Ивлин Во. Пригоршня праха


------------------------------------------------------
     Evelyn Waugh. A Handful Of Dust. London, 1956.
     перевод Л. Беспаловой
     Издательство "Молодая гвардия", М., 1971.
     OCъ Бычков М.Н.
------------------------------------------------------


                                     ...И я покажу тебе нечто отличное
                                     От тени твоей, что утром идет за тобою,
                                     И тени твоей, что вечером хочет
                                                           подать тебе руку:
                                     Я покажу тебе ужас в пригоршне праха.

                                                                 Т.С. Эллиот
                                                          "Бесплодная земля"
                                                      {Перевод А. Сергеева.}

        ГЛАВА ПЕРВАЯ 
        DU COTE DE CHEZ BEAVEъ
        {"В сторону Бивера" (франц.) - перефраз названия романа М. Пруста
        "Du cote de chez Swann" (франц.). (Здесь и далее примечания
        переводчика.)}

     - А жертвы были?
     - Слава богу, нет, - сказала миссис Бивер, - только две горничные сдуру
выбросились через стеклянную крышу на мощеный дворик. Им ничего не угрожало.
Боюсь, что пожар так и не добрался до спален. Но без ремонта им не обойтись:
там все покрыто копотью и насквозь промокло:  у  них,  к  счастью,  оказался
старомодный огнетушитель, который портит решительно все. Так что  жаловаться
не приходится. Главные комнаты выгорели дотла, но все было застраховано Надо
добраться до них пораньше,  пока  их  не  перехватила  эта  стервоза  миссис
Шаттер.
     Миссис Бивер, грея спину у камина, поглощала  свою  ежеутреннюю  порцию
простокваши. Она держала картонный стаканчик под самым подбородком  и  жадно
хлебала простоквашу ложкой.
     - Господи, какая гадость. Я бы хотела, чтоб ты приохотился к ней, Джон.
У тебя последнее время такой усталый вид. Не знаю, как бы я продержалась без
простокваши.
     - Но, мамчик, я ведь не так занят, как ты.
     - Это правда, сын мой.

