ежнюю фамилию,  а  на  имя  Фреда  О'Коннора.
Через несколько часов я получила из Вены ответ, что на это имя ни в  одном
венском агентстве место  на  самолет  не  бронировалось.  Тогда  я  начала
догадываться, что случилась беда, и вернулась. А вчера узнала от отца, что
произошло. Вот и все. - Хельга показала на письмо, лежащее на столе.  -  И
теперь мне все понятно. Я убеждена, что это Геза Салаи убил Виктора.
   - Возможно, - ответил Браун, - потому что  в  соответствии  с  заданием
Меннель должен был встретиться  с  Салаи.  -  Браун  встал  и  зашагал  по
кабинету. Украдкой он бросал взгляды на девушку. "Очаровательное создание,
- думал он. - Есть смысл заняться ею... Разумеется, не сейчас, а  позднее.
Но сначала надо выяснить, что же все-таки  произошло".  Он  остановился  у
окна. В прозрачной дали видны были подъемные краны судостроительных верфей
и порта. - Хельга, - заговорил он, даже не повернувшись, -  могу  ли  я  и
впредь рассчитывать на вашу помощь? Я это спрашиваю потому,  что  знаю:  в
свое время вы согласились  выполнять  обязанности  связной,  по  существу,
только из-за Виктора. Теперь его нет в живых, и, строго  говоря,  вас  уже
больше ничто не связывает с нами.
   - Разве только то, - ответила Хельга, -  что  я  настоящая  немка.  Или
этого недостаточно?
   Браун повернулся к ней:
   - Должен ли я понимать это так, что вы готовы и дальше помогать нам?
   - Разумеется. Как и раньше. Без всяких условий, - ответила Хельга. -  А
скажите,  Эгон,  вы  можете  открыть  мне,  для  чего  Виктор  должен  был
встретиться с Гезой Салаи?
   Браун ближе подошел к девушке.
   - Видите ли, Меннель выехал в  Венгрию  для  выполнения  двух  заданий:
во-первых,  он  должен  был  вывезти  сюда  спрятанные  драгоценности   и,
во-вторых, провести операцию "Сильвия". В это второе задание входила и его
встреча с Салаи. Салаи должен был принять на  связь  от  одного  из  наших
резидентов несколько агентов. Могу заверить вас,  что  Беата  и  Салаи  не
имели ни малейшего отношения к спрятанным драгоценностям.
   - Значит, доктор Хубер обманул меня?
   - Еще как! И мне ясно теперь, с какой целью. Он хотел  помочь  Виктору.
Ваш жених наверняка пожаловался ему, что вы прогнали его, и  Хубер  срочно
придумал выход, представив все дело так,  будто  эти  драгоценности  можно
разыскать только с помощью Беаты.
   - Мне не ясно лишь одно: почему вы ничего не знали об этой девице?
   - Думаю, потому, что Виктор, очевидно, работал не только на "Ганзу",  -
отвечал Браун. - Но это скоро  выяснится.  Как  видно,  мы  знаем  не  всю
агентуру Виктора Меннеля. К сожалению, Хельга, я  полагаю,  вы  понимаете,
что все, о чем мы сейчас говорили, должно остаться строго между нами?
   - Может, мне следовало бы съездить в Венгрию?
   - Пока нет. И так достаточно ясно, что там произошел провал. Хубер стал
предателем. Ликвидировать его не удалось.  Видимо,  и  люди,  направленные
нами для проведения этой акции, провалились. Я думаю, что наша  агентурная
сеть в Венгрии,  которая,  надо  сказать,  неплохо  организована,  понесла
существенный урон... Отправляйтесь домой, Хельга,  и  отдохните.  Если  не
возражаете, мы с вами как-нибудь в один из вечеров встретимся и  продолжим
разговор.
