая суставы. Раздался хруст. Арсюша закричал.
   - Алло! Кто это? Что происходит? - говорила Лена в трубку по-английски.
   - Ладно, - усмехнулся Костолом и сказал в трубку:
   - Если ты, сука, сейчас не приедешь на Брайтон к своему козлу Арсюше,  мы
его замочим.
   - Кто вы и что вам нужно? - спокойно спросила Лена.
   В ответ раздалась длинная матерная тирада.
   - Вы можете говорить по-русски? - От этого обложного мата в  нью-йоркском
телефоне Лене стало на секунду смешно. Но только на секунду.
   - Я и говорю по-русски! - рявкнул Костолом.
   - Нет, дружок. Пока ты говоришь по-татарски, и я тебя не понимаю.
   Костолом стоял совсем  близко,  и  Арсюша  слышал  каждое  Ленине  слово.
Несколько секунд бандит молчал, как бы осмысливая услышанное,  потом  вполне
мирно произнес:
   - Кончай вонять, в натуре. Мы тебя не убьем. Кой-чего расскажешь  и  вали
со своим козлом.
   - А если я позвоню в полицию?
   - Тогда лучше сразу три гроба заказывай.
   - Для кого третий? - Понятно было, что два - для нее и Арсюши.
   - Для твоего старого пердуна Поллита.
   - Хорошо. Я приеду.
   Положив трубку, Лена тут же подняла ее и  набрала  номер,  продиктованный
вчера Светой. Конечно, ее нет  сейчас.  После  нескольких  гудков  включился
автоответчик и Светин голос произнес по-английски:
   "Извините. Меня сейчас нет  дома.  Пожалуйста,  оставьте  ваше  сообщение
после сигнала".
   - Света! Они позвонили и сказали, если я не приеду на Брайтон, они  убьют
Арсюшу. Сейчас без двадцати восемь. Я еду. Адрес ты знаешь.
   - Что-нибудь случилось? - спросил Стивен, глядя на нее поверх очков.
   Он сидел в большом кожаном кресле в гостиной и читал газету.
   - Все в порядке, -  Лена  постаралась  улыбнуться,  -  просто  я  обещала
привезти Арсюше одну книжку из Москвы. Я ее привезла, а отдать вчера забыла.
Для него это очень важно. Я быстро.
   - Неужели он сам не может заехать? - укоризненно покачал головой Стивен.
   - У него нет полутора долларов на сабвей.
   Лена надела пальто и нащупала в кармане пистолет.
   - А как же твоя русская подруга, которая пригласила нас в ресторан?
   - Я вернусь не позже половины  десятого,  -  пообещала  Лена,  подойдя  к
Стивену, поцеловала его в седую макушку и быстро вышла из дома.

Глава 23

   Вейс канул. Как сквозь землю провалился. Кротов чувствовал -  он  не  мог
далеко уйти. Он был где-то  совсем  рядом,  в  Москве  или  под  Москвой,  и
готовился к своему последнему броску. Не мог он выйти из  игры  просто  так,
без красивого финального удара.
   Давно были опрошены и сотрудники посреднической  фирмы  "Пульс",  которую
возглавлял Вейс, и бывшая жена, и взрослый  сын,  и  официальная  любовница.
Никто ничего не знал.
   Машину обнаружили на улице Ермоловой, неподалеку  от  старой  церкви.  На
всякий случай зашли в храм и  очень  удивились,  когда  молоденький  дьякон,
вглядевшись в фотографию, вспомнил, что видел этого  человека  позавчера  на
вечерней службе. Однако на этом след оборвался.
   - Мог ведь за границу слинять, - вздохнул один из оперативников, - у него
открытая американская виза.
   И это уже проверяли. Хотя без всякой проверки Кротов знал: Вейс здесь.

***

...Ему приснилось, как он вчера уходил от "хвоста". Сон был ярок, будто прокручивали видеопленку.
   Вот он оставляет машину у скверика на улице Ермоловой, не спеша заходит в
церковь, ставит свечки, долго  стоит,  слушая  вечернюю  службу  и  затылком
чувствуя нетерпение своих провожатых. Самому ему в церкви странно  и  как-то
тоскливо. Но он дожидается конца службы и выходит вместе с толпой верующих.
