- И к чему вы склоняетесь?
   - Мы сутки "качали" "Беор" по полной программе. Плюс  -  Ивлиев.  Обычные
мелкие грешки. Или они чисты, или уж очень глубокого залегания. Я  склоняюсь
к тому, что - чисты. Ивлиев за пять лет что-нибудь да  заметил  бы.  Старик,
уходя в отставку, нюх не сдал.
   - И "Стечкина" тоже, - улыбнулся генерал. - Я сам  помогал  оформлять.  У
него именной "Стечкин". Кстати, Василий Федорович не в отставке, а в запасе.
Давайте обсудим вторую версию.
   - Мы перевернули дом, особо просвечивая  соседей  над  этой  квартирой  и
рядом с ней.
   - И что?
   - Очень интересен сосед сверху. Проходил по  четырем  нашим  разработкам,
связанным с несанкционированным вывозом капитала.
   - Арестовывался?
   - Нет. Мы работали в режиме сбора информации. Там были высшие должностные
лица и депутаты. Канал прикрыли, но для суда было бесперспективно.
   - Ничего. Придет время - разберемся. В чем была его роль?
   -  В  общем,  не  главная.  Но  знал  много  и  предпочел  в  страну   не
возвращаться.  Его  последний  въезд  погранцы  прозевали.  Он   обнаружился
случайно, при работе с бухгалтером. Кстати, Орлов с первой  минуты  говорил,
что его с кем-то перепутали. И в беседе со мной описал соседа сверху. Я  его
вспомнил.
   - По устному описанию?
   - Товарищ генерал, тут моих заслуг немного. Не часто у человека один глаз
коричневый, другой - серый.
   - А как же он границу пересекал? В контактных линзах?
   - Наверное. Но к бухгалтеру по-соседски заходил и в  неурочное  время.  И
тот разглядел. Потом опознал наши фото.
   - Это уже тепло, ребята. Глядишь, перейдем от наблюдения  к  задержаниям.
Кто организовал налет?
   - Частное охранное предприятие "Сапсан".
   - Чье?
   - Это структура Благовидова.
   - Да, - помрачнел генерал. - Его сейчас не взять.
   - Скоро выборы, - напомнил майор. - Старые связи могут порваться.
   - А вы уверены, что Благовидов санкционировал налет?  Он  всегда  избегал
острых ситуаций.
   - Этого сейчас никто  не  скажет.  Может,  подчиненные  перестарались.  И
потом, кровь получилась случайно. Если принять версию об ошибке как рабочую.
Георгий Семенов, разноглазый, живет вдвоем с  женщиной,  детей  у  них  нет.
Может, и вообще без крови обошлись бы.
   - Это вряд ли, - поморщился генерал. -  Тут  что-то  очень  горячее.  Тем
более что даже бухгалтера, нечаянную жертву, пытаются добить в тюрьме. Он им
не нужен. Значит, отвлекают нас. Не знают, что мы уже вышли на Семенова.
   Майор про себя ухмыльнулся: он, конечно, не надеялся,  что  является  для
генерала единственным источником информации,  но  уж  больно  много  генерал
знает. Нас много на каждом километре, как говорил герой одного кинофильма.
   - Кстати, - обратился генерал к офицеру в штатском, - как скромный "Беор"
сумел выстроить защиту бухгалтера в СИЗО?
   - Пока не знаем. Охраняют бухгалтера по указанию Флера, это точно.
   - Могу внести ясность, - вступил в беседу третий офицер. - На видеозаписи
вчерашних контактеров Флера обнаружен Береславский, директор "Беора".
   - Вот тебе и копирайтер, - улыбнулся  генерал.  По  тому,  как  легко  он
произнес это слово, майор понял, что генерал, конечно, знал  его  и  раньше.
Генерал вообще много чего знал. Окруженный сотнями  информационных  каналов,
он, как никто другой, умел свести разрозненные сведения  воедино  и,  как  в
модной нынче игрушке "паззл", из рассыпанных кусочков собрать  четкую  общую
картинку. - Ладно, ребята. Ставлю задачу. Во что бы то ни стало  разобраться
с разноглазым. Что он такого сделал? Или, может быть, что  он  такого  из-за
границы привез?  И  где  это  прячет?  Берите  всех  свободных.  Докладывать
ежедневно. Старший - майор Коровин. И прикройте бухгалтера. Должны же быть в
нашей стране закон и порядок! Он свой подвиг уже совершил. Заодно посмотрим,
что еще есть в рукаве у товарища Благовидова.  Бывшего  нашего  товарища,  -
уточнил генерал.