   Оставшись один, Браун уселся поудобнее в кресло и задумался. Из  головы
у него не выходил Хубер. Недаром  ему  никогда  не  нравился  этот  старый
интриган. Нужно признать, что Хубер был, пожалуй, единственным  человеком,
с которым он всегда чувствовал себя как-то неуверенно. Он не мог подобрать
ключа ни к его мыслям, ни к душе. А ему очень хотелось  бы  знать,  о  чем
думает Хубер, какие планы вынашивает. Нет,  они  никогда  не  спорили.  На
вопросы Брауна Хубер всегда  отвечал  корректно  и  обстоятельно.  Если  с
чем-то не соглашался, тоже делал это всегда вежливо и деликатно, неизменно
добавляя: "Вы - мой шеф, ваше право решать".
   Браун включил селектор и попросил, чтобы к нему пригласили Шлайсига.


   Первое августа пришлось на пятницу. В этот день Оскар Шалго  праздновал
день рождения. Нельзя сказать, чтобы он прошел удачно: утром они вернулись
с Фельмери из Балатонфюреда смертельно  усталые  и  тотчас  же  завалились
спать. Проснулись только во второй половине дня. Шалго отказался от  обеда
и спустился в сад прогуляться, зато Фельмери поел с аппетитом. Многое  для
Шалго уже было ясно, но, к  сожалению,  по-прежнему  не  было  достаточных
улик, способных подтвердить правильность его версии. "Нужно создать  такую
ситуацию, - думал он, - при которой преступник разоблачит себя сам". Шалго
прогуливался  вдоль  проволочной  сетки,  отделявшей  их  сад   от   виллы
профессора Табори. От его взгляда не ускользнуло, что Казмер  и  профессор
Табори спустились к берегу. Потом он заметил Бланку и Хубера.  Они  сидели
под ореховым деревом: Бланка в качалке, а Хубер в плетеном садовом кресле.
Ах, как много он дал бы, чтобы узнать, о чем они  сейчас  говорили.  Шалго
заметил также, что ворота гаража  открыты.  Отставной  детектив  осторожно
открыл калитку в сад Табори и спокойно  проследовал  к  гаражу.  А  спустя
полчаса  Шалго  уже  сидел  на  своей  тенистой  веранде  и  с  превеликим
удовольствием закусывал. Он допивал какао, когда прибыл майор Балинт. Лиза
тотчас же усадила и его за стол. Впрочем, майор Балинт  не  заставил  себя
упрашивать и с завидным аппетитом принялся за еду.
   - Миклош, - сказала Лиза. - У Оскара сегодня день  рождения.  По  этому
случаю он хотел бы вместо подарка получить  от  тебя  ответ  на  некоторые
мучающие его вопросы.
   Майор  Балинт  вытянулся  в  кресле,   закурил   и   с   видом   хорошо
информированного человека чуточку свысока посмотрел на Шалго.
   - Какие же проблемы не дают покоя нашему новорожденному? - спросил  он.
- Сегодня я в благодушном настроении и готов ответить на любой вопрос.
   - Лизанька, поскорее неси доску  и  мел  и  внимательно  записывай  все
ответы новоявленного оракула  Миклоша...  Неплохо  было  бы  пригласить  и
Фельмери. И куда девался этот мальчишка?
   - Сказал, что пойдет окунуться.
   - Ладно, Оскар, не будем отвлекаться! Задавайте ваши вопросы.
   - И то правильно, - отозвался Шалго. - Итак, вопрос первый, кто  убийца
Меннеля?
   - Эрих Фокс, коллекционер из Мюнхена.
   - Доказательства?
   - Отпечатки пальцев и следы обуви, - уверенно ответил майор Балинт. - Я
только что получил сообщение из криминалистической лаборатории в Веспреме.
Человек, оставивший след в гараже, носит обувь сорок  второго  размера  на
резиновой подошве, слегка прихрамывает и страдает плоскостопием.
   - Скажи, Миклош, - перебил его Шалго. - А вдруг это твой след?
