нах и выглядывая из-за колонны.
     - Жуткая затея, - сказал Тони.
     Милли прибыла только через десять минут. Она явилась из мрака  -  перед
нею шествовал носильщик, тащивший  чемодан;  сзади,  цепляясь  за  ее  руку,
плелся ребенок. Гардероб Милли составляли преимущественно  вечерние  платья,
ибо дни свои она обычно проводила, сидя перед газовым камином в капоте.  Вид
у нее был неказистый и довольно приличный.
     - Извините, если опоздала, - сказала она. - Вон Винни  никак  не  могла
отыскать свои ботинки. Я ее тоже взяла. Я знала, что вы  на  самом  деле  не
против. Она ездит по половинному билету.
     Винни  оказалась  некрасивой  девчонкой  в  огромных  очках  с  золотой
оправой. Когда она говорила, было видно, что у нее нет двух передних зубов.
     - Надеюсь, вы не собираетесь взять ее с собой.
     - А то как  же?  -  сказала  Милли.  -  Она  нам  помехой  не  будет  -
головоломкой своей займется.
     Тони наклонился к ребенку.
     - Послушай, - сказал он, - ты ведь не хочешь ехать в какой-то противный
отель. Ты поедешь с этим симпатичным джентльменом. Он повезет тебя в магазин
и разрешит выбрать там самую большую куклу, а потом отвезет домой на машине.
Ты ведь хочешь поехать с ним, правда?
     - Нет, - сказала Винни, - хочу к морю. Не хочу ехать с этим  дядей.  Не
хочу куклу. Хочу к морю с маманей.
     Теперь уже не только сыщики, но и кое-какие  пассажиры  стали  обращать
внимание на разномастную группу.
     - Господи, - сказал Тони, - ничего не поделаешь - придется ее взять.
     Сыщики в некотором отдалении  следовали  за  ними  по  платформе.  Тони
поместил своих спутниц в пульмановский вагон.
     - Ишь ты, - сказала Милли, - в первом классе едем. Правда, здорово? Чаю
можно выпить.
     - А мороженое можно?
     - У них небось нет мороженого. Зато ты можешь выпить чайку.
     - А я хочу мороженого.
     - Мороженое получишь, когда приедем в Брайтон. А теперь  не  балуйся  -
займись головоломкой, а то мама тебя не возьмет в другой раз к морю.
     - Ну и ребенок! Я думал, такие только в книжках бывают, - сказал  Джок,
покидая Тони.
     И  Винни  четко  выдерживала  эту  роль   всю   дорогу   до   Брайтона.
Изобретательностью она не отличалась, но классические приемы знала  назубок,
вплоть до таких избитых, но грозных трюков,  как  сопенье,  покряхтыванье  и
жалобы на тошноту.

     Номер  в  отеле  для  Тони  заказывали  поверенные.  Поэтому   дежурный
администратор несколько оторопел, увидев Винни.
     - Мы оставили вам  двойной  и  одинарный  смежные  номера  с  ванной  и
гостиной, - сказал администратор, - мы не предполагали, что вы  привезете  с
собой дочь. Вам потребуется еще одна комната?
     - Ой, да Винни со мной поселится, - сказала Милли.
     Сыщики, стоявшие поблизости,  недовольно  переглянулись.  Тони  написал
"мистер и миссис Ласт" в книге посетителей
     - С дочерью, - подсказал администратор, ткнув в строку.
     Тони заколебался:
     - Это моя племянница, - сказал он и записал на следующей  строке  "мисс
Смит".
     Сыщик, зарегистрировавшийся строкой ниже, заметил своему коллеге:
     - На этот раз он выпутался. Башковитый парень. Но только  в  этом  деле
все не по-людски. И не по правилам. И еще ребенка с собой  прихватили.  Одно
слово - почтенный семейный выезд. Только этого нам не хватало.  А  нам  ведь
надо и  о  репутации  фирмы  подумать.  Ни  к  чему,  чтоб  к  нам  цеплялся
королевский поверенный.