     Джон Бивер жил с матерью в доме на Сассекс-гарденз, куда они  переехали
после смерти отца. Дом этот не имел ничего общего с теми сурово  элегантными
интерьерами, которые миссис Бивер создавала для своих клиентов. Он был набит
непродажной мебелью из двух больших домов, не претендующей на принадлежность
ни к одному определенному стилю  и  менее  всего  -  к  нынешнему.  Предметы
получше, а также те, которые были дороги  миссис  Бивер  по  сентиментальным
соображениям, стояли в Г-образной гостиной наверху.
     Бивер являлся обладателем  темноватой  маленькой  гостиной  (на  первом
этаже, за столовой) и отдельного телефона. Пожилая горничная приглядывала за
его гардеробом Она же вытирала пыль,  начищала,  поддерживала  в  порядке  и
симметрии стоявшую на письменном столе  и  на  комоде  коллекцию  мрачных  и
громоздких предметов, украшавших  прежде  туалетную  комнату  его  отца;  не
знающие сносу подарки к свадьбе и совершеннолетию, одетые в слоновую кость и
бронзу, обтянутые свиной кожей, граненые  и  оправленные  в  золото  доспехи
дорогостоящей мужественности эдвардианских времен - фляги для бегов и  фляги
для охоты, ящики для сигар,  банки  для  табака,  высокие  сапоги,  вычурные
пенковые трубки, крючки для пуговиц и щетки для шляп.
     В доме было четверо слуг, все женщины, и  все,  за  исключением  одной,
пожилые.
     Когда  Бивера  спрашивали,  почему  он  живет  здесь,  а  не  поселится
отдельно, он иногда отвечал, что  матери  так  лучше  (несмотря  на  всю  ее
занятость, ей было бы тоскливо одной), а иногда, что он экономит на этом  по
меньшей мере фунтов пять в неделю.
     Учитывая, что его недельный доход равнялся шести фунтам, экономия  была
довольно существенная.
     Ему шел двадцать шестой год. По окончании Оксфорда он, пока не  начался
кризис, работал в рекламном агентстве. С тех пор никому не удалось подыскать
ему место. Итак, он вставал поздно и почти весь день просиживал у телефона в
ожидании звонка.
     Если дела позволяли, миссис Бивер попозже отлучалась на час  из  лавки.
Она пунктуальнейшим образом являлась туда к девяти и к половине двенадцатого
уже нуждалась в отдыхе. Так что если  не  ожидался  важный  покупатель,  она
садилась в свой двухместный автомобиль и  ехала  на  Сассекс-гарденз.  Бивер
обычно уже успевал одеться, и  ей  со  временем  стал  просто  необходим  их
утренний обмен сплетнями.
     - Как провел вечер?
     - В восемь позвонила Одри  и  пригласила  на  обед.  Десять  человек  в
"Эмбасси", тоска смертная. Потом поехали всей компанией к даме по фамилии де
Тромме.
     - А, знаю ее. Американка. Она еще не заплатила  за  набивные  чехлы  на
стулья, которые мы ей сделали в прошлом апреле. У меня  тоже  был  неудачный
вечер: ни одной  хорошей  карты,  -  и  в  результате  четыре  фунта  десять
проигрышу.
     - Бедный мамчик.
     - Я обедаю у Виолы Казм. А ты? Я не заказала дома обеда, ты уж извини.
     - Пока нигде. Правда, я всегда могу пойти к Брэтту.
     - Но это так дорогоо. Я  думаю  если  мы  попросим  Чэмберс,  она  тебе
что-нибудь принесет. Я была уверена, что ты приглашен.
     - Что ж, меня еще могут пригласить: ведь нет и двенадцати.
     (Бивер чаще всего получал приглашения в последний момент, а то и позже,
уже приступая к одинокой трапезе с  подноса...  "Джон,  лапочка,  тут  вышла
неувязка - Соня явилась без  Реджи.  Будь  добр,  выручи  меня,  пожалуйста.
Только поторопись, мы уже садимся за стол". Тогда он  опрометью  кидался  за
такси и появлялся с извинениями после первой перемены блюд...  Одна  из  его
немногих за последнее время,  ссор  с  матерью  произошла,  когда  он  таким
образом удалился с устроенного ею обеда.)
     - Куда ты поедешь на воскресенье?
     - В Хеттон.
     - А кто там живет? Я что-то забыла.
     - Тони Ласт.
     - Ах да, как же, как же. Она красотка, он зануда. Я и не знала, что  ты
с ними знаком.
     - Ну, какое там знакомство. Тони пригласил меня вчера вечером у Брэтта.
Он мог и забыть.
     - А ты напомни - пошли телеграмму. Это лучше, чем звонить. Так им будет
труднее отвертеться. Пошли телеграмму завтра, прямо перед от®ездом. Они  мне
задолжали за стол.
     - Что ты о них знаешь?
     - Я с ней часто встречалась, пока она не вышла замуж. Она в  девичестве
- Бренда Рекс, дочь лорда Сент-Клауда, белокурая, этакая ундина на  вид.  По
ней тогда многие с ума сходили. Одно время все считали, что  она  выйдет  за
Джока Грант-Мензиса. Тони Ласт  ее  не  стоит,  он  сухарь.  Ей  пора  бы  и
заскучать. Они женаты пять или шесть лет. Состояние у них  немалое,  но  все
деньги уходят на дом. Я его никогда не видела, но, по слухам, он  большой  и
страшно уродливый. Один ребенок у них есть - это точно, а может, и больше.
     - Мамчик, ты просто чудо. Ты все про всех знаешь.
     - Просто надо слушать, что говорят вокруг. Это большое подспорье.
     Миссис Бивер выкурила сигарету и отбыла в  лавку.  Какая-то  американка
купила два  стеганых  лоскутных  одеяла,  по  тридцать  гиней  каждое.  Леди
Метроленд справилась  относительно  потолка  в  ванной,  незнакомый  молодой
человек заплатил наличными за подушку; в перерыве между этими делами  миссис
Бивер успела спуститься в подвал, где две павшие  духом  девицы  упаковывали
абажуры. В подвале стоял холод и стены были сырые,  хоть  он  и  обогревался
маленькой печкой. Девицы управляются хоть куда, с  удовлетворением  отметила
миссис Бивер, особенно та, что покоренастей,  она  ворочает  ящики  не  хуже
мужчины.
     - Так держать, Джойс, - сказала она, - у  тебя  неплохо  получается.  Я
тебя скоро переведу на работу поинтереснее.
     Пусть поторчат в упаковочной, пока не взбунтуются, решила миссис Бивер.
С такой внешностью им нечего делать наверху. Обе девицы немало заплатили  за
право обучаться у миссис Бивер ее ремеслу.
     Бивер засел у телефона. Раздался звонок.
     - Мистер Бивер? - услышал он. - Подождите, пожалуйста, у телефона, сэр.
С вами хотела поговорить леди Типпинг.
     Наступившую паузу Бивер провел в приятном ожидании. Леди Типпинг давала
сегодня обед, это он знал; вчера вечером они долго разговаривали, и он был в
ударе. Значит, в последний момент кто-то подвел...
     - О мистер Бивер, мне так неприятно вас  беспокоить.  Вы  не  могли  бы
сказать, как зовут молодого человека,  которого  вы  представили  мне  вчера
вечером у мадам де Тромме? Того, с  рыжеватыми  усиками.  Кажется,  он  член
парламента.
     - Вы, очевидно, имеете в виду Джока Грант-Мензиса.
     - Да, да, вы угадали. Вы случайно не знаете, где его можно найти?
     - Его адрес есть в книге. Но вряд ли он сейчас дома. Его можно  поймать
у Брэтта около часу. Он почти всегда там.
     - Джок Грант-Мензис, Брэтт-клуб. Большое вам спасибо. Вы очень любезны.
Надеюсь, вы как-нибудь заглянете ко мне. Всего, всего вам хорошего.
     И телефон замолчал.
     В  час  Бивер  отчаялся.  Он  надел  пальто,  перчатки,  котелок,  взял
аккуратно свернутый зонтик и отбыл в клуб на самом дешевом автобусе,  шедшем
до угла Бонд-стрит.

