Верекера,  Монти
Салливана, Карлоса Ортегу - людей, которых все они прекрасно знали.
     - Двое людей в машине, -  сказал  Хэп,  отводя  Монти  в  сторону.  -
Женщина и маленькая девочка. Обе мертвы.
     - Ни хрена себе! Ты уверен?
     - Да. Этот парень, он еще не знает. Вы отвезете его в Брейнтри?
     - Ну да. - Монти посмотрел на него в недоумении. - Что мне  делать  с
этими двумя в машине? Я не знаю, как надо поступать в таких случаях, Хэп.
     - Стью вызовет патрульную машину. Ты не против, если я поеду с вами?
     - Нет, черт возьми.
     Они  уложили  человека  на  носилки  и  понесли  его  к  машине.  Хэп
повернулся к Стью.
     - Я поеду в Брейнтри с этим парнем. Ты не мог бы вызвать патруль?
     - Разумеется.
     - И позвони Мэри. Расскажи ей, что произошло.
     - О'кей.
     Хэп заторопился к скорой помощи и влез внутрь. Билли  Верекер  закрыл
за ним двери и позвал своих напарников. Они смотрели в разбитый  "Шевроле"
как зачарованные.
     Через несколько секунд скорая помощь уехала. Стью подошел к  телефону
и опустил монетку.


     Человек из "Шевроле" умер в двадцати милях от  госпиталя.  Он  сделал
последний шумный вдох, затем выдохнул, попытался вдохнуть снова  и  просто
замолк. Хэп достал бумажник из его кармана и заглянул  в  него.  Там  было
семнадцать долларов наличными. Водительские права были выданы в Калифорнии
на имя Чарльза Д.Кэмпиона. Там был еще военный билет и фотографии  жены  и
дочери. Хэпу не хотелось их рассматривать.
     Он запихнул бумажник обратно  в  карман  мертвеца  и  сказал  Карлосу
выключить сирену Было десять минут десятого.



        2

     С побережья в  Атлантический  океан  уходил  длинный  каменный  пирс,
расположенный неподалеку от  городка  Оганквит,  штат  Мэн.  Сегодня  пирс
напомнил ей серый укоризненный палец. Когда  Фрэнни  Голдсмит  запарковала
машину на стоянке, она наконец увидела Джесса. Он сидел  на  конце  пирса,
его силуэт вырисовывался в лучах послеполуденного солнца. Чайки  кружились
и кричали над ним, и она подумала, что едва ли хоть одна из птиц осмелится
осквернить белым пометом его безупречную синюю рубашку.
     Гус, лысоватый и толстоватый городской старожил, вышел встретить  ее.
Плата для приезжих составляла один доллар с машины, но  сторож  знал,  что
Фрэнни живет в городе. Фрэн приезжала сюда часто.
     Ну разумеется, я часто  сюда  приезжаю,  -  думала  Фрэн.  Собственно
говоря, я и забеременела-то прямо здесь, на этом пляже, футах в двенадцати
от верхней границы прилива.
     Гус вскинул руку в приветственном жесте.
     - Ваш парень на самом конце пирса, мисс Голдсмит.
     - Спасибо, Гус. Как дела?
     Улыбаясь, он махнул рукой в направлении автостоянки.  Там  стояло  не
более двух дюжин машин, и большинство из них принадлежало местным жителям.
     - Клиентов сегодня не слишком-то много, - сказал он. Было семнадцатое
июня. - Подождите недельки две, и мы принесем городу немного денег.
     - Не сомневаюсь. Если только вы их все не пропьете.
     Гус расхохотался и вернулся в сторожку.
     Фрэнни оперлась одной рукой  о  теплый  металл  своей  машины,  сняла
теннисные туфли и обула  пару  вьетнамок.  Она  была  высокой  девушкой  с
каштановыми волосами, хорошей фигурой и  длинными  ногами,  которые  часто
удостаивались оценивающих взглядов мужчин. Мисс Колледжа, 1990.