     - А что, если тяпнуть по-быстрому? - безразлично отозвался коллега.

     Наверху в номере Винни спрашивала:
     - А где море?
     - Прямо через дорогу.
     - Хочу посмотреть на море.
     - Уже темно, золотко. Завтра посмотришь.
     - Хочу сегодня.
     - Поведите ее сейчас, - сказал Тони.
     - А вы правда не будете скучать?
     - Истинная правда.
     - Мы недолго.
     - Ничего. Пусть наглядится вволю. Тони спустился в бар и, обнаружив там
сыщиков, очень обрадовался. Он стосковался по мужскому обществу.
     - Добрый вечер, - сказал он.
     Сыщики  подозрительно  покосились   на   него.   Все   словно   нарочно
складывалось так, чтобы оскорбить их профессиональные чувства.
     - Добрый вечер, - сказал старший  сыщик.  -  Паршивая  сегодня  погода,
сырая.
     - Выпейте со мной. - Ввиду того, что Тони и так оплачивал  их  расходы,
приглашение было явно излишним, но сыщик помоложе  инстинктивно  оживился  и
сказал:
     - А почему бы и нет?
     - Переходите за мой столик. Мне тут одиноко.  Они  отнесли  выпивку  на
дальний столик, где их, не мог слышать бармен.
     - Мистер Ласт, так не годится, сэр, - сказал старший сыщик.  -  Вам  не
положено нас узнавать. Уж не знаю, что бы на это сказали в конторе.
     - Наше вам, - сказал младший сыщик.
     - Это мой коллега мистер Джеймс, - сказал старший сыщик. - Моя  фамилия
Бленкинсон. Джеймс в нашем деле новичок.
     - Совсем как я, - сказал Тони.
     - Жаль, что  такая  паршивая  погода  выдалась  для  работы,  -  сказал
Бленкинсон, - сырость, и ветер дует. У меня все кости ломит.
     - Скажите, пожалуйста, - сказал Тони,  -  берут  когда-нибудь  детей  в
такого рода поездки?
     - Никогда.
     - Я так и думал.
     - Раз уж вы спросили, мистер Ласт, я так  скажу  -  это  неправильно  и
неосмотрительно. Не годится так,  в  этих  делах  важно  произвести  хорошее
впечатление. Насчет нас с Джеймсом можете не беспокоиться.  Мы  об  этом  на
суде - ни гугу. Но на слуг полагаться нельзя. Вдруг нарветесь на  новичка  в
судебных делах, а он возьми да и ляпни что не след. Тогда что?  Не  нравится
мне это, мистер Ласт, по правде вам скажу.
     - А мне и подавно.
     - А я детишек люблю, - сказал Джеймс, новичок в этом деле.  -  Ну  как,
тяпнем еще по одной? Мы угощаем.
     - Скажите,  -  попросил  Тони,  когда  они  уже  порядком  посидели  за
столиком. - Вам, должно быть, пришлось повидать немало пар, подготавливающих
здесь развод, скажите, как им удавалось скоротать день?
     - Летом все проще, - сказал Бленкинсоп, -  девицы  обычно  купаются,  а
джентльмены читают газеты на эспланаде; одни  катаются  на  машинах,  другие
просто  торчат  в  баре.  Но  почти  все  рады-радехоньки,  когда   приходит
понедельник.

     Когда Тони поднялся в номер, Милли с дочерью сидели в гостиной.
     - Я заказала мороженое, - сказала Милли.
     - Превосходно.
     - Хочу сейчас ужинать, хочу сейчас ужинать.
     - Сейчас нельзя, золотко, уже поздно. Тебе принесут мороженое.
     Тояи вернулся в бар.
     - Мистер Джеймс, - сказал  он,  -  если  я  вас  правильно  поняла,  вы
сказали, что любите детей?
     - Да, но в меру, разумеется.
     - А вы не согласились бы пообедать с девочкой, которая приехала  вместе
со мной? Я была бы вам весьма признателен.
     - Нет, нет, сэр, едва ли.
     - Вы убедитесь, я не останусь в долгу.
     - Я бы с удовольствием,  но,  видите  ли  сэр,  это  не  входит  в  мои
обязанности. - Джеймс было дрогнул, но тут вмешался Бленкинсоп.
     - Это никак невозможно, сэр.
     Когда Тони ушел, Бленкинсоп решил  поделиться  с  Джеймсом  сокровищами
своего опыта; он в первый раз работал в царе с Джеймсом и счел своим  долгом
научить младшего товарища уму-разуму.
     - Самое трудное в  нашем  деле  -  внушить  клиенту,  что  развод  дело
серьезное.

     В конце концов непомерные посулы, две-три порции мороженого и вызванное
ими легкое уныние все же заставили Винни пойти в постель.
     - Как будем спать? - спросила Милли.
     - Как хотите.
     - Нет уж, как вы хотите.
     - Наверное, Винни будет уютнее  с  вами...  но  утром,  когда  принесут
завтрак, ей, конечно, придется перейти в другую комнату.
     Винни устроили в уголке огромной кровати,  подоткнули  со  всех  сторон
одеялом, и, она,  к  изумлению  Тони,  уснула,  прежде  чем  они  спустились
ужинать.
     Вместе с одеждой Тони и Милли сменили  настроение.  Милли  надела  свое
лучшее вечернее платье, огненно-красное с голой спиной, насвежо накрасилась,
расчесала обесцвеченный перманент, сунула ноги в красные  туфли  на  высоких
каблуках, нацепила браслеты, подушила за ушами,  вдела  огромные  серьги  из
поддельного жемчуга, отряхнула  домашние  заботы  и,  облачившись  в  форму,
приступила к выполнению воинского  долга  -  легионер,  вызванный  к  боевой
службе после выматывающей зимы в бараках; и Тони,  наполняя  перед  зеркалом
портсигар и опуская его в карман  вечернего  костюма,  напомнил  себе,  что,
какой фантасмагоричной и мерзостной ни казалась бы ему -  эта  ситуация,  он
должен вести себя как хозяин;  итак,  он  постучался  и  спокойно  прошел  в
комнату своей гостьи; вот уже месяц  он  жил  в  мире,  внезапно  лишившемся
порядка; казалось, разумное и достойное положение вещей, весь накопленный им
жизненный опыт был всего-навсего безделицей, по ошибке засунутой  в  дальний
угол туалетного столика; и в  каких  чудовищных  обстоятельствах  он  бы  ни
оказался, какие новые безумства ни заметил бы, это ничего не могло  добавить
к тому всепоглощающему хаосу, который свистел у него в ушах.
     Он с порога улыбнулся Милли.
     - Прелестно, - сказал он. - Совершенно прелестно. Пойдем обедать.
     Их комнаты были на втором этаже. Ступенька за ступенькой, они  рука  об
руку спустились по лестнице в ярко освещенный холл.
     - Больше бодрости, - сказала Милли. - Вы что, язык проглотили?
     - Извините, вам скучно?
     - Нет, это я шучу. А вы паренек серьезный, верно я говорю?
     Несмотря на  мерзкую  погоду,  отель,  по-видимому,  был  битком  набит
с®ехавшейся на уикенд публикой. Через вращающиеся двери входили все новые  и
новые гости, глаза у них слезились, а щеки посинели от стужи.
     - Жидки понаехали, - ненужно комментировала Милли. - Ну да  ладно,  все
равно хорошо раз в кои веки вырваться из клуба.
     Среди вновь прибывших оказался приятель Милли. Он руководил размещением
своих многочисленных чемоданов. В любом другом месте он привлек бы  всеобщее
внимание, ибо на нем был берет и просторная  меховая  шуба,  из-под  которой
выглядывали клетчатые чулки и комбинированные черно-белые туфли.
     - Отнесите чемоданы наверх, распакуйте, да поживей, - приказал он.
     Он был низенький и плотный.  Его  подруга,  тоже  в  мехах,  недовольно
таращилась на одну из стеклянных витрин, украшавших холл.
     - Ой, ради бога, - сказала она.
     Милли и молодой человек поздоровались.
     - Это Дэн, - сказала Милли.
     - Ну, - сказал Дэн, - так что будем делать дальше?
     - Выпить мне наконец дадут? - сказала подруга Дэна.
     - Конечно, Кисуля, даже если мне самому придется сбегать  за  выпивкой.
Выпьете с нами за компанию или мы будем de trop {Лишними (франц.).}.
     Они прошли блистающий салон.
     - Я продрогла, как собака, - сказала Кисуля.
     Дэн снял пальто и предстал в брюках гольф пурпурного цвета с  блестящим
отливом и в шелковой рубашке такой расцветки, которую Тони выбрал  бы  разве
что для пижамы.
     - Мы тебя сейчас отогреем, - сказал он.
     - Тут от жидков не продохнуть, - сказала Кисуля.
     - Я всегда считал это залогом того, что отель хороший. Вы  со  мной  не
согласны? - сказал Тони.
     - Еще чего, - сказала Кисуля.
     - Не сердитесь на Кисулю, она озябла, - об®яснил Дэн.
     - Интересно, кто бы не озяб в твоем паршивом драндулете?
     Они выпили несколько коктейлей. Потом Дэн и Кисуля ушли к себе в  номер
причепуриться, как об®яснили они; их пригласили на вечеринку к  другу  Дэна,
на его виллу неподалеку.
     Тони и Милли пошли обедать.
     - Он отличный парень, - сказала Милли, - часто заходит? в клуб.  У  нас
там разные типы бывают, но Дэн, он из приличных. Я с ним один раз чуть  было
за границу не поехала, но в последний момент у него что-то там сорвалось.
     - Кажется, мы не очень понравились его девушке.
     - Да она просто озябла.
     Тони обнаружил,  что  ему  с  трудом  удается  поддерживать  застольную
беседу. Поначалу он отпускал замечания о соседях, как  делал  бы,  обедая  с
Брендой у Эспинозы.
     - Вон там в углу хорошенькая девушка.
     - Чего бы вам не податься к ней, милок? - сказала Милли язвительно.
     - Посмотрите, какие бриллианты  у  той  женщины.  Как,  по-вашему,  они
настоящие?
     - Спросите у нее, если вам так интересно.
     - Смотрите, какая красивая женщина - вон там танцует, брюнетка.
     - Чего бы вам ей самой не сказать - она просто помрет от радости.
     Вскоре до Тони дошло, что  в  кругу,  где  вращалась  Милли,  считалось
дурным тоном проявлять интерес к другим женщинам, кроме своей спутницы.
     Они пили шампанское. Его же, что неприятно поразило Тони,  пили  и  оба
сыщика. Он об этом еще поговорит, когда ему представят счет. Нельзя сказать,
чтоб они его выручили с Винни. Где-то в глубине сознания его все  это  время
терзал вопрос:
     Что же они будут делать после ужина, но вопрос решился сам собой: когда
он закуривал сигару, с другого конца зала к ним
     Подошел Дэн.
     - Послушайте, - сказал он. - Если у вас нет планов на вечер, отчего  бы
вам не поехать с нами в гости к моему  другу.  Вы  не  пожалеете.  Он  умеет
принять гостей первый сорт.
     - Ой, давайте поедем, - сказала Милли.
     Вечерний костюм Дэна был сшит из синего материала,  который,  очевидно,
должен был казаться черным при  электрическом  освещении,  однако  почему-то
оставался совершенно синим.
     Итак, Милли и Тони поехали к другу Дэна и  были  приняты  первый  сорт.
Туда с®ехалось человек двадцать или тридцать гостей,  все  более  или  менее
похожие на Дэна.  Друг  Дэна  был  само  радушие.  Когда  он  не  возился  с
приемником, который то и дело выходил из строя, он расхаживал среди  гостей,
снова и снова наполняя стаканы.
     - Славная штука, - говорил он, демонстрируя наклейку, - от нее вреда не
будет. Штука что надо.
     И они налегли на штуку что надо.
     Временами друг Дэна замечал, - что  Тони  чувствует  себя  не  в  своей
тарелке. Тогда он подходил и клал руку ему на плечо.
     - Очень приятно, что Дэн вас затащил, - говорил он, - надеюсь, у вас ни
в чем нет недостатка. Рад вас видеть. Приезжайте еще, когда не будет гостей,
посмотрите мой домик. Розами интересуетесь?
     - Да, я очень люблю розы.
     - Так приезжайте, когда зацветут розы. Раз вы интересуетесь розами, вам
тут понравится. Черт бы побрал это радио, опять барахлит.
     И Тони задумался, а бывал ли он  так  приветлив,  когда  в  Хеттон  без
спросу привозили незнакомых гостей.
     Где-то в середине вечера он очутился на диване рядом с  Дэном,  который
говорил:
     - Славная девочка Милли.
     - Да.
     - Я вам скажу, что я заметил. Она нравится совершенно не тем  мужчинам,
что остальные девушки. Вроде нас с вами.
     - Да.
     - Вы б никогда не догадались, что у нее дочка восьми лет,
     правда?
     - Да, это удивительно.
     - Я долго не знал. А потом как-то приглашаю я ее в Дьепп на  уикенд,  и
что бы вы думали - она хочет взять с собой  ребенка.  Эти  штучки-дрючки  со
мной, конечно, не прошли, тем дело и кончилось, но Милли я все равно  люблю.
Я вам скажу за Милли: она умеет себя вести, куда ее ни поведи, - сказал  он,
бросив кислый взгляд  на  Кисулю,  которая  перебрала  "штуки  что  надо"  и
нисколько этого не скрывала.
     Вечеринка кончилась в  четвертом  часу.  Друг  Дэна  еще  раз  повторил
приглашение приехать, когда зацветут розы.
     - Будьте спокойны, лучше роз вам не найти на всем юге Англии, -  сказал
он.
     Дэн отвез их в отель. Кисуля сидела рядом с ним на переднем  сиденье  и
склочничала.
     - Ты где был? - без конца повторяла она. - Я тебя за весь вечер ни разу
не видела. Ты куда делся? Где ты шлялся? Называется повез девушку в гости  -
нечего сказать, хорош гусь.
     Тони и Милли сидели сзади. Привычка и усталость  взяли  свое,  и  Милли
положила голову на плечо Тони и держала его за руку.  Когда  они  подошли  к
номеру, Милли сказала:
     - Только тихо. Не разбудить бы Винни. И Тони час, а то и больше,  лежал
в тесной душной спальне, снова и снова перебирая  в  уме  события  последних
трех месяцев; потом тоже уснул.

     Разбудила его Винни.
     - А мама еще спит, - сказала она. Тони посмотрел на часы.
     - Надо думать, - сказал он. Было четверть восьмого. -  Ступай  назад  в
постель.
     - Нет, я уже оделась. Пошли гулять. Она  подошла  к  окну  и  отдернула
шторы, комнату залил ледяной утренний свет.
     - А дождик совсем слабенький, - сказала она.
     - Что ты хочешь делать?
     - Хочу пойти на мол.
     - Мол еще закрыт.
     - Все равно хочу на море. Пошли.
     Тони понял, что больше ему не спать.
     - Хорошо. Выйди и подожди, пока я оденусь.
     - Я здесь подожду. Мама так храпит.
     Через двадцать минут они спустились в холл, где  официанты  в  фартуках
составляли мебель и подметали ковры. Когда они вышли из вращающихся  дверей,
их встретил пронизывающий ветер. Асфальт бульвара был мокр от морских  брызг
и дождя. По нему,  подгоняемые  ветром,  неслись  две-три  женские  фигурки,
руками  в  перчатках  прижав  к  груда  молитвенники.  Четверо  или   пятеро
несчастных стариков проковыляли к морю, сопя и отдуваясь.
     - Да пошли же, - сказала Винни.
     Они спустились на берег и, обшибая ноги  о  гальку,  подошли  к  самому
морю. Винни бросала камешки.
     Купальщики были уже в воде: некоторые  взяли  с  собой  собак,  собаки,
отфыркиваясь, плыли бок о бок с хозяевами.
     - Ты почему не купаешься? - спросила Винни.
     - Слишком холодно.
     - А они купаются. Я тоже хочу.
     - Спросись у мамы.
     - Ты небось просто трусишь. Ты плавать умеешь?
     - Да.
     - Тогда чего ж ты не плаваешь? Спорим, что не умеешь.
     - Пусть будет по-твоему. Не умею.
     - Чего ж ты тогда говорил, что умеешь? Врун ты после этого.
     Они  пошли  по  гальке  вдоль  берега.  Винни  поскользнулась  и   села
раскорякой в лужу.
     - Ну вот, у меня теперь штанишки мокрые, - сказала она.
     - Надо вернуться в отель, там переоденешься.
     - Как противно в мокром. Пошли позавтракаем.  Отель,  как  правило,  не
обслуживал постояльцев, которые спускались завтракать в восемь утра, да  еще
в воскресное утро. Ничего не было  готово,  и  им  пришлось  довольно  долго
ждать. Мороженого, к неудовольствию Винни, не оказалось. Она ела грейпфрут и
тосты с яичницей и копченой селедкой,  то  и  дело  разражаясь  жалобами  на
мокрую одежду. После завтрака Тони послал ее  наверх  переодеваться,  а  сам
курил в салоне трубку и просматривал воскресные газеты. В девять  утра  этим
занятиям положил конец приход Бленкинсопа.
     - Вчера вечером мы потеряли вас из виду, - сказал он.
     - Мы поехали на вечеринку.
     - Не следовало этого делать, строго говоря, ну да ладно. Думаю, особого
вреда не будет. Вы уже завтракали?
     - Да, здесь, в ресторане, с Винни.
     - Мистер Ласт, о чем вы думаете? Вам же нужны показания слуг.
     - Видите ли, мне не хотелось будить Милли.
     - Ей за это деньги платят, верно? Куда это годится,  мистер  Ласт?  Вам
никогда не получить развода, если вы будете себя так несолидно вести.
     - Хорошо, - сказал Тони, - я позавтракаю еще раз.
     - И учтите - обязательно в постели.
     - В постели так в постели. - И Тони уныло поплелся в номер.
     Винни уже отдернула занавески, но это не разбудило ее мать.
     - Она один раз  проснулась,  но  потом  перевернулась  на  другой  бок.
Разбудите ее, пускай встает. Я хочу на мол.
     - Милли, - сказал Тони твердо, - Милли.
     - Ох, - сказала она. - Который час?
     - Нам надо позавтракать.
     - Не хочу я завтракать. Я еще немножко посплю.
     - Ты уже завтракал, - сказала Винни.
     - Вставайте,  -  сказал  Тони.  -  Потом  выспитесь  вволю.  Для  чего,
спрашивается, мы сюда приехали? Милли села.
     - Ладно, - сказала она. - Винни, золотко, дай маме кофточку со стула.
     Милли была совестливая девушка и  не  у