 
   Когда все вышли, генерал  положил  голову  на  руки  и  задумался.  Скоро
выборы. Что они принесут стране?
   Генерал,  хотя  и  принадлежал  (душой  и  телом!)  ко  многих   пугающей
организации,   отнюдь   не   был   бездумным   ретроградом.   В    последние
доперестроечные годы он лучше многих видел  край  коммунистического  тупика.
Страна хирела и  разворовывалась.  Ложь  была  тотальной:  от  заверений  на
съездах партии и славословий в адрес безнадежно больного генсека до приписок
на автобазах и в Госснабе. Все прогнило насквозь, -  информации  у  генерала
хватало, - и он не склонен был плакать по поводу уничтожения этой гнили.
   Но то, что выросло взамен, тоже радовать не могло.  Многие  считали,  что
юные демократы, дорвавшись до власти, объелись  ею,  а  тошнить  начало  всю
страну. Генерал был мудрее. Он понимал, что юным демократам дали только  то,
что дали. А страной по-прежнему руководили старые силы. Единственно - сломав
руками (или языками?) демократов наиболее замшелые идеологические догмы. Они
уже сто лет не были никому нужны, сдерживая  как  экономику,  так  и  личные
коммерческие интересы властей предержащих.
   Ну, что это такое, когда уровень жизни секретаря обкома, хозяина (хоть  и
временного) целого края, на  котором  уместится  пяток  средних  европейских
стран, был ниже уровня жизни обычного программиста  из  той  же  европейской
страны? Да еще вечный страх, что скинут! Нет, бизнес куда надежнее. Особенно
бизнес постсоветский,  то  есть  для  имеющих  власть  -  суперприбыльный  и
безопасный.
   Самые глупые и нетерпеливые  кинулись  красть  и  обналичивать  бюджетные
деньги. В условиях неразберихи и беззакония это  было  почти  безопасно,  но
совершенно бесперспективно. Воры - они и есть воры.
   Более дальновидные делали деньги легально. Тоже используя властные каналы
и полномочия, но - не прямо, не в лоб. Прибегая к перекрестным услугам таких
же умных. Они нанимали толковых и грамотных управляющих, а  те,  не  забывая
себя, делали их в сотни раз богаче. Причем совершенно законными путями.
   Если  рассмотреть  модель  поведения  этих  двух  категорий  на   примере
"украдания" какой-нибудь фабрики, то вырисовывается следующее.
   Жулики  первого  типа,  украв  право  хозяйничать,  пытаются  по  дешевке
распродать  то,  что  хапнули.  Потому  что  преумножать  они  не  умеют  по
определению. Распродав и переведя деньги  "за  бугор"  (не  забыв,  конечно,
прикупить себе "мерс" и жене - новой, молодой - шубу), они кидались пожирать
новую фабрику.
   Вторая категория тоже не розовые зайчики. Властью, обманом,  подкупом,  а
иногда и кровью (все, как у первых) они завоевывали аналогичную  добычу.  Но
потом ею всерьез  занимались.  Искали  деньги  (теми  же  путями)  на  новое
оборудование. Договаривались о выгодном сбыте. Нанимали и  даже  обучали  за
границей новые кадры. И, что  принципиально  важно,  были  заинтересованы  в
благополучии работников отвоеванной ими  собственности.  Ибо  они  не  могли
эффективно использовать голодных и обозленных людей. И не хотели долгие годы
жить рядом с голодными и обозленными людьми.
   Конечно, бессмысленно здесь говорить о справедливости. Ваучеры Чубайса  -
глупость несусветная.  Хотя  сам  Чубайс,  по  мнению  генерала,  совершенно
необходимое для страны того периода средство. Если бы можно было, то Чубайса
надо бы громко посадить, а потом тихо-тихо  выпустить,  тайно  наградив  при
этом звездой "Героя России". Потому что стране необходимы хозяева.  И  рыжий
"громоотвод" помог  создать  условия,  при  которых  хозяева  появились.  Не
временщики, как это было на протяжении семидесяти лет, а хозяева, потому что
вторая из названных категорий и есть настоящие хозяева страны. Даже если они
пока в меньшинстве по сравнению с первой категорией. Но  те  все  равно  все
пропьют и сбегут. А эти преумножат  и  останутся.  А  значит,  волей-неволей
станут думать и о судьбах сограждан и державы.
   Так  что  генерал,  при  личном  неприятии   их   методов   и   подходов,
стратегически был на их стороне. Это сторона Демидовых и Третьяковых,  а  не
Лениных и Распутиных.