     Его звали Джесс Райдер. Было ему двадцать лет, на  один  год  меньше,
чем Фрэн. Он был студентом и поэтом. Что, впрочем, легко было отгадать  по
его безупречной синей рубашке.
     Она остановилась на песке, чувствуя, как жар обжигает подошвы ее  ног
даже сквозь резину. Силуэт на дальнем конце пирса все еще был  занят  тем,
что швырял в воду небольшие камушки. Мысль, пришедшая ей  в  голову,  была
отчасти забавна, но в целом встревожила ее.
     Он знает, как он выглядит со стороны, - подумала  она.  Лорд  Байрон,
одинокий, но несломленный. Пребывающий в одиночестве и взирающий на  море,
которое ведет обратно, туда, где лежит родная  Англия.  Но  я,  изгнанник,
быть может, никогда...
     Ее расстроила не столько сама мысль, сколько то состояние сознания, о
котором она свидетельствовала. Молодой человек, которого она  думала,  что
любит, сидел там, вдалеке, а она стояла здесь и смеялась над ним у него за
спиной.
     Она пошла вдоль по пирсу, осторожно выбирая путь среди глыб и трещин.
Пирс  был  древним  и  когда-то  составлял  часть  волнолома.  Теперь   же
большинство лодок было привязано у южной оконечности города, где было  три
бухточки для стоянки и  семь  шумных  мотелей,  которые  гудели  все  лето
напролет.
     Она шла медленно, изо всех сил стараясь справиться с  мыслью  о  том,
что она могла разлюбить его за время тех одиннадцати дней, которые  прошли
с тех пор, как она узнала, что  "слегка  беременна",  как  выражалась  Эми
Лаудер. Ну что ж, в конце концов ведь он несет за это ответственность,  не
так ли?
     Но не он один - это уж наверняка.  Она  приняла  таблетку.  Это  было
проще всего на свете. Она сходила в поликлинику  кампуса,  сказала  врачу,
что у нее болезненно протекают  менструации  и  на  коже  появилась  сыпь.
Доктор выписал ей рецепт. В  действительности  же,  он  выписал  ей  месяц
сексуальной свободы.
     Она вновь остановилась, на этот раз у  воды  -  волны  разбивались  о
побережье справа и слева от нее.  Ей  пришло  с  голову,  что  доктора  из
поликлиники, возможно, столько же раз слышали о болезненной менструации  и
прыщах на коже, сколько аптекари слышали о том, как мой брат попросил меня
купить эти презервативы - а в  последние  годы,  наверное,  еще  чаще.  Ей
ничего не стоило просто пойти к нему и сказать:  "Дайте  мне  таблетки.  Я
собираюсь трахаться".  Она  была  уже  достаточно  взрослой.  К  чему  эта
стеснительность? Она посмотрела Джессу в спину и  вздохнула.  Это  потому,
что стеснительность становится образом жизни.
     Но как бы то ни было, таблетка  не  подействовала.  Кто-то  в  отделе
технического  контроля  на  старой  доброй  Оврилской  фабрике  заснул  не
вовремя. Или она забыла принять таблетку, а потом забыла о том, что забыла
это сделать.
     Она неслышно подошла к нему сзади и положила руки ему на плечи.
     Джесс, сжимавший камушки в левой руке, а  правой  отправляющий  их  в
глубины Атлантики, вскрикнул  и  вскочил  на  ноги.  Камушки  усыпали  все
вокруг, и он чуть не сшиб Фрэнни в воду.  Он  и  сам  чуть  не  упал  вниз
головой.
     Она начала беспомощно хихикать и  подалась  назад,  прикрывая  руками
рот. Джесс, хорошо сложенный молодой человек с черными волосами, очками  в
тонкой золотой оправе и правильными чертами лица, которые  к  вечному  его
сожалению не могли выразить всей чуткости его натуры, в ярости обернулся.
