острие меча, на  дрожащую  руку  Келвина  и,
побледнев как полотно, рухнул на колени.
     - Не убивай меня, прошу! - умоляюще пробормотал он.
     - Прикончи его, Хэклберри, - приказал Крамб.
     - Не-не могу.
     - Его нужно убить. Он бы, не задумываясь, прирезал  тебя  и  меня,  и
любого другого, кто встал бы на его пути. У него нет сердца, такой  пощады
не заслуживает. Ты сам знаешь его!
     Келвин и в самом деле знал, но одно дело понимать, а другое...
     - Хэклберри, может, тебе неизвестно, что означает эта перчатка?
     Келвин покачал головой. Он никогда еще не был так уверен, что тонет в
море неясностей.
     - Боги! - пожаловался Крамб. - Чему в наши  дни  учат  молодежь?  Эта
перчатка принадлежала  когда-то  Маувару  Великолепному,  создателю  Книги
Пророчеств. Ты хоть слышал об этой Книге?
     - Конечно! - с весьма неубедительным негодованием воскликнул Келвин.
     - И, надеюсь, помнишь историю битвы с Затанасом, князем Зла, чародеем
и отцом нашей нежеланной королевы?
     - Они сбежали, - ответил Келвин, - если верить легенде.
     - И Маувар уронил перчатки. Когда их  найдут,  Затанас  будет  изгнан
навсегда.
     Теперь Келвин вспомнил.  Эту  историю  Шарлен  тоже  читала  однажды,
только он все успел забыть. Неужели это одна из волшебных перчаток?
     - Так в легенде говорится, - тихо пробормотал он.
     - Правильно. Что еще?
     - "Великая перчатка принесет гибель тирану", -  процитировал  Келвин.
Так Пророчество сбудется! Отец, Джон Найт, издевался  над  легендой,  хотя
именно из-за этой легенды Шарлен вышла за него замуж. Значит она  все-таки
была права?
     - Верно, паренек!
     - В перчатках заключены души храбрых, могущественных рыцарей.
     - Да! Тот, кто их носит, непобедим!
     - Но... Но у меня только одна!
     - Неважно. Может, обе ищут тебя, а найти удалось  только  одну.  Пора
становиться вождем. Вести свой народ. Выжечь гнойную язву на родной земле.
     - Я... э...
     - Сначала, что собираешься делать с этим?
     Крамб чуть толкнул ногой сержанта.
     Келвин взглянул на пресмыкающегося пред ним человека.  Так  вот,  что
значит быть героем, обреченным исполнить Пророчество.
     - Я... Я дарую ему жизнь. Разве  не  так  поступали  герои  в  старых
сказках?
     - Ты что?
     - Я... дарую ему жизнь, если он...
     - Хэклберри, может ты и герой, но с головой у тебя не все в порядке.
     Крамб вырвал у  Келвина  свой  меч,  и  прервав  на  полпути,  прыжок
сержанта,  готовившегося  ударить  юношу  ножом,  мгновенно  отсек  Клаффу
голову, а потом сделал знак  остальным.  Двое  стражников  так  же  быстро
покончили счеты с жизнью.
     - Тебе, - обратился Крамб к Келвину, -  еще  многому  нужно  учиться,
чтобы знать, как ведут себя герои!
     При виде окровавленных трупов и обезглавленного тела сержанта,  горло
Келвина сжало непреодолимой тошнотой.  Орехи,  поглощенные  столько  жадно
всего несколько минут назад, казалось, сами рвались изо рта. Келвин словно
сломился пополам, прижимая руки к животу. Вокруг все завертелось.
     Учиться быть героем. Учиться быть героем.
     Если бы он мог. Если бы только мог!



                              8. РЫНОК МАЛЬЧИКОВ

     Джон  оглядела  столпившихся  мальчишек.  Некоторые  были   постарше,
некоторые - ровесники. Но она выглядела моложе, потому что была девчонкой.
Как долго ей еще удастся  обман?  Здесь  и  отхожего  места  нет,  а  если
мальчишкам велят раздеться...
     Мальчики окружили ее, как только стражники ушли. Он  успела  заметить
только маленькие зарешеченные окна. В углу стояли ведра: в  одно  питьевая
вода, а два других...
     О, нет! Неужели, чтобы... Прямо на людях!  Какое  несчастье.  Значит,
это и есть тот самый рынок.
     Ее привели в загон, где держат человеческий скот. Здесь мерзко пахло,
мальчики были одеты в  лохмотья  и  так  грязны,  будто  не  мылись  много
месяцев. Но Джон  была  не  чище,  хотя  так  даже  лучше,  она  ничем  не
отличалась от остальных.
     - Ты! - обратился к ней самый взрослый мальчишка  со  злобным  лицом,
тыча ее пальцев в живот. - Знаешь, кто здесь главный?
     - Только не я, - прошептала Джон.
     Здесь лучше не заводить споров. Если и драться - так с  тем,  кто  ее
купит. Если, конечно, сначала не удастся сбежать.
     Мальчишка недоумевающе нахмурился.
     - Ты новенький? В первый раз здесь?
     - Да, - призналась  Джон,  пытаясь  говорить  хрипло,  как  настоящий
мужчина. - Никогда не был здесь.
     - Только что схватили? - спросил другой, чуть пониже ростом, по всему
видно, такой же подлый.
     - Вчера. Похитил разбойник. Я всегда был свободным, не крепостным.
     - Счастливчик! - заметил старший.
     Джон внимательно рассматривала лица, казавшиеся даже под слоем  грязи
неестественно жесткими. Деревенские мальчишки выглядели так, будто в жизни
не смеялись.
     - Я Бастскин! - объявил парень. - И главный, пока кто-нибудь меня  не
победит!
     - Где главный? - спросила Джон.
     - Здесь.
     - Здесь? В этой комнате?
     - Ага!
     - Не очень-то важная должность!
     - Хочешь помериться силой?
     - Нет. Ты главный!
     - Уверен, Ньюскин?
     - Ньюскин? Что это?
     - Ты. Новичок, которого еще не продали. Ньюскин.
     - Ладно, не хочу я ни с кем драться. У  меня  было  достаточно  драк,
пока не попал сюда.
     - Да?
     - С кем же ты бился?
     - С разбойником. И драконом!
     - Драконом? - недоверчиво переспросил Бастскин. - Ты?
     - Вместе с братом. Мы оба его победили.
     - Врун!
     Джон  задумалась.  Неприятно,  когда  тебя  обвиняют  во  лжи.  Может
все-таки  сцепимся  с  этим   парнем,   чтобы   мальчишки   не   посчитали
нерешительность за признак трусости, но она не хотела драться, хотя  знала
пару приемов, выученных после того,  как  несколько  раз  пыталась  помочь
брату. Можно, конечно, заставить эту дубину врасплох и  сбить  с  ног,  но
риск был слишком велик. В драке одежда может порваться и все  узнают,  что
она девчонка, а хуже этого ничего нет! Какое же из двух зол выбрать?
     - Позволяешь называть себя лжецом, Ньюскин?
     Джон пожала плечами.
     - Ты можешь побороть любого здесь, - заметила она, надеюсь, что  враг
не заметит перемены темы.
     - Точно. И лучше тебе этого не забывать, Ньюскин.
     Мальчишка полуобернулся, как бы собираясь уйти, но неожиданно  ударил
Джон в живот твердым, как камень, кулаком.
     Джон, задохнувшись, перегнулась пополам.
     - Это за вранье. И за то, что ты Ньюскин.
     - Дай ему! Дай ему! Дай ему! - скандировали остальные.
     Джон еле сдержала слезы. Этот подлец умеет бить!  Но  какое  счастье,
что не ударил в грудь! Ужасно, если они окажутся на одной плантации.  Судя
во загару и красным щекам, он никогда не работал на шахте, и уж тем  более
не гнул спину на галерах. Возможно, его даже назначат надсмотрщиком, будет
издеваться над работниками и уж, конечно, доживет до двадцати  пяти.  Если
кто-нибудь не прикончит его раньше.
     - Будешь драться, Ньюскин? - спросил наглец.
     - Не делай этого, Джон! Не надо!
     Джон ошеломленно замигала. Этого рыжеволосого паренька она  встречала
в деревне.  Порядочный,  хороший  парень.  Его  отобрали  у  родителей  за
неуплату налогов год назад. Вся семья с тех пор была безутешна.
     Но парень был для девочки еще худшей угрозой, чем Бастскин - ведь  он
назвал Джон по имени, значит, знал, что она девочка. Если выдаст ее...
     - Том? Том Йокс?
     Джон с трудом узнала мальчика, так он изменился.  На  руках  и  ногах
шрамы, под глазами фонарь.
     - Он сделал это! - сказал Том, показывая на шрам. - Если  я  не  смог
скрутить его, куда уж тебе! Я больше и сильнее.
     Том промолчал. Значит не хочет выдавать ее!
     Джон мимолетно пожелала, чтобы брат оказался здесь.  Конечно,  Келвин
не любит драться, но когда приходилось, отбивался не хуже других, и  кроме
того, был не ниже Бастскина. Хорошо бы, дал урок этому негодяю!
     Но только не она! Не сейчас, не  здесь.  Джон  медленно  выпрямилась,
хотя живот по-прежнему болел. Девочка старалась не  сжимать  кулаки  зная,
что Бастскин не сводит с нее глаз.
     - Том, можно поговорить с тобой? Вон там, в углу, - спросила она.
     Том кивнул.
     - Твой верх, Бастскин, - объявила Джон.  -  Я  сбежал  из  дома,  был
пойман бандитом на черном коне,  в  жизни  не  видел  дракона  и  не  умею
драться.
     Несколько мальчишек  разразились  фальшиво-радостными  криками.  Джон
ненавидела ложь. Она знала, Келвин скорее умер, чем солгал  бы,  в  лучшем
случае просто промолчал. Джон уважала брата за  это,  но  сама  просто  не
могла заставить себя поступать, как он.
     Бастскин занес кулак над головой Джон.
     - Нужно было бы наподдать тебе за вранье.
     - Ты уже это сделал, - напомнила она.
     - Нет, Бастскин, не надо! - закричал Тому
     Бастскин круто развернулся.
     - Хочешь еще, рыжий? - прорычал он.
     - Н-нет. Нас скоро продадут, Бастскин.  Не  время  драться.  А  кроме
того, ты уже всех здесь побил.
     - Вот именно!
     Бастскин хлопнул по спине какого-то парня.
     - Сейчас расскажу о девчонке, которую поимел на плантации Финча.  Она
была дочерью надсмотрщика и иногда приносила нам еду. Как-то  она  подошла
слишком близко, а надсмотрщик был далеко, вот я дотянулся до нее и...
     Решив продемонстрировать свои  действия  наглядно,  он  схватился  за
ближайший  предмет  -  грязную  домотканую  рубашку  Джон.  Скорее  всего,
случайно - хотел как можно больше унизить жалкого врунишку, каким  была  в
его глазах девочка.
     Резким движением он дернул рубашку в стороны и вверх, и  хотя  грубая
ткань выдержала и не порвалась, Джон пошатнулась от неожиданного толчка  и
стараясь сохранить  равновесие,  опустила  голову;  рубашка  выскочила  из
панталон, распахнулась...
     Воцарилось внезапное молчание. Джон быстро привела в порядок  одежду,
но было поздно. Они видели...
     - Будь я проклят! - воскликнул Бастскин. - Это девчонка.
     Джон попыталась одурачить его.
     - Ну и что ж?! Просто не хотела, чтобы меня продали на Рынке Девочек!
Мальчикам легче приходится. И тебе совсем не обязательно доносить!
     Глаза Бастскина были готовы выскочить.
     - Доносить? Дьявол! Ну уж нет, у меня на уме кое-что другое!
     Он сделал несколько шагов к Джон.
     - Покажи, что у тебя под рубашкой, кошечка! Зачем рассказывать о том,
что я сделал с той девчонкой на плантации? Лучше показать, правда?
     - Ну уж нет, меня оставь в покое! - огрызнулась Джон.
     - Неужели?
     Бастскин снова схватил ее. Теперь хочешь  -  не  хочешь,  приходилось
драться. Джон из всех сил лягнула наглеца в колено,  зная,  что  от  этого
удара достаточно, чтобы тот согнулся от боли. Но Бастскин, не выпуская ее,
только поморщился.
     - Давай-ка, стягивай эту штуку, - велел он, ухватившись за панталоны.
     Положение становилось все серьезнее... Джон подняла  колено,  пытаясь
ударить врага в пах, но негодяй привык к уличным дракам и,  сумев  вовремя
увернуться, вцепился в поднятую ногу Джон, стягивая панталоны.
     - Мило, очень мило, - пропыхтел он, стиснув ягодицы девушки.
     Остальные   мальчишки   зачарованно   наблюдали   за    происходящим.
Большинство из них были совсем молоды, такого им видеть еще не доводилось.
     - Ты не можешь сделать это! - запротестовал Том Йокс.
     Бастскин на секунду прекратил свое занятие, помедлив  ровно  столько,
чтобы успеть врезать Тому кулаком поддых.
     - Ты знал ее и не сказал! - злобно процедил он. -  Я  тебя  по  стене
разотру, вот только кончу с ней!
     Том, не в силах вздохнуть, схватился за живот. Ясно, что  у  него  не
хватало сил защитить девочку.  Но  эта  передышка  дала  Джон  возможность
собраться.
     Когда   Бастскин   вновь   повернул   голову,   девушка   молниеносно
размахнувшись, целя ему в нос, но опыт уличных драк  вновь  спас  негодяя;
тот дернулся, и удар пришелся в рот. Из рассеченной губы  закапала  кровь,
но это, конечно, его не остановило. Костяшки  пальцев  Джон  ныли  -  зубы
оказались ужасно твердыми.
     Теперь  Бастскин  старался  стянуть  с  Джон  панталоны,  а  Джон  из
последних сил держалась за  них,  яростно  брыкаясь.  Голова  ее  моталась
взад-вперед, волосы рассыпались по  плечам,  но  вырваться  не  удавалось.
Краем глаза Джон заметила кравшегося к двери Тома, и на секунду  пожелала,
что бы тот был хоть немного старше, выше и сильнее. Беда его в том, что он
хоть и порядочный спокойный парнишка, помочь бы ей все равно не смог; даже
сумей он побороть Бастскина, мальчишки бы одолели его и держали  бы,  пока
Бастскин не покончил бы с Джон.
     Медленно-медленно сползли панталоны, обнажив ноги девушки. Еще  рывок
и слетели порванные подштанники.
     Мальчишки все, как один,  застыли,  не  сводя  глаз  с  боровшихся  -
наверняка почти ни один не видел раньше обнаженную девушку.
     Джон лягалась, брыкалась,  даже  ударила  наглеца  головой,  но  тот,
бросив ее на пол, придавил всем весом и извиваясь, начал стягивать с  себя
одежду, торопясь обнажить наиболее важную  часть  своего  тела.  Очевидно,
Бастскин не придумал всю историю с дочерью надсмотрщика; он явно знал, как
обращаться с девушками.
     Джон клацнула зубами, пытаясь укусить  насильника,  но  это  тоже  не
удалось. Он коленом  раздвинул  ее  ноги,  готовый  совершить  задуманное.
