Неудачника.
     - А кто он?
     Вику  этот  вопрос  успел  утомить за один-единственный час.
Садимся  на  мягкую  траву, в тени деревьев. Над остатками хижины
еще вьется белый дымок.
     Мы  молча  смотрим  на  Неудачника  -  тот бродит по склону,
прикасается  к соснам, подбирает с земли какую-то хвою и камешки.
Горожанин,  впервые  оказавшийся  на природе. Узник, смывшийся из
подземелий замка Иф.
     -   Леонид,   я,  наверное,  слишком  увлеченно  говорила  о
компьютерном  сознании...  -  начинает  Вика.  -  Так  вот,  он -
человек. Обычный человек, дурачащий тебе голову.
     - Он трое суток в глубине.
     - Стимуляторы. Или - тоже дайвер.
     - У него не отслеживается канал связи.
     - Хорошая маскировка.
     - За ним охотятся две крупные фирмы и Дибенко.
     - Дураков хватает.
     Прекрасная   вещь,  бритва  Оккама.  Любую  мистику  срезает
начисто. С мясом.
     - Вика, ты психолог... существуют тесты для выявления людей?
     Она тихо смеется.
     - Нет, конечно. В них еще не было необходимости.
     -   Я   встречал   в  какой-то  фантастической  книге  метод
проверки...
     -  И  ты полагаешь, что придуманная писателем за чашкой кофе
схема реально будет работать?
     -  Все-таки  надо  попробовать,  -  упорствую я. - Есть ведь
институты,  занимающиеся  вопросами  искусственного интеллекта. У
них   должны   быть  какие-то  наработки.  Есть  фанаты,  которые
придумывают  абстрактные  тесты...  впрок.  Я  выйду из глубины и
побегаю по "Интернету".
     -  А  как ты вернешься? В это пространство нет больше входа,
-  Вика  горько  смеется.  -  Я  боюсь,  что оно вообще утрачено,
навсегда.  Замкнутая система, она будет жить на компьютере сама в
себе.
     - Хороший хакер пробьет проход.
     -  Это  уже  будет другой мир. Горы станут сопротивляться до
конца. Если в них пробьются, они утратят свободу.
     Я  понимаю  ее,  очень  хорошо  понимаю,  но  ненавижу такой
предусмотрительный пессимизм.
     - Нарисуешь новые.
     Вика не обижается.
     - Следующий раз я придумаю море. Море, небо и острова.
     - И не забудь запасной выход.
     -  Пространства  живут  по своим законам... - Вика встает. -
Выход  может  быть,  Леня.  Когда  эти  горы строились, программа
искала  другие  ландшафты,  на  всех  открытых серверах. Воровала
оттуда  кусочки...  -  она  смущенно  улыбается.  -  И  оставляла
лазейки.  Совсем крошечные. Если мы найдем одну из них, то сможем
выйти.
     - Уже лучше.
     На  самый  крайний случай у меня есть "Варлок". Но применять
его рискованно - враги обнаружат след вируса.
     -  Надо  уходить  отсюда,  - решает Вика. - До темноты у нас
есть  часов  пять. Если нападавшие сумеют восстановить хижину, то
лучше находиться от нее подальше.

        01

     Мы  останавливаемся,  лишь когда солнце исчезает в частоколе
гор  и  гаснет  оранжевый  отсвет  туч. Пройти удалось километров
десять,  и  это  очень, очень много. А ночью по горам бродят лишь
самоубийцы.
     Последние  четверть  часа  мы  тратим  на  сбор валежника. К
счастью,  его  много,  мы  на границе леса и альпийских лугов. На
пару  с  Неудачником  я  притаскиваю  поваленную  ветром сосенку,
царапая руки, обдираю с нее мелкие ветки и складываю шалашиком.
     -  Хватит,  мальчики,  -  решает  Вика. Закуривает и быстро,
умело запаливает костерок.
     Ужин  символический  -  малиновое  варенье  и сухое печенье.