   - Зря только время теряем, - раздосадованно буркнул майор Балинт.  -  С
вами невозможно говорить серьезно.
   - Ладно, ты не кипятись. Твое предположение интересно, хотя  лично  мне
оно не очень нравится. Интересно прежде всего тем,  что  дает  возможность
закрыть дело.  Убийца  -  господин  Фокс.  Он  убежал  на  Запад.  Правда,
найденные отпечатки пальцев нам не удалось сличить,  но,  разумеется,  они
могли принадлежать только ему. Зато в наши руки попали двенадцать агентов,
два наемных  убийцы,  один  специалист  по  изготовлению  пуговиц,  он  же
неудавшийся врач-гинеколог, и одна любвеобильная девица.  С  точки  зрения
выполнения производственного плана это  неплохой  результат.  -  В  голосе
Шалго звучала явная издевка. - Но с другой точки зрения это плохо: совесть
моя неспокойна. - Шалго закурил сигару и пустил кольцо дыма. - Ты помнишь,
Миклош, мы ведь вместе с тобой  осматривали  в  Веспреме  машину  Меннеля?
Тогда я нашел объяснение, зачем нужен сигнальный диск, который  показывает
не только рабочую готовность рации, но и то,  что  аппаратура  побывала  в
чужих руках, если это,  разумеется,  произошло.  Далее.  Меннель,  как  ты
утверждаешь, нашел драгоценности. Но меня  интересует,  где  они  все-таки
были спрятаны? И до тех пор, пока ты не  сможешь  сказать  этого,  я  буду
искать настоящего убийцу.
   Майор Балинт взглянул на часы.
   - Ровно через час я докажу вам, что Фокс и  есть  настоящий  убийца,  -
произнес он решительным тоном.
   - С нетерпением буду ждать этого часа, - отозвался Шалго.
   Зазвонил телефон. Лиза пошла в комнату, и слышно было, как она с кем-то
оживленно разговаривает. Потом она позвала:
   - Оскар, это тебя! Эрне.
   Шалго подошел к аппарату и взял трубку.
   - Алло, привет, Эрне.
   - Балинт у вас? - спросил на другом конце провода Кара.
   - К сожалению, да. Он съел весь мой праздничный кекс с изюмом.
   - Передай ему трубку.
   Майор Балинт в течение двух-трех минут внимательно выслушивал  указания
шефа, сопровождая их короткими "да" и "понятно", после чего снова подозвал
к телефону Шалго.
   - Ну, великий рыбак, - весело проговорил полковник Кара, - теперь  твой
черед. Я сказал Балинту обо всем. "Сбор урожая" идет хорошо.
   - Ну и как? Отборное зерно?
   - Весьма! Есть  очень  даже  полновесные  экземпляры.  Хубер,  пожалуй,
заслуживает награды.
   - Ну что ж, нацепите ему орден, - зло сказал Шалго.
   - Ладно, ты не кипятись, старик. Наверное,  это  еще  не  вся  агентура
"Ганзы". Но есть у меня и для тебя кое-что интересное:  мы  тут  разыскали
бывшую надзирательницу веспремского приюта - Анну Талабери. Сейчас она уже
не молода, на пенсии, но память у нее, к счастью, еще вполне хорошая.  Она
припомнила Казмера Табори  и  вот  что  рассказала  о  нем:  осенью  сорок
четвертого года в приюте появился хорошо  одетый  мужчина  и  заявил,  что
кто-то оставил возле калитки его дома корзину с ребенком. Мужчина проживал
в Балатонфюреде, на улице Казмер. Поэтому и в  приюте  мальчонке-подкидышу
дали имя Казмер Фюреди. По  заключению  врача  ребенку  было  тогда  около
полутора-двух месяцев.
   - А что рассказала эта немолодая дама с хорошей памятью об  усыновлении
мальчика? - перебил полковника Шалго.
