ке,  в  весенне-летнем
наступлении фашистской армии  наметилось  волжское  направление,  и  поэтому
больше всего моряков было послано именно сюда, в междуречье Волги и Дона.
     Уже в первые дни Сталинградской битвы моряки приняли участие в боях  на
суше.
     23 августа моторизованные части гитлеровцев прорвались к правому берегу
Волги севернее Сталинграда,  на  участке  Рынок  -  Латошинка.  Командование
фронта почти не имело резервов, а враг мог  вот-вот  ворваться  в  город.  К
месту   намечавшегося   прорыва   были   переброшены    танковая    бригада,
противотанковый  артиллерийский  полк  и  сводный   батальон   моряков   под
командованием капитана 3 ранга П. М. Телевного, \278\ который занял  позиции
северо-восточнее Тракторного завода. Доставленные на  машинах  моряки  сразу
вступили в бой. На  260  моряков  имелось  всего  100  винтовок,  20  ручных
пулеметов и 14 автоматов. С утра 24 августа и до исхода дня 26 августа, пока
не подошли подкрепления, моряки с ополченцами сдерживали  натиск  врага.  28
августа оборону  этого  участка  взяла  на  себя  124-я  стрелковая  бригада
полковника С. Ф. Горохова. Моряков, а  позднее  124-ю  бригаду  поддерживали
огнем канонерские лодки "Усыскин" и "Чапаев", 4  бронекатера  и  2  плавучие
батареи. Именно тогда впервые на бронекатерах были использованы "катюши".
     Произошло это не случайно. Наш Военно-Морской Флот еще задолго до войны
занимался испытанием на различных катерах на  Черном  море  ракетных  пушек,
представлявших собою прообраз "катюш"{48}. Это было  вызвано  необходимостью
восполнить  недостаток  в  крупных  кораблях.   Однако   более   совершенные
реактивные установки, легкие и малые по габаритам, появились только в первые
месяцы  войны.  Артиллерийское  управление   Наркомата   ВМФ   не   упустило
возможности применить их на бронекатерах, и прежде всего в речных  условиях.
Так появились "катюши" на Волге, у стен Сталинграда.
     До подхода  крупных  армейских  подкреплений  моряки  стояли  насмерть.
Совместно с 282-м полком НКВД и танками 99-й танковой бригады моряки перешли
в наступление и выбили противника из Латошинки. После прорыва позиций немцев
следовало немедленно закрепить успех,  однако  для  этого  не  хватило  сил.
Морской батальон, потерявший почти половину людей, вынужден  был  отойти.  К
сожалению, приказ об отходе моряки получили с  запозданием,  и  потому  лишь
немногим удалось выйти из окружения. Но так или иначе, ценой  многих  жизней
морской батальон на некоторое время все же задержал врага на окраине города.
     В  середине  сентября  вместе  с  13-й  гвардейской   дивизией   моряки
героически сражались на улицах Сталинграда. Иногда им  приходилось  отражать
по 10-15 атак противника в день.
     В  связи  с  этим  хотелось  бы  сказать  несколько  слов   о   подвиге
моряка-тихоокеанца  Михаила  Александровича  Паникахи,  служившего  в  883-м
стрелковом полку. Когда полк был атакован танками противника, боец  Паникаха
взял две бутылки с горючей жидкостью и под огнем вражеских пулеметов  пополз
навстречу головному \279\ танку. Приблизившись к нему на 30-40 метров,  боец
размахнулся для броска. Но в  это  мгновение  поднятая  вверх  бутылка  была
разбита  пулей.  Воспламенившаяся  жидкость  облила  лицо  и  обмундирование
Паникахи. Объятый пламенем, он поднялся во весь рост и с возгласом  "Фашисты
не должны пройти!" бросился к вражеской машине, разбил  о  ее  броню  вторую
бутылку и сам лег на броню танка. Гитлеровские танкисты  пытались  выскочить
из машины, но были сражены метким огнем бойцов отделения  сержанта  Климова.
Подожженный танк взорвался. Потеряв головную машину,  гитлеровцы  прекратили
атаку и отступили.