Неудачнику  все  поровну  -  он  жует  с  аппетитом электрической
мясорубки.  Мне  кусок  в  горло  не лезет. Хочется шмат жареного
мяса  с  острым соусом и зеленым горошком, пару бутылок холодного
пива.  И  ведь  все  это  рядом!  Стоит  выйти  из глубины, войти
заново, заехать в "Старого Хакера" или "Трех Поросят"...
     Мы с Викой, не сговариваясь, переглядываемся.
     Не  знаю,  о  свинине  с  пивом  она мечтает, или о форели с
белым  вином.  Но уж точно не о печенье с вареньем. Не годимся мы
с ней ни в Карлсоны, ни в Мальчиши-Плохиши.
     - Неудачник, вкусно? - интересуется Вика.
     - Угу.
     - А что ты обычно ешь?
     - Всякую гадость.
     Ее терпение иссякает разом.
     - Парень, послушай меня...
     Неудачник   отдергивает  руку  от  печенья  и  вопросительно
смотрит  на  Вику. Мы с ней по одну сторону костра, он по другую.
Противостояние.
     -  У  нас есть проблема, - начинает Вика. - И эта проблема -
ты.  Возможно,  ты  не совсем понимаешь возникшую ситуацию... что
ж,  я  попробую  ее  конкретизировать.  Если  я  где-то  ошибусь,
поправь, ладно?
     Неудачник  кивает.  Самое главное, когда давишь на человека,
предоставить ему возможность возражать. Якобы предоставить...
     -  Ты  оказался в "Лабиринте" и не мог самостоятельно выйти.
Так?  Леонид  потратил уйму времени и денег, чтобы вытащить тебя.
И сделал это. Так?
     Не  совсем  так  -  ведь  "Лабиринт"  поначалу оплачивал мою
работу... Но я молчу, а Неудачник послушно кивает.
     -  Леня спас тебя, привел ко мне. Его ожидала награда, очень
большая,  если  бы  он  сдал  тебя, но он не стал этого делать. В
результате  он об®явлен преступником, его ищут по всей сети. Так?
Потом  мое  заведение было полностью разрушено в попытке схватить
тебя.  Восстановить  программы  несложно,  но  вот репутацию свою
"Забавы" потеряли навсегда. Придется все начинать сначала.
     -  Мне  очень  жаль... - тихо говорит Неудачник. - Я... я не
собирался доставлять вам такие проблемы...
     -  Подожди.  Сейчас мы по-прежнему в бегах. Если до тебя еще
не  дошло,  то  об®ясню  - из этого пространства невозможно выйти
обычными  методами. Может быть, выходы и существуют. Но найдем ли
мы  их  в  ближайшие  годы  - неизвестно. Мы с Леней - дайверы. В
любой  момент способны уйти отсюда. Но вернуться уже не сможем, и
ты  останешься  в  одиночестве.  Наверное,  навсегда.  Вот  такая
ситуация... с морально-этической точки зрения.
     - Мне очень жаль, - повторяет Неудачник.
     -  Теперь  поговорим  о  тебе?  Ты,  как-никак, причина всех
вышеизложенных событий.
     Неудачник ежится, но молчит.
     -  Ты либо человек, либо порождение компьютерного разума. Но
второе  очень  уж  сомнительно.  Если  ты  человек, то, вероятно,
способен   самостоятельно  выходить  и  входить  в  глубину.  Как
дайверы,  даже  круче.  Так?  Иначе не был бы таким свеженьким на
четвертые сутки в виртуальности. Ты можешь возразить?
     Тишина.
     -  Парень, я допускаю такую возможность, - говорит Вика. - В
конце-концов,  полтора  кило  мозгов  - куда большая загадка, чем
грамм  кремния в микросхеме. Я могу представить человека, который
смог  войти  в  виртуальность,  не  пользуясь  шлемами, модемами,
дип-программой...  И  даже  представляю  его восторг... некоторый
шок   от   такого   события.   Почему  бы  не  подурачить  голову
окружающим,   не   окружить   себя  таинственностью?  Все  вполне
об®яснимо...  Но  пойми,  теперь  ты  уже не шутишь - заставляешь
страдать  нас.  С каждой минутой усложняешь разрешение конфликта.
