бесстрастное лицо матери.
   Бланка одним глотком выпила коньяк и поставила рюмку на стол.
   - Правда. Вот  телефон.  Набери  номер  майора  Балинта  и  заяви,  что
тринадцатый агент Меннеля - твоя мать.
   - Ты же знаешь, что я никуда  не  стану  ни  звонить,  ни  заявлять!  -
срывающимся голосом крикнул Казмер. - Но ты, дядя! Как ты  мог  допустить,
чтобы мама угодила в такую вонючую яму?
   Профессор Табори гневно сверкнул глазами:
   - Ты, ты собираешься меня учить? Просто тогда я ни о чем таком не знал.
Всего несколько дней назад твоя мать призналась мне, что попала в западню.
Ее шантажировали...
   - Чем они могли ее шантажировать?
   - Чем? - горестно усмехнувшись, повторила Бланка. - Тем, что я  любила.
Каждый любит по-своему. Я вот так, всем сердцем. Потому и не вышла  больше
ни за кого замуж.
   - Как же ты могла любить преступника, фашиста? - возмутился  Казмер.  -
Ты даже не подумала о том, что брата твоего в это  самое  время  гноили  в
концлагере.
   - В то время я ничего  не  знала  о  преступлениях  Кароя.  Можешь  мне
поверить... Лишь в пятьдесят четвертом году  я  получила  от  него  первую
весточку. Он писал, что, если я не  помогу  ему,  его  выдадут  венгерским
властям. От сильного нервного потрясения я даже заболела. Ты ведь помнишь,
Казмер, я пролежала тогда больше месяца в постели. И в конце концов решила
помочь  ему.  Ну  а  дальше  все  покатилось,  будто  лавина  с  горы.  Не
остановить!
   - Дорогой господин инженер, - перебив ее, сказал Казмеру  Хубер.  -  Не
спешите осуждать свою мать. Уверяю вас, шантажировать или,  проще  говоря,
запугать можно любого человека, даже самого сильного. Меня, вашего дядю  и
даже вас. Потому что у любого человека есть свои слабости.
   - О нет, господин Хубер, - убежденно возразил Казмер. - Меня  никто  не
запугает.
   - Вы знаете, с каким заданием прибыл сюда Меннель?
   - Да, мне говорил Шалго.
   - То, о чем знают Кара и его люди, было только частью этого задания.  А
главное, для чего Меннель сюда приехал, - было завербовать  вас,  господин
инженер. Да, да, вас! Завербовать для шпионской службы  "Ганзы".  Вы  ведь
собираетесь на четыре года в Москву. А  господину  Брауну  как  раз  нужен
надежный резидент в Москве. Вот он и  остановился  на  вашей  кандидатуре,
поскольку ваша мать уже давно состоит у нас на службе.
   - Значит, Меннелю здорово повезло, что кто-то догадался  его  убить  до
того, как это сделал я, - сказал Казмер.
   - Смерть  Меннеля  не  остановила  бы  Брауна.  Меннель  -  всего  лишь
маленькое колесико в механизме "Ганзы". Вместо него приехал бы новый. Всех
ведь не перебьете.
   - Не перебьем? Уж не хотите ли вы этим сказать, что Меннеля убили мы?
   - Если позволите, я коснусь  этого  вопроса  позднее,  -  уклонился  от
ответа Хубер и, беря инициативу разговора в свои руки, заметил: - Не будем
уходить от  темы.  Предположим  теперь,  что  прибыл  новый  представитель
Брауна, господин "икс",  и  говорит  вам:  "Инженер  Табори,  если  вы  не
согласитесь сотрудничать с нами, мы донесем властям и на вашу  мать  и  на
дядю. Вот и решайте: согласны вы, чтобы ваша родная мать и дядя  закончили
свои дни в тюрьме?"
   - Но это же подлость!
   - С вашей точки зрения - конечно. С точки же зрения  Брауна  -  простая
реальность. Не говоря уже о том, что он может еще и  вас  самого  обвинить
перед властями в убийстве Меннеля.