   Уже совсем темно. Толпа небольшая, но на несколько  секунд  затеряться  в
ней можно.
   Втянув голову в плечи, он ныряет в один проходной двор, потом  в  другой,
третий. Наконец заходит в подъезд старинного, очень красивого  дома.  Быстро
поднимается на последний этаж.
   Он вырос в этом лабиринте старомосковских переулков, тихих, зеленых летом
и заснеженных зимой. Конечно, многие дома успели сломать, и тот,  в  котором
он жил в детстве с родителями, снесли первым. Но  кое-что  в  его  маленьком
царстве осталось невредимым.
   Как сорок лет назад, когда он  бегал  сюда  мальчишкой,  чердачная  дверь
оказалась закрыта лишь на проволоку, продетую в замочные ушки  и  замотанную
кое-как. Чердак был так же захламлен, и так же просто можно  было  выйти  на
крышу.
   Крыша была плоская,  огороженная  металлическим  забором.  В  детстве  он
исходил ее вдоль и поперек. Сейчас, дойдя  до  края,  он  осторожно  перелез
через ограждение и шагнул на крышу соседнего, вплотную стоявшего дома.
   Здесь было действительно опасно - никакого ограждения, скользкая  покатая
жесть. Очень тихо, стараясь не громыхнуть и не свалиться, он дошел,  вернее,
дополз до чердачного окошка.
   Чердак шел вдоль всего трехподъездного дома, но открытым  оказался  выход
только на одну лестницу. Попав наконец  на  площадку  последнего  этажа,  он
спокойно вызвал лифт, спустился вниз  и  вышел  на  мокрую,  залитую  огнями
Тверскую.
   Он не знал, где именно его  потеряли,  но  сейчас  был  уверен:  "хвоста"
больше нет.
   Оказалось, что уже начало одиннадцатого, магазины  закрыты.  Но  он  знал
небольшой, очень дорогой супермаркет, который работал  круглосуточно  и  где
был отдел спортивных товаров.
   Из магазина он вышел  с  добротным  "адидасовским"  рюкзаком,  в  котором
лежала  теплая,  невесомая  куртка-канадка,   джинсы,   высокие   кроссовки,
несколько пар нижнего белья, туалетные принадлежности, а  также  пять  банок
хороших консервов.
   Сгорбившись, натянув до бровей только  что  купленную  теплую  спортивную
шапочку, он зашагал к метро.
   Ночь он провел в зале ожидания Курского вокзала,  переоделся  там  же,  в
кабинке платного туалета...

***

   Салон Беллы Баттерфляй находился в замызганном переулке,  в  самом  конце
Брайтона.
   "Да уж, для состоятельных господ!" - усмехнулась про себя Света, глядя на
облупленный фасад двухэтажного дома с маленькой металлической  табличкой  на
двери, гласившей по-русски: "Массажный салон".
   Света позвонила. Дверь открыла толстая крашеная блондинка лет  пятидесяти
в белом халате.
   -  Добрый  вечер!  -  широко,  по-американски  улыбнулась  Света.  -  Как
поживаете? У вас очень мило. Она  огляделась:  обои  с  розочками,  огромная
репродукция  картины  Серова  "Похищение  Европы"   в   позолоченной   раме,
журнальные  столики  с  пепельницами,  в  углу  -  нечто  вроде  конторки  с
компьютером и розовым телефоном, в глубине -  лестница,  ведущая  на  второй
этаж. Пять кресел, обитых потертым розовым бархатом, и в двух из  них  -  по
"братку" - охраннику. "Братки" сидели, развалившись, покуривали, на Свету не
обращали ни малейшего внимания.
   Толстуха между тем удалилась, не сказав ни слова.  Из  незаметной  двери,
находившейся за конторкой, выплыла высокая элегантная дама в дорогом розовом
костюме, с длинной сигаретой во рту.
   - Здравствуйте. Чем могу вам помочь? - спросила она по-английски.
   - Я звонила вам сорок минут назад, - начала Света.
   - Да, я помню. - Дама выпустила струйку дыма и прищурила один глаз. - Вам
кто-то рекомендовал наш салон?
