нь.
     Но  почему  я  все-таки  верю в эти смешные лозунги с той же
радостью, как в детстве верил в коммунизм?
     Почему мне так хочется верить - вопреки всему?
     Преступая   законы,  громя  чужие  компьютеры,  воруя  чужую
"интеллектуальную  собственность",  не платя нищей родине налоги,
не  доверяя  никому,  кроме  десятка  друзей - и верить во что-то
теплое, чистое и вечное? В свободу, доброту и любовь?
     Наверное, я просто из той породы, что иначе жить не умеет.
     И,  в  общем, никто мне не мешает верить в свободу и дальше.
Отсидевшись  в  реальности  десяток  дней,  сменив каналы входа в
глубину и сетевой адрес.
     Верить - очень просто.
     Я  смотрел  на  трехмерную  сетку  нортоновской  таблицы, на
ровненькие  строчки  директорий и поддиректорий. Три гигабайта, и
все     заполнены     под     завязку.    Служебные    программы,
вирусы-антивирусы,   кусочки   Викиного  "сознания",  музыкальные
файлы  и  игры,  ворованная  информация  и  свежие  книги, еще не
успевшие  выйти  из стен типографии. Вон "Сердца и моторы - снова
в  пути"  Васильева,  вон  свеженький  детектив  плодовитого  как
пиранья  Льва  Курского, вон нашумевший роман Олди. Выйти сейчас,
купить  много-много пива, распечатать на стареньком "Лазер-джете"
пару  книжек, завалиться на тахту. Отоспаться - вволю! А господин
Урман,  которого  я никогда не увижу воочию, и господин Без Лица,
которого  не увижу тем более, могут сражаться с Вилли-Гильермо за
Неудачника...
     Никогда мне не нравились дураки и камикадзе.
     Я  взял  с корпуса своей "пятерки" телефонную трубку, набрал
номер   Маньяка.   Мне   опять   повезло   -  он  не  болтался  в
виртуальности и не спал.
     - Алло!
     - Шура, это я.
     - А... - Маньяк убавил тон.
     - Ты не занят?
     - Ну... немного.
     - Программу пишешь?
     - Нет, картошку чищу. Галя ужин готовит.
     - Поздравляю.
     - С чем? - насторожился Маньяк.
     - С примирением!
     - А... да, ерунда.
     Злоупотреблять  его  временем,  да  еще в условиях недавнего
воссоединения с супругой, не стоит.
     - Шура, скажи, возможно войти в "Лабиринт Смерти" с оружием?
     -  С  вирусом,  что  ли?  Тебе "BFG" мало? - Маньяк начинает
веселиться.  - Шутишь. Это пространство в пространстве, созданное
с  жестко  заданными целями. Проще в Пентагон вирус засунуть, чем
через фильтр "Лабиринта" пронести.
     - Уж не ты ли им фильтр делал?
     -  Нет,  -  с сожалением сознался Маньяк. - Не я. Но я знаю,
кто и как его делал.
     - И как?
     -  Во  входном  портале  твой внешний образ копируется. Если
при  тебе  есть программы, любые, то они отсекаются. Через сервер
"Лабиринта" проходит твоя точная внешняя копия.
     - Никак не обойти? - беспомощно поинтересовался я.
     - Подумай.
     -  Что-то  часто  приходится...  надоело уже, - буркнул я. -
Шура! Ну скажи - можно пробить фильтр?
     -  Пробивают  только  стены  лбом,  -  наставительно  сказал
Маньяк. - Что случилось?
     - Очень скверная история. Очень.
     - Для кого - скверная?
     - Для всей глубины. И для одного хорошего человека.
     -  А для тебя? - в лоб спросил Маньяк, и я невольно вспомнил
"Трех мушкетеров".
     - Полный швах. Можешь поверить.
     Маньяк ответил не сразу. Даже начал что-то насвистывать.
     - Шурка!
     - "Warlock - девять тысяч" тебя устроит?