   - Я не убивал его! - возмутился Казмер.
   - Нет, вы убили его! Есть улики. Вот, послушайте.  -  С  этими  словами
Хубер достал из кармана миниатюрный магнитофон  и  включил  его:  "Говорит
Виктор. Все в порядке. Только что  условились  с  Сильвией.  -  Сильвия  -
псевдоним госпожи Табори.  -  Через  полчаса  едем  кататься  на  лодке  с
Казмером. Рассчитываю на успех.  Парень  заносчив,  но  понятлив.  Немного
боюсь этого разговора, потому что он очень вспыльчив: сначала бьет,  потом
думает. Вчера вечером мы с ним уже сцепились. Но считаю, что перед фактами
он капитулирует. Если же не согласится, один из нас пойдет ко дну".
   - Ложь, - прошептала Бланка, - наглая ложь.
   - Возможно, - бесстрастно согласился Хубер. - Но лента  магнитофона  не
знает этого. Вероятно,  Виктор  лгал,  боясь  доложить,  что  не  выполнил
задания. Но кто это теперь докажет? Магнитофон  этого  делать  не  станет.
Полковник Кара и без того  серьезно  подозревает  Казмера.  И  эта  пленка
только усилит его подозрения. Вы же сможете доказать невиновность Казмера,
только назвав настоящего убийцу. Но вы ведь не знаете, кто он.
   - Геза Салаи, - отрешенно вымолвила Бланка.
   -  Салаи?  Откуда  ты  это  взяла?  -  почти  в  один  голос  удивленно
воскликнули Казмер и профессор Табори.
   - Я расскажу все по порядку.  Приехал  Меннель.  Когда  я  впервые  его
увидела, меня охватил страх. Или дурное предчувствие. Я знала, что  кто-то
должен был приехать. Ведь это я сняла копию с проекта конкурсной заявки  и
прейскуранта и переправила ее в Гамбург. Вообще Меннель  вел  себя  весьма
учтиво, мило улыбался. Постепенно я успокоилась,  решив,  что  он  приехал
просто собрать какую-то информацию. Но вечером Меннель сказал,  что  хотел
бы поговорить со мной. Ночью он постучал ко мне в дверь. "Прошу  прощения,
- сказал он, - но сейчас самый благоприятный момент. Профессор  уже  спит,
ваш сын уехал". Я ответила, что материал для него приготовила.
   - Спасибо. Но я не только за этим пришел, - сказал он.
   - Тогда за чем же? - спросила я.
   - Я привез вам привет от Кароя Моноштори.
   Я промолчала. Мне было противно слышать одно это имя.
   - Он приветствует вас, мадам, и слегка журит.
   - Вот как? - не стерпев, вспылила я.
   - Вы должны были сообщить, что...
   - Молодой человек, вы, кажется, собираетесь прочесть мне мораль? Что  я
должна, я знаю лучше вас.
   - Извините. Но может быть, вы просто забыли.
   - Что я забыла?
   - Сообщить нам имена людей, которых на длительное время  командируют  в
Москву. Хотя отлично знаете, какой это важный для нас вопрос - организация
резидентуры в Москве.
   - Знаю, - сказала я,  -  но  из  моих  знакомых  пока  никого  в  такую
командировку не посылают. Поэтому я и не сообщила.
   - У нашего шефа есть сведения, что в Москву  на  целых  четыре  года  в
ближайшее время выезжает некий Казмер Табори.
   Мне стало дурно.
   - Нет, - в полном отчаянии, но  решительно  сказала  я.  -  Нет!  Я  не
позволю. Казмера вы оставьте в покое. Поняли? Со мной  вы  можете  делать,
что вам вздумается, но Казмера не троньте. Его я буду защищать даже  ценой
собственной жизни.
   - Мадам, - возразил Меннель. - Я ведь сюда приехал  не  для  дискуссий.