Девушка устала от борьбы и не могла сопротивляться. Но сдаться  Джон  тоже
не собиралась и продолжала вырываться, надеясь,  что  представится  случай
ударить его в то самое место, после  чего  он  уже  ни  на  что  не  будет
способен.
     Но тут над ними нависла зловещая тень стражника.  Мускулистая  ручища
ухватила негодяя за воротник и подняла в воздух.
     - Девчонка! - воскликнул стражник.  -  Идиот  проклятый!  Неужели  не
сообразил, что девственница стоит на Рынке в десять раз  больше,  чем  ты!
Знаешь, каково наказание за такие проступки!
     Бастскин попятился. Руки инстинктивно дернулись к ширинке штанов. Он,
видимо, вспомнил чем может грозить подобный промах.
     Стражник  отбросил  его,  оценивающе  оглядывая   Джон,   лихорадочно
натягивающую панталоны, и очевидно увидев  все,  что  считал  необходимым,
кивнул:
     - Первый сорт! Получим награду за  такую  находку!  Пойдем  со  мной,
девушка!
     Другого выбора не было. Джон, не глядя по сторонам, пошла  следом  за
стражником. У двери, скорчившись, стоял Том.
     - Сэр, вспомните...
     Стражник приостановился.
     - Да, ты позвал на помощь.
     - Они убьют меня, если...
     - Ладно, переведу тебя  в  отдельную  камеру,  -  решил  стражник.  -
Пойдем.
     - Больше ничего не смог придумать, - прошептал Том девушке.
     Та быстро коснулась его руки.
     - Знаю.
     Но тут ее втолкнули в загон, где содержались девушки, а Тома повели в
одиночную камеру. Джон не знала, увидит ли его снова когда-нибудь.



                              9. РЫНОК ДЕВУШЕК

     На Рынке Мальчиков воняло немытыми телами  и  башмаками,  заляпанными
навозом. Рынок Девушек был почище, но Джон  боялась  его  гораздо  больше.
Мальчиков  отправляли  на  тяжелые  работы,  но   девушек   покупали   для
развлечения, а эта участь была гораздо худшей.
     Джон  оказалась  в  темной   камере,   где   восемь-десять   девочек,
погруженных в тяжкие мысли, молча сидели по стенам.
     Джон  стоически  перенесла  необходимые  процедуры  -   ее   раздели,
проверили, чтобы убедиться в девственности и отсутствии  болезней,  вымыли
холодной водой и обрядили в рубашку из грубой  ткани  и  шлепанцы.  Теперь
Джон стояла перед девушками, ощущая обнаженное тело под  рубашкой.  Видимо
девушек, выводимых на продажу, раздевали догола, чтобы  покупатели  смогли
оценить их достоинства.
     Однако Джон  ухитрилась  сохранить  остатки  гордости  -  ей  удалось
пронести в камеру драконьи ягоды, спрятав их за щекой. Конечно,  они  были
совсем ей ни к чему, но сильнее всего жгло желание доказать,  что  они  не
смогут раскрыть все ее секреты и лишить последней  собственности.  Правда,
вкус ягод был ужасным, хотя Джон даже не надкусывала  их  -  щека  страшно
онемела. Но ей удалось пронести  ягоды  мимо  бдительных  надзирателей,  и
девушка находила в этом утешение, хотя и слабое.
     Джон сделала шаг вперед, пошатнулась от внезапной слабости и чуть  не
упала, попыталась выпрямиться, но ноги подкосились и  девушка  рухнула  на
пол.
     Подбежала девушка постарше и нагнулась над Джон.
     - Знаю, милая, в первый раз это так тяжело! Они тебя били?
     Джон открыла рот, но говорить не смогла. Изо  рта  вывалились  смятые
ягоды.
     - Господи! Неужели? - воскликнула девушка, и подняв  ягоду,  покачала
головой. - Они!