   ГЛАВА 15
   Обед в местной столовке, как всегда, был малопривлекательным. В принципе,
по деньгам  Ефим  вполне  мог  себе  позволить  обеды  в  одном  из  ближних
ресторанчиков. Но  советское  воспитание  не  давало  возможности  комфортно
тратить большие деньги  там,  где  можно  было  ограничиться  малыми.  Проще
говоря,  жаба  душила,  и   поэтому   роскошь   не   доставляла   ожидаемого
удовольствия.
   Кроме того, комплексный обед всегда радовал  математически  образованного
Ефима фактом названия. "Комплексный" можно перевести как "мнимый". Так  чего
же обижаться?
   Береславский прочитал меню. "Бульон, мясо с  рисом,  чай".  Больше  всего
угнетал чай на  десерт.  С  сахаром.  Это  служило  прекрасной  кульминацией
комплексного (мнимого!) чревоугодничества!
   Ефим мысленно плюнул на меню и пошел в ресторан "Папа Карло".  "Нужно  по
капле выдавливать из себя жмота!" - решил он. Тем более что в  "Папе  Карло"
это было несложно: там имели место так называемые бизнес-ленчи по три у.  е.
за персону. И еще там был трехцветный кот Адидас,  которого,  с  молчаливого
согласия директора Ашота, Ефим, к обоюдному удовольствию (Ефима и  Адидаса),
прямо со стола подкармливал.
   Ашот приветствовал Ефима радостной улыбкой. Может, радовался участившимся
визитам постоянного клиента, а может, просто радовался. Береславский тоже не
всегда мог отличить нюансы  этого  чувства  при  приходе  симпатичных  Ашоту
заказчиков.
   Адидас был уже тут как тут. Его морда изображала широкую кошачью  улыбку,
предвкушая обильную совместную трапезу.
   Ресторанчик был пуст. Из восьми маленьких  столиков  были  заняты  только
два: Ефимов и  соседний,  за  которым,  потягивая  пиво  и  заедая  солеными
сушками,  расположился  местный  пожилой  музыкант  армянин   с   непонятным
национальным инструментом наподобие скрипки.
   Ашот быстро принес закуску:  вареный  язык  с  хреном  и  зелень.  Адидас
запрыгнул на высокий стул (он бы и  на  стол  запрыгнул,  но  Ефим  в  таких
случаях бывал груб) и  совершенно  недвусмысленно  облизывался.  На  тарелке
лежали четыре кусочка. Береславский разрезал один  кусочек  пополам,  три  с
половиной подвинул к себе, а половинку положил на салфеточке на край  стола.
Такое  деление,  с   учетом   весовых   пропорций   участников   трапезы   и
одностороннего финансирования проекта, было более чем справедливым.
   Адидас встал на задние лапы, передними оперся на край стола и неторопливо
(он уже знал, что счастье, пока Ефим  рядом,  внезапно  не  прекратится),  с
врожденной кошачьей деликатностью начал поглощать еду.
   К зелени и овощам кот был равнодушен, за  исключением  огурцов.  И  когда
Ефим положил ему три огуречных кружочка, Адидас, не сумевши сдержать чувств,
бросил язык и чуть ли не с рычанием принялся за огурцы.
   - Приятного аппетита, - пожелал Береславский коту и соседу и углубился  в
еду.
   - Ты  -  хороший  человек,  -  вдруг  заключил  музыкант.  Ефим  чуть  не
подавился. - Кота кормишь, девушек, - продолжил сентенцию  сосед.  Это  было
забавно, но так оно и было. Ефим частенько приводил  сюда  и  заказчиков,  и
своих пассий. Характерно, что когда он был не  один,  то  становился  щедрым
человеком,  причем  естественным,   ненатужным   образом.   Видно,   желание
прихвастнуть, всегда его  по  жизни  сопровождавшее,  было  сильнее  желания
сэкономить.
   - Вот уж ты пожилой, а огонек в себе не погасил. Значит, хороший человек,
- закончил доказательство музыкант.
   Эта его мысль понравилась Ефиму лишь наполовину, но не  все  же  в  жизни
должно нравиться стопроцентно!
   - Буду играть для тебя, - объявил печальный маэстро. И чтоб  не  осталось
сомнений в движущей силе его искусства, добавил: - Бесплатно.
   - И для кота, - вставил жаждавший справедливости Береславский.
   - И для него, - согласился музыкант.
   Ашот принес второе блюдо (ни кот, ни Ефим не  любили  суп)  и  десерт,  а
старик заиграл на своем странном инструменте что-то негромкое.
