е к
ним не попадать.
   Они вышли из машины и направились  к  подъезду.  Плечистый  преградил  им
дорогу:
   - Вы к кому, граждане?
   - А почему вас это интересует? - удивился Ефим.
   Парень вынул удостоверение  и,  не  выпуская  из  рук,  показал:  "Сергей
Терентьев, младший лейтенант СОБР".
   - Товарищ младший лейтенант!  -  выпрямляясь,  отрапортовал  Ефим.  -  Мы
намерены  посетить  квартиру  №  24  с  целью  нанесения  дружеского  визита
супружеской чете Орловых.
   На номере квартиры собровец дернулся. Это насторожило Ефима, отбив всякую
охоту развлекаться. Еще больше ему не понравилось,  что  прислушивавшийся  к
разговору второй мент сунул руку под куртку.
   - Там что-то случилось?
   Собровец, не отвечая, достал рацию.
   - Товарищ капитан, здесь к Орловым. Двое. Один... - он раскрыл протянутый
Ефимом паспорт. - Береславский Ефим Аркадьевич, прописан  в  Москве,  Сивцев
Вражек, 38, квартира 20. - Вы Орлову кто? -  спросил  он  у  Ефима,  получив
инструкции.
   - Я ему директор, -  начиная  злиться,  ответил  Ефим.  -  Он  что,  банк
ограбил?
   Лейтенант, не отвечая, проверил  справку  Атамана.  Продиктовал  в  рацию
установочные данные. Потом проверил служебное удостоверение Ефима.
   - Что вас связывает с гражданином Митрофановым?
   - Мы вместе сидели в детской колонии,  -  не  удержался  Береславский.  -
Сегодня у нас вечер воспоминаний.
   - Орлов тоже с вами сидел?
   - Нет. Он сторожил. - Ефим некстати вспомнил, что Сашка отслужил  срочную
в конвойных войсках. - В чем дело, можете объяснить?
   Лейтенант, не удостоив ответом, бросил одно слово:
   - Ждать.
   Минут  через  пять,  показавшихся  Ефиму  весьма  долгими,  рация   снова
пискнула, и лейтенант приложил ее к уху.
   - Можете идти, - получив инструкции, сказал он.
   "Что к чему?" - размышлял Ефим, поднимаясь на третий  этаж.  Все  это  не
нравилось ему. Еще  больше  ему  не  понравились  капли  крови,  то  и  дело
попадавшиеся на лестнице. Последние ступеньки он пробежал бегом.
   Атаман не проронил ни слова.
   ГЛАВА 8
   Когда в дверь позвонили, у Лены душа ушла в пятки.  Она  из  окна  видела
охрану у подъезда. И умом понимала, что, промахнувшись раз, убийцы не придут
по второму заходу. Но быть такой же  беспечной,  как  сутки  назад,  уже  не
могла.
   Она осторожно подошла к двери, не забыв прихватить  длинный  тонкий  нож,
которым  обычно  разделывала  мясо.  Осторожно  заглянула  в   глазок.   Все
обозреваемое пространство занимала круглая рожа Ефима,  и  он  был  необычно
серьезен.
   Лена открыла дверь и - не успел Береславский войти - кинулась к нему.
   - Ефимчик, милый, - плакала она. - Что здесь было!
   Лену прорвало. Все, что она весь день старательно запрятывала  в  дальние
уголки, сейчас вышло наружу. Ефим обнял теплые мягкие  плечи,  прижал  ее  к
себе. Когда-то он обнимал ее по-другому. Но сейчас еще красивая  женщина  не
вызывала никаких чувств, кроме острой жалости.
   Вот так, уткнувшись  ему  в  грудь,  Лена  сквозь  всхлипы  рассказала  о
происшедшем. Они так и стояли в коридоре. Лена - уместившаяся в  кольце  его
рук, Ефим - размышляющий о природе столь странного катаклизма.