   - Да. Мне рассказал о вашем замечательном салоне один  человек,  русский.
Но это, - Света сделала таинственное лицо и приложила палец к губам,  -  это
тайна. Мой русский друг  говорил,  в  вашем  салоне  к  тайнам  относятся  с
пониманием.
   - О, конечно, - кивнула дама, - наши клиенты вправе рассчитывать на  нашу
скромность. Вы хотите, чтобы с вами работал молодой человек?
   Света наклонилась к самому уху дамы.
   - Девушка! - прошептала она. - Причем именно та девушка, которая работала
с моим русским другом.
   Дама слегка отстранилась и вскинула брови:
   - Он сказал вам, как зовут девушку? Света отрицательно замотала головой.
   - Но тогда я должна узнать хотя бы имя вашего друга.
   - В том-то и дело, имени я не помню. -  Света  закусила  губу,  изображая
досаду. - Год назад  я  приезжала  в  Нью-Йорк  по  делам  фирмы.  Мне  было
интересно попасть на знаменитый Брайтон-Бич. Я сама из Алабамы. Мой  дедушка
- украинец. Я сама нымног говоруит,  -  Света  перешла  на  страшно  ломаный
родной язык и сама удивилась, как лихо у нее  это  вышло,  -  я  заходуит  в
рестран "Оши блэк", о, йес, "чиорны". "Чиорны айз"... О, простите!  Это  так
трудно, - она перешла на английский, - я  могу  говорить  по-русски,  только
когда выпью. Так вот, я выпила,  мне  очень  понравились  русские  мальчики.
Честно говоря, я сама  бы  хотела  родиться  мальчиком,  а  эти  были  такие
интересные, сильные...
   Дама слушала молча, иногда кивала. Взгляд ее был - само  внимание.  Света
чувствовала: монолог затягивается. Но надо было договорить до конца.
   - Моя  подруга  осталась  в  Алабаме,  а  мне  очень  трудно  без  любви,
продолжала она, - я не могу брать кого попало, с улицы. Я  тогда  поделилась
своей проблемой с теми мальчиками, в ресторане, они мне сказали - у  вас  ее
можно решить. Подарили вашу карточку. Но тогда я не успела, было много дел.
   - Постарайтесь, пожалуйста, припомнить,  как  же  звали  вашего  русского
друга, - с очаровательной улыбкой попросила дама.
   - Кажется, у него на руке  была  красивая  татуировка.  Череп,  перевитый
змеей. И звали его... О, я вспомнила: Валери! О, да. Так зовут мою подругу в
Алабаме. Очень красивое имя. По-русски звучит чуть-чуть иначе.
   - Валерий, - подсказала дама.
   - О, да! Он такой большой, красивый. У него такое большое лицо.
   - Я поняла, о ком вы говорите, - кивнула дама.
   - Это замечательно, что вы меня понимаете. Мне хочется именно ту девушку.
С которой был Валери.
   - Катя, - улыбнулась дама, - ее зовут Катя. Как раз сейчас она свободна.
   Сейчас были свободны все семь девушек  и  двое  юношей.  Наплыв  клиентов
начинался позже, часов в одиннадцать. Собственно, и  наплыва-то  особого  не
было  давно.  Салон  переживал  не  лучшие  свои  времена.  Поэтому  хозяйка
обрадовалась появлению богатой идиотки из Алабамы. Хотя такого  рода  услуги
ее девушки не предоставляли, но можно слупить хорошие деньги.
   - Ваши друзья говорили о наших расценках? - осведомилась она.
   - О, этот вопрос меня не интересует, - рассеянно ответила Света, -  я  не
ограничена в средствах.
   - Двести в час, триста пятьдесят - за  два  часа,  -  быстро  проговорила
хозяйка.
   - О'кей, - легко согласилась Света,  -  вам  удобно  получить  наличными?
Света отсчитала четыре стодолларовые бумажки.
   Спрятав деньги в карман,  дама  подняла  телефонную  трубку,  нажала  две
кнопки и сказала по-русски:
   - Катерина, к тебе клиентка. - Она  понизила  голос  и  заговорила  очень
быстро:
   - Да, баба. Ничего, обслужишь. Не выдрючивайся. Не знаю. Она хочет именно
тебя.