Пойми, мы не можем постоянно с тобой возиться!
     -  Я...  я  устал...  просто устал... - Неудачник смотрит на
меня, словно ожидая поддержки.
     Нет уж.
     -  И  последнее  -  как  можно разрешить ситуацию, - чеканит
Вика.  - Продолжать в том же духе - нелепо. Затягивание конфликта
ни   к   чему  хорошему  нас  не  приведет.  Если  ты  не  хочешь
раскрываться,  не  доверяешь  нам,  или  не  хочешь портить такую
красивую  легенду  -  скажи,  и  мы  уйдем.  Будут  потом чайники
слагать  сказки о потерявшемся в глубине... Если считаешь, что мы
заслуживаем  доверия,  то  об®ясни,  кто  ты  такой,  и зачем все
затеял. Два выхода - не так уж и мало.
     Она  замолкает,  я  тихонько  беру  и пожимаю ее ладонь. Мне
никогда  не хватает твердости доводить ситуацию до такой ясности,
до положения "или-или".
     -  Я... - Неудачник замолкает, глядит на огонь. Потрескивает
валежник,  прыгают  в  темное  небо  искры. - Я виноват. Я устал,
устал от тишины... Не надо было мне так поступать...
     -  О  чем ты? - спрашивает Вика. Слишком резко, наверное. Но
Неудачник сейчас растерян и деморализован.
     -  Слишком  тихо...  -  бормочет  он.  -  Этого  заранее  не
поймешь,  никогда.  Звуки стали мертвыми, краски выцвели. Секунды
- как века. Миллиарды веков. Меня предупреждали, но я не верил.
     Он  глотает воздух - и тянет руку к огню. Пламя касается его
пальцев.
     -  Ничего,  ни  боли,  ни  радости. Великая тишина. Повсюду.
Вечное Ничто. А у Ничто нет границ. Я... не удержался.
     Его рука нежно ласкает пламя.
     - Я не могу вам ничего об®яснить. Уходите.
     Смотрю  на  Вику - сейчас она ему выдаст по первое число. Но
в  глазах  Вики - лишь отблеск огня, черная ночь и красное пламя.
Ее  коснулась  Тишина, о которой говорит Неудачник. Как и меня, в
первый раз.
     Встаю,  оттаскиваю  Неудачника  от  костра.  Самовнушение  -
штука  мощная. Обжегся в глубине, жди настоящих волдырей на коже.
Заставляю  его  присесть  над ручейком и опустить руку в холодную
воду.
     -  Значит,  так,  -  решаю  я.  - Сейчас будем спать. Просто
спать,  и не морочить друг другу голову. Мы с Викой вынырнем, нам
надо  поесть  по  нормальному.  А ты... как знаешь. Утром решишь,
чего ты в конце концов хочешь.
     Неудачник молчит, полощет ладонь в воде.
     Я  иду  к  Вике.  Она  уже  в  норме,  но  ее  напор куда-то
улетучился.
     -   Ты   податлива   к   гипнозу?   -  интересуюсь  я.  Вика
пренебрежительно  хмыкает.  Вопрос  риторический,  среди дайверов
гипнабельных  нет.  Раз  уж мы преодолеваем дурман дип-программы,
то  словами  нас  не  проймешь.  - Вот то-то и оно, - говорю я. -
Валять  дурака мы все умеем. А вот как насчет того, чтобы окунуть
собеседника в тишину?
     -  Я  тоже  устала,  -  шепчет  Вика.  -  Знаешь, еще час, и
заговорю такими загадками, что Неудачник позавидует...
     -  Мы  сейчас  ляжем  спать.  Потом  вынырнем,  не  разрывая
канала. Перекусим. У тебя дома найдется еда?