   - Где дети? - вдруг озарило его.
   - У бабушки. Володя отвез на своей машине.
   Володя - их водитель. А  также  друг  и  доверенное  лицо.  Вообще  фирма
наполовину состояла  из  родственников  и  друзей.  Что,  с  одной  стороны,
облегчало администрирование, а с  другой  -  перечеркивало  все  надежды  на
быстрое обогащение.
   - Если это ошибка - второй раз не придут. Блатные пустышку по два раза не
тянут.
   - Это не блатные, - скрипуче произнес из-за Ефимовой спины Атаман.
   Лена испуганно вскинула голову.
   - Мой друг, - успокоил ее Ефим.
   - Откуда вы? - Она подозрительно смотрела на Атамана.
   - Из тюрьмы, - объяснил Береславский.
   Лена вздрогнула и  с  тоской  посмотрела  на  Ефима.  В  ее  взоре  прямо
читалось: "Нам это надо?". После всего-то происшедшего!
   - Это не твои проблемы, -  интонацией  он  попытался  сгладить  жесткость
фразы. Но Лена, наоборот, успокоилась. Она часто слышала эту  формулу  и  от
Саши.  Пусть  грубоватую,  но  снимающую  с  нее  какие-то,   как   правило,
неприятные, хлопоты. - Он нам поможет. И Сашке тоже.
   Они сели  пить  чай.  Атаман,  ловко  управляясь  одной  рукой,  поглощал
бутерброды с домашним вареньем.  Лена  предложила  спиртное.  Ефим  поспешно
отказался: он не знал, каков Атаман пьяный,  и  судьбу  искушать  не  хотел.
Атаман понимающе улыбнулся.
   Береславский и это отметил. Его бывший воспитанник, скитаясь по  тюрьмам,
мозги не прочифирил. Но насколько можно ему доверять? Теоретически -  ни  на
сколько. Но что-то мешало Ефиму считать его простым подонком.
   Когда чашки опустели, Ефим затронул новую тему:
   - Лена, ты можешь посмотреть... - (и запнулся, вспоминая человеческое имя
Атамана. Он видел документы пацана  два  раза,  но  о  памяти  Береславского
недаром ходили легенды), - Владимира Федоровича?
   Атаман даже ухо приподнял: нечасто его так называли. Да и не ожидал,  что
вожатый помнит такие подробности. От того, что не ожидал - еще приятнее.
   - А что беспокоит? - мгновенно перешла на профессиональный тон Лена.
   - У него рак. Говорят, жить полгода. Но я не верю.
   Лена аж вспыхнула от возмущения. За двадцать  лет  знакомства,  иногда  -
близкого, она так и не смогла привыкнуть к манере общения Береславского.
   - Ты - идиот! Ни один диагноз не является окончательным!
   - Я и говорю - не верю, - невозмутимо парировал Ефим.  -  А...  Владимира
Федоровича, проведшего в  тюрьме...  -  Сколько  лет?..  -  обратился  он  к
Атаману.
   - Семнадцать, - отрывисто ответил Атаман. Ему тоже не  нравился  механизм
его представления. Хотя он и  понимал,  зачем  это  делается:  чтоб  женщина
быстрее адаптировалась к присутствию страшного уголовника...
   - Так вот, Владимира Федоровича,  проведшего  в  тюрьме  семнадцать  лет,
чем-либо сильно напугать - сложно.
   - Все  равно  так  нельзя.  -  Внимание  Лены  уже  было  профессионально
направлено на пациента.
   Они вышли в другую комнату, прикрыв дверь на кухню. Ефим поймал  себя  на
мысли, что не прислушивается к звукам из-за двери. Теперь он  почему-то  был
уверен в благонадежности Атамана. Как тогда, после ночного визита с  финкой.
До него был уверен, что придет. После - что опасность миновала. Но  все-таки
молодец Ленка! Если доверяет, то полностью. Без вопросов и сантиментов.