     - Я просто не хотела, - начала Джон, но тут голос вновь изменил ей  -
на пол вылетело еще несколько ягод.
     - Ты их глотала?
     - Нет. Я только...
     - Грэкл! Тэнеджер! - позвала девушка. - Скорее  сюда!  Поднимите  ее,
тащите к ведру и промойте рот хорошенько! Быстро! Может, еще не поздно!
     Две коренастых девушки тут же повиновались.
     - Но ведь я не ругалась, - запротестовала Джон.
     Старшая девушка рассмеялась.
     - Ругаться! Кто на это обращает внимание? Неужели не знаешь, что  это
за ягоды?
     - Нет. Нашла их у логовища дракона.
     Грэкл и Тэнеджер наклонили ей голову над ведром.
     - Полощи хорошенько!
     Джон повиновалась, и делала это снова и снова,  пока  не  исчез  вкус
ягод, хотя во рту все болело.
     -  Думаю,  выживешь,  -  сказал  девушка.  -  Как  тебя  зовут?  Я  -
Торнфлауэр.
     - Джон, просто Джон, - пробормотала она, чувствуя себя обойденной.  У
девушек были такие красивые имена.
     - Мы сами их придумываем,  -  пояснила  Торнфлауэр,  словно  прочитав
мысли Джон, - чтобы скрыть наш позор. Пусть никто из родных не знает,  что
случилось с нами.
     - О, да... Но эти ягоды...
     - Они страшно ядовиты! От одной ягоды человек заболевает, от  двух  -
теряет сознание, от трех - умирает. А у тебя во рту целая дюжина! Зачем ты
сделала это?
     - Из чистого упрямства! Хотела скрыть что-нибудь от них  и  доказать,
что я могу сделать это, а кроме ягод ничего не было.
     Торнфлауэр покачала головой.
     - Понимаю... Но драконьи ягоды! Подумать только, класть их в рот!  От
одного этого можно заболеть!
     - Теперь знаю, - слабо пролепетала Джон.
     - Тебе лучше выбрать комнату и лечь.  Нужно  восстановить  силы  пред
завтрашним аукционом. Если увидят, что ты больна, подумают  притворяешься,
и изобьют до полусмерти. Церемониться не будут. Какую комнату хочешь?
     - Можно выбрать? - удивилась Джон.
     - Во всех есть свободные топчаны. У нас тут не то, что у мальчишек!
     Джон  нерешительно  оглядела  комнаты.  Все  открывались  в  основную
камеру, в каждой стояло  по  два  топчана.  Кто-то  лежал,  что-то  сидел,
склонив голову на руки. Вообще обстановка была  лучше,  чем  у  мальчиков:
владельцы не хотели портить красоту девушек,  снижая  тем  самым  цену  на
товар.
     В одной из комнат, в углу, скорчившись сидела девушка, прижав  ладони
к ушам.
     - Что с ней? - спросила Джон.
     - Это Фламбо, ей хуже всех. Она круглоухая. Поэтому и закрывает уши.
     - Круглоухая? - встрепенулась Джон.
     - Ну знаешь, ребенок пришельца с другой планеты. Они, в общем, похожи
на нас, и если бы не эти ужасные уши...
     - Я буду жить с ней, - решила Джон.
     - Она не станет говорить с тобой, - предостерегла Торнфлауэр. - Хочет
умереть.
     Джон, нагнувшись, подобрала выпавшие изо рта ягоды:
     - Ну что ж, может это годится...
     - Ну и нервы у тебя? - восхищенно заметила  Торнфлауэр.  -  Но  лучше
стражникам не знать, кто ей дал ягоды, иначе...
     - Меня изобьют, - закончила Джон. - Никто не проговориться?
     - Никто, - заверила Торнфлауэр.
     - Спасибо. Мне здесь нравится больше, чем на Рынке Мальчиков.
     - Ты была там?
     - Пр