     - Ты меня _д_ь_я_в_о_л_ь_с_к_и_ испугала! - прогрохотал он.
     - О, Джесс, - захихикала она. - О, Джесс, извини меня,  но  это  было
так забавно, действительно забавно.
     - Мы чуть не упали в воду, -  сказал  он,  делая  негодующий  шаг  по
направлению к ней.
     Она отступила назад, чтобы сохранить дистанцию, споткнулась о  камень
и больно ушиблась. Зубами она прикусила язык - Боже,  что  за  боль!  -  и
перестала смеяться так внезапно, словно звук ее смеха отхватили ножом. Сам
факт такого внезапного молчания - я радио, ты выключаешь меня -  показался
ей еще более забавным, и она вновь начала хихикать,  несмотря  на  то  что
язык кровоточил и слезы боли хлынули у нее из глаз.
     - Ты в порядке, Фрэнни? - Он озабоченно наклонился к ней.
     "Я  _в_с_е_-_т_а_к_и_  люблю  его",  -  подумала  она   с   некоторым
облегчением. Ну что ж, тем лучше для меня.
     - Ты ушиблась, Фрэн?
     - Ушиблась только моя гордость, - сказала она, позволив ему помочь ей
встать. - И еще я  прикусила  язык.  Видишь?  -  Она  показала  ему  язык,
рассчитывая получить в обмен улыбку, но он нахмурился.
     - Господи, Фрэн, да ты истекаешь  кровью.  -  Он  достал  из  заднего
кармана носовой платок и с сомнением  посмотрел  на  него.  Потом  положил
обратно.
     Она представила себе, как они рука об руку  возвращаются  к  стоянке,
молодые возлюбленные под ярким солнцем,  а  во  рту  у  нее  -  скомканный
платок.  Она  приветствует  улыбающегося,  снисходительного  смотрителя  и
пытается что-то сказать: Гу-гу-гу.
     Она снова захихикала, несмотря на то, что язык сильно болел, а во рту
чувствовался слегка тошнотворный запах крови.
     - Отвернись, - сказала она строго. -  Я  собираюсь  нарушить  правила
хорошего тона для молодых леди.
     Слегка улыбаясь, он театрально прикрыл глаза. Опираясь на одну  руку,
она наклонилась над водой и сплюнула - слюна была ярко-красной. Еще. И еще
раз. Наконец ее рот вроде бы очистился, она оглянулась и увидела,  что  он
подсматривает сквозь пальцы.
     - Извини, - сказала она. - Я такая идиотка.
     - Нет, - сказал Джесс, явно имея в виду "да".
     - Можем мы найти где-нибудь мороженое? - спросила она. - Ты  поведешь
машину. Я покупаю.
     - Решено. - Он встал сам и помог подняться ей.  Она  снова  сплюнула.
Ярко-красная.
     С опаской Фрэн спросила его:
     - Я ведь не откусила кусок?
     - Не знаю, - ответил Джесс весело. - Ты не почувствовала, как ты  его
проглотила?
     - Это не смешно.
     - Да. Извини меня. Ты просто прикусила его, Фрэнни.
     - В языке проходят какие-нибудь артерии?
     Рука об руку они шли обратно по пирсу. Она то и дело  останавливалась
и сплевывала в сторону. Слюна была ярко-красной. Но больше  она  не  будет
глотать эту дрянь, это уж точно.
     - Нет.
     - Хорошо. - Она сжала его руку и ободряюще улыбнулась. - Я беременна.
     - Правда? Это хорошо. Знаешь, что я видел в Порт...
     Он остановился и посмотрел на нее, его лицо внезапно стало жестким  и
очень, очень внимательным. Ее слегка задело его осторожное выражение.
     - Что ты сказала?
     - Я беременна. - Она широко улыбнулась ему и сплюнула с пирса в воду.
