ло солнце, тем  больше  Алан
страдал от жары. В Престонпансе он увел меня в сторону, на Глэдсмьюрское
поле, и стал с совершенно излишней пространностью описывать мне  здешнее
сражение. Оттуда мы прежним быстрым шагом отправились в Кокенси. Несмот-
ря на верфи миссис Кэделл,  где  сооружались  рыбачьи  шхуны  для  ловли
сельдей, это был пустынный, обветшалый городишко с множеством  разрушен-
ных домов; однако в харчевне оказалось чисто, и Алан, совсем разомлевший
от жары, угостился бутылкой эля и поведал старухе хозяйке историю о про-
стуженном животе, хотя на этот раз симптомы были совсем другие.
   Я сидел и слушал, и вдруг мне пришло в голову,  что  я  не  припомню,
чтобы он сказал какой-нибудь женщине  хоть  два-три  слова  всерьез:  он
всегда зубоскалил и дурачился, втайне издеваясь над ними, однако же пре-
давался этому делу с большим азартом и энергией. Я намекнул ему об этом,
когда хозяйку случайно отозвали из комнаты.
   - Что же ты хочешь? - сказал он. -  Мужчина  всегда  должен  веселить
женский пол и плести всякие небылицы, чтобы развлечь бедных овечек! Тебе
во что бы то ни стало надо поучиться этому, Дэвид, надо усвоить  приемы,
это ведь как ремесло. Ну, само собой, если б тут была молоденькая женщи-
на, да еще и хорошенькая, я бы и не заикнулся про свой  живот.  Но  если
женщина слишком стара, чтобы думать о любовниках, ее  хлебом  не  корми,
только дай кого-то полечить. Почему? Откуда я знаю? Такими уж создал  их
бог. И все равно болван тот мужчина, который не постарается им угодить.
   Но тут старуха вошла в комнату, - и он отвернулся от меня, словно ему
не терпелось продолжить увлекательный разговор. Хозяйка,  отвлекшись  на
время от Аланова живота, принялась рассказывать о своем девере из  Эбер-
леди, чью болезнь и кончину она живописала бесконечно долго. Иногда  это
было скучно, иногда же и скучно и противно,  ибо  старуха  рассказывала,
смакуя подробности. В конце концов я погрузился в глубокую  задумчивость
и глядел в окно на дорогу, почти не замечая того, что видел перед собой.
Но если бы ктонибудь за мной наблюдал, он  увидел  бы,  как  я  внезапно
вздрогнул.
   - И припарки к ногам мы ему ставили, - говорила хозяйка, - и  горячий
камень на живот клали, и давали ему пить отвар из иссопа, и мятную воду,
и хороший, чистый серный бальзам...
   - Сэр, - тихо произнес я, вмешиваясь в разговор, - сейчас  мимо  дома
прошел один мой друг.
   - Да неужели? - небрежно отозвался Алан, словно речь шла о сущем пус-
тяке. - Ну, а еще что, мэм? - обратился он к несносной  старухе,  и  она
опять повела свой рассказ.
   Вскоре, однако, он расплатился с ней монетой в полкроны, и  ей  приш-
лось выйти за сдачей.
   - Это был тот рыжий? - спросил Алан.
   - Ты угадал, - ответил я.
   - А что я тебе говорил в лесу! - воскликнул он. - И все  же  странно,
что он оказался тут. Он был один?
   - По-моему, да.
   - Он прошел мимо? - продолжал Алан.
   - Да, - сказал я, - и не смотрел ни направо, ни налево.
   - Это еще более странно, - произнес Алан. - Мне думается,  Дэви,  что
нам надо уходить. Но куда? Черт его знает! Похоже на прежние времена!  -
воскликнул он.
   - Нет, не совсем похоже, - возразил я. - Теперь у нас есть  деньги  в
кармане.