     - Конечно.
     - Ну и прекрасно. Ешь и ложись. Утром вернемся и все решим.
     Мы  так  и  поступаем.  Я  заставляю  Неудачника помочь мне,
вдвоем мы наламываем три охапки ельника, кладем у костра.
     Постель  оказывается  такой удобной, что я с трудом борюсь с
желанием наплевать на ужин.
     Глубина... глубина... я не твой...
     Веки  были свинцовыми, я с трудом их разлепил. На экранчиках
плясал  огонь,  в  наушниках  шуршал  ельник  -  Вика ворочалась,
устраиваясь поудобнее.
     - Леня, ты прерываешь погружение? - спросила "Виндоус-Хоум".
     - Нет.
     Я снял шлем, глянул на часы.
     Поздний   вечер.   Но  не  настолько,  чтобы  было  неудобно
заглянуть к соседям. Пиво чуть-чуть подождет.
     Выдернув    шнур    виртуального    костюма,    я   угомонил
перепугавшийся компьютер и глянул на себя в зеркало.
     Клоун. Со штепселем на поясе. Пугнем старушек?
     Трико  валялось  в  тазу  для  стирки.  Я  надел  его поверх
виртуального  костюма,  провод  скатал и заткнул за пояс, прикрыв
сверху   курткой.  Ничего,  нормальный  мужик  получился,  только
слегка опухший.
     В  под®езде  тихо  побрякивала  гитара. Посмотрев в глазок я
открыл замки.
     Компания  юнцов  ютилась  на  площадке  между этажами. Один,
терзая струны, напевал:
     - Одинокая птица, ты летаешь высоко...
     При  виде  меня  подростки почему-то смутились. Только сосед
сверху быстро спросил:
     - Леня, у вас закурить не будет?
     Я  покачал  головой.  Вижу, что парень косится на вздувшееся
на  боку  трико. Как раз по размерам сигаретной пачки. Вряд ли он
догадывается, что некоторые живут с розеткой у пояса.
     Позвонив  в  соседнюю  квартиру я дождался шаркающих шагов и
настороженного  "Кто  там?"  Глазку и собственным глазам старушка
не доверяет.
     -  Людмила  Борисовна,  извините  ради  Бога,  -  сказал я в
дверь. - Можно позвонить от вас? У меня телефон сломался.
     После минутного колебания заклацали древние замки.
     Я протиснулся в узкую щель, дверь немедленно захлопнулась.
     -   Молодежь   опять   сидит?   -  поинтересовалась  Людмила
Борисовна.  Старушке  уже за семьдесят, и вступать в пререкания с
юной шпаной она не рискует.
     - Сидит.
     - Хоть бы ты им высказал, Леня! Это ж никакого покоя нет!
     В  квартире  звуков  из под®езда не слышно, дверь у бабульки
мощная, но я не спорю:
     - Обязательно скажу, Людмила Борисовна.
     -  А  чего  телефон-то  твой  сломался?  Не уплатил вовремя,
отключили?
     Я покорно кивнул, восхищенный ее догадливостью.
     -  Болтать  ты  любишь,  - бурчит старуха. Когда-то мы с ней
были   на  параллельных  номерах,  но  жить  так  было,  конечно,
невозможно.   Я   заплатил   за  разделение  номеров,  да  еще  и
субсидировал  бабку  -  ведь  спаренный  телефон стоил ей немного
дешевле. По-моему, она посчитала меня идиотом.
     Зато отношения у нас улучшились.
     -  Бери,  звони,  время-то  позднее...  -  Людмила Борисовна
кивнула на телефон. Отходить от меня она явно не собирается.
     Любопытство - не порок...
     Я  набрал  номер  Маньяка,  стараясь не обращать внимания на
грязный телефонный диск и липкую трубку.
     - Алло?
     - Шура, добрый вечер.
     -   Ага...   -   довольным   голосом   произнес   Маньяк.  -
Об®явился... преступник.