Ярко-красная.
     - Хорошая шутка, Фрэнни, - сказал он неуверенно.
     - Это не шутка.
     Он продолжал внимательно изучать ее. Через некоторое время они  вновь
двинулись. Когда они шли по  стоянке,  Гус  вышел  и  помахал  им.  Фрэнни
помахала в ответ. Джесс тоже.


     Они остановились в Дейри Куин на шоссе N_1. Джесс купил  кока-колы  и
глубокомысленно попивал ее за рулем "Вольво". По просьбе Фрэн, он купил ей
мороженое. Она сидела, прислонившись к двери, в двух футах от Джесса и ела
ложкой орехи, ананасовый джем и местное мороженое плохого качества.
     - Ты знаешь, - сказала она, - мороженое в Дейри Куин -  это  сплошное
надувательство. Ты знал об этом? Многие люди даже и не подозревают.
     Джесс посмотрел на нее и ничего не ответил.
     - Так что, если ты хочешь настоящего мороженого, то тебе надо пойти в
какое-нибудь место вроде магазина "Диринг" и там...
     Она разрыдалась.
     Он придвинулся к ней и обнял ее за шею.
     - Фрэнни, не надо. Пожалуйста.
     Вновь был извлечен на свет божий платок, и он вытер ее слезы. К  тому
времени рыдания перешли во вздохи.
     - Мороженое с кровью, - сказала она, взглянув на  него  покрасневшими
глазами. - Больше не могу. Извини, Джесс, ты не выбросишь?
     - Разумеется, - сказал он холодно.
     Он взял мороженое, вышел из машины и выбросил  его  в  урну.  У  него
забавная походка, - подумала Фрэн, - словно его сильно двинули в то место,
которое  у  парней  наиболее  чувствительно.  В  какой-то   степени,   его
действительно ударили именно туда. Но если взглянуть на все это  с  другой
стороны,  то  именно  такая  походка  была  у  нее,  когда  он  лишил   ее
девственности на пляже.
     Он вернулся и сел в машину.
     - Ты действительно беременна, Фрэн? - спросил он резко.
     - Действительно.
     - Как это случилось? Я думал, ты приняла таблетку.
     - Что ж, одно из трех: или кто-то  из  отдела  технического  контроля
старой доброй Оврилской фабрики заснул, когда моя пачка таблеток проходила
по конвейеру, или в университетской столовой вас кормят чем-то таким,  что
активизирует сперматозоиды, или я забыла принять таблетку, а потом  забыла
о том, что забыла это сделать.
     Она улыбнулась ему твердой, сдержанной, солнечной улыбкой, которую он
вернул ей лишь отчасти.
     - Что ты так сходишь с ума, Фрэн? Я ведь только спросил.
     - Ну что ж, попробую ответить на твой вопрос иначе: теплой апрельской
ночью, должно быть, это было двенадцатое,  тринадцатое  или  четырнадцатое
число, ты ввел член в мое  влагалище,  испытал  оргазм  и  изверг  сперму,
содержащую миллионы...
     - Прекрати, - сказал он резко. - Ты не должна...
     - Не должна что? -  При  всем  своем  внешнем  каменном  спокойствии,
внутренне она была обескуражена. Представляя в воображении эту сцену,  она
никогда не думала, что все произойдет именно так.
     - Сходить с ума, - сказал он нерешительно. - Я не собираюсь  обвинять
тебя.
     - Хорошо, - сказала она более мягко. В тот момент она могла  оторвать
его руку от руля, сжать ее и полностью устранить образовавшуюся между ними
трещину. Но она не могла заставить  себя  сделать  это.  У  него  не  было
никакого права рассчитывать на то, что она будет  утешать  его,  каким  бы
бессознательным и тайным не было это желание.
     - И что ты собираешься делать? - спросил Джесс, доставая сигареты.
     - Что _т_ы_ собираешь делать?