   - Сейчас вас проводят, - обратилась она к Свете по-английски.
   - О, благодарю вас.
   Появилась блондинка в белом халате и молча повела ее на второй этаж.  Они
шли по коридору с рядом дверей. В  конце  коридора  было  приоткрытое  окно;
именно это окно Света  заметила,  когда  заблаговременно  осмотрела  тыльную
сторону дома.
   Толстуха открыла одну  из  дверей,  пропустила  Свету,  сама  осталась  в
коридоре. Дверь захлопнулась.
   Посреди комнаты стояла широкая кровать,  покрытая  одной  простыней,  без
подушек и одеял. На краю кровати сидела крупная, довольно рыхлая блондинка в
черном купальнике-бикини.  Ее  добродушная  курносая  физиономия  совершенно
ничего не выражала.
   Усевшись на единственный в комнате стул, Света закурила. Когда в коридоре
стихли шаги, она сказала по-русски:
   - Послушай, Катя. Я не собираюсь заниматься с тобой  любовью.  Сейчас  ты
мне скажешь, на кого работает твой постоянный клиент Валерий Приходько, и  я
уйду.
   - Какой Приходько? Не  знаю  никакого  Приходько!  -  У  нее  был  сильно
выраженный украинский акцент.
   Света поморщилась.
   - Давай договоримся по-хорошему, - легким движением она вынула из сумочки
пистолет и щелкнула предохранителем.
   - Убери свою пушку! Сейчас охрану позову! В ту же секунду Света оказалась
у кровати, пальцами левой руки сильно сдавила девушке горло. Дуло  пистолета
она втиснула в открывшийся рот.
   - Пока они добегут, - ласково объяснила Света, - тебя уже не будет.
   Девушка дернулась изо всех сил, попыталась схватить  Свету  за  руку,  но
железные пальцы сжали ее горло еще крепче.
   - Против тебя лично я ничего не имею, - продолжала Света, - мне неприятно
причинять тебе боль и еще неприятней будет тебя убивать. Учти,  убивать  мне
придется медленно, и ты все равно назовешь нужное мне имя.  Возможно,  после
этого я даже оставлю тебя жить, но ты останешься безнадежной калекой.  И  не
вздумай врать. Я пойму это сразу.
   Глаза Кати были полны ужаса, лицо побагровело, на лбу вздулись жилы.  Она
замычала что-то. Не ослабляя пальцев на горле,  Света  вытащила  пистолетное
дуло у нее изо рта и аккуратно вытерла его о простыню.
   - Тебя убьют! - прохрипела девушка.
   - Возможно, - согласилась Света, - но тебе это будет уже безразлично.
   - Валерка мне язык вырежет!
   - А я могу сделать это прямо сейчас. Пойми,  Катюша,  тебе  надо  бояться
только меня и только сейчас. Никакого "потом" у тебя может не быть.
   - Покурить дай! - тихо попросила девушка.
   - Нет, моя радость. Сначала все скажешь, потом кури на здоровье.
   - Я не могу. Я не знаю.
   Легко размахнувшись. Света вмазала ей кулаком в солнечное сплетение.
   Девушка скорчилась и стала хватать ртом воздух.
   - Это я тебя еще не ударила, а так, приласкала, - утешила ее Света, - мне
продолжать?
   - Ладно, - отдышавшись, сказала Катя, - Приходько работает на Доктора. Он
мне не сообщал, просто по пьяни как-то проговорился. Так я вообще  могла  не
знать.
   - Не прибедняйся. Продолжай.
   - А чего продолжать? Как-то Валерка пришел бухой и говорит, мол, жмот его
хозяин. Ресторан "Очи черные", мол, его, а ребят своих никогда на халяву  не
покормит. Платить заставляет.
   - Много у Доктора народу?
   - Не знаю. Авторитет он не крупный, середнячок.  Но  отморозок.  Его  все
боятся.
   - Что у него, кроме ресторана?
   - Ну, вроде пара магазинов и это, поликлиника или центр  оздоровительный.
Называется "Никифоров", что ли.
   - Никифоров - чья фамилия?
   - А хрен знает. Только не Доктора. Доктор чечен вроде.