Мне отдали приказ, и я его выполню. Вы отлично знаете,  какими  средствами
мы располагаем, чтобы заставлять людей работать.
   - Только меня. Но не его.
   - Повторяю: я не собираюсь  дискутировать  на  эту  тему.  Передаю  вам
задания, которые и вам и мне нужно  выполнить.  Первое  -  это  Казмер.  И
второе - Карой сообщает, что во  время  войны  в  Балатонфюреде  на  вилле
Месароша он спрятал большие ценности. Вам их нужно оттуда забрать, а мне -
вывезти за границу. Вы знаете и эту виллу и ее хозяина, адвоката Месароша.
   - Хорошо, - согласилась я. -  В  этом  я  готова  вам  помочь.  Но  вам
известно,  что  в  пятьдесят  пятом  году  вилла   была   конфискована   и
основательно перестроена?
   - Известно. Карой по памяти нарисовал план дома и пометил на нем место,
где спрятал клад.
   Меннель достал из кармана план виллы и показал мне. Я сказала ему,  что
с помощью такой подробной схемы нам, возможно, и удастся найти  сокровища.
Меннель вроде бы смягчился. "Может быть, все образуется, раз  я  пообещала
ему помочь, и он отстанет от Казмера?" - мелькнула у меня надежда.
   - И еще один вопрос мы с вами должны обсудить, мадам, - снова заговорил
Меннель. - Шефы решили отвести вас от активной работы, как у нас  говорят,
"законсервировать". Все ваши связи мы передадим Гезе Салаи. Вы его знаете?
   - Нет, не знаю, - сказала я, - даже имени такого не слышала.
   - В настоящее время он в Балатонфюреде. Я вызвал его сюда открыткой  за
подписью "Сильвия". Разумеется, шифрованным текстом. Салаи появится у  вас
девятнадцатого. - Он достал  записную  книжку  и  показал  мне  запись.  -
Запомните этот текст. Он будет вашим паролем.
   Я внимательно прочитала этот странный текст, но истинный смысл его  был
такой: "Жду в Эмеде". Я спросила Меннеля, как Салаи поймет, где именно его
будут ждать и кто? Меннель ответил:
   - Он все знает. - И добавил: - Салаи отличный разведчик. У него  только
один недостаток - он болезненно ревнив.
   - Наверное, у него есть на то причины? - заметила я.
   - Чепуха! - заносчиво воскликнул этот самовлюбленный  мальчишка.  -  Мы
живем в атомном веке.
   И рассказал о своей поездке в Париж, о  том,  как  познакомился  там  с
Беатой Кюрти и сделал ее своей любовницей, предварительно  завербовав  для
работы на  "Ганзу".  А  Беата,  вернувшись  в  Венгрию,  в  свою  очередь,
завербовала Гезу Салаи. Меннель  встречался  с  Салаи  в  прошлом  году  в
Ливорно, и тогда-то у Салаи возникли подозрения насчет  Меннеля  и  Беаты.
Меннель, как мог, пытался разубедить Салаи,  доказать,  что  между  ним  и
Беатой ничего не было... Я  слушала  хвастливую  болтовню  Меннеля  о  его
любовных похождениях, а в голове у меня зарождался, правда, не очень ясно,
план, как избавиться от этого наглеца. Строился мой план на том, что Салаи
болезненно ревнив. Шли дни, я  старалась  избегать  встреч  с  Меннелем  и
думала только об одном: как спасти от гибели Казмера. В один из вечеров  я
в совершенном отчаянии пришла к Матэ и призналась ему, что  уже  несколько
лет нахожусь на службе шпионской фирмы "Ганза". Я рассказала и о  задании,
с которым сюда прибыл Меннель. Но быть до конца откровенной я не решилась,
видя, как тяжело перенес Матэ мое признание. Я даже пожалела,  что  вообще
пришла и рассказала ему об этом. Матэ пообещал мне тогда,  что  попытается
найти выход.
   В субботу после полудня в Эмед приехал Геза  Салаи.  Мы  познакомились,
поговорили. Он был чем-то обеспокоен.
   - Нет, не хочу я быть никаким руководителем никакой группы,  -  наотрез
отказался он. - Где Меннель? Я сам поговорю с этим проходимцем.
   - С ним вы не поговорите, - сказала я  ему.  -  Он  не  желает  с  вами
встречаться.
   - Подонок! -  вскипел  Салаи.  -  Последний  подонок!  Наверняка  опять
путается где-нибудь с Беатой?
   И тут я решила подлить масла в огонь.
   - Со вчерашнего дня, - соврала я  ему.  -  Я,  правда,  не  знала,  что
девица, приехавшая к нему из Будапешта, ваша невеста.
   - Где они?
   - Не знаю. Он устроил ее на квартиру к какой-то хозяйке. Но должна  вам
сказать, что они там чувствуют себя неплохо.  Девица  хорошенькая.  Только
они как будто чего-то и кого-то боятся, встречаются тайком, и Меннель  все
время ругает ее жениха, называет его, простите, дубиной. Вы уж извините, я
не знала, что вы и есть ее жених.
   - Мадам, - взмолился Салаи, весь кипя от негодования, - я заклинаю  вас
господом богом, постарайтесь узнать, где они!
   - Нет, я боюсь Меннеля, - сказала я ему. - Не решусь с ним связываться.
Вы сами знаете, какой это опасный человек.  Меннель  хвастался  мне  -  не
знаю, насколько это соответствует действительности, - что провел несколько
бурных ночей с одной хорошенькой  девочкой  в  Италии.  И  так  ловко  все
устроил, что ее возлюбленный ничего не заметил. Я хотела растравить Салаи,
заставить его возненавидеть и убить Меннеля.
   Вечером, когда Меннель собирался куда-то идти, я предупредила его:
   - Я говорила с Салаи. Все в порядке, он придет на  встречу.  Но  будьте
осторожны. Он уверен, что здесь у  вас  его  невеста,  что  вы  где-то  ее
прячете.
   - Я очень хотел бы, чтобы она была здесь, - рассмеялся Меннель. - Но  -
увы!
   - Да, и еще, - остановила я его уже на пороге. - Семьдесят шестой подал
сигнал срочного вызова. Просит  встречи  с  вами.  Материалы  он  согласен
передать только лично вам.
   - Где и когда?
   - Завтра в восемь утра. Он опасается, что попал в поле зрения  милиции.
Сюда он  прийти  не  может.  В  общественном  месте  тоже  встречаться  не
согласен. Просит прибыть вас на озеро, на мыс с тремя ивами, туда, где  вы
вчера после обеда загорали. Он советует ехать на лодке.
   - Почему?
   - С лодки вам будет виден весь берег. Если  вы  заметите  за  семьдесят
шестым наблюдение, к берегу не причаливайте, идите  вдоль  камышей.  Тогда
семьдесят шестой сам доберется к вашей лодке вплавь. Если же  не  заметите
ничего подозрительного, выходите на берег.
   - Хорошо, - сказал Меннель. - Передайте, что я согласен.
   - Деньги захватите с собой, - напомнила я.
   Вечером я несколько раз звонила Салаи в  отель,  пока  наконец  уже  за
полночь не застала его в номере.
   - Геза? - переспросила я, постаравшись как можно сильнее изменить  свой
голос, так, чтобы он звучал звонче, как у молоденькой девушки.
   - Да, Геза Салаи слушает. С кем я говорю?
   - Я думала, ты сам узнаешь меня по голосу. Ну да неважно. Я видела тебя
на днях в Эмеде. А вчера вечером я была вместе с Беатой в ресторане.  Один
симпатичный немчик  был  с  ней.  Меннель,  кажется.  Они  все  над  тобой
потешались. Потом немец уехал. Но когда они прощались, я слышала, что  они
договорились встретиться завтра утром в восемь на  озере,  на  мысе  возле
трех ив. Знаешь, где это?
   - Не знаю.
   - Ну так узнай! Где-то вблизи виллы профессора Табори... - сказала я  и
положила трубку.
   Я презирала себя в эти минуты. Но  еще  больше  ненавидела  Меннеля.  И
вообще весь мир. И хотела я только одного: спасти Казмера.
   - Если б я знал,  -  перебил  рассказ  сестры  профессор  Табори,  -  я
немедленно прекратил бы все это безумие.
   Казмер был настолько потрясен, что  не  мог  произнести  ни  слова.  Он
сидел, опустив голову и сжав виски ладонями.
   - И все это ради меня? - в конце концов в отчаянии проговорил он. -  Но
разве я просил тебя убивать человека? Какой-то заколдованный круг.  Теперь
мне понятно, почему Салаи отпирается. Знает, что ты его не  выдашь.  Тогда
тебе пришлось бы выдать и самое себя. А против него улик нет!
   - Я понимаю вас, господин инженер, - сказал Хубер, поднявшись из кресла
и подойдя к Казмеру. - Но советую вам не терять голову.
   - В ваших советах я вообще не нуждаюсь, - раздраженно ответил тот. -  А
советов мне надавали более чем достаточно.
   - Хорошо. Никаких советов. Однако выслушать меня вы  можете?  Ситуация,
конечно, трудная. Но доверьтесь мне. Вы же видите, что до сих  пор  я  все
время защищал вас. Мой долг помочь вам, спасти вашу семью от сетей Брауна.
   - Кто поручил вам это? - спросил Казмер.
   - Ваш отец.
   - Мой отец жив?
   - Да. Он живет в Южной Америке.
   - Ты знала это? - повернувшись к матери, взволнованно спросил Казмер. -
Я хочу наконец знать о своем отце все! Все!
   - Минуточку, - остановил его Хубер. - Желание ваше вполне  законно.  Но
пока довольствуйтесь и этим. Мы  с  ним  друзья.  Он  офицер  американской
разведки. В прошлом - венгр, сейчас - американский гражданин. Он  давно  и
внимательно следит за вашей жизнью. От меня он узнал, что замышляют против
вас люди Брауна. Мы подробно обсудили с ним это дело и придумали, как  вам
помочь. Вам, вашей матери и ее брату. Вы должны верить мне. Вы  знаете,  я
выдал венгерским властям агентуру "Ганзы" для того только,  чтобы  вырвать
вас из ее хищных лап.
   - Куда я попал? - в отчаянии  воскликнул  Казмер.  -  Приемная  мать  -
шпионка "Ганзы",  родной  отец  -  американский  Шпион.  А  ты,  дядя?!  -
повернувшись к профессору, спросил он вдруг. - Ты чей шпион? Мне ты можешь
сказать все, не стесняясь, по-родственному. - И, отчаянно махнув рукой, он
снова повернулся к Хуберу. -  Рассказывайте  дальше.  Кто  он,  мой  отец:
миллионер? Генерал? Каков собой? Высокий? Маленький?
   - Сынок, - остановила его мать. - Я сама  расскажу  тебе  все  о  твоем
отце. Но сейчас я умоляю тебя выслушать  до  конца  предложение  господина
Хубера. Время идет. Ему уже пора уезжать. Ведь от этих минут зависит  наша
жизнь или смерть.
   - Ладно, пусть говорит, -  опустошенно  сказал  Казмер,  пряча  лицо  в
ладони.
   - Браун хочет заставить вас, господин инженер, работать на  себя.  Быть
его шпионом в Москве. Конечно, вы можете считать, что никто вас к этому не
сумеет принудить. Но вы глубоко заблуждаетесь: сумеют. Ведь в руках Брауна
и его банды судьба, жизнь вашей матери и ее брата. Повторяю,  мы  с  вашим
отцом долго  ломали  голову  над  всем  этим,  прежде  чем  додумались  до
единственно  приемлемого  решения.  Вот  оно.   Вы   даете   формально   -
подчеркиваю, только формально - подписку о сотрудничестве  с  американской
разведкой и о том, что, будучи в Москве, согласны выполнять ее задания.
   - Да вы с ума сошли?! - воскликнул изумленно Казмер.
   - Еще минуту терпения, - остановил его Хубер. - Я повторяю:  речь  идет
лишь о формальном вашем согласии. Ваш  отец  покажет  эту  бумажку  своему
шефу. На этом основании американцы прикрикнут на руководителей "Ганзы".  И
тем ничего больше не останется, как примириться со свершившимся.  С  этого
момента вы будете уже под защитой вашего отца,  под  эгидой  американского
флага. Отец ваш никаких заданий вам давать,  естественно,  не  станет.  Он
попросту уничтожит вашу расписку. Могу вам в этом поклясться.  И  поймите:
это единственная для вас возможность выбраться  из  западни.  А  гарантией
моих слов является уже то, что  я  намеренно  провалил,  выдал  венгерским
властям всю брауновскую агентуру. Хотя ее  услугами  могли  бы  с  успехом
пользоваться те же американцы. Итак,  вот  ваша  подписка.  Прочитайте  ее
внимательно.
   Хубер достал из кармана лист бумаги с напечатанным на машинке текстом и
протянул его Казмеру.
   Тот взял бумагу, начал читать.
   Комната и все вокруг него пришло в медленное вращение.
   "Если я сейчас подпишу этот мерзкий документ о своем  предательстве,  -
думал он, - я вполне заслужу, чтобы меня вздернули на первом  же  суку.  А
если не подпишу? Тогда для мамы один путь: в тюрьму. Пусть она  не  родная
мне мать, но она вырастила меня как любящая, как самая родная! Разве можно
отречься от всего, что тысячами незримых нитей навек связывает нас с нею?"
   - А если эту расписку у вас обнаружат?  -  засомневалась  вдруг  Бланка
Табори.
   - Вы меня недооцениваете, -  улыбнувшись,  возразил  Хубер.  -  Как  вы
думаете, зачем я потребовал для себя дипломатический паспорт у  полковника
Кары? До чешской границы меня проводит майор Балинт, а  дальше  -  чешские
чекисты. Доверьтесь мне, господин инженер!
   - И если я подпишусь под обязательством, они оставят в покое мою мать?
   - Я дал вам слово, - повторил Хубер.
   Казмер взглянул на мать.  Выхода  не  было,  приходилось  вверять  свою
судьбу Хуберу.
   - Хорошо, я подпишу, но вы  отдадите  мне  и  магнитофонную  пленку,  -
заявил Казмер.
   Хубер извлек из кармана крохотный магнитофон и протянул его Казмеру.
   Казмер взял авторучку и поставил свою подпись под печатным текстом.
   - Но запомните: ничьим агентом я ни при каких обстоятельствах не стану,
- предупредил он. - Это прошу помнить всегда. Отца своего я не  знаю.  Мне
ничего о нем не известно. Но если он не сдержит  своего  слова,  пусть  он
будет проклят навеки!


   Шалго в сопровождении Лизы вошел в  комнату.  Он  был  явно  в  хорошем
настроении.
   - Приветствую всех, - снимая соломенную шляпу и помахивая ею в воздухе,
поздоровался он. - А я уж боялся, -  обратился  он  к  Хуберу,  -  что  вы
уехали, так и не попрощавшись с нами. У вас все в порядке?
   - Да, господин Шалго. Передайте господину полковнику, что я его за все,
за все благодарю. Господин инженер, дамы и господа! -  Взгляд  Хубера  был
теперь серьезным и даже чуточку печальным.  -  Прощайте,  -  сказал  он  и
спустился с террасы.
   В наступившей тишине был слышен его ч