     - А что это?
     - Локальный вирус. Как обычно.
     - И он пройдет через фильтр?
     - Может быть.
     -  Шура, я тебя не очень отвлекаю? От картошки? - охваченный
внезапным раскаянием, спросил я.
     - Ничего, уже дочищаю...
     Я  радиотелефоны  не  люблю. Хватит мне излучений от родного
компьютера.  Маньяк,  наоборот,  жизни  без  них не мыслит. Вот и
сейчас,  наверное,  стоит,  прижимая  плечом  трубку, и сдирает с
картошки кожуру.
     - Залей мне его.
     - Прямо так и залить?
     - Да, - набравшись наглости попросил я.
     -   Подожди,  не  все  так  просто.  Ты  какими  программами
пользуешься для создания облика?
     - Разными... "Биоконструктор", "Морфолог", "Личина"...
     - Ясно. В какой личности будешь пользоваться вирусом?
     - Личность номер семь, "Стрелок". "Ганслингер"...
     - Расширение какое у файла?
     - А? Расширение? Кажется...
     -  Врубай терминал, - устало приказал Маньяк. - Ставь полный
доступ на пароль... ну, например, "12345".
     - Один-два-три-четыре-пять, - как дурак повторил я.
     - Цифрами! - уточнил Маньяк. - Я сам все настрою.
     - Спасибо!
     - Не отделаешься... пиво с тебя.
     Маньяк  еще  вздохнул,  и  перед  тем,  как положить трубку,
пригрозил:
     -  Звоню  через  пять минут. Твоя старуха уже работает, ждет
меня, и послушна как гимназистка. Ясно?
     Я  бросился  к компьютеру. Через три минуты Вика согласилась
покориться   тому,   кто  прозвонится  с  паролем  "12345",  и  я
отправился  на  кухню,  готовить  ужин.  Я не успел еще наполнить
чайник,   как   в  комнате  затренькал  телефон,  а  потом  начал
посвистывать соединяющийся модем.
     Все-таки я дурак. И камикадзе.
     Впрочем, любить самого себя глупо. Можно и дураком побыть.
     Я  успел выпить чая с вареньем, завалявшимся в буфете, потом
наполнил  кружку  заново  и  пошел  в  комнату.  Маньяк  как  раз
отсоединялся  от  компьютера,  оставив  посреди  экрана  пылающую
красную  строчку  "Взял  кое  что  из  твоего  барахла почитать и
поиграться вирус вшит инструкция голосом через минуту".
     Знаками препинания Маньяк беззаботно пренебрег.
     Выйдя  в  "Нортон"  я  отыскал  файл  с  внешностью  Стрелка
(расширение  у  программы  оказалось  самое  заурядное  - .clt) и
начал  сравнивать  с  другими,  неизмененными  обликами.  На  мой
взгляд ничего не изменилось.
     Как и следовало ожидать.
     Минут  через  пять  позвонил Маньяк и быстро об®яснил, что и
как  я  должен  сделать.  Я  лишь  головой замотал, когда до меня
дошло, что он сотворил с моей внешностью "номер семь".
     Варлок   девять   тысяч  явно  был  его  давней  заготовкой,
приберегаемой  для  особых  случаев. Если подобную штуку хоть раз
использовать, то возникнут сотни плагиаторов.
     -  Пиво, пиво и еще раз пиво... - отключив телефон сказал я.
Впрочем,  будет  ли  у  меня  возможность  это  пиво  поставить -
неизвестно.
     Я  собирался  устроить  в  глубине  такую  бурю, которой она
давно уже не знала.
     Бурю, которую она заслужила.

        11

     -   Терминал   включен,  -  отрапортовала  Вика.  Я  щелкнул
курсором  по  иконке  соединения, и через несколько секунд был на
сервере "Россия Он Лайн".
     Адрес,   оставленный   мне  Человеком  Без  Лица,  я  помнил
наизусть.  Какой-то  польский  сервер,  что  абсолютно  ничего не
значит.   Это   просто   ретранслятор,   наверняка   по   пути  к
таинственному  незнакомцу мой сигнал промчится сквозь пару-другую
стран.
     Видеоподдержкой  сервер  не  пользовался. Никаких рисованных
мордочек  или анимированных фотографий на экране. Строгое меню на
польском,  английском, возможность поддержки еще десятка языков -
включая  румынский  и корейский... русского нет. Увы, не очень-то
жалует  нас  братский народ. Я ответил на приветствие оператора и
попросил  установить  связь с "Man without face". Через полминуты
оператор  переключился  на  русский драйвер клавиатуры и попросил
назвать абонента на моем родном языке.
     "Человек Без Лица", - набрал я.
     Меня  начали  перекидывать  с  сервера на сервер. Первые два
были  открытыми,  о  трех  следующих  я не узнал ничего. Потом на
экране появилась надпись "Ожидайте". На русском, между прочим.
     Ожидал я четверть часа.
     Первые  пять  минут  тихо  и  скромно,  потом  -  достав  из
холодильника пиво и засунув в сидишник старый альбом "Наутилуса".
     Я  просыпаюсь  в  холодном  поту,  Я  просыпаюсь в кошмарном
бреду...
     -  пел  Бутусов.  Хороший певец. Пока сам тексты сочинять не
пробует.
     Как  будто  дом  наш  залило  водой,  И что в живых остались
только мы с тобой...
     Я  вспомнил  свой  сон  -  в  котором  был  певец на сцене и
бедолага  Алекс.  Вещий сон, в какой-то мере. Вот только почему я
представил  Неудачника  певцом?  В  жизни у меня не было знакомых
музыкантов,   а   уж  сам  я  рискую  напевать  только  в  полном
одиночестве.
     И  что  над  нами  -  километры  воды, И что над нами - бьют
хвостами  киты, И кислорода не хватит на двоих - я лежу в темноте
Слушая наше дыханье... Я слушаю наше дыханье...
     Нравится  мне  эта  песня.  Она  словно  о  моей  глубине, о
виртуальном  мире,  которого  еще не существовало пять лет назад,
когда  писалась песня. Это я пытаюсь разучиться дышать, не верить
в красоту киберпространства.
     "Кто?"
     Дернувшись к экрану я, не раздумывая, набрал:
     "Я."
     "Как успехи, дайвер?"
     "Полагаю, Вам это известно."
     Многое отдал бы, чтобы узнать - кто он, Человек Без Лица.
     "Да."
     "Я не справляюсь."
     "Это твоя беда."
     "Не только."
     Заминка  -  то  ли  Человек  Без Лица думал, то ли где-то на
линиях случился сбой.
     "Чего ты хочешь?"
     "Помощи."
     "Мне нечем помочь. Все, что тебе нужно - в тебе самом."
     Будь  он  рядом - реальным человеком, из плоти и крови, я бы
произнес  то,  что стоит говорить лишь устно, а лучше - вообще не
говорить.  Я и высказался вслух. Но у сетей свои нормы общения, и
пальцы мои отбили на клавиатуре:
     "Кто он?"
     "Тебе уже сказали."
     Пауки.  Протянувшие  тонкие  ниточки  в  чужие логова. Урман
следит   за   "Лабиринтом",   а  Человек  Без  Лица  контролирует
"Аль-Кабар".
     "Это правда?"
     "Возможно."
     "Я НЕ СПРАВЛЯЮСЬ!" - строчными буквами написал я.
     "Жаль."
     И   -  почти  мгновенно,  в  нижней  части  экрана  возникла
строчка: "Связь прервана по желанию абонента".
     -   Связь   прервана!   -   подтвердила  Вика.  -  Повторное
соединение?
     -  Нет,  -  ответил я. Почему-то не было ни капли сомнений -
польский сервер больше не соединит меня с Человеком Без Лица.
     Может  быть,  он обижен, что я рассказал о нем Урману. Может
быть, разуверился в моих способностях.
     Результат один.
     - Вика, я умный? - спросил я.
     В  "Виндоус-Хоум" набито около тысячи ключевых слов. Порой с
компьютером можно вести очень забавные беседы... почти разумные.
     -  А  какой  ответ  ты хотел бы услышать? - уклонилась Вика.
Как  всегда,  когда  слова  не  имели  формы  приказа, но были ей
непонятны.
     - Правдивый.
     - Я не знаю, Леня. Очень хотела бы ответить, но не знаю.
     - Дура ты, Вика.
     - А ты хам.
     Я   засмеялся.   Услышь   меня   кто-нибудь,   незнакомый  с
современными  операционными системами - обязательно бы решил, что
мой "пентиум" разумен.
     - Извини, Вика.
     - Ничего. Я не сержусь.
     Разум  -  имитация  разума... Где граница между ними? Мы уже
разговариваем  со  своими  компьютерами, они здороваются с нами и
желают  приятных  снов. Многие - я например - большую часть жизни
проводят   в   виртуальном   пространстве.   Но   это  не  победа
человеческого  разума,  это  лишь  имитация победы. Яркие флаги и
фейерверки   над  пустотой.  Больше  частота  процессора,  больше
память  -  и  машина  становится  похожа на человека. Но не более
того...
     А  Неудачник  -  он  тоже  может  быть  программой. Такой же
хитрой,  как  вирус  Маньяка.  Пролезшей  сквозь фильтр под видом
человека,  пустившей  корни  в  сервер  тридцать третьего уровня.
Способной поддерживать беседу и уничтожать чудовищ.
     - Блин! - завопил я.
     Это  же так просто! Сотня фраз, произносимых когда удачно, а
когда  невпопад.  Программа,  обучающаяся  на  твоих  собственных
словах,   возвращающая  тебе  твои  собственные  мысли.  Послушно
идущая  вслед  за  наивными  спасателями...  Конечно, ей не нужны
никакие каналы связи.
     Что  я  говорил  Неудачнику,  как  он  мне отвечал? Я напряг
память.
     Не  знаю.  Может  быть  -  и  программа. Тогда "Аль-Кабар" и
Человек Без Лица ткнули пальцем в небо.
     Как хорошо, если я угадал. Как просто разрешается загадка!
     Тишина, Стрелок...
     Меня  пробила  дрожь.  Я  вспомнил  ту пустоту, что накатила
после его слов.
     Программа?
     Неудачник, бережно несущий нарисованного мальчишку...
     Программа?
     -  Ничего я не понимаю, Вика, - сказал я. - Совсем ничего. И
ты мне помочь не можешь.
     - Я могу помочь? - невпопад ответила Вика.
     - Нет!
     - А кто может?
     Я помолчал, прежде чем ответить.
     - Настоящая Вика. Глубина!
     - Включение дип-программы?
     Вместо ответа я нацепил шлем и положил руки на клавиатуру.
     deep
     Ввод.
     Темноту   экранов   расчертили   падающие  звезды,  радужная
спираль  закрутилась перед глазами. Стирая реальность, уводя меня
к небоскребам Диптауна.
     Первый  миг  - самый трудный. Комната та же самая, но я знаю
- это морок, мираж.
     - Все в порядке, Леня?
     Кручу головой.
     Комната в порядке. Я - не тот.
     - Личность номер семь, "Стрелок".
     - Выполняю...
     В  этот  раз  моя  внешность  меняется томительно долго. Что
поделаешь, неизбежная плата за оружие.
     - Все в порядке, Леня?
     Встаю, смотрю на себя в зеркало.
     - Да. Спасибо, Вика.
     Подхожу  к  холодильнику,  ищу  в нем лимонад. "Спрайта" уже
нет, осталась только "Кока-кола". Пойдет.
     - Удачи, Леня.
     - Спасибо.
     Я  жадно  пью  самый популярный в мире напиток, задуманный -
вот  смех-то!  - как средство от поноса. Урман считал, что у меня
есть  еще пять часов. Теперь осталось четыре. Почти чувствую, как
где-то  вдалеке,  на других континентах, скрипят мозги чиновников
всех   мастей,  начиная  осмысливать  феномен  Неудачника.  Скоро
тридцать   третий   уровень   "Лабиринта"   прикроют.   Скоро  за
Неудачником   устроят   охоту.   Неважно,  кто  он,  человек  или
программа. Я его вытащу.
     -  Вызови  мне  такси,  -  говорю  я,  и выхожу из квартиры.
Спускаюсь в чистеньком светлом лифте, открываю дверь под®езда.
     Меня  поджидает  старый "Форд". Водитель - прилизанный юноша
в  белой  рубашке. Копия того, что я убил два дня назад, проникая
в   "Аль-Кабар".   Мне   даже  стыдно  становится  при  виде  его
доброжелательной улыбки.
     - Публичный дом "Всякие забавы"! - рявкаю я.

        100

     Наверное,  Вика  уговорила  Мадам  сделать  для  меня особый
статус.  Во  всяком  случае,  когда я вхожу в холл, там уже сидят
трое  мужчин.  Все вскидывают головы - у всех в глазах смущение и
испуг.   Друг   друга   они   не  видят,  а  двое  даже  частично
пересекаются   в   пространстве,   напоминая  уродливых  сиамских
близнецов.
     Эти  двое  -  статные голубоглазые брюнеты, стандартные тела
из  набора  "Виндоус-Хоум".  Видимо,  надеты  в целях маскировки.
Третий  -  смуглый  здоровяк,  выбритый  наголо. Сближает их всех
лишь  взгляд.  Словно  у  человека,  пойманного  за выдавливанием
прыщей.
     Видимо,  я  теперь  на правах сотрудника борделя? Вижу сразу
всех посетителей, могу проходить в служебные помещения?
     -  Привет!  - говорю я, вяло вскидывая руку. Все трое быстро
кивают.   Один  с  деланно-небрежным  видом  откладывает  зеленый
альбом, другой отшвыривает фиолетовый.
     Лишь   бритый  здоровяк  упрямо  продолжает  листать  черный
альбом, с любопытством разглядывая фотографии.
     Я  подхожу  к охраннику. Он послушно распахивает передо мной
дверь, и я выхожу из холла, избавляя посетителей от душевных мук.
     Провожать  меня  не  собираются,  но дорогу я помню. Коридор
пуст,  часть  дверей  открыта,  часть  -  нет. Из одной доносятся
взрывы  хохота. За дверью - беседка, окруженная цветущей сакурой.
В  небе  -  нежаркое  весеннее  солнце,  вдали  -  конус Фудзи. В
беседке  пьют чай две девушки, при виде меня они беззаботно машут
руками:
     - Стрелок, привет! Чаю хочешь?
     -  Н-нет,  -  бормочу я, быстро удаляясь. Еще из одной двери
высовывается  абсолютно  голая девчонка. Но стеснения у нее нет и
в помине.
     -  А Вика занята! - говорит она. - Может, посидишь у меня? А
то ску-у-учно!
     Никакого  намека  в  словах  девчонки  нет.  И мысль о сексе
возбуждает  ее  не  больше,  чем  процесс вдоха-выдоха. Но что-то
такое   страшное   есть  в  самой  ситуации...  в  этих  веселых,
дружелюбных, молодых девушках...
     Я вдруг понимаю, что напоминают мне эти девочки.
     Какую-то  старую  фантастическую  книжку про веселых молодых
людей,  занимающихся любимым делом, днюющих и ночующих на работе,
дружелюбных,  всегда готовых помочь товарищу, неспособных сказать
друг о друге плохое слово...
     Это  как  кривое  зеркало.  Фальшивое  отражение. Зло надело
одеяния добра - и, странное дело, они оказались впору!
     -  Спасибо,  я  все-таки  у нее подожду! - отчаянно улыбаясь
отвечаю я. - Спасибо!
     Девушка   корчит   жалобную  гримаску  и  исчезает  в  своей
комнате. А я иду дальше.
     Пока не встречаюсь взглядом с черным котенком на фотографии.
     -  Мяу!  - тихонько шепчу я, толкая дверь. Котенок открывает
рот, тихо мяукает в ответ и вновь замирает.
     Горная  хижина  пуста,  лишь ветер из открытого окна треплет
короткие  занавески. Облокотившись на подоконник, долго смотрю на
горы.
     Нет,   это   невероятно.   Создать   целый   мир,  в  полном
одиночестве!  И  не  ради денег и славы, не на заказ - просто для
себя. Не для того, чтобы войти в этот мир.
     Лишь  знать,  что  он есть. Рядом, за окном. Искрящийся снег
вершин,  бескрайняя  синь  неба, камни на склонах, черный мох под
соснами,  парящие  в  небе птицы и снующие по деревьям белки. Мир
тишины,  чистоты  и  покоя.  Мир,  в  котором  не придумано слово
"грязь".
     Мне кажется, что Неудачнику он мог бы понравиться.
     Очень надеюсь, что понравится...
     - Леня?
     Вика входит неслышно и застает меня врасплох.
     - Извини... тебя не предупредили?
     Она качает головой.
     -  Мне  захотелось с тобой посидеть. Чуть-чуть, - я невольно
начинаю оправдываться. - У тебя... все в порядке?
     Вика кивает.
     -  Не стоит так часто нырять в глубину, - говорю я, подходя.
- Ты хоть перекусила?
     - Немножко. Клиентов сегодня - море.
     Она не отводит взгляд. Она привыкла считать это работой.
     А  со  мной что-то не так. В груди - холодный ком, сыпучий и
колкий, как снег на морозе. Я глотаю воздух, и говорю:
     - Неужели тебе необходимо так много работать... Мадам?
     Вика отходит к окну. Спрашивает, не оборачиваясь:
     - Как ты узнал?
     - Почувствовал.
     - Уходи, Леонид. Уходи навсегда, ладно?
     - Нет.
     -  Какого  дьявола  ты  ко  мне  привязался?  - кричит Вика,
поворачиваясь.  - Зачем тебе подруга-проститутка? Проваливай! Мне
это  все  нравится,  ясно?  Трахаться  по  сто раз в день, менять
тела,  командовать  девчонками  и  делать вид, что я одна из них!
Ясно? Ясно тебе?
     Я  просто  стою и жду, когда она выкричится. Потом подхожу и
становлюсь рядом у окна.
     Говорить  сейчас  нельзя,  и  касаться Вики тоже не стоит, а
молчать опасно, но выхода нет, и я жду. Сам не зная, чего.
     Горы  вздрагивают,  и пол под ногами начинает трястись. Вика
вскрикивает,  хватаясь  за  подоконник,  я  хватаю  ее за плечо и
упираюсь  свободной  рукой в стену. Земля трясется. Снежные шапки
оплывают  белым дымком, вытягивают вниз щупальца лавин. Мимо окна
с грохотом проносится огромный валун.
     -  Мамочка...  -  шепчет  Вика,  садясь  на  пол. Она скорее
возбуждена, чем напугана. - Пригнись, Леня!
     Я  падаю  рядом с ней, и вовремя - в окно бьет хороший заряд
каменной шрапнели.
     - Баллов пять! - кричит Вика. - Семь!
     -  Восемь!  -  поддерживаю  я.  Вряд ли она видела настоящие
землетрясения, иначе бы не веселилась.
     Пол   хижины   еще   трясется,   но   уже   слабее,   мелкой
конвульсивной дрожью.
     -  Круто,  -  шепчет  Вика,  вытягиваясь  на  полу. Ловлю ее
взгл