   Через полчаса они вернулись. Вид у Атамана был растерянный  и  смущенный.
Да и Лена была в растерянности.
   - Похоже, ты был прав, - выдавила из себя доктор.
   - Да ну, - не удивился Ефим. - Опухоли пропали?
   - Нет, не пропали. Но в выписке про метастазы внутренних  органов  вообще
ничего не сказано. Судя по анамнезу и  локализации  это  либо  лимфосаркома,
либо вообще доброкачественные новообразования. Первое -  опаснее,  но  тоже,
как правило, не фатально.
   - То есть жить ему не шесть месяцев, а побольше?
   - Безусловно, - улыбнулась Лена. - Хотя, конечно,  точный  диагноз  будет
только после исследования пунктата.  Но  это  -  в  стационаре.  Вам  делали
гистологические исследования после  первой  операции?  -  обратилась  она  к
пациенту.
   - Ничего мне не делали. Вырезали  в  больничке  лагпункта  первую  шишку.
Потом вторую. А потом их сразу четыре выскочило. Тут подоспела  комиссия  по
освобождению - зоны чистили. Мне сказали,  что  долго  не  протяну,  да  еще
инвалид первой группы - и за колючку. А рентгена там не было.
   - Вот проходимец! - захохотал Ефим. - Даже смерть на тебя работает! -  Он
был уверен в чем-то подобном с самого начала.
   Ефим вообще смерть чуял. Он тщательно скрывал некоторые свои способности,
но  близкие  знали  его  умение  снимать  головные  и   радикулитные   боли,
успокаивать без психотропных средств. И все равно  утвердиться  в  том,  что
вновь найденный Атаман завтра не  превратится  в  надпись  на  кресте,  было
чертовски приятно.
   - Ну, ладно, ребята. Живы будем - не помрем, - подытожил Ефим. -  Пора  и
нашим сидельцем заняться. - И, обращаясь к Лене, добавил: - Атаман  остается
с тобой.
   Лена открыла рот  возразить,  но,  встретив  взгляд  Ефима,  осеклась.  В
отсутствие Саши - он главный. Не может быть, чтобы Ефим не знал, что делает.
   Зато Атаман был в ярости. Зачем ему это? И почему кто-то снова решает  за
него? Тем более теперь, когда ему надо обдумать новую жизнь?!
 
   Они стояли с Атаманом у подъезда и курили. Точнее, только Ефим  стоял,  а
Атаман, невзирая на протез, сидел на корточках, в экономной зековской  позе.
Собровцы, правда, уже новые, с изумлением за ними наблюдали.
   - Чего ты там вякнул про блатных? - спросил Ефим.
   - Что? - не въехал Атаман.
   - Ты сказал, что налет произвели не блатные.
   - Конечно, не блатные. Ничего не взяли,  разбрелись  по  комнатам  футбол
смотреть. Женщину изнасиловали.
   - А уголовник и птички не обидит?
   - Ты меня достал уже!
   - А как ты меня достал... С детства. Ты  думаешь,  я  забыл,  как  полдня
босиком лагерь смешил?
   Теперь улыбнулся Атаман. Как давно это было...
   - Но если не блатные, то кто? - Ефима Атаманова реплика сильно волновала.
   - А мало, что ли, их? Менты бывшие. Кагэбэшники. А может, и не бывшие.
   - С серийными убийствами?
   - Кто из нас на воле был? - усмехнулся Атаман. - Ты или я?  Газет  совсем
не читаешь? То одни мочат других, то наоборот. Но приходили спецы.
   - Крутые спецы. Мой бухгалтер Сашка всех уложил.
   - На безрыбье и раком встанешь. Все бывает, Ефим.
   - Ладно. Ты меня расстраиваешь. Не хотелось бы связываться с государевыми
людьми.
   - Да у вас сейчас все государевы. И государей до черта.
   - Ты стал стратегом. Вот что. Будешь работать на меня, - объявил Ефим.
   - С какого рожна?
   - Потому что так я сказал.
   - Не много на себя берешь?
   - Нормально.
   - А если откажусь?
   - Не откажешься.
   - С чего ты такой уверенный? - взвился Атаман.  Он  даже  на  ноги  очень
ловко поднялся. Собровцы не могли слышать разговор, но напряглись.
   - С того, дружочек, - он всегда его в лагере так называл: одновременно  и
с издевкой, и с симпатией, что злило и притягивало пацана безмерно, - что  в
этом подлунном мире ты, кроме меня, похоже, абсолютно никому не нужен.
   Крыть было нечем.
   ГЛАВА 9
   Андрей Беланов сидел на стуле за обшарпанным столом и ждал, пока  закипит
на  старой  двухконфорочной  плите  чайник.  Однокомнатная  квартирка   была
неважнецкая. Андрей сюда даже случайных подруг не водил.
   И правильно.  Работа  -  это  работа.  А  для  работы  такая  квартира  в
хрущевской пятиэтажке - в самый раз. Никаких тебе консьержек  на  входе,  ни
шансов случайно столкнуться с охраной какой-нибудь новоявленной шишки. Или с
наружным наблюдением за этой шишкой, что часто бывает.  Современная  история
Российского   государства    изобилует    примерами    как    стремительного
возвеличивания, так и еще более крутого падения.
   Нет, Андрей  полностью  согласен  с  мнением,  что  надо  быть  скромнее.
Особенно при его профессии.
   Кстати, на вопрос, кто  он  по  профессии,  Беланов  не  смог  бы  честно
ответить, даже если бы  захотел.  В  трудовой  книжке  записано,  что  он  -
заместитель директора банка по общим вопросам. Однако  в  банке  Андрей  был
всего лишь раз, когда оформлял контракт.
   Все остальное время он проводил либо в офисе  фонда  с  хитрым  названием
(так и не запомнил его, хотя мимо латунной вывески ходил чуть ли  не  каждый
день), либо в одной  из  двух  квартир,  которые  снимал  у  людей,  надолго
покидавших Москву.
   Квартиры раз в два или три месяца менялись, но у них было общее свойство:
расположены в непрестижных  домах  и  недалеко  от  метро.  Многие  визитеры
приезжали на общественном транспорте, и это было актуально. Для тех же,  кто
прибывал на встречу в  личном  авто,  было  другое  правило.  Они  оставляли
"тачку" на заранее указанном  месте,  не  ближе,  чем  в  пяти-семи  минутах
быстрого хода от конспиративной квартиры.
   Разумеется, никогда и ни при  каких  обстоятельствах  гости  Беланова  не
пересекались. А адрес никогда не назывался по телефону.  Только  при  личном
контакте.
   Задачи Андрею ставились  различные.  От  рутинного  сбора  компромата  до
острых операций. Первое было более  безопасным,  хотя  и  здесь  можно  было
сорваться. Чаще он  не  знал  людей,  которым  готовил  ловушки.  Но  иногда
вырисовывались знакомые по газетам и телевидению лица.
   За прошедшие три года Андрей в совершенстве изучил  устройство  полусотни
московских саун. И, даже бывая там со своими подругами, мысленно  расставлял
видеокамеры и микрофоны.  Одна  точка  -  к  бассейну.  Одна  или  две  -  в
обязательный атрибут таких  заведений  -  комнату  отдыха.  И  никогда  -  в
собственно горячее помещение.
   В начале карьеры он не  понимал  столь  очевидных  вещей,  и  однажды,  с
большим  трудом  установив  аппаратуру,  получил  десять  минут   совершенно
рекламной записи. Причем рекламы социальной: о правильном и здоровом  образе
жизни. Как оказалось, в "печку" даже отъявленные любители "клубнички" ходили
исключительно прогреваться. Зато аппаратура вышла из  строя  как  раз  через
десять минут. А она, хоть  фирма  средств  и  не  жалеет,  ощутимо  дорогая.
