Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Фолкнер Уильям. Солдатская награда -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  -
, желтые и бездонные, рассеянно смотрели на ее губы. -- Например? -- Например, с мисс Сондерс, -- оказала она ядовито. -- Кажется, ее у вас окончательно отбили? -- Мисс Сондерс? -- повторил Джонс с деланным удивлением, восхищаясь тем, как ловко она отвела разговор от их личных взаимоотношений. -- Но, дорогая моя, неужели вы можете себе представить, что в нее можно влюбиться? Эта бесполая бестелесность... Но, конечно, для человека, фактически уже мертвого, это безразлично, -- добавил он. -- Ему, вероятно, все равно, на ком жениться и жениться ли вообще. -- Вот как? Но по вашему поведению в день моего приезда я поняла, что вы в ней заинтересованы. Может быть, я ошиблась? -- А если и так? Значит, теперь мы с вами оба попали в один переплет, не правда ли? Она обламывала стебель розы, чувствуя, что он придвинулся совсем близко. Не глядя на него, она сказала: -- Вы, кажется, успели забыть то, что я вам сказала? -- (Он промолчал.) -- Да, у вас нет никаких навыков соблазнителя. Неужто вы не понимаете, что я отлично вижу, куда вы клоните? Вы считаете, что нам с вами надо бы утешить друг друга. Но это уж очень ребячливо, даже для вас. Мне приходилось разыгрывать слишком много этих любовных шарад с бедными мальчиками, которых я уважала, даже если я их и не любила. -- Роза красным пятном легла на грудь ее темного платья. -- Можно мне дать вам совет? -- продолжала она резко. -- В следующий раз, когда вы захотите кого-нибудь соблазнить, не теряйте времени на слова, на разговоры. Женщины знают про слова во сто раз больше, чем мужчины. И они знают, что слова, в сущности, ничего не значат. Джонс опустил желтые глаза. И тут он повел себя, как женщина: повернулся и стал уходить, не сказав ни слова. Но он увидел в конце сада Эмми, развешивавшую белье на веревке. Миссис Пауэрс, глядя вслед его крадущейся фигуре, сказала: "А-а!", потому что заметила Эмми, которая развешивала выстиранное белье на веревке точными жестами маски из греческого хора. Она смотрела, как Джонс подходил к Эмми, как Эмми, услыхав его шаги, остановилась, высоко подняв какую-то вещь, полуобернувшись через плечо. "Вот скотина, -- подумала миссис Пауэрс, не зная, идти ли на выручку к Эмми. -- А какая польза? Все равно он потом вернется. Неужели мне стать цербером для Эмми?" Она отвернулась -- и увидела Гиллигена. Подойдя к ней, он сразу выпалил: -- Черт бы подрал эту девчонку. Знаете, что я думаю? По-моему... -- Какую девчонку? -- Эту, как ее там, Сондерс, что ли. По-моему, она чего-то боится. Ведет себя так, будто влипла в какую-то беду, и, чтобы выпутаться, решила поскорее выйти замуж за нашего лейтенанта. Перепугана до черта. Бьется, как рыба на песке. -- Почему вы ее так не любите, Джо? Не хотите, чтобы они поженились? -- Не в этом дело. Просто меня злит, когда она каждые двадцать минут меняет решение. -- Гиллиген протянул ей сигарету, она отказалась, и он сам закурил. -- Завидую, наверное, -- сказал он, помолчав. -- Вот лейтенант женится, хоть ни ему, ни ей это вовсе не нужно, а вот та, кого я люблю, никак не идет ко мне... -- Что такое, Джо? Разве вы женаты? Он посмотрел ей в глаза. -- Перестаньте так говорить. Сами знаете, о чем я. -- О господи! Дважды за час! -- Его взгляд был так строг, так серьезен, что она сразу отвела глаза. -- Что вы сказали? -- спросил он. Миссис Пауэрс сняла розу с груди, воткнула ему в петличку. -- Джо, зачем эта скотина тут вертится? -- Кто? Какая скотина? -- Он увидел, куда она смотрит. -- Ах, этот -- Мне тоже. С удовольствием посмотрю, как вы его отделаете. -- Он к вам приставал? -- быстро спросил Гиллиген. Миссис Пауэрс