     Старинный вид,  которым  Брэтт  был  обязан  изысканному  георгианскому
фасаду и элегантной панельной обшивке комнат, был чистейшей воды  подделкой,
ибо клуб этот - вполне недавнего происхождения - возник вследствие  эпидемии
общительности, разразившейся сразу  после  войны.  Предполагалось,  что  это
будет клуб для молодых людей, где  они  могли  бы  скакать  через  кресла  и
колобродить в ломберной, не  рискуя  навлечь  недовольство  старших  членов.
Теперь основатели сами подошли к среднему возрасту, со времени демобилизации
они  обрюзгли,  полысели,   лица   их   приобрели   багровый   оттенок,   но
жизнерадостность им не изменила, и они, в свою очередь, приводили  в  трепет
своих преемников, порицая их за отсутствие качеств,  необходимых  мужчине  и
джентльмену.
     Шесть широких спин загораживали  бар.  Бивер  расположился  в  соседней
комнате на одном из кресел и стал перелистывать  "Нью-Йоркер",  выжидая,  не
подвернется ли кто из знакомых.
     Наверх поднялся Джок Грант-Мензис. Мужчины у стойки приветствовали его:
"Джок, старина, что будешь пить?"  или  попросту:  "Так  как,  старина?"  По
молодости лет он не мог  участвовать  в  войне,  но  мужчины  у  стойки  его
признавали, они относились к нему куда лучше, чем к Биверу, которого, по  их
мнению, вообще не стоило пускать в клуб. Однако Джок остановился поболтать с
Бивером.
     - Привет, старина, - сказал он, - что пьешь?
     - Пока  ничего.  -  Бивер  посмотрел  на  часы.  -  Но,  пожалуй,  пора
пропустить рюмочку. Бренди с имбирным элем.  Джок  подозвал  бармена,  потом
сказал:
     - Кто эта старуха, которую ты подсунул мне вчера вечером?
     - Леди Типпинг.
     - Я так и подумал. Теперь все понятно. Мне внизу передали, что  дама  с
такой фамилией приглашает меня на обед.
     - Ты пойдешь?
     - Нет, не люблю званых обедов. И потом я еще утром решил  поесть  здесь
устриц. Бармен принес заказ.
     - Мистер Бивер,  сэр,  по  книге  за  вами  числится  должок  в  десять
шиллингов за последний месяц.
     - А, спасибо, Макдугал, не забудьте мне как-нибудь напомнить, ладно?
     - Слушаюсь, сэр.
     Бивер сказал:
     - Я завтра еду в Хеттон.
     - Вот как? Передай привет Тони и Бренде.
     - Какие там порядки?
     - Все тихо-спокойно.
     - По мишеням не стреляют?
     - Нет, нет, ничего подобного. Бридж, триктрак и покер  по  маленькой  с
соседями.
     - А как с удобствами?
     - Не так уж плохо. Выпивки полно. Ванн маловато. К завтраку вставать не
обязательно.
     - Я не знаком с Брендой.
     -  Бренда  тебе  понравится,  она  молодчина.  Я  часто  думаю,   какой
счастливчик Тони. Денег ему хватает, он любит Хеттон,  у  него  единственный
сын, которого он обожает, преданная жена - и никаких забот.
     - Завидная участь. Ты не знаешь, кто еще к ним едет, а?  Я  вот  думаю,
кто бы меня туда подбросил.
     - Увы, не знаю. Туда легко добраться поездом.
     - Да, но машиной приятнее.
     - И дешевле.
     - Да, надо думать, и дешевле... Что ж, пойду обедать. Не хочешь еще  по
одной? Бивер уже встал.
     - Пожалуй, не откажусь.
     - Вот как. Прекрасно. Макдугал, еще по одной, пожалуйста.
     Макдугал сказал:
     - Записать за вами, сэр?
     - Да, если нетрудно.
     Позже Джок рассказывал в баре:
     - А я выставил Бивера на рюмку коньяку.
     - Вот уж, наверное, горевал.
     - Чуть не лопнул с досады. В чушках что-нибудь понимаете?
     - Нет. А вам зачем?
     - Да мой округ засыпает запросами.