   - И еще одна большая разница, мистер Бэлфур, - сказал он. - Теперь за
нами гонятся псы. Они почуяли след; вся свора бежит за нами. - Он выпря-
мился на стуле, и на лице его появилось знакомое мне сосредоточенное вы-
ражение.
   - Послушайте, матушка, - обратился он к вошедшей хозяйке,  -  нет  ли
другой дороги к вашему постоялому двору?
   Она ответила, что есть, и сказала, куда эта дорога ведет.
   - Я думаю, сэр, - сказал он мне, - что этот путь будет для нас  коро-
че. Прощайте, милая хозяюшка, я не забуду о припарках из  коричной  нас-
тойки.
   Через огород с грядками капусты мы вышли  на  тропинку  среди  полей.
Алан зорко огляделся по сторонам и, заметив, что мы находимся в неглубо-
кой лощине, где нас из деревни не видно, сел на землю.
   - Теперь давай держать военный совет, Дэви, - сказал он. - Но  прежде
всего хочу дать тебе небольшой урок. Если бы я вел себя, как ты, что  бы
запомнила о нас хозяйка? Только то, что мы вышли через огород. А что за-
помнит теперь? Что проходил красивый, веселый, любезный и  разговорчивый
молодой человек, он мучился животом, бедняжка, и очень расстроился, ког-
да она рассказала про своего деверя. Вот, Дэвид,  голубчик;  учись,  как
нужно соображать!
   - Постараюсь, Алан, - сказал я.
   - Ну, теперь о рыжем, - сказал Алан. - Он шел быстро или медленно?
   - Ни так, ни эдак, - ответил я.
   - Ты не заметил, он не торопился?
   - Нет, что-то незаметно было, - сказал я.
   - Гм!.. Это странно. Утром в Дроках мы их не видали; он  прошел  мимо
нас, он как будто нас и не ищет, и все-таки он  тут,  на  нашем  пути!..
Черт возьми, Дэви, я, кажется, догадываюсь. По-моему, они ищут не  тебя,
а меня; и, по-моему, они отлично знают, куда им идти.
   - Знают? - переспросил я.
   - Думаю, что меня выдал Энди Скаугел - либо он,  либо  его  приятель,
который тоже кое-что знает; или этот молодчик, клерк Чарли Стюарта,  что
было бы совсем прискорбно, - сказал Алан, - и,  попомни  мое  слово,  на
Джилланской отмели наверняка будет разбито несколько голов.
   - Алан! - воскликнул я. - Если ты прав, то людей там будет много, си-
лы неравные. Несколько разбитых голов только ухудшат дело.
   - Все-таки хоть какое-то удовлетворение, - сказал  Алан.  -  Но  пос-
той-ка, постой... я вспомнил - спасибо славному западному ветру,  кажет-
ся, я еще смогу уплыть. И вот каким образом, Дэви. Я  условился  с  этим
Скаугелом, что мы встретимся, когда стемнеет. "Но, - сказал он,  -  если
ветер подует с запада, я приду гораздо раньше, лягу в дрейф и буду ждать
вас за островом Фидра". Так  вот,  если  твои  джентльмены  знают  место
встречи, то, конечно, знают и час. Понимаешь меня, Дэви? Благодаря Джон-
ни Коупу и остолопам в красных мундирах я знаю эти места, как свои  пять
пальцев; если хочешь еще раз бежать с Аланом Бреком, то мы  повернем  от
берега и снова выйдем к морю возле Дирлтона. Если корабль там, мы попро-
буем попасть на него. Если его не будет,  придется  мне  возвращаться  в
постылый стог. Во всяком случае, думаю, что мы оставим твоих  джентльме-
нов в дураках.
   - Мне кажется, надежда есть, - сказал я. - Будь по-твоему, Алан!