прямо посмотрела на него. -- По-вашему, это возможно? -- Вы правы, -- признался он. Потом посмотрел на Джонса, на Эмми. -- И еще вот что. Эта мамзель Сондерс и ему позволяет вертеться около нее. А мне не нравятся все, кто с ним запанибрата. -- Не глупите, Джо. Просто она очень молода и еще мало чего понимает в мужчинах -- Ну, если из вежливости называть это так, я, пожалуй, соглашусь. -- Он коснулся взглядом ее щеки, оттененной черным крылом волос. -- Если бы вы дали человеку понять, что выходите за него замуж, вы бы не швырялись им, как мячиком. Она смотрела вдаль, в глубь сада, и он повторил: -- Правда, Маргарет? -- Вы тоже глупый, Джо. Только вы хоть и глупый, но милый. -- Она встретилась с его настойчивым взглядом, и он сказал: -- Маргарет? Она сразу положила свою ловкую, сильную руку на его рукав. -- Не надо, Джо. Пожалуйста! Он рывком сунул руки в карманы и отвернулся. Они молча пошли рядом. 4 Весна легким ветерком обдувала бахромку волос, когда ректор, закинув голову, протопал по террасе, как старый военный конь, думавший, что всем войнам уже пришел конец и вдруг услыхавший звук трубы. Птицы на ветру параболой носились над лужайкой, от дерева к дереву, и одно деревцо на углу, перед домом, взметало кверху белогрудые листья, замирая в страстном порыве; ректор в восторге остановился перед ним. Знакомая фигура мрачно шла по дорожке от кухонной двери. -- С добрым утром, мистер Джонс, -- прогремел ректор, и воробьи шарахнулись с дикого винограда. Невыносимый экстаз охватил деревцо от этого баса, листья трепеща рванулись к небу пленным серебряным потоком. Джонс ответил: "Доброе утро", потирая руку с медлительной, тяжеловесной злобой. Он поднялся по ступенькам, и ректор обдал его волной восторженной благожелательности: -- Пришли поздравить нас с добрыми вестями, а? Отлично, мой милый, отлично! Да, все наконец улажено. Входите же, входите! Эмми воинственно влетела на веранду. -- Дядя Джо, -- сказала она, косясь на Джонса сердитым горячим глазом. Джонс, прижав к себе ушибленную руку, свирепо уставился на нее. "Ты мне за это ответишь, черт тебя дери!" -- А? Что такое, Эмми? -- Мистер Сондерс у телефона: просит узнать, примете ли вы его сегодня утром? -- ("Что, получили? Так вам и надо, отучитесь приставать ко мне!") -- Да, да, мистер Сондерс должен зайти, обсудить все планы насчет свадьбы, мистер Джонс. -- Понимаю, сэр. -- ("Я тебе еще покажу!") -- Что ему передать? -- ("Попробуйте, если сможете! Ничего-то у вас не выходит, жирный вы червяк!") -- Непременно передай, что я и сам хотел зайти к нему. Да, да, непременно. Да, мистер Джонс, нынче утром нас всех надо поздравить. -- Понимаю, сэр. -- ("Ах ты, потаскушка!") -- Так и передай ему, Эмми. -- Хорошо. -- ("Сказано было, что я с вами сделаю? Сказано вам было: не приставайте? Вот и получили!") -- Да, Эмми, мистер Джонс с нами завтракает. Надо же отпраздновать, мистер Джонс, не так ли? -- Без сомнения! Сегодня у нас у всех праздник! -- ("Оттого я и бешусь! Предупреждала меня, а я не обратил внимания. Прищемить мне руку дверью! Провались ты к чертям!") -- Ладно. Пусть остается завтракать. -- ("Сам провались ко всем чертям!") Эмми стрельнула в него напоследок сердитым горячим взглядом и хлопнула на прощание дверью. Ректор расхаживал, тяжело топая, счастливый, как ребенок. -- Ах, мистер Джонс, быть молодым, как он, и что бы твоя жизнь во всем зависела от колебаний, от сомнений таких прелестных ветрениц. Да, женщины, женщины! Как очаровательно -- никогда не знать, чего вам хочется! Это мы, мужчины, всегда уверены в своих желаниях. А это скучно, скучно, мистер Джонс. Может быть, за это мы их и любим, хотя с трудом выносим. Как вы полагаете? Джонс мрачно помолчал, поглаживая ушибленную руку, потом сказал: -- Право, не знаю. Но мне кажется, что вашему сыну необычайно повезло с женщинами. -- Да? -- спросил ректор с интересом. -- В чем именно? -- Ну, ведь вы сами мне говорили, что он был когда-то связан с Эмми? Теперь он уже не помнит Эмми. -- ("Черт бы ее подрал: прищемить мне руку дверью!") -- И будет связан с другой, хотя ему и смотреть на нее не придется. Чего же еще желать человеку? Ректор посмотрел на него пристально и доброжелательно. -- В вас сохранились многие ребяческие черты, мистер Джонс. -- О чем вы говорите? -- воинственно спросил Джонс, готовый защищаться. К воротам подъехала машина и, высадив мистера Сондерса, покатила дальше. -- Особенно одна черта: без надобности мелко грубить по поводу совершенно незначительных вещей. Ага, -- сказал он, обернувшись, -- а вот и мистер Сондерс. Извините, я пойду. Ступайте в сад -- там, наверно, и миссис Пауэрс, и мистер Гиллиген, -- бросил он через плечо, идя навстречу гостю. Джонс мстительно и злобно следил, как они пожимают друг другу руки. Они не обратили на него никакого внимания, и он, -рассвирепев, вразвалку прошел мимо них, ища свою трубку. Трубки нигде не было, и он тихо ругался, шаря по всем карманам. -- Я и сам собирался зайти сегодня к вам. -- Ректор ласково взял гостя под локоть. -- Входите, входите! Мистер Сондерс покорно дал провести себя через веранду. Бормоча обычные приветствия и ласково подталкивая гостя, ректор провел его под дверным фонарем в полутемный холл, к себе в кабинет, не замечая смущенной сдержанности гостя. Он пододвинул ему кресло и сам сел на свое привычное место у стола. -- О, да ведь вы курите сигары! Помню, помню. Спички у вас под рукой. Мистер Сондерс медленно перекатывал сигару в пальцах. Наконец решился и закурил. -- Что ж, значит, молодежь без нас все решила, а? -- проговорил ректор, сжав в зубах черенок трубки. -- Признаюсь, я этого очень хотел и, говоря откровенно, ожидал. Правда, я не стал бы настаивать, зная состояние Дональда. Но раз Сесили сама этого пожелала... -- Да, да, -- нехотя согласился мистер Сондерс, но ректор ничего не заметил. -- Насколько я знаю, вы все время были горячим поборником этого брака. Миссис Пауэрс пересказала мне вашу с ней беседу. -- Да, это так. -- И знаете, что я вам скажу? По мне, этот брак будет для него лучше всякого лекарства. Это не моя мысль, -- торопливо разъяснил он. -- Откровенно говоря, я был настроен скептически, но миссис Пауэрс и Джо, мистер Гиллиген, первыми выдвинули этот вопрос, а хирург из Атланты всех нас убедил. Он уверил нас, что Сесили может сделать для него больше, чем кто-либо другой. Он именно так и выразился, если я правильно помню. А теперь, раз она сама так этого жаждет и раз вы с вашей супругой ее поддерживаете... Знаете, что я вам скажу? -- И он сердечно похлопал гостя по плечу. -- Был бы я азартным человеком, я бы пошел на какое угодно пари, что через год мальчик станет неузнаваем! Мистеру Сондерсу трудно было как следует раскурить сигару. Он резко откусил кончик и, окутавшись облаком дыма, выпалил: -- Миссис Сондерс все еще сильно сомневается... -- Он разогнал дым и увидел, что крупное лицо ректора посерело, замерло. -- Не то чтоб она возражала, сами понимаете... -- ("И почему она сама не пришла, чертова баба, вместо того, чтоб меня посылать?") Ректор с сожалением причмокнул: -- Это нехорошо, признаюсь, не ожидал. -- О, я уверен, что мы с вами ее убедим, особенно при поддержке Сесили! -- Он забыл свои собственные сомнения, забыл, что вообще не хотел выдавать дочку замуж. -- Да, нехорошо, -- безнадежно повторил ректор. -- Конечно, она не откажет в согласии, -- сбивчиво врал мистер Сондерс. -- Вот только она не убеждена в разумности этого шага, особенно принимая во внимание, что До... что