     - Шура, они...
     -  Ладно,  я  разбираюсь. Лицензия на производство локальных
вирусов у меня есть, тут не придерутся.
     - А ты регистрировал "Варлока"?
     -  Конечно.  У  самого  Лозинского.  Все  исходники отвечают
Московской Конвенции, так что им обломится.
     Меня   потихоньку   отпускает.   Если   бы   вирус   не  был
зарегистрирован  у кого либо из создателей антивирусных программ,
то  Маньяка  ждали  бы  крупные неприятности. Конечно, меня могут
обвинить   в   неосторожном  использовании  оружия,  в  нанесении
ущерба... но для этого еще надо меня найти.
     - У тебя спрашивали, кто купил вирус?
     -  Само  собой.  Я  им  дал  твой  адрес. Тот, который самый
дохлый.
     Еще  года  два  назад,  когда я начал балансировать на грани
закона,  кто-то  из дайверов посоветовал мне купить пару адресов,
и  никогда их не использовать. На этих несуществующих товарищей и
списывались все вирусы, которые я брал у Маньяка.
     -  Я  сказал,  что  вирус  тебе  обошелся  в штуку баксов, -
продолжает Шурка.
     - Знаешь, будет правильно, если я...
     -  Успокойся. У меня уже пять заявок на покупку "Варлока" по
этой  цене,  -  Маньяк  довольно  захохотал. - Крутизна! За такую
рекламу я Джордана готов пивом угостить. Весь "Диптаун" шумит.
     - А продажа не запрещена?
     -  Пока  нет. Копаются в исходниках. Лучше скажи, ты где был
час-полтора назад?
     - Ну... как обычно.
     Людмила  Борисовна легонько покашляла. Любопытство борется в
ней  со  старческой  жадностью.  Повременная  оплата  - это самый
гнусный враг компьютерщиков и болтунов.
     -  Ясненько,  в  глубине.  А  я  заходил. Пива хотел с тобой
выпить.
     Маньяк вдруг начал мяться.
     - Ты... выгляни за дверь.
     - Зачем?
     -   Я  позвонил,  посидел  на  лавочке,  пива  попил.  Снова
поднялся,  позвонил. Потом оставил у тебя под дверью пару бутылок
"Холстена". Светлого. Глянь, стоят?
     Я издал звук, похожий на скрип старого дисковода.
     - Шура, а что, с утра коммунизм ввели? Ты чего?
     - Ну глянь, может стоят... - буркнул Маньяк.
     - Нет, не стоят! Я от соседки звоню.
     - Ну... и бес с ними, - сказал Шурка.
     Все-таки  иногда  мой  разум пасует при общении с настоящими
компьютерщиками.  Может быть Шурка спутал реальный мир и глубину,
где цена на пиво вполне символическая?
     - Рассказать, так не поверят...
     - Ну, те кто выпил, поверят, - мрачно заметил Маньяк.
     -  Зайди  утром,  часов в десять, - попросил я. - Надо кое о
чем поговорить.
     - Только не забудь вынырнуть. Зайду.
     - Пока, Шурка.
     Я повесил трубку, смущенно посмотрел на Людмилу Борисовну.
     - Долго я?
     -  Ладно, ничего, - старуха махнула рукой. - Бизнес, разве я
не понимаю? Продаешь-то что?
     - Пиво, - сказал я наугад.
     -  Я  и  сама  пиво  любила выпить. Только разве ж на пенсию
полакомишься?
     -  Людмила  Борисовна,  а  давайте  я  вас угощу? - радостно
предложил я. - У меня как раз образцы дома есть!
     Это  лучший  выход  из  ситуации.  Иначе старуха обязательно
припрется   ко   мне,   и   будет  звонить  с  моего  телефона...
компенсируя  нанесенный  ей  ущерб. А в мою квартиру слабонервным
лучше не входить.
     - Разве что бутылочку... - оживилась старуха.