   ГЛАВА XIII
   ДЖИЛЛАНСКАЯ ОТМЕЛЬ

   Несмотря на старания Алана, мне не удалось изучить эти места так, как
он изучил их во время похода с генералом Коупом; я почти не замечал, ка-
кой дорогой мы шли. В оправдание свое могу сказать, что  мы  чрезвычайно
спешили. Часть пути мы бежали бегом,  часть  трусили  рысцой,  остальное
время шли очень быстрым шагом. Мчась изо всех сил, мы дважды  наталкива-
лись на крестьян; но хотя на первого мы налетели изза угла, Алан оказал-
ся наготове, как взведенный курок.
   - Вы не видели мою лошадь? - запыхавшись, выпалил он.
   -  Нет,  милый  человек,  не  видел  я  никакой  лошади,  -   ответил
крестьянин.
   Алан, не пожалев времени, осведомил его, что мы по очереди ехали вер-
хом на коне, что конь куда-то ускакал и мы боимся, не вернулся ли он до-
мой, в Линтон. Но этого ему показалось мало: еле переводя дух,  он  стал
проклинать свою неудачливость и мою глупость, из-за которой все и случи-
лось.
   - Если нельзя говорить правду,  -  заметил  он,  когда  мы  двинулись
дальше, - надо уметь лихо и правдоподобно солгать. Когда люди не  знают,
что ты тут делаешь, Дэви, их разбирает ярое любопытство; а когда ени ду-
мают, что знают, им до тебя столько же дела, сколько мне до прошлогодне-
го снега.
   Так как мы сначала уходили от моря, то путь вел нас прямо  на  север;
вехами нам служили слева старая церковь в Эберледи, а справа  -  вершина
горы Бервик Ло; таким образом, мы снова вышли к морю неподалеку от Дирл-
тона. К западу от Северного берега до Джилланского мыса тянутся цепочкой
четыре островка: Крэйглит, Лэм, Фидра и Айбро; все они  сильно  разнятся
друг от друга и величиной и формой. Самый своеобразный из них Фидра; это
странный серый островок с двумя горбами, приметный еще и тем, что на нем
виднеются какие-то развалины; помню, когда мы подошли ближе, через дверь
или окно в этих развалинах море блеснуло, как человеческий  глаз.  Между
островом и берегом есть удобное, защищенное от западных ветров место для
стоянки кораблей, и мы еще издали увидели стоящий там "Репейник".
   Напротив островков тянулся совершенно пустынный берег. Здесь нет  че-
ловеческого жилья и редко встретишь модей, разве только пробегут  резвя-
щиеся ребятишки. Маленькая деревушка Джиллан расположена на дальнем кон-
це мыса; жители Дирлтона работают вдали от моря, на полях, а рыбаки  Се-
верного Бервика выходят на ловлю из своей гавани; словом, на всем  побе-
режье вряд ли найдется столь безлюдное место,  как  это.  Но,  помнится,
когда мы, озираясь по сторонам и слыша громкий стук своих сердец, ползли
на животе среди бесчисленных бугров и впадин, то здесь так  ослепительно
сияло солнце и сверкало море, так шелестели под ветром травы, так быстро
юркали в норы кролики и взлетали чайки, что мне казалось, будто  в  этой
пустыне царит кипучее оживление. Бесспорно, место для  тайного  отплытия
было бы выбрано превосходно, если бы только оно оставалось тайным;  даже
сейчас, когда тайна была выдана и за берегом следили, нам все же удалось
незаметно подползти к дюнам, спускавшимся прямо к морю.
   Но тут Алан остановился.
   - Дэви, - сказал он, - здесь нам не пройти. Пока мы лежим, мы в безо-
пасности, да только ни корабль, ни берег Франции от этого не станут бли-
же. А если мы встанем и начнем подавать знаки бригу, то неизвестно,  чем
это кончится. Где сейчас твои джентльмены, как ты думаешь?
   - Может, они еще не пришли, - сказал я. - А если они и  здесь,  то  у
нас все-таки есть одно преимущество. Они ждут нас, чтобы  схватить,  это
правда. Но ведь они ждут, что мы придем с востока, а мы явились с  запа-
да.
   - Да, - ответил Алан. - Вот если бы нас было больше да  завязался  бы
бой, тогда они остались бы с носом. Но нас только двое, Дэвид, и положе-
ние наше мало радует Алана Брека. Не знаю, что делать.
   - Время идет, Алан, - напомнил я.
   - Я это знаю, - ответил Алан, - и больше ничего не знаю, как  говорят
французы. Просто хоть гадай - орел или решка. Если бы только знать,  где
они, твои джентльмены!
   - Алан, - сказал я, - это на тебя непохоже. Надо  решать  сейчас  или
никогда.
   "Не мне, не мне, сказал он"... - пропел Алан и сделал забавную грима-
су, в которой сочетались и смущение и озорство.
   Не мне и не тебе, сказал, не мне и не тебе!
   Клянусь я, Джонни славный мой, не мне и не тебе!
   Внезапно он встал во весь рост и, подняв правую руку с  развевающимся
платком, стал спускаться к берегу. Я тоже встал и  пошел  сзади,  внима-
тельно разглядывая песчаные холмы на востоке. Сначала его появление  ос-
талось незамеченным: Скаугел не ждал его так рано, а  "мои  джентльмены"
высматривали нас с другой стороны. Затем на палубе "Репейника"  началось
движение; очевидно, там было все наготове, ибо не прошло и секунды,  как
с кормы спустили шлюпку, которая быстро поплыла к берегу.  Почти  тотчас
же в стороне Джилланского мыса, примерно в полумиле от нас, на  песчаном
холме, поднялся человек и взмахнул руками, и, хотя он сразу же исчез,  в
той стороне еще с минуту беспокойно метались чайки.
   Алан, глядевший на корабль и на шлюпку, ничего не заметил.
   - Будь что будет! - воскликнул он, когда я  сказал  ему  об  этом.  -
Быстрей бы они гребли на этой шлюпке, не то пройдется топор по моей шее!
   Здесь вдоль берега тянулась длинная плоская отмель, во  время  отлива
очень удобная для ходьбы; по ней в море стекал маленький ручеек, а  пес-
чаные холмы высились над нею, как крепостной вал. Мы  не  могли  видеть,
что происходит по ту сторону холмов, и нетерпение наше не могло ускорить
приближение шлюпки: время словно остановилось, и ожидание казалось мучи-
тельно долгим.
   - Хотел бы я знать, какой приказ получили эти джентльмены. Мы с тобой
вместе стоим четыреста фунтов; что, если они начнут стрелять  в  нас  из
ружей, Дэви? С этого длинного песчаного вала очень удобно стрелять.
   - Этого не может быть, - сказал я. - Прежде всего у  них  нет  ружей.
Все делается секретно; возможно, у них есть пистолеты, но никоим образом
не ружья.
   - Надеюсь, что ты прав, - произнес Алан. - И все равно  -  скорей  бы
подошла эта лодка!
   Он щелкнул пальцами и свистнул, подзывая лодку, как собаку.
   До берега ей оставалось приблизительно треть пути, мы уже  подошли  к
самой воде, и мне в башмаки набился сырой песок. Теперь нужно было  наб-
раться терпения, всматриваться в медленно  приближающуюся  лодку  и  по-
меньше оглядываться на длинную непроницаемую гряду песчаных холмов,  над
которыми мелькали чайки и за которыми,  несомненно,  расположились  наши
враги.
   - В таком славном, солнечном, прохладном месте обидно получить пулю в
лоб, - вдруг сказал Алан, - и я завидую твоему мужеству, дружище.
   - Алан! - воскликнул я. - Подумай, что ты говоришь! Да ты  храбрейший
человек на свете, ты само мужество, я берусь это доказать кому угодно!
   - И ты бы очень ошибся, - сказал он. - Я опытнее и дальновиднее тебя,
только и всего. А если говорить о спокойном, твердом, стойком  мужестве,
то я тебе и в подметки не гожусь. Вот я стою и думаю только о  том,  как
бы удрать; а ты, насколько я понимаю, подумываешь, не остаться ли здесь.
Ты полагаешь, я был бы способен так поступить, если б и захотел?  Никог-
да! Во-первых, я бы не решился, у меня не хватило бы  мужества;  во-вто-
рых, я человек настолько прозорливый, что уже видел бы себя под судом.
   - Вот к чему ты клонишь! - сказал я. - Алан, дорогой, ты можешь моро-
чить старых баб, но меня тебе не удастся провести!
   Память об искушении, которое я испытал в лесу, сделала меня  твердым,
как железо.
   - Я назначил встречу, - продолжал я, - мы с твоим родичем Чарли усло-
вились встретиться, я дал ему слово.
   - Черта с два ты с ним встретишься, - сказал Алан. - Ты прямиком отп-
равишься на свидание с джентльменами из-за холмов. И чего ради, скажи на
милость? - мрачным и грозным тоном продолжал он. -  Хочешь,  чтобы  тебя
похитили, как леди Грэндж? Чтобы тебя проткнули насквозь и зарыли в пес-
чаном холме? А может быть, хочешь другого: чтобы тебя засудили вместе  с
Джемсом? Да можно ли им доверять? Неужели ты сунешь голову в пасть  Сай-
мону Фрэзеру и прочим вигам? - добавил он с горечью.
   - Алан! - воскликнул я. - Я с тобой согласен, все они негодяи и  лгу-
ны. Тем более необходимо, чтобы хоть один порядочный человек  остался  в
этом царстве воров! Я дал слово и сдержу его. Еще давно я  сказал  твоей
родственнице, что меня не остановит опасность. Ты помнишь? Это было в ту
ночь, когда убили Рыжего Колина. И меня действительно ничто  не  остано-
вит. Я останусь здесь. Престонгрэндж обещал сохранить мне жизнь. Если он
предатель, значит, я умру.
   - Ладно, ладно, - сказал Алан.
   Все это время наших преследователей не было ни видно, ни слышно. Поз-
же я узнал, что наше появление застигло их врасплох: главный  отряд  еще
не успел подойти; те же, кого послали в засаду  раньше,  рассыпались  по
холмам близ Джиллана. Собрать их было  нелегко,  а  лодка  тем  временем
приближалась к берегу. Кроме того, это были трусы, шайка горских  воров,
угоняющих скот; все они принадлежали к разным кланам и не имели во главе
командира-джентльмена. И чем больше они глазели с холмов на нас  с  Ала-
ном, тем меньше, я полагаю, воодушевлял их наш вид.
   Не знаю, кто предал Алана, но только не капитан: он сидел в шлюпке  у
руля и беспрестанно подгонял гребцов, и  было  видно,  что  он  искренне
стремится выполнить свое дело. Лодка быстро неслась к берегу, уже близка
была свобода, и лицо Алана запылало от радостного  волнения,  как  вдруг
наши друзья из-за холмов то ли от отчаяния, что добыча ускользает из  их
рук, то ли надеясь испугать Энди, пронзительно завопили хором.
   Этот внезапный крик среди, казалось бы, пустынных песков был и вправ-
ду страшен, и гребцы на лодке перестали грести.
   - Что это? - воскликнул капитан; теперь лодка была  уже  так  близко,
что мы могли переговариваться.
   - Мои друзья, - ответил Алан и, войдя в  воду,  устремился  навстречу
лодке. - Дэви, - произнес он, останавливаясь.  -  Дэви,  что  же  ты  не
идешь? Я не могу бросить тебя тут.
   - Я не пойду, - сказал я.
   Заколебавшись, он какое-то мгновение стоял по колено в морской воде.