     Бивер спустился вниз,  но,  перед  тем  как  пойти  в  столовую,  велел
швейцару позвонить домой и узнать, что нового.
     - Несколько минут назад звонила леди Типпипг, спрашивала, не можете  ли
вы у нее сегодня отобедать.
     - Позвоните, пожалуйста, леди Типпинг и передайте,  что  я  с  огромным
удовольствием у нее отобедаю, но, возможно, на несколько минут опоздаю.
     Чуть позже половины второго Бивер покинул Брэтт-клуб  и  быстрым  шагом
направился к Хилл-стрит.


        ГЛАВА ВТОРАЯ 
        АНГЛИЙСКАЯ ГОТИКА I

        I 

           Между  деревнями  Хеттон  и Комптон-Ласт раскинулся обширный парк
      Хеттонского  аббатства.  В  прошлом одно из самых замечательных зданий
      графства,   аббатство   было   полностью  перестроено  в  1864  году в
      готическом   стиле   и   в   настоящее   время  никакого  интереса  не
      представляет.  Парк открыт для посетителей ежедневно до заката солнца,
      для  осмотра  дома  требуется  предварительно  испросить  разрешение в
      письменной  форме.  Есть  несколько хороших картин и мебель. С террасы
      открывается прекрасный вид.

     Этот отрывок из путеводителя по графству не слишком огорчал Тони Ласта.
Ему доводилось  слышать  и  более  неприятные  отзывы.  Его  тетка  Фрэнсис,
озлобленная неукоснительной строгости воспитанием, заметила как-то, что план
дома, должно быть, создан мистером Пексниффом по чертежам сиротского приюта,
разработанного  одним  из  учеников.  Но  каждый  глазированный   кирпич   и
разноцветный изразец был дорог  сердцу  Тони.  Управлять  таким  домом  было
нелегко,  это  он  знал,  но  разве  бывают  большие  дома,  которыми  легко
управлять? Дом не вполне отвечал современным представлениям о  комфорте;  но
Тони наметил множество маленьких усовершенствований, которые осуществит, как
только выплатит налог на наследство.
     Однако сам вид и дух Хеттона - очертания зубчатых стен  на  фоне  неба,
главная часовая башня с курантами, которые каждые четверть  часа  не  будили
разве что самых крепких сонь; огромная зала с колоннами шлифованного гранита
и  обвитыми  лозой  капителями,  поддерживавшими  крестовые  своды  потолка,
расписанного красными и золотыми ромбами, церковный мрак которой днем не мог
рассеять скудный свет, проникавший  сквозь  украшенные  гербами  стрельчатые
витражи, а вечерами - огромная газовая люстра из меди и  сварочного  железа,
переделанная на электрическую, с двадцатью лампочками вместо  рожков;  вихри
горячего воздуха, вырывающиеся из допотопного нагревательного аппарата через
чугунные  решетки  в  форме  трехлистников  и  внезапно  охватывающие  ноги;
подвальный холод далеких коридоров, где он в целях экономии  кокса  приказал
отключить отопление; трапезная с деревянными стропилами кровли и  хорами  из
смолистой сосны; спальни с медными кроватями и фризами с готическим текстом,
названные в честь  Мэлори,  Изойды,  Элейн,  Мордреда,  Мерлина,  Гавейна  и
Бедивера,  Ланселота,   Персиваля,   Тристрама,   Галахада   {Томас   Мэлори
(1394-1471) - писатель и переводчик, автор "Смерти Артура", романа о рыцарях
Круглого стола. Изойда, Элейн, Мордред, Мерлин, Гавейн,  Бедивер,  Ланселот,
Персиваль, Тристрам, Галахад, Моргана ле Фэй, Гиневра - герои цикла сказаний
о короле Артуре и рыцарях Круглого стола.}, его туалетная - Моргана ле  Фэй,
Гиневра - Бренды, где кровать стоит на возвышении, стены увешаны гобеленами,
камин похож на гробницу тринадцатого столетия, а из эркерного окна  в  ясные
дни видны шпили шести церквей, - Тони вырос среди этих вещей, и они были для
него постоянным источником  восторга  и  восхищения,  будили  в  нем  нежные
воспоминания и горделивые чувства собственника.
     Готика была теперь не в моде, это  Тони  понимал.  Двадцать  лет  назад
сходили с ума по средневековым домишкам и оловянной  утвари,  теперь  пришел
черед урн и колоннад, но настанет час, возможно, в дни  Джона  Эндрю,  когда
общественное мнение  вернет  Хеттону  подобающее  место.  Его  уже  называли
занятным,   и   очень   вежливый   молодой   человек   попросил   разрешения
сфотографировать его для архитектурного обозрения.