   В пустом зале в центре Москвы звучала тихая, непривычная для европейского
уха музыка. Под нее не станцуешь на дискотеке. Ей даже не подпоешь.  Но  она
чудесным образом ложилась Ефиму на душу.
   Береславский совсем не был знаком с армянской  музыкальной  культурой.  О
чем думал создатель мелодии? Может, автор сидит напротив? А может,  это  был
Комитас, сошедший с ума после страшной резни в Турции? Или  ее  написали  на
десять веков раньше? И по какому поводу?  Оплакивали  павших?  Провожали  на
войну? Вряд ли. Мелодия, несмотря на печаль, не была трагической. Она  была,
как жизнь тех, кто ее написал, воспроизводил и слушал.
   Ефиму вспомнилось древнее хранилище книг под  Ереваном:  Матенадаран.  На
одной из страниц, написанной чуть ли не в третьем веке, он  тогда  разглядел
явно чужеродную надпись.
   - Что это?  -  спросил  Береславский  у  экскурсовода,  тихой  женщины  с
печальными, как и у большинства армян, глазами.
   - Это хулиганы, - сверкая очками, неожиданно  вскипела  хранительница.  -
Только хулиганы могли осквернять книги!
   - А... когда произошло это осквернение? - пошел до конца Ефим.
   - Точно неизвестно. От десятого до двенадцатого века.
   Она  не  простила  средневековую  шпану.   И   прощать   не   собиралась.
Береславский улыбнулся, но хранительницу зауважал.
   ...Ефим и Адидас покончили с обедом. Музыкант закончил игру.
   Ефим вытер рот салфеткой. Адидас -  предварительно  облизанными  лапками.
Береславский  встал,  рассчитался  и  поблагодарил  вышедшего  Ашота,  потом
отдельно музыканта (ему денег не предлагал: порушилась бы та, столь приятная
обоим атмосфера). И, попрощавшись со всеми, включая кота, пошел трудиться.
 
   Береславский кропал свои нетленные произведения очень быстро. За два часа
были подготовлены заметка в дневную хронику популярной столичной "молодежки"
и большая статья для издания Ивана Шалихина.
   Заметка и впрямь не занимала много места. Название было непритязательным,
но останавливающим внимание: "Киллеры ошиблись адресом и скончались".  Далее
тоже все просто.
 
   "По точным данным, полученным от очевидцев, вчера был совершен  налет  на
квартиру бухгалтера рекламного агентства "Беор" г-на  Орлова.  На  столичном
рекламном рынке "Беор" пользуется определенным творческим авторитетом, но  в
финансово серьезном бизнесе замечен не был. Это позволяет предположить,  что
налетчики  просто  ошиблись  квартирой.  Интересующий  их   объект,   весьма
преуспевающий бизнесмен, по словам  перепуганных  жильцов,  проживал  этажом
выше.
   Невнимательность   дорого   стоила   четверым   бандитам.   Не   выдержав
издевательств над женой и опасаясь за  судьбу  детей,  бухгалтер  взялся  за
холодное оружие и ликвидировал  банду.  После  чего,  выяснив  у  одного  из
налетчиков  адрес,  заехал  к  их  главарю  и  отправил  того  прямиком   за
подчиненными. В ад.
   Теперь бизнесменам есть на кого равняться. Так держать, бухгалтеры!"
 
   Статья  для  Шалихина  получилась  гораздо  более  оговоренного  размера,
потянув на 9000 знаков. Ефим не стал ее сокращать, решив оставить эту заботу
редакторам Ивана.  Содержание  было  примерно  тем  же,  что  и  в  заметке.
Акцентировались ошибка бандитов, издевательства над женой,  угроза  убийства
детей и тема, что не надо загонять простого  человека  в  угол.  Потому  что
загнанный в угол простой человек либо гибнет, либо перестает  быть  простым.
Вариантов названия было несколько. Береславский остановился на самом первом:
"Не стреляйте в бухгалтеров и рекламистов!"
   Марина отправила тексты электронной почтой в обе редакции. Все дошло  без
сбоев. Ефим еще раз получил  подтверждение,  что  завтра  с  утра  материалы
встанут в номер.
 
   Следующим делом была беседа с только что подъехавшим  Юрием  Васильевичем
Климашиным.  Это  был  видный  адвокат,  с  опытом  работы  в  следствии   и
прокуратуре  и,  соответственно,  с  многочисленными  и  широкими   связями.
Идеальный вариант для защиты Орлова.