   - Ну, чему быть, того не миновать, - сказал  он  и  двинулся  дальше;
когда он был уже почти по грудь в воде, его втащили  в  шлюпку,  которая
тотчас же повернула к кораблю.
   Я стоял все на том же месте, заложив руки за спину; Алан, обернувшись
к берегу, не отрывал от меня глаз, а лодка плавно уходила все  дальше  и
дальше. Вдруг я понял, что вот-вот расплачусь: мне казалось, что нет  во
всей Шотландии человека более одинокого и несчастного, чем я.  Я  повер-
нулся спиной к морю и оглядел дюны. Там было тихо и пусто, солнце  золо-
тило мокрые и сухие пески, меж дюнами посвистывал ветер и уныло  кричали
чайки. Я отошел чуть дальше от моря; водяные блохи проворно  скакали  по
выброшенным на берег водорослям - и больше ни звука, ни движения на этом
зловещем берегу. И все же я чувствовал, что кто-то тайком за мной наблю-
дает. Вряд ли это солдаты, они давно бы уже  выбежали  и  схватили  нас;
вернее всего, это просто какие-то проходимцы, нанятые, чтобы разделаться
со мной, быть может, похитить, а может, тут же и убить меня. Судя по  их
поведению, первое, пожалуй, было вернее; но, зная повадки и усердие  та-
ких наемников, я подумал, что второе тоже весьма вероятно, и похолодел.
   Мне пришла в голову отчаянная мысль вынуть из ножен шпагу; хоть  я  и
не умею сражаться с джентльменами по всем правилам, но, быть может,  мне
случайно удастся ранить противника в рукопашной схватке. Но тут же я по-
нял, как бессмысленно было бы всякое сопротивление. Ведь это,  наверное,
и есть тот "способ", на котором сошлись Престонгрэндж и  Фрэзер.  Я  был
убежден, что прокурор настоял на том, чтобы сохранить мне жизнь;  Фрэзер
же, по всей вероятности, намекнул Нийлу и его товарищам, что  это  вовсе
не обязательно; и обнажив клинок, я, пожалуй, сыграю на руку моему злей-
шему врагу и подпишу себе смертный приговор.
   Погруженный в эти мысли, я дошел почти до дюн. Я оглянулся  на  море;
шлюпка приближалась к бригу, и Алан, прощаясь со мной, размахивал  плат-
ком, а я в ответ помахал ему рукой. Но вскоре и Алан, отделенный от меня
морским пространством, превратился в еле различимую  точку.  Я  надвинул
шляпу поглубже, стиснул зубы и пошел прямо к песчаному холму. Взбираться
на крутой склон было нелегко, песок уходил из-под ног, как вода. Наконец
я ухватился за пучок длинной и жесткой травы, росшей на вершине, и, под-
тянувшись, очутился на твердой площадке. И в то же  мгновение  справа  и
слева зашевелились и подняли головы шесть или  семь  разбойничьего  вида
оборванцев с кинжалами в руках. Должен сознаться, я зажмурился и прошеп-
тал молитву. Когда я открыл глаза, негодяи молча и неторопливо подползли
чуть ближе. Они смотрели на меня не отрываясь, и я со странным ощущением
увидел, как горят их глаза и с какой опаской они продвигаются ко мне.  Я
протянул руки, показывая, что безоружен; тогда один  из  них  с  сильным
горским акцентом спросил, сдаюсь ли я.
   - Против своей воли, - сказал я, - если ты понимаешь, что это значит,
в чем я сильно сомневаюсь.
   При этих словах они накинулись на меня, как стая воронов  на  падаль,
отняли шпагу и все деньги, что были у меня в карманах, связали мне  руки
и ноги крепкой веревкой и бросили на траву. Затем они уселись полукругом
и в настороженном молчании глядели на своего пленника, словно на опасно-
го зверя, льва ил