   - Вот и умница, - Света облегченно  вздохнула,  -  теперь  тебе  остается
только помалкивать о нашей встрече. Иначе сама понимаешь. На, кури.
   Света кинула на кровать нераспечатанную пачку "Винстона".
   - Или ты травку предпочитаешь? Извини, чего нет, того нет. Прощай, детка.
Трахайся со своими быками, хрупкая ты моя Европа.
   Она скользнула  за  дверь,  потом  бесшумно,  как  кошка,  выпрыгнула  из
коридорного окна на улицу, и через несколько минут ее машина уже выезжала из
Брайтона.
   А Катя, прежде чем закурить, долго хлопала глазами: про быков она поняла,
а про Европу - нет. При чем здесь Европа?

***

   У Арсюши болело все тело. Костолом и Спелый здорово избили его  -  просто
для собственного удовольствия.
   "Зачем, зачем Ленка согласилась приехать? - думал он с тоской. - Они  все
равно убьют и меня, и ее".
   - Кстати, пушку для кого  покупал?  -  Костолом  разлегся  на  матраце  и
старательно ковырял в зубах обломком спички.
   - Для  Пабло,  -  спокойно  ответил  Арсюша.  Пабло,  пуэрториканец,  был
единственным в этой хибаре соседом Арсюши. Он ни слова не говорил по-русски,
к тому же сегодня утром отправился на заработки в Вирджинию. Теперь  никаких
других жильцов, кроме самого Арсюши и его рыжего  котенка  Оси,  в  доме  не
было. Но и Ося убежал с утра по своим кошачьим делам.
   Прошло минут двадцать.
   - Мне надо в сортир, - сообщил Арсюша.
   - Терпи! - рявкнул задремавший было Костолом.
   - Не могу. Не могу терпеть.
   - Ладно, - смилостивился Костолом. - Слышь, Спелый, проводи его.
   Удобства Арсюшиного жилья сводились к крошечной  комнатке  с  унитазом  и
ржавым, подтекающим душем.  Принесенные  Леной  яркие  бутылочки  с  моющими
средствами выглядели здесь как дорогие украшения.
   - Может, руки мне развяжешь? - усмехнулся Арсюша. - Или сам с меня  штаны
снимать будешь, а потом подотрешь?
   - Ладно, хрен с тобой, - буркнул Спелый, - только дверь не запирай.
   - Что, полюбоваться хочешь? Интересно  тебе?  -  Арсюша  потер  припухшие
запястья и быстро закрылся на задвижку.
   Оглядев набор гигиенических средств, он обнаружил баллончик,  на  котором
было написано:
   "Эффективное средство для уничтожения домашних насекомых. При попадании в
глаза и на кожу срочно обращайтесь к врачу!"
   Подождав несколько минут, он спустил воду, приподнял ворот майки,  закрыв
рот и нос, и стал дергать дверь, запертую изнутри на задвижку.:
   - Эй, Спелый, - позвал он, - ты что, снаружи меня запер? Выйти не могу!
   Дверь открывалась внутрь. В тот момент, когда Спелый толкнул ее,  Арсений
щелкнул задвижкой и пальнул в глаза бандиту стру„й тараканьего яда.
   Спелый дико заорал, схватился за лицо  и  рухнул,  врезавшись  головой  в
кафельную стену. Арсюша успел  поймать  на  лету  падающий  прямо  в  унитаз
пистолет. Стараясь дышать ртом  сквозь  зажатый  в  зубах  ворот  майки,  он
подтолкнул торчавшие поперек коридора  ноги  бандита,  запер  дверь  туалета
снаружи - и тут почувствовал холодок дула, упершегося в затылок.
   - Брось пушку, падаль! - услышал он голос  Костолома.  -  Сразу  тебя  не
убью, суку твою вместе дождемся. Пошел!
   Он втолкнул Арсюшу в комнату.  Судьбой  затихшего,  запертого  в  сортире
Спелого Костолом даже  не  поинтересовался,  просто  вырвал  из  рук  Арсюши
баллончик и  бросил  на  пол,  затем,  держа  пистолет  у  Арсюшиной  груди,
свободной рукой вытащил из к