Сесили, да, Сесили так молода, -- вдруг нашелся он. -- Напротив, я поднял этот вопрос только для того, чтобы мы пришли к полному взаимопониманию. Не считаете ли вы, что нам лучше всего выяснить фактическое положение? -- Да, да. -- Ректор никак не мог как следует набить трубку. Он положил ее на стол, отодвинул подальше. Потом встал и тяжело зашагал по протертой дорожке на ковре. -- Да, очень жаль, -- сказал мистер Сондерс. ("Это Дональд, мой сын. Он умер".) -- Постойте, постойте! Все же не надо делать из мыши слона! -- сказал наконец ректор без особого убеждения. -- Как вы сами сказали, девочка хочет выйти замуж за Дональда, и я убежден, что мать не откажет ей в согласии. Как, по-вашему? Может быть, нам вместе поговорить с ней? Может быть, она не учитывает всех обстоятельств, того, что он... они так любят друг друга. Ведь ваша супруга не видела Дональда после приезда, а вы сами знаете, как распространяются всякие слухи... -- ("Это Дональд, мой сын. Он умер".) Ректор остановился, огромный, бесформенный в своей небрежной черной одежде, умоляюще глядя на гостя. Мистер Сондерс встал, и ректор взял его под руку -- только бы он не убежал. -- Да, это самое лучшее. Мы вместе пойдем к ней и все обсудим как следует, прежде чем принять окончательное решение. Да, да! -- повторил ректор, подстегивая слабеющую уверенность, стараясь убедить себя. -- Значит, сегодня же, к вечеру? -- Хорошо, к вечеру, -- согласился мистер Сондерс. -- Да, это правильный путь. Я уверен, что она не все понимает. Вы тоже считаете, что она не все полностью уяснила себе? -- ("Это Дональд, мой сын. Он умер".) -- Конечно, конечно, -- в свою очередь согласился мистер Сондерс. Джонс уже нашел трубку и, придерживая болевшую руку, набил и раскурил ее. 5 Она только что встретила миссис Уорзингтон в магазине и обсудила с ней, как консервировать сливы. Потом миссис Уорзингтон попрощалась и медленно проковыляла к своей машине. Негр-шофер ловко и равнодушно подсадил ее и захлопнул дверцу. "А я куда здоровей, -- радостно подумала миссис Берни, следя за болезненной, подагрической походкой другой старухи. -- Какая она ни на есть богачка, при своей машине. -- И от злорадства ей стало легче, даже кости не так ныли, даже походка сделалась ровнее. -- При всех при ейных денежках, -- подумала она. И тут увидела эту чужую женщину, что жила у ректора Мэтона, ту, что приехала с ректорским сыном и с другим мужчиной. -- Столько про нее всякого говорят и, видать, правильно. Все думали -- она-то за него и выйдет, а мальчик возьми да брось ее из-за этой Сондерсовой девчонки, вертихвостки этакой". -- Ну, как, -- заговорила она со сдержанным любопытством, заглядывая в бледное спокойное лицо высокой темноволосой женщины в неизменном темном платье с безукоризненным белым воротничком и манжетками, -- говорят, у вас в доме скоро свадьба. Это для Дональда счастье. Небось влюблен в нее по уши? -- Да. Они ведь были обручены давно. -- Как же, знаю. Но никто не думал, что она станет дожидаться его, а не то, чтобы пойти за такого больного, такого изрубцованного. У ней-то женихов было хоть отбавляй. -- Люди часто ошибаются, -- напомнила ей миссис Пауэрс. Но миссис Берни настаивала на своем: -- Да, женишков хоть отбавляй. Да и Дональд, видно, не зевал? -- хитро спросила она. -- Не знаю. Видите ли, я с ним знакома совсем недавно. -- Вон оно как! А мы-то думали, что вы с ним -- старые дружки. Миссис Пауэрс посмотрела на ее приземистую аккуратную фигурку в плотном черном платье и ничего не ответила. Миссис Берни вздохнула: -- Да, брак -- дело благое. Вот мой мальчик, так и не женился. Может, сейчас он и был бы женат: девушки по нем с ума сходили, да только он ушел на войну совсем мальчишкой. -- Жадное, назойливое любопытство вдруг покинуло