   - Она говорит, что еще шла война, когда в  конце  апреля  сорок  пятого
года в приют пришла некая Бланка Табори и сказала, что хотела бы усыновить
маленького мальчика. В приюте тогда было десять  -  двенадцать  мальчишек.
Бланке Табори показали их, и она выбрала себе Казмера Фюреди.
   - И это все? - спросил Шалго.
   -  Как,  тебе  недостаточно  этого?  По-моему,   события   стремительно
развиваются.
   - Ты даже не представляешь, насколько стремительно, - подтвердил Шалго.
- Мы уже сейчас знаем куда больше этой Анны Талабери.
   - Ты уже говоришь, как монах, во множественном числе?
   - Отнюдь нет. Мы - это я и Фельмери... А что  касается  хорошо  одетого
мужчины, могу сообщить, что его зовут Месарош. И проживает он в Фюреде  не
на улице Казмер, а на улице Петефи. Сегодня рано  утром  мы  имели  с  ним
продолжительную и вначале весьма бурную беседу. С твоего разрешения  мы  -
до последующих распоряжений - опечатали виллу адвоката Месароша.  Пришлось
для этой цели прибегнуть к помощи фюредской милиции... Эрне, я очень хотел
бы, чтобы ты как можно скорее приехал сюда.
   - Это невозможно, Оскар. Я должен быть здесь до конца "сбора урожая".
   - Тогда я буду действовать на свой страх и риск. Разумеется,  вместе  с
майором Балинтом. А Фельмери - вот он как раз вернулся с  пляжа  свежий  и
довольный - я немедленно направлю к тебе с  магнитофонной  лентой.  Думаю,
что, как только ты прослушаешь запись, тебе станет  понятно,  почему  твое
присутствие здесь крайне необходимо.
   -  Ты  серьезно?  -  По  голосу  чувствовалось,  что   полковник   Кара
колеблется. - Если Фельмери выедет сейчас же, через два часа он будет  уже
здесь... Знаешь что? Я перешлю с ним паспорт  и  визу  для  Хубера.  Пусть
майор Балинт сообщит ему, что самое позднее в полночь он сможет  отбыть  в
Прагу... Все ясно?
   - Да. Обнимаю Лизу. До свидания.
   - Хорошо, - сказал Шалго, положил трубку и сел.
   - Итак, что вы тут от меня скрываете? - спросил Балинт.
   - Ничего мы не скрываем. Просто мы пока  еще  не  успели  поговорить  о
возникших в этом деле новых обстоятельствах. Но до всего дойдет черед.  На
какой машине Фельмери поедет в Будапешт?
   - Могу ли я попросить для него ваш  старый  добрый  "фиат"?  -  спросил
майор Балинт.
   -  Можешь.  -  Шалго  повернулся  к  лейтенанту,  который  без  особого
энтузиазма воспринял  указание  ехать  в  Будапешт.  Сейчас  ему  хотелось
остаться с Шалго, чтобы самому увидеть следующий шаг старого детектива.  -
Если ты быстро обернешься, - по обещал ему Шалго, - дождусь тебя. Но  пока
придет машина, сделай еще одну запись нашего разговора с Месарошем.
   Лейтенант занялся магнитофоном, а Шалго тем временем  рассказал  майору
Балинту, что им с Фельмери удалось выяснить прошлой ночью.
   - Фантастика! Ну и ну! - воскликнул майор Балинт, взволнованно шагая по
комнате из угла в угол. - Эта бомбочка не хуже  моей  версии  относительно
Эриха Фокса.
   Они перешли на террасу и сели в тени.
   - Что Кара просил передать Хуберу? - спросил Шалго.
   - Его нужно ознакомить с порядком выезда из Венгрии.  А  вообще-то  шеф
надавал мне столько заданий, что не знаю, как я с ними справлюсь.
   - Ты сопровождаешь Хубера в Прагу?
   - Только до границы, - ответил майор Балинт.
   - Ну а еще какие тебе дали задания?