Оборудование каждой точки стоит дороже, чем снять квартиру на год.
   Забрать же ее после операции удается не всегда.
   Однажды Андрея за этим занятием поймали.  И  не  где-нибудь,  а  в  сауне
подмосковного "авторитета". И спецподготовка  не  помогла:  дали  по  голове
дубинкой,  скрутили  и  отволокли  к  боссу,  в  отдельный  кабинет  кабака,
расположенного неподалеку.
   Беланова выручила цепь случайностей. Счастливых совпадений,  которым  он,
впрочем, не полагаясь на провидение, отчасти способствовал сам.
   Документы при нем  были  без  фотографии.  Удостоверение  на  чужое  имя:
электрик в автосервисе, участок установки  сигнализаций.  Без  фотографии  -
если заметут официальные органы, можно сказать, что нашел.
   Не слишком дорогая видеокамера была потертая, с  царапинами  на  корпусе.
Андрей сам поцарапал новый корпус. Пусть другие  думают,  что  пользованная.
Правду должен во всех случаях знать только он.
   - Что хотел узнать? Спрашивай - отвечу, -  широко  улыбался  "авторитет".
Остальные тоже разулыбались, предчувствуя зрелище.
   - Заснять хотел, - виноватился Андрей. Никогда не надо врать, если правда
уже вскрылась.
   - Меня?
   - Нет. Других. Девок. - Это  тоже  была  почти  правда.  Хозяев  Беланова
интересовали и гости "авторитета" (а не он сам), и обслуживающие их девушки,
которые в нужный момент могли стать самым ценным вещдоком.
   - Кто тебя нанял? - перестал улыбаться "авторитет".
   И тут Андрея осенило. Не зря он перед каждой операцией  изучал  досье  от
корки до корки. Информации лишней не бывает!
   - Супруга ваша, Софья!
   Софья не была женой "авторитета",  но  информация  о  безмерной  ревности
бандитской подружки в досье имелась.
   "Авторитет" всплеснул руками и заразительно захохотал.
   - Ну, Сонька! Ну, дает! А еще она тебе чего поручила?
   - Ничего больше, - изображал из себя Ваньку Жукова Андрей. - Она грустная
была. Говорила, шубу-то купил, а сам, может, с  девками  парится.  Говорила,
хочет убедиться, что там не бывает Верка.
   Все пригодилось Беланову. Даже информация  о  покупке  шубы  сожительнице
(сообщение от наружного наблюдения). Даже имя бывшей пассии бандита.  Лишней
информации не бывает!
   "Авторитет" наконец отсмеялся.
   - Где она тебя нашла, недоумка?
   - На автосервисе. - Опять  в  цвет,  было  в  досье,  ремонтировала  дама
сигнализацию на "Шевроле". - Я разбираюсь немного в этом. Я ж не знал,  куда
иду.
   - А надо знать, - уже серьезно  сказал  бандит.  -  Сколько  Сонька  тебе
заплатила?
   - Двести долларов. И  за  камеру  компенсацию,  если  пропадет.  Я  отдам
деньги!
   - Состоятельная, стерва!  -  "Авторитет"  не  слышал  его  причитаний.  -
Частных сыщиков нанимает!
   И, уже обращаясь к своим громилам, приказал:
   - Выдайте ему на двести долларов без сдачи!
   Его в четыре руки выволокли на улицу и прямо перед входом в  кафе  крепко
отлупили. Андрей сгруппировался, чтобы не получить серьезных травм, имитируя
боль и полное раскаяние.  Краем  глаза  отметил,  что  милицейский  патруль,
заметив и классифицировав избиение, поспешил отойти в сторону.
   Если бы Беланов захотел, он уделал бы  обоих  "быков".  Но  это  было  бы
непрофессионально и несвойственно тихому  электрику  с  автосервиса.  Потому
дотерпел и, поднявшись после последнего пинка,
   под хохот уставших парней быстро улепетнул в темноту.
 
   Чайник наконец вскипел. Андрей налил почти до  краев  щербатую  хозяйскую
чашку, положил в нее пакетик "Дилмы". Про  себя  усмехнулся:  действует-таки
реклама! В киоске было около десяти сортов. Неосознанно выбрал этот. И сразу
вспомнил соответствующую рекламную телеисторию. Все-таки давят они, гады, на
мозги!
   От этой мысли неприятность предстоящей  операции  чуть  скрасилась.  Одно
гнездо захватчиков подсознания будет им обезглавлено.
   Хотя по большому счету Беланову без разницы, кого обезглавливать. Ему  по
душе две вещи. Хорошие деньги: а две с половиной тысячи "зеленых" в месяц  -
очень хорошие деньги! Смешно сравнивать с прежней,  "конторской"  зарплатой,
хоть  как  оперативник  он  и  там  был  на  хорошем  счету.   И   -   почти
неограниченная, пусть и тайная, власть! За тем и в "контору" пошел.  Но  там
был только привкус  власти,  его  имидж.  И  то  -  в  глазах  непосвященных
окружающих. А так - сделаешь что-нибудь реальное - потом век не  отпишешься!
Даже если жизнь спасал.
   Беланов работал в отделе, надзирающим за коллегами из МВД. И очень хорошо
видел, что  ничего  из  поставленных  задач  по  борьбе  с  оргпреступностью
выполнить обычными средствами нельзя. Ведь не  только  из-за  денег  уходили
годами проверенные кадры. Прежде всего из-за этого ощущения. Ничего  сделать
нельзя. Жизнь потерять - можно. Вылететь  с  потерей  и  без  того  мизерной
пенсии - можно. А победить - нельзя. Но что  же  это  за  спорт,  в  котором
исключена победа?
   Андрею более импонировали  методы  противника.  "Авторитеты"  делали  что
хотели. Задумывали и за неделю проводили операции, на согласование которых у
Беланова жизни бы не хватило. А если бы и хватило - планы операции давно  бы
лежали в сейфах противника. А острые акции? Бандит знает, кто ему опасен,  -
и устраняет его. Здесь ты знаешь, кто зверски  убил  твоего  сотрудника,  он
смеется тебе в  лицо  на  допросе  и  предлагает  доказать.  И  адвокат  его
понимающе улыбается. А доказать нельзя, потому что оба свидетеля тоже убиты.
И тоже без каких-либо, кстати говоря, согласований.
   Собственно, с того и началось. Гришку убили в марте 97-го. Он по  заданию
Беланова интересовался связями одного из  "авторитетов"  с  довольно  важным
лицом из МВД. Гриша - не просто подчиненный. На два года младше  Андрея,  он
учился на том же факультете университета. Три  года  они  делили  комнату  в
общаге. Потом, после ухода в "контору", Беланов вытащил Гришку к себе. И  ни
разу за десять лет службы об этом не пожалел.
   Андрей и сейчас уверен, что Гришку  вычислили  по  сообщению  бандитского
"крота". И убили не просто так, а "показательно":  в  присутствии  еще  двух
бандитов, которые потом разнесли убедительные  подробности  по  криминальным
массам. Разнесли - и умерли, выполнив свое предназначение. Все продумано.
   И вот Беланов, зная, кто убийца друга, на допросе слышал только радостный
смех. Не пойман - не вор. И лично подписал бумагу на освобождение.
   "Понял наконец", - читалось  во  взгляде  освобождаемого.  Действительно,
понял.
   "Авторитет" доехал на джипе с охраной до дома. Там  немного  расслабился,
отпустил охрану. Принял на  грудь,  отметил  возвращение  любовь