     Когда  я  нес  ей  через  площадку  бутылку  "Ораниенбаума",
молодежь   проводила   меня   с  лестницы  жадным  взглядом.  Что
говорить,   две   бутылки   легкого   пива  на  четырех  здоровых
лоботрясов - это несерьезно.

        10

     В  снежных  недрах морозильника я нашел окаменевшую сосиску.
Из  консервов  осталась  банка  килек,  купленная  не то в период
полного безденежья, не то из ностальгических соображений.
     Спать  хотелось до отупения, но я все же разогрел несчастную
сосиску,  взял консервный нож, выставил перед собой две бутылочки
пилзенского  "Урквела". Ужин при свечах - свечи как раз трепетали
на   мониторе   компьютера.  Включился  скринсейвер,  сохранитель
экрана.  Потрескивание  костра,  доносящееся  из  шлема, было как
нельзя уместно.
     Ну   ее  к  черту,  глубину!  Неудачника  этого.  Сейчас,  в
реальном  мире,  все  происходящее  казалось пьесой абсурда. Если
завтра  утром  Неудачник  не  расколется  -  выходим  с  Викой из
пространства   гор.  Навсегда.  Пусть  рассказывает  свои  сказки
скалам и соснам - они оценят.
     Я    глотнул    холодного   пива,   тихонько   застонал   от
удовольствия.   Принялся   вскрывать  кильку.  Аккуратно  отрезал
крышку, подцепил вилкой...
     И чуть не упал со стула.
     На меня укоризненно смотрела сотня рыбьих головок.
     Где-нибудь   в  виртуальности  подобная  шутка  меня  бы  не
удивила. А вот в настоящем мире...
     Я  подцепил  облитые томатом головы, пытаясь найти хоть одну
целую  рыбешку.  Ничего.  Очень старательно сделано. Я представил
себе   рыбозавод...   этакую   плавучую   махину...   или   килек
консервируют  на берегу? Конвейер с этой низкосортной продукцией.
Офонаревших  от  рыбной  вони  и  монотонного  труда  девчонок на
конвейере.  Вот  одна  из  них  снимает  с  ленты  пустую банку и
начинает плотно напихивать в нее рыбьи головки. Шутка.
     Я  действительно  засмеялся,  с  содроганием закрывая банку.
Ужинать  было  нечем,  но  обиды  на  безвестную  работницу  я не
испытывал. Наоборот. Все оказалось неожиданно уместным.
     Присосавшись к бутылке, я разом прикончил первый "Урквел".
     Дайвер,  тебе  захотелось  чудес?  Машинного разума и людей,
входящих в виртуальность напрямую?
     Очнись,  дайвер!  Вот  они, доступные нынешнему миру чудеса!
Слямзенное  пиво, фаршированные глазами килькины головы, духота и
грязь   старушечьей   квартиры,  малолетняя  шпана  на  лестнице,
надоедливая капель из крана на кухне.
     Это  -  жизнь.  Какой  бы  дурацкой и скучной она ни была. А
там,  внутри шлема, созданная машинами и подсознанием сказка. Наш
электронный эскапизм.
     Я  открыл вторую бутылку пива, взял банку, вышел на балкон и
вывалил  ее  содержимое  в чахлый палисадник. Бродячих кошек ждет
пир этой ночью.
     -  Неэтично! - укорил я сам себя. В мои мозги, не хуже чем в
Викину программу, вшито, что мусор из окна кидать не стоит.
     Но,  в  отличии  от  машин,  мы  умеем плевать на запреты. С
балконов.
     Прямо  с  остатками  пива  я  прошел  в  туалет.  Расстегнул
комбинезон, поглядывая на бутылку. Пить уже не хотелось.
     -  К  чему этот долгий и утомительный процесс? - риторически
спросил я и вылил остатки пива в унитаз.
     Я  добрел  до кровати, выключил свет. Сколько ж можно спать,
скрючившись  за  столом,  с электронной кастрюлей на голове?