   Береславскому не по чину были столь дорогостоящие юридические услуги,  но
с Климашиным его связывало старое  знакомство.  Лет  пятнадцать  назад  Ефим
много писал на уголовные темы. Юрий Васильевич, в ту пору -  следователь  по
особо важным делам, дважды был героем его очерков.
   В последний раз они случайно встретились в круизе по Волге, на теплоходе.
Много  проговорили,  пристроив  с  разрешения  команды  свои   шезлонги   на
технической палубе. Пожалуй, беседы эти были едва  ли  не  самым  интересным
воспоминанием десятидневного отпуска.
   Климашин, по стариковской привычке, много и в подробностях  вспоминал.  А
Береславский мечтал о том времени, когда его бизнес  будет  проистекать  без
него, а он сможет перевести тексты Юрия Васильевича в хорошую  книгу.  Ефиму
явно не хватало в его  нынешнем  бизнесе  славы.  Ему  казалось,  что,  имея
свободное время, он  писал  бы  книги  лучше  самых  популярных  современных
беллетристов. Расстались они весьма довольные обществом друг друга.
   На прощание Климашин предложил, если что, свою помощь. А Ефим - услуги их
типографии или рекламу. Все как всегда.
   Теперь,  когда  жареный  петух  клюнул,  Ефим,  не  слишком  надеясь   на
поддержку, все же  позвонил  Юрию  Васильевичу.  Просто  это  был  наилучший
вариант, и  грех  его  было  не  попробовать.  А  Климашин,  не  раздумывая,
согласился.
   Сейчас он сидел за столом,  напротив,  удобно  расположившись  в  кожаном
кресле (гордость Ефима!) и попивая горячий чаек. Молчание затягивалось. Ефим
не выдержал первый.
   - Выдернем мы его, Юрий Васильевич?
   Климашин удовлетворенно хмыкнул:
   - Не знаю, дорогой.
   - А какие шансы?
   - Достаточно высокие. Я вытащу его  на  суд  присяжных.  Присяжные  легко
представят, что  чувствовал  Орлов,  когда  насиловали  его  жену.  И  когда
угрожали детям.
   - А почему же не уверены в результате?
   - Уж больно ловко он всех уделал. Да еще и  в  гости  заехал,  начальника
убить. К  тому  же  -  бизнесмен.  Присяжные  -  люди  из  народа.  А  народ
бизнесменов не любит.
   - Мелкий бизнесмен, - вставил Береславский.
   - Не учи ученого.
   - А из тюрьмы его можно выдернуть? Изменить меру пресечения?  Под  залог.
Он ведь бандитов на улицах не убивает. Только когда в дом приходят.
   В этот момент зазвонил телефон внутренней связи.
   - Марин, я же сказал, ни с кем не соединять! - в сердцах  бросил  Ефим  в
трубку.
   Референт была как всегда спокойна:
   - Думаю, с этим можно.
   В  трубке  запела  веселенькая  музычка,   после   чего   Атаман   слегка
взволнованно, но без испуга, рассказал Ефиму о задержании бандита  около  их
дома.
   Береславский посоветовал ему быть осторожнее и положил трубку.
   Вот это уже было неожиданно. Ну, ошиблись. Ну, не туда заскочили.  С  кем
не бывает? Зачем же добивать? Может, как раз Сашка и был их целью? Но  какое
"двойное дно" может быть у Саньки? Бразильский шпион?
   А может, кого-то не устраивает версия ошибки? Это уже теплее. Хорошо, что
Ефимовы тексты ошибку педалировали.
   Юрий Васильевич принял новость спокойно. Он и не такое видел.
   - Тебе нужна охрана, Ефим.
   - Мне-то зачем?
   - Если Орлов - отвлекающая цель, то ты тоже в стороне не останешься.
   -  Сомневаюсь.  Особенно  после  завтрашнего  ТВ  и  утренних  статей.  -
Береславский рассказал о своей медийной "войнушке".
   Это заметно прибавило Климашину настроения. Много денег на деле он  и  не
собирался зарабатывать:  сам  предупредил  Ефима.  Хотел  помочь  по  старой
дружбе. Но, похоже, дело могло дать отличную рекламную  "раскрутку".  А  это
уже бизнес. Впрочем, дружба и бизнес часто ходят рука об руку.  Так  же  как
бизнес и вражда.
 
   Климашин допил чай и ушел. А его место занял другой человек, причем столь
настойчивый, что прорвал даже Маринкины кордоны.
   - Добрый день, Ефим Аркадьевич!
   - Здравствуйте