   - Допросить Казмера. Если он не  сможет  объяснить,  где  находился  во
время убийства, надо будет его арестовать.
   - Ну и глупо! - заметил Шалго.
   Им пришлось прервать разговор: к вилле через сад шел Отто Хубер.
   Поднявшись  на  террасу,   Хубер   поцеловал   руку   Лизе,   обменялся
рукопожатием с мужчинами, потом сел рядом с Шалго.
   - Я отниму у вас только минуту, господин Шалго.
   - Пожалуйста, хоть две, господин Хубер. Вы уже собрались?
   - Да. Как раз об этом  я  и  хотел  поговорить.  Я  разбирал  документы
Меннеля, и мне показалось, что какие-то его записи отсутствуют... Там  был
один чертеж. - Он взглянул на Лизу.
   - Теперь я припоминаю, - сказала Лиза. - Когда Герцег спросил вас,  что
это за чертеж, вы, господин Хубер, ответили ему, будто собираетесь строить
виллу в Баварии и набросали ее примерный эскиз.
   - Да, я так сказал.
   - А я не придала значения этим словам, почувствовав, "то вы ему сказали
неправду.
   - Я не хотел, чтобы этот чертеж попал в руки Герцега, - ответил  Хубер.
- Подозреваю, что это чертеж виллы,  в  которой  немецкий  офицер  спрятал
перед своим бегством драгоценности.
   Майор Балинт, внимательно слушавший разговор,  вдруг  хлопнул  себя  по
лбу.
   - Черт побери! Почему же вы этого раньше не сказали? -  воскликнул  он.
Все посмотрели на него  с  любопытством.  -  Ведь  Герцег  уничтожил  этот
чертеж.
   - Откуда тебе это известно? - спросил Шалго.
   - А оттуда, что, когда я отвозил Герцега и  Еллинека  в  Будапешт,  они
спокойно разговаривали, думая, что я ничего не понимаю по-немецки. Еллинек
спросил Герцега, построена ли уже в Баварии его вилла. Герцег ответил, что
не построена. Чертежи сгорели. Даю голову на отсечение,  что  Герцег  либо
сжег чертеж, либо еще как-нибудь его уничтожил.
   - Вполне вероятно, - подтвердил Шалго. - Но я поговорю  с  полковником,
чтобы он срочно прислал нам назад все эти документы.
   - Прошу меня извинить, - сказал майор Балинт, поднимаясь. - У меня  еще
много дел... Господин Хубер,  полковник  Кара  просил  вам  передать,  что
сегодня вечером вы получите все документы, необходимые для вашего отъезда.
Лейтенант Фельмери едет сейчас  в  Будапешт,  но  вечером  он  вернется  с
документами, и я вручу их вам. Вы будете дома?
   - Разумеется. Премного благодарен, - поклонился Хубер; видно было,  что
последние слова майора Балинта подействовали на него успокаивающе.
   - До границы сопровождать вас буду я, а на  КПП  передам  представителю
чехословацкой службы госбезопасности. Он проводит вас  на  аэродром  и  во
всем вам поможет.
   - Еще  раз  спасибо,  господин  майор,  -  сказал  Хубер.  -  Вы  очень
внимательны. - Он встал. - Не смею вам больше мешать,  господа.  Разрешите
откланяться.
   Когда Хубер ушел, Балинт спросил у Шалго:
   - Ну, каково ваше мнение?
   - О чем?
   - О Хубере! Ведь он сослужил нам хорошую службу.
   - Цыплят по осени считают, Миклош.
   Из комнаты вышел Фельмери с портфелем в руке.
   - Хубер сделал все, что было в его силах, - возразил майор Балинт. - Не
знаю, что сказал вам полковник Кара, но я из его слов понял, что мы должны
быть благодарны Хуберу. Да что я вас убеждаю! Хубер приговорен  Брауном  и
его людьми к смерти, а руки у фирмы "Ганза" длинные. Я, например, и теперь
Хуберу не позавидую. Если они очень захотят, они отыщут его и за границей,
где угодно. Кстати, товарищи из аппарата Кары навели справки и установили,
что сын Хубера действительно проживает в Гаване. Он в свое время  попросил
у кубинского правительства политическое убежище. Вполне понятно, что Хубер
желает поехать туда. А Тибор Сюч и Беата Кюрти! Ведь не вы, папаша, вывели
их на чистую воду, а все тот же Хубер разоблачил их. А он мог этого  и  не
делать. Признайтесь, ведь вы  поверили  Тибору?  Поверили  в  его  детскую
сказочку про фирму "Артекс"?
   - Поверил, - ответил Шалго. - Потому что они это очень ловко придумали.
Однако кое-что ты тоже забыл, Миклош.
   - А именно?
   - Ты забыл о предпосылках. О том душевном состоянии, в котором оказался
Хубер. С самого начала он знал, что я не верю ему. Он заметил, что за  ним
установлено наблюдение, а найдя микрофон, понял, что все его разговоры  мы
прослушиваем. Он все это время жил настороже. И в такой ситуации он просто
не мог признаться, что заодно с Тибором и Беатой, будучи  убежденным,  что
имеет дело с  провокатором.  Нет,  в  его  положении  ничего  иного  и  не
оставалось, как поступить именно так, как он и поступил...
   - В данном случае не столько важно то, что  думал  Шалго  о  Тиборе,  -
вмешался в разговор Фельмери, - важно то, как он создал эту  ситуацию.  Он
же мог и в первый день послать Сюча к Хуберу, но этим он  только  испортил
бы все дело.
   - Я вижу, и вы, Фельмери, считаете Хубера двурушником?
   - Не знаю, - медленно проговорил лейтенант. - Во всяком  случае,  Шалго
прав в том, что действия Хубера можно объяснить и по-иному.
   - Чепуха! Разумеется,  любые  факты  можно  объяснить  с  разных  точек
зрения. Но зачем? Ведь и полковник Кара  признал,  что  Хубер  оказал  нам
неоценимую услугу...
   Позднее,  когда  майор  Балинт  и  Фельмери  подъезжали   к   Веспрему,
лейтенант, продолжая начатый разговор, сказал:
   - ...Шалго подозревает Хубера в чем-то, но  в  чем  именно,  никому  не
говорит. Несколько дней назад мы вместе с ним на лодке проделали путь,  по
которому Меннель направлялся к  месту  встречи  с  неизвестным.  Когда  мы
пристали к берегу, старик вдруг принялся осматривать лодку и что-то  нашел
в ней, какой-то очень маленький предмет. Мне он так и не показал, что  это
было. Я еще спросил его, зачем он скрытничает. А он ответил, что ничего не
скрывает, просто не хочет как-то повлиять на мой собственный  ход  мыслей,
на мои выводы. Но то, что он не верит Хуберу,  -  это  факт.  Что  ж,  его
право, и ничего от этого не изменится. Ведь Хубер скоро получит  документы
на выезд из страны и... до свидания! А у нас еще задача: найти убийцу!
   - Все может быть, - коротко отозвался майор Балинт, которому  не  очень
понравилось, что лейтенант Фельмери слишком уж уверовал в проницательность
Шалго.
   В  соответствии  с  указаниями  полковника  Кары  Балинт   распорядился
отправить Тибора и Беату в Будапешт.
   Перед отправкой он еще раз  допросил  их.  Тибор  был,  как  и  прежде,
неразговорчив. Он подтвердил, что  был  завербован  для  шпионской  работы
Беатой. Что же касается того, когда и как он подготовил микропленки или от
кого получил их, он заявил, что этого не скажет, даже если его повесят.  И
добавил, что жизнь потеряла для него интерес и он за нее не цепляется.  Он
не отрицал, что влюблен в Беату, но поскольку вместе им жить все равно  не
суждено - вряд ли