ее. -- Слыхали про моего сына? -- с тоской спросила она. -- Да, мне про него говорили. Доктор Мэгон рассказывал. Говорят, он был храбрым солдатом? -- Ну как же! Да вот не уберегли его, столько вокруг народу толкалось, а его все равно убили. Могли бы хоть отнести его куда, в какой-нибудь дом, что ли, может, там женщины какие спасли бы его. Другие небось вернулись здоровехоньки, знай, хвастают, пыжатся. Небось, их, офицеришек этих и не задело! -- Она обвела выцветшими голубоватыми глазами притихшую площадь. Потом спросила: -- А вы никого из близких на войне не потеряли? -- Нет, -- тихо ответила миссис Пауэрс. -- Так я и думала, -- сердито сказала старуха. -- И непохоже: такая складная, красивая. Да мало у кого такое горе. А мой был такой молодой, такой храбрый... -- Она завозилась с зонтиком. Потом бодро сказала: -- Что ж, хоть к Мэгону сын вернулся. Это же хорошо. Особенно теперь, когда он женится. -- В ней опять проснулось нехорошее любопытство: -- А он сам как, годится? -- Годится? -- Да, для женитьбы. Он не того... не совсем... Понимаете, мужчина не имеет права навязываться, ежели он не совсем... -- До свидания! -- коротко бросила миссис Пауэрс и пошла, а та осталась стоять, приземистая, аккуратная, в своем чистеньком, не пропускающем воздух черном платье, подняв бумажный зонтик, как знамя, упрямая и непоколебимая. 6 -- Дура, сумасшедшая идиотка! Выходить за слепого, за нищего... Да он же почти мертвец! - Неправда! Неправда! -- А как же его еще назвать? Вчера у меня была тетушка Калли и Нельсон. Она говорит: его белые люди совсем убили, до смерти. -- Мало ли что негры болтают. Наверно, ей не позволили беспокоить его, вот она и говорит... -- Глупости! Тетушка Калли столько детей вынянчила, что и не сосчитать. Раз она говорит, что он болен, -- значит, он действительно болен. -- Мне все равно. Я выхожу за него замуж. Миссис Сондерс шумно вздохнула, скрипнув корсетом. Сесили стояла перед ней, раскрасневшаяся, упрямая. -- Слушай, детка. Если ты выйдешь за него -- тыпогубишь себя, погубишь все свои возможности, свою молодость, красоту, откажешься от всех, кому ты так нравишься: от прекрасных партий, отличных женихов. -- Мне все равно, -- упрямо повторила Сесили. -- Подумай хорошенько. Ты можешь выйти за кого угодно. Столько будет радости: венчаться в Атланте, роскошная свадьба, все твои знакомые будут шаферами, подружками, чудные платья, свадебная поездка... И вдруг так себя погубить! И это после того, что мы с отцом для тебя сделали. -- Мне все равно. Я выйду за него замуж. -- Но почему? Неужели ты его любишь? -- Да, да! -- Даже с этим шрамом? Сесили побелела, уставившись на мать. Глаза у нее потемнели, она медленно подняла руку. Миссис Сондерс взяла ее за руку, насильно притянула к себе на колени. Сесили пыталась сопротивляться, но мать обняла ее, прижала головой к своему плечу, нежно погладила по голове. -- Прости меня, крошка. Я не хотела... Расскажи мне сама: что же произошло? "Нет, это нечестно с маминой стороны", -- подумала Сесили с гневом, но поведение матери ее обезоруживало: она чувствовала, что сейчас расплачется. А тогда все пропало. -- Пусти меня! -- сказала она, вырываясь, ненавидя эти материнские уловки. -- Тише, тише! Успокойся, расскажи мне, в чем дело. Есть же у тебя какая-то причина. Она перестала сопротивляться и лежала, совершенно обессилев. -- Нет. Просто хочу за него замуж. Пусти меня, мама, ну, пожалуйста. -- Сесили, может быть, отец вбил тебе это в голову? Она покачала головой, и мать повернула ее лицом к себе. -- Посмотри на меня! -- Они смотрели в глаза друг другу, и миссис Сондерс повторила: -- Объясни же мне: что за причина? -- Не могу! -- То есть не хочешь? --

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору