бя поспать?
     - Что?
     -  Поспать.  Я  почти  сутки  в глубине, а работать лучше со
свежей головой.
     Вика - вот чудо - подходит к вопросу по-деловому.
     - Тебя разбудить?
     - Да, через два часа.
     - Спи. Будь как дома. Я сама тебя разбужу.
     Она  треплет  меня по голове - жест скорее подошел бы Мадам,
но  мне  все  равно  приятно.  Кивает  на  постель и выходит в ту
дверь,  что  ведет  в  костюмерную.  Через минуту Мадам выйдет из
своей комнаты и отправится командовать девочками.
     А  я  делаю не совсем корректный поступок. Достаю из кармана
куртки катушку с тонкой нитью. На конце нити - грузик.
     Ветер  за  окном не утихает ни на минуту, нитку раскачивает,
но  я  все-таки  вытравливаю  ее  до конца. Когда грузик касается
склона,  смотрю  на нить: каждый метр ее отмечен полоской красной
краски.
     Семь  с  половиной  метров.  Простыни  тут  не  помогут.  Ну
ничего,   в  борделе  наверняка  есть  веревки,  хотя  бы  в  тех
комнатах, что предназначены для садомазохистов.
     Выкидываю  катушку  за  окно.  Мне  чуть-чуть  неловко, но я
утешаюсь  тем,  что  Вика  наверняка  разрешила бы этот маленький
эксперимент.
     Она ведь сказала - "будь как дома"...
     Я  плюхаюсь  на  узкую кровать, прямо на покрывало. Закрываю
глаза.  Но  перед тем, как позволить себе уснуть, все-таки выхожу
из  виртуальности  и  приказываю  "Виндоус-Хоум"  разбудить  меня
через два часа.
     Сон  приходит  почти  мгновенно.  Я  почему-то  надеюсь, что
снова  увижу  что-то  сюжетное и пророческое - как в прошлый раз,
когда Алекс расстрелял Неудачника. Но мне снится полный сумбур.
     Радуга,   сияющая  над  Диптауном.  Ослепительные  всполохи,
похожие  на  дип-программу. Только эта радуга сложена из уступов,
это  библейская  лестница,  уходящая в небо. Я иду по ней, словно
Компьютерный  Маг в своих крылатых шлепанцах. Цвета, оказывается,
имеют  разную  плотность  -  я  проваливаюсь в фиолетовых и синих
слоях,  слегка  опираюсь  на  зеленые  и твердо ступаю по желтым.
Город подо мной ярок и наряден, я вижу его сквозь цветной туман.
     Во  сне я даже знаю, почему иду в небо. Где-то там, наверху,
хрустальный  купол  глубины,  разделивший  мир  пополам. Я должен
разбить  его  -  или  оружием  Маньяка,  или  голыми  руками, как
получится.  Хрусталь треснет и прольется на город - ослепительным
звездным  дождем.  Ведь звезды - они из хрусталя, это не подлежит
сомнению. Из колкого хрусталя, отражающего свет наших глаз.
     И  что-то случится. Может быть звезды сожгут нас. Может быть
-  успеют  остыть, и упадут в подставленные ладони. Не знаю, чего
именно я хочу.
     Главное   -   не   ошибиться  и  ударить  вовремя.  Оно  уже
определено,  то время, когда я смогу превратить барьер в миллионы
хрустальных звезд. Оно почти пришло, время...
     - Время... Леонид, время...
     Открываю  глаза  под  шепот  "Виндоус-Хоум".  Проходит  пара
секунд, прежде чем я осознаю, где нахожусь.
     А еще через мгновение входит Вика.
     - Ты проснулся?
     Киваю,  сажусь  на  смятой постели, тру лоб. Голова тяжелая.
Надо было или дольше спать, или вообще не ложиться.
     - Я сварю кофе, - говорит Вика.
     Привалившись  к  деревянной  стене,  наблюдаю  за Викой. Она
достает  из черного, не от грязи - от старости, буфета полотняный
мешочек  с  кофе.  Мелет  зерна  на маленькой ручной кофемолке из
надраенной до блеска меди. Умело разжигает очаг.
     Пахнет  сухими сосновыми дровами, закипающим кофе и какой-то
абстрактной,  немедицинской  чистотой...  то  ли  воды  в  горном
ручье, то ли горячего песка под солнцем.
     Хорошо.
     Я могу прошептать свою считалочку и выйти в реальность.
     Сварить   настоящий  кофе  и  даже  сдобрить  его  остатками
коньяка. Умыться холодной водой.
     Будь я проклят, если так поступлю.
     Это  здесь  все  настоящее  -  чистый  воздух,  живая  вода,
кофейная  гуща  на  дне  чашки, заботливый взгляд Вики. Снаружи -
заброшенная пыльная комната, сырость, гнилая вода из крана.
     ...Что-то    часто    стало    накатывать    на   меня   это
самоубийственное желание - стать таким, как все...
     -  Коньяк? - спрашивает Вика. Наливает мне маленькую рюмочку
"Ахтамара".
     - У меня есть еще минут пять, - говорю я. - Потом... пора.
     - Ты вернешься не один?
     - Надеюсь.
     -  Возьми  своего друга за руку, когда будешь входить. Тогда
для него тоже сделают привилегированный статус. Я попрошу Мага.
     - Спасибо.
     - Мадам поблагодаришь. От нее все зависит.
     - С Мадам мы друзья, она позволит, - улыбаюсь я.
     Я  успеваю выпить две чашки кофе и две рюмки коньяка, прежде
чем мое время и впрямь кончается.
     Пора.
     Вика  начинает  прибирать  в  комнате,  когда  я  выхожу.  Я
невольно  вспоминаю про суррогат-семьи, которые в последнее время
стали  появляться  все  чаще  и  чаще.  Все  эти живущие в разных
городах  парочки,  снимающие  в Диптауне общие квартиры. Говорят,
они  очень  любят  возиться  по хозяйству, пылесосить и стирать -
словно имитация быта сделает их союз настоящим.
     "А у вас есть семья?"
     "Да.  Моя подруга проститутка, у нас маленькая горная хижина
в  борделе.  Заходите,  она  сварит прекрасный кофе. У нас всегда
чистенько и уютно, даже после землетрясения!"
     От   того,  что  такая  картина  не  вызывает  ни  малейшего
раздражения, становится страшно.
     Ситуацию надо разрешать. Как угодно.
     Я   бреду   по   улице  к  входному  порталу.  Прохожу  мимо
павильончика  какой-то  авиакомпании, где скучает оператор. Рядом
с  павильончиком  примостился  нищий.  Это  тоже  новое явление -
побирушки в виртуальном пространстве, еще месяц назад их не было.
     Нищий   опрятен,   но  оборван  и  тощ.  Его  фигура  слегка
просвечивает  и  дергается  рывками  -  таким  способом  пытаются
продемонстрировать    низкую    скорость    модема   и   слабость
программного обеспечения.
     - Help me... - стонет нищий.
     - Бог подаст, - сообщаю я.
     -  Господин  хакер,  хотя бы один доллар... - плачется вслед
нищий.
     Говорят,  большинство  из этих нищих - русские. Говорят, что
никто   из   них  в  деньгах  не  нуждается.  Это  просто  забава
"новорусских",  редкое  развлечение.  Поклянчить,  побыть в шкуре
нищего.  Якобы, модная и действенная психотерапия. Маньяк клялся,
что  навесил  одному  из  таких  нищих  маркер,  и  тот  оказался
директором крупного банка.
     -  Я  работал  на  "Микрософт",  -  бормочет  нищий, плетясь
следом.  -  Однажды  я  назвал  "форточки"  сырой  программой,  и
похвалил  "Полуось".  На  следующий  день Билл Гейтс лично уволил
меня  и  внес  в черный список. А я был крутым хакером... до чего
же я опустился...
     -   На  каком  прерывании  висит  твой  модем?  -  кричу  я,
оборачиваясь.  -  От  чего  зависит  появление  надписи  "начните
работу  с  нажатия  этой  кнопки"  в  "Виндоус-Хоум"?  Три лучших
способа  завесить  "форточки"?  Кто  придумал текстурную графику?
Лучший протокол для модемов марки...
     Нищий обращается в бегство.
     Наверное, Маньяк не врал.
     Но,  по  крайней  мере, эти забавы менее опасны, чем уличные
гонки,  бывшие у нуворишей в моде год назад. Из-за них тогда было
запрещено   пользование   личными   машинами,  и  "Дип-проводник"
победоносно занял рынок транспортных услуг.
     Встреча  с  нищим развлекает меня, и к порталу "Лабиринта" я
подхожу уже совсем в другом настроении. В боевом.
     Толпа  густая,  как  всегда.  "Лабиринт" пока функционирует,
значит,  я  все  рассчитал  правильно.  Но  страх  опоздать  и  в
последнюю  секунду  уткнуться  в  закрытую  дверь  не  отпускает.
Протискиваюсь между игроками, спешу.
     И  лишь  вводя свой код и выходя на тридцать третий уровень,
я успокаиваюсь окончательно.
     Начали!
     Я - Стрелок!

        110

     На  уровне  - ветер. Скрипит, раскачиваясь, железная кабинка
"Американских  горок",  полусползшая  с  рельсов  и  нависшая над
самой головой Неудачника.
     Прекрасно, еще один способ смерти нашелся.
     - Эй! - кричу я, подходя. - Это я!
     Неудачник поднимает голову. Может быть, это добрый знак.
     - Скучаешь?
     Я  сажусь рядом с ним, и Неудачник сам стягивает респиратор.
Смотрит на меня, устало и безнадежно.
     -  Ты  программа или человек? - в лоб спрашиваю я. Неудачник
качает головой. Относи отрицание к чему хочешь...
     -  Ты  в курсе, что тебя прозвали Неудачником? - говорю я. -
Но,  знаешь, даже Иову везло больше чем тебе! Твоя невезуха - это
что-то уникальное!
     Он, наконец, отвечает:
     - Это не только моя... невезуха.
     - Хочешь сказать, тебя плохо спасали?
     Я  говорлив  и оживлен, как после выпивки. Мне надо немножко
растормошить  Неудачника.  И, как ни глупо это звучит, убедиться,
что он - не программа.
     - Меня хорошо спасали. Просто никто не вышел за барьер.
     - Какой барьер?
     - Сознания.
     Неудачник  терпелив  в  своих  об®яснениях,  но  что с того?
Ясности они не прибавляют.
     -  Давай мы отойдем из-под этой дряни, - глазами указываю на
качающуюся кабинку. - Времени у нас мало.
     -  Ты  все  равно  не  сможешь...  -  шепчет  Неудачник,  но
послушно встает и пересаживается в сторону.
     - Посмотрим, посмотрим...
     Я  жду,  сам не зная чего. Обещанной Урманом акции, закрытия
уровня?
     - Неудачник... можно тебя так звать? Ты любишь стихи?
     Молчание.
     Программа  может  имитировать  беседу, черпая ответы из моих
же слов.
     Но творить программы не умеют.
     -  Мой  дядя,  самых  честных  правил,  -  декламирую  я.  -
Продолжай! А? Неудачник?
     Он смотрит на меня с такой иронией, что делается не по себе:
     -  Когда  не в шутку занемог... Стрелок, все русские дайверы
знают наизусть лишь Пушкина?
     - Анатоль?
     - Да. Он вспомнил "чудное мгновенье".
     Можно  засмеяться  над  своей глупостью. Над теми клише, что
вколочены  в  сознание.  Но вместо этого я спрашиваю, и что-то во
мне  ломается,  может  быть  пресловутый  барьер,  может  быть  -
здравый смысл:
     - А что читал Дик? Шекспира?
     - Кэрролла, - отвечают мне со спины.
     Дик стоит рядом. Анатоль метрах в пяти, с "BFG" наизготовку.
     - Я точно так же сел рядом, - говорит Дик. - Сел...
     Он садится перед безучастным Неудачником и произносит:
     Twas  brillig,  and the slithy toves, Did gyre and gimble in
the wabe:
     Я зачарованно жду. И Неудачник продолжает:
     All mimsy were the borogoves, And the mome raths outgrabe.
     Из  далеко  далека  "Виндоус-Хоум"  издает  тревожный писк и
шепчет:
     - Непереводимо! Нет в основном словаре. Непереводимо!
     Дик поднимает на меня взгляд и спрашивает:
     - Так, значит, по твоему мнению Неудачник - русский?
     А ведь Урман задавал тот же вопрос.
     -  Кто  ты? - спрашиваю я Неудачника. Тот улыбается, встает.
- Кто ты?! - кричу я.
     Он стал под дерево и ждет, И вдруг граахнул гром...
     - говорит Неудачник.
     Анатоль хохочет и подхватывает:
     Летит ужасный Бармаглот И пылкает огнем!
     Сумасшедший дом. И я в нем - самый тупой пациент.
     -  Уходи,  дайвер,  -  приказывает  Дик.  -  Игры в спасение
кончились. Все куда серьезнее, чем ты думаешь.
     Словно  в  подтверждение  его  слов  над  уровнем разносится
густой,  механический  рев сирены, такой сильный, что закладывает
уши.  Потом  наступает  тишина  - только ухают, визжат, свиристят
потревоженные монстры. Перекрывая их с неба вещает женский голос:
     -   Attention!   Внимание!  Всем,  находящимся  на  тридцать
третьем  уровне  "Лабиринта  Смерти"! Немедленно покинуть игровую
зону!  Это  официальное  предупреждение. Тридцать секунд на выход
из  игровой  зоны!  Вы  можете  воспользоваться своим оружием для
совершения  самоубийства  и вернуться в колонный зал "Лабиринта".
Все  необходимые  об®яснения  будут  даны, компенсации выплачены.
Внимание! Всем...
     -  Тебе  помочь? - спрашивает Анатоль, наводя на меня "BFG".
- Или сам?
     -  Ты  заденешь  Неудачника,  -  говорю  я.  Анатоль кивает,
бросает "BFG" и скидывает с плеча гранатомет.
     Но  в  это  мгновение  я  рву  из-под  защитного комбинезона
кожаный  пояс Стрелка. Это самый обычный пояс - пока он находится
на моем теле.
     В   руке   полоска   кожи   с  гулом  сжимается,  удлиняясь,
окутываясь  синими искрами. "Варлок-9000" сделан Маньяком в форме
плети.
     Взмах  -  плеть  вытягивается,  жадно  рвясь  из рук. Кончик
плети бьет Анатоля по бронежилету.
     Синий  огненный  ручей  струится по плети, всасываясь в тело
Анатоля.  Это  боевое оружие, для него нет разницы между броней и
голой  плотью.  Дайвер  исчезает  в  вихре  фиолетового  пламени,
проваливается  в  землю.  Но  вихрь не затихает, огненная воронка
гудит, медленно расширяясь.
     - Ты! - кричит Дик. - Ты пронес вирус!
     Наши  лица  окрашены  синим  сиянием.  Неудачник зачарованно
смотрит на растущий вихрь. Киваю. К чему сейчас слова?
     - Пятнадцать секунд... - произносит голос в небе.
     -  Ты  ударил  по Анатолю! Ты нарушил кодекс дайверов! - Дик
не  пытается  взять  в руки оружие, и я рад этому. Мне не хочется
его убивать.
     - Все слишком серьезно, - повторяю я его же слова.
     Новый  звук - звон лопающегося стекла, треск рушащихся стен,
визг мнущегося металла.
     Из  багровых  туч  падает  вниз серебристое кольцо. За ним -
темнота.  Словно  исполинский  стакан  накрывает  тридцать третий
уровень.  Я  мог  бы подумать, что именно так выглядит капсуляция
"Лабиринта", если бы не ужас и растерянность на лице Дика.
     В игру вступил "Аль-Кабар".
     Но  Дик склонен винить во всем меня. Он срывает винтовку - и
я  реагирую,  не  думая.  Плеть  бьет его по шее, обезглавливая с
энтузиазмом безработного палача.
     Раз-два, раз-два! Горит трава, Взы-взы стрижает меч...
     - произносит Неудачник.
     Я  хватаю  его за плечи, толкаю к огненной воронке. За нашей
спиной новый вихрь разгорается на теле Крейзи Тоссера.
     - Зачем? - успевает спросить Неудачник.
     Надо   спешить.   Сейчас,   когда   хакеры   "Лабиринта"   и
"Аль-Кабара"  сошлись  в  схватке  за  тридцать  третий уровень -
самое  время  удирать.  "Варлок"  -  не  просто убийца. Это еще и
туннель, буравящий глубину.
     -  Чтобы  вернуться! - кричу я, вталкивая Неудачника в синее
пламя, и прыгая следом.
     Огонь.
     Мы падаем.
     Спираль  синего  огня  -  стенки туннеля, фиолетовый туман -
плоть его.
     Туманные  зеркала  под  нашими  ногами  -  мы разбиваем их в
падении.  Лица  в зеркалах - как тени, пространства - как бледные
акварели.
     Разрушенный  вокзал  первого  уровня...  госпиталь  двадцать
первого...  собор  пятидесятого! Я даже различаю оскаленную морду
Принца  Пришельцев, огненный всполох его наплечного гранатомета -
но мы уже проносимся мимо.
     Улица  Диптауна  -  лица  прохожих,  капот  такси, рекламная
вывеска "Лишь поработав на...
     Книжный  магазин  -  радуга  переплетов,  девочка  в  очках,
листающая журнал - шелест страниц, как гром, парень за кассой...
     Синие молнии ползут по моим рукам.
     Неудачник в облаке бирюзового пламени.
     Супермаркет   -   прямо   перед   глазами   мелькает   банка
апельсинового конфитюра. Пустая.
     Зоомагазин. Белый кролик в клетке...
     Интересно, бывают ли галлюцинации в глубине?
     "Варлок"   должен   угомониться.   В  него  встроен  счетчик
пройденных  пространств,  но  Маньяк не обещал, что тот сработает
как надо. Возможности испытать вирус у него не было...
     Равнина,  какая-то  невообразимо плоская, выгоревшая, четыре
машины ползущие по ней...
     То  ли  облака,  то ли море белого пуха, хрустальные деревья
до  горизонта,  седой  старик в белой хламиде до пят, провожающий
нас растерянным взглядом, пение арф...
     Багрово-черное  кружение,  низкий гудящий рев, серная вонь и
блеск стали во тьме...
     Голубые  разряды  хлещут  сквозь нас, каждый волосок на коже
потрескивает и колется, словно врастая в тело.
     Зеленая  поляна,  по  которой  носится, одурев от восторга и
энергии, маленький щенок. Тявканье вслед...
     Остановись, "Варлок", остановись!
     Бушующее  море,  звезды  в  разрывах  туч,  соленый  вкус на
губах,  крошечная яхта, несущаяся вниз с волны, на носу, цепляясь
за снасти, голый по пояс мальчишка с гарпуном в руках...
     Полутьма,  круглый зал, стены из экранов, кресло, похожее на
трон...
     Это  зеркало  не  разбивается,  всасывает  нас  в  себя  - и
выкидывает  на  холодный  мраморный  пол. Ощупывать кости времени
нет.
     Вскакиваю, занося плеть для удара.
     Но   опасности,   похоже,  нет.  На  кресле-троне  восседает
плотный  мужчина  средних  лет  в немыслимо пышной и одновременно
полувоенной  одежде.  Грудь  усыпана  орденами.  Нас он словно не
видит  -  все  его внимание приковывает существо на самом большом
экране. Существо напоминает огромного красного муравья.
     -  Мы  должны  об®единить усилия! - вещает мужчина. - Вместе
наши расы...
     Помогаю   Неудачнику  подняться.  Мы  вывалились  на  сервер
какой-то игры. Неплохо.
     -  Люди  показали  свою  лживую  натуру! - рявкает муравей с
экрана. - Мы развеем в пыль саму память о вас!
     Экран  тухнет,  мужчина  прижимает к лицу ладони и замирает,
раскачиваясь.
     - Что это? - спрашивает Неудачник.
     -  Игра,  - об®ясняю, озираясь в поисках выхода. Дверь есть,
но  непохоже,  что  ее  возможно  открыть.  Помещение  похоже  на
командный  бункер  ракетной  базы,  как  ее  изображают  в  кино.
Строгость  обстановки  нарушает  лишь  рваная  дыра  в  потолке -
оттуда  еще  сочится сиреневый туман, падают и рассыпаются в пыль
зеркальные  осколки. "Варлок" еще продолжает работать, по инерции
держась за несколько ближайших серверов.
     - О чем игра?
     - О звездных войнах.
     Подхожу  к мужчине. Ступеньки трона сделаны из хрусталя. Это
скользко и дьявольски неудобно.
     - Эй, спаситель человечества! - стучу игрока по плечу.
     Мужчина  выпрямляется  в  кресле. На глазах - скупые мужские
слезы.
     -  Денеб!  -  приказывает  он.  Экран  вспыхивает,  на нем -
офицер,   количеством   орденов   соперничающий   с   игроком.  -
Полковник! Выводите эскадру на орбиту Сола!
     - Но, император, наша планета беззащитна...
     -   Главное  -  сохранить  родину  человечества!  -  чеканит
император. Полковник кивает, с мукой на лице:
     - Приказ будет исполнен, император!
     Заслоняю  "императору"  лицо ладонью. Может быть мы для него
незримы? Но мужчина отталкивает мою руку и бормочет:
     - Помехи... связь ненадежна...
     Ой-ей-ей!  Это  ж  надо  -  так мимолетно найти себе работу!
Дип-психоз  в  разгаре.  Мужчина просто не хочет нас видеть - это
не  укладывается  в стереотипы простенькой стратегической игры, в
которую он погружен.
     - Как выйти? - кричу я. - Выход!
     Он  тянет  руку,  давит на какую-то кнопку. Сознанием он нас
не  воспринимает,  но  подсознательно  готов  сделать  все, чтобы
устранить  "помехи". Движения его вялые и неуверенные. По меньшей
мере сутки в глубине. За моей спиной с гулом открывается дверь.
     - Что с ним? - Неудачник подходит ближе.
     - Дип-психоз.
     Оглядываюсь  на дверь. Надо спешить. "Варлок" оставил следы,
их  рано  или  поздно  найдут.  А у бедолаги-императора наверняка
включен таймер...
     - Мы уходим? - спрашивает Неудачник.
     Да,  я  и  нарушил  кодекс  дайверов, применив оружие против
Анатоля и Дика. Но все-таки я дайвер. Страж глубины.
     Если не я, так кто же?
     - Вика! - командую я.
     -  Леня?  -  голос  "Виндоус-Хоум"  глух  и  скучен.  Машина
перегружена, у программы не осталось сил на красивости.
     - Стандартный набор снаряжения.
     Пауза. Очень долгая. Потом карманы начинает оттягивать груз.
     Скидываю  с  себя  изодранные  -  неужели  в  падении сквозь
зеркала?  -  остатки  защитного  комбинезона.  Остаюс