     - О, черт, - сказал он.
     -  Вот  известные  мне  альтернативы,  -  сказала  она.  -  Мы  можем
пожениться и сохранить  ребенка.  Мы  можем  пожениться  и  отказаться  от
ребенка. Или мы не поженимся, но я сохраню ребенка. Или...
     - Ф_р_э_н_н_и_...
     - И_л_и_ мы не поженимся, и я  откажусь  от  ребенка.  Или  я  сделаю
аборт. Это исчерпывает все возможности? Я ничего не пропустила?
     - Фрэнни, разве мы не можем просто поговорить.
     - Мы и _р_а_з_г_о_в_а_р_и_в_а_е_м_! - взорвалась она. - Твоя  очередь
уже была, и ты сказал "О, черт". Вот в точности твои  слова.  А  я  просто
описала тебе  возможные  альтернативы.  Разумеется,  у  меня  было  больше
времени, чтобы поработать над повесткой дня.
     - Хочешь сигарету?
     - Нет. Это вредно для ребенка.
     - Черт возьми, Фрэнни.
     - Почему ты орешь? - спросила она мягко.
     - Потому что ты хочешь довести меня до белого каления, - сказал Джесс
гневно. Потом он взял себя в руки. - Извини. Я просто не могу  согласиться
с тем, что это моя вина.
     - Не можешь? - Она посмотрела на него, приподняв бровь.
     - Се, Дева во чреве приимет.
     - Почему ты все время издеваешься? Ты сказала, что приняла  таблетку.
Я поверил тебе на слово. Я был неправ?
     - Нет. Ты не был неправ. Но это не меняет дела.
     - Это точно, - сказал он  мрачно  и  выбросил  за  окно  недокуренную
сигарету. - Ну и что мы будем делать?
     - Ты все спрашиваешь меня, Джесс. Я уже обрисовала вкратце  возможные
варианты так, как я их вижу.
     Я думала, может, у  тебя  тоже  появились  какие-нибудь  соображения.
Есть, правда, еще один выход -  самоубийство,  но  в  настоящий  момент  я
исключаю  его  из  рассмотрения.  Так  что  выбирай,   что   тебе   больше
понравилось, и давай обсудим.
     - Давай поженимся, - сказал он  неожиданно  решительным  голосом.  Он
выглядел как человек, который окончательно понял,  что  распутать  Гордиев
узел можно только  разрубив  его  посередине.  Полный  вперед,  а  нытиков
загоним в трюм.
     - Нет, - сказала она. - Я не хочу выходить за тебя замуж.
     Его лицо словно бы держалось на  невидимых  болтах,  и  вот  внезапно
каждый из них отвернули на полтора оборота. Все немедленно  провисло.  Вид
его был так зверски смешон, что ей пришлось потереться израненным кончиком
языка о шершавое небо, чтобы не захихикать снова. Ей не хотелось  смеяться
над Джессом.
     - Но почему же нет? - спросил он. - Фрэн...
     - Мне надо подумать, почему. Я не дам тебе втянуть меня в  обсуждение
причин, по которым  я  говорю  тебе  "нет",  потому  что  сейчас  они  мне
неизвестны.
     - Ты не любишь меня, - сказал он обиженно.
     - В большинстве случаев любовь и брак исключают  друг  друга.  Выбери
другую альтернативу.
     Он долго молчал, вертя в пальцах новую  сигарету,  но  не  закуривая.
Наконец он сказал:
     - Я не могу выбрать другой вариант, Фрэнни,  так  как  ты  не  хочешь
обсуждать этот. Ты хочешь одержать надо мной верх.
     Это ее слегка задело. Она кивнула.
     - Может быть, ты и прав. Надо мной уже одержали верх за последние две
недели. А ты, Джесс, ведешь себя как зануда-отличник. Если на тебя нападет
грабитель с ножом, ты захочешь созвать семинар на месте преступления.