     Потолок в Моргане ле Фэй нуждался в  ремонте.  Чтобы  придать  ему  вид
кессона, на штукатурку крест-накрест  набили  формованные  перекладины.  Они
были  расписаны  сине-золотым  орнаментом.  Клетки  между  ними   поочередно
заполняли тюдоровские розы и геральдические лилии. Но  один  угол  потек,  и
позолота там потемнела, а краска  облупилась;  в  другом  деревянные  дранки
покоробились и торчали из штукатурки. Десять минут,  отделявших  пробуждение
от того момента, когда он протягивал руку к звонку, Тони посвящал  серьезным
размышлениям, лежа в постели, он изучал эти из®яны, снова и снова обдумывая,
как их устранить.  И  задавался  вопросом,  сможет  ли  он  найти  мастеров,
способных выполнить такую тонкую работу.
     Моргана ле Фэй стала его комнатой с тех пор, как он перешел из детской.
Его поместили тут,  потому  что  отсюда  ему  было  удобно  звать  родителей
(неразлучных в Гиневре),  так  как  он  очень  долго  был  подвержен  ночным
кошмарам. С тех пор как он поселился в этой комнате, он ничего не выбрасывал
из нее и с каждым годом что-нибудь добавлял, так что тут образовался  своего
рода музей, где были представлены все периоды  его  развития  -  изображение
дредноута, извергающего дым и пламя из  всех  пушек  (цветное  приложение  к
"Чамз"  {"Чамз"  ("Друзья-приятели")  -  детский  иллюстрированный   журнал,
издававшийся с 1892 года.} в рамке), групповая фотография (с соучениками  по
частной школе), горка под названием "Хранилище", набитая  плодами  множества
случайных увлечений: яйцами, окаменелостями, монетами; портрет  родителей  в
кожаном диптихе,  стоявший  у  его  изголовья  в  школе;  фотография  Бренды
восьмилетней давности, снятая в ту пору, когда он ухаживал за ней; Бренда  с
Джоном на руках после крещения; гравюра Хеттона, каким он был до  того,  как
его снес прадед Тони; несколько полок с книгами: "Бевис" {Бевис  Гемптонский
- герой цикла стихотворных романов XIII века, в  XVII  веке  переделанных  в
народную книгу.}, "Работа по дереву в домашних условиях", "Фокусы для всех".
"Маладые гости" {Книга, написанная девятилетней  девочкой  Дейзи  Эшфорд,  о
приключениях престарелого мистера Солтины и его молодой  воспитанницы  Этель
Монтикью, изданная  известным  английским  писателем  Джеймсом  М.  Барри  с
сохранением всех особенностей и ошибок  подлинника.},  "Что  нужно  знать  о
законах землевладельцу и арендатору", "Прощай, оружие".

     По всей  Англии  люди  просыпались,  подавленные  и  озабоченные.  Тони
блаженно возлежал десять минут, размышляя, как  он  обновит  потолок.  Затем
потянулся к звонку.
     - Ее милость звонила?
     - Да, сэр, четверть часа назад.
     - В таком случае я буду завтракать у нее в комнате. Тони надел халат  и
шлепанцы и прошел в Гиневру. Бренда лежала на  возвышении.  Она  потребовала
для себя современной кровати. Около нее стоял  поднос,  на  одеяле  валялись
конверты, письма и газеты. Под головой у нее была  крошечная  подушечка,  ее
ненакрашенное лицо казалось  почти  бесцветным,  перламутрово-розовым,  лишь
немного бол