     - Ради Бога!
     - Предложи другой вариант.
     - Нет. Ты уже все обдумала. Может быть, и мне надо немного времени на
размышления.
     - О'кей. Отвезешь нас обратно к стоянке?  Я  тебя  высажу  и  займусь
кое-какими делами.
     Он удивленно уставился на нее.
     - Фрэнни, я притащился  сюда  из  Портленда  на  велосипеде.  Я  снял
комнату в загородном мотеле. Я думал, мы проведем уик-энд вместе.
     - В номере мотеля. Нет уж, Джесс.  Положение  изменилось.  Ты  просто
отправишься обратно в Портленд на своем велосипеде и дашь мне знать, когда
какие-нибудь мысли придут тебе в голову. Можешь не торопиться.
     - Прекрати издеваться надо мной, Фрэнни.
     - Нет,  Джесс,  это  ты  надо  мной  издевался,  -  она  презрительно
засмеялась во внезапном, яростном приступе гнева.
     Он ударил ее по щеке.
     Она удивленно уставилась на него.
     - Прости меня, Фрэн.
     - Прощаю, - холодно сказала она. - Поехали.


     Они приехали на стоянку, и Гус помахал им. Они помахали ему в ответ.
     - Мне очень стыдно за то, что я ударил тебя, - сказал Джесс глухо.  -
Я не хотел этого.
     - Я знаю. Ты вернешься в Портленд?
     - На ночь я останусь здесь и позвоню тебе  утром.  Принимать  решение
должна ты, Фрэн. Знаешь, если ты решишь делать аборт, я наскребу денег.
     - Наскребу? Это сознательный каламбур?
     - Нет, - сказал он. - Совсем нет. - Он подался к ней  и  целомудренно
поцеловал ее. - Я люблю тебя, Фрэн.
     Я не верю тебе, - подумала она. Я нисколько не верю тебе сейчас... но
принимаю твои слова благосклонно. Это вполне в моих силах.
     - Прекрасно, - сказала она спокойно.
     - Я буду в мотеле "Лайтхаус". Позвони, если захочешь.
     - О'кей. - Она пересела за руль и внезапно почувствовала, как  сильно
она устала. Язык сильно болел.
     Он подошел к велосипеду, прикованному к железным перилам.
     - Мне очень хотелось бы, чтобы ты позвонила.
     Она деланно улыбнулась.
     - Посмотрим. Пока, Джесс.
     Она завела двигатель, развернулась и поехала  по  стоянке  в  сторону
шоссе, идущего по побережью. Ей был виден Джесс, все еще стоящий  рядом  с
велосипедом на фоне океана, и уже во второй раз за этот день она  мысленно
обвинила его в том, что он знает, как выглядит со стороны. Но на этот  раз
она почувствовала себя не  раздраженно,  а  немного  грустно.  Она  ехала,
размышляя о том, сможет ли она когда-нибудь воспринимать океан так же, как
раньше, до того, как все это произошло. Язык ужасно  болел.  Она  опустила
боковое стекло пониже и сплюнула.  На  этот  раз  слюна  была  белой.  Она
вдыхала соленый запах океана, запах горьких слез.



        3

     Норм Брюетт проснулся в четверть десятого утра. Его  разбудила  ссора
детей за окном и музыка кантри, доносившаяся с кухни.
     Он подошел к двери и заорал:
     - Эй вы, заткнитесь немедленно!
     Люк и Бобби обернулись, оторвавшись от  старого  ржавого  грузовичка,
из-за которого они и ссорились. Каждый раз, когда Норм смотрел  на  детей,
он чувствовал в себе два  противоположных  стремления.  Сердце  его  ныло,
когда он видел, как его дети носят обноски, полученные в подарок от  Армии
спасения, наподобие тех, которые носит  негритянское  отродье  на  востоке
Арнетта. Но в то же самое время ужасный, исступлен