     С Тихоокеанского флота прибыл и старшина В. Г. Зайцев. Он сам попросил,
чтобы его направили на Сталинградский фронт. Там стал снайпером.  На  боевом
счету старшины значилось более 200 фашистов. Его слова "За  Волгой  для  нас
земли нет" стали девизом для всех защитников Сталинграда.
     В  64-й  армии,  переименованной  позднее  в  7-ю  гвардейскую   армию,
действовали две морские бригады.  Сначала  с  Тамани  прибыла  66-я  морская
стрелковая бригада, которая до того воевала на Карельском фронте. 64-я армия
в то время прикрывала переправы через Дон и Чир. Уже в  середине  июля  66-я
бригада отличилась в боях с танками и пехотой врага. Командовал бригадой  А.
Д. Державин. Позднее с Калининского фронта прибыла 154-я морская  стрелковая
бригада (командир полковник А. И. Мальчевский), также  принявшая  участие  в
боях за Дон. За отважные и умелые действия в борьбе  с  врагом  обе  бригады
были потом преобразованы соответственно в 11-ю и 15-ю гвардейские стрелковые
бригады и дошли до Праги. Оба соединения, к концу войны уже только  частично
состоявшие  из  моряков,  сохранили   боевые   традиции,   сложившиеся   под
Сталинградом.
     Как я уже говорил, во 2-й  гвардейской  армии  насчитывалось  около  20
тысяч моряков - тихоокеанцев и  амурцев.  В  одной  только  86-й  стрелковой
дивизии было до 4 тысяч моряков.
     Когда  войска  Манштейна  зимой  попытались  из   района   Котельниково
прорваться к окруженной армии Паулюса, Ставка Верховного  Главнокомандования
поставила  2-й  гвардейской  армии  задачу  немедленно  сосредоточиться  для
отражения ударов противника. Для этого  ей  пришлось  совершить  марш  \280\
протяженностью свыше 250 километров - по 50 километров в сутки по бездорожью
и в сильные морозы. Армия с ходу вступила в сражение.
     Морские пехотинцы и в этих боях показали  образцы  отваги.  Вооруженный
противотанковым ружьем, комсомолец матрос И. М.  Каплунов  отразил  не  одну
атаку вражеских танков. 20 декабря, после того как  он  подбил  пятый  танк,
матросу осколком снаряда  оторвало  ногу.  Но  он  не  оставил  поле  боя  и
уничтожил еще три танка. А когда его ранило в руку, моряк, собрав  последние
силы, метнул гранату и вывел из строя девятый танк.  И.  М.  Каплунову  было
посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
     Мне рассказывали, какую важную роль в таких соединениях играли  морские
традиции. 25-я и 27-я гвардейские стрелковые дивизии  в  этом  отношении  не
были исключением, хотя по мере продвижения на запад в  них  становилось  все
меньше и меньше моряков.
     Существовали соединения,  официально  не  называвшиеся  морскими,  как,
например, 92-я стрелковая бригада, но  в  большинстве  своем  состоявшие  из
моряков Северного и Балтийского флотов. Эта бригада  18  сентября,  в  самый
разгар боев за Сталинград, переправилась через Волгу. Несколько дней морские
пехотинцы вели бои в центре города. Им приходилось отвоевывать дом за домом,
этаж за этажом, а иногда часами выкуривать гитлеровцев из подвалов.
     21 сентября бригада заняла элеватор,  где  потом  стояла  насмерть.  По
10-12 раз ходили моряки  в  контратаки,  без  бушлатов,  в  одних  полосатых
тельняшках. Это, правда, приводило  к  неоправданным  потерям,  но  сдержать
боевой  порыв  людей  было   невозможно.   Остатки   бригады   27   сентября
переправились на остров Голодный. Из них был сформирован  батальон,  который
снова направился в город - теперь в район завода "Баррикады". Здесь батальон
вошел в состав 308-й стрелковой дивизии, а в  октябре,  получив  пополнение,
был направлен на усиление 37-й гвардейской стрелковой дивизии.  От  бригады,
начавшей  бои  в  сентябре,  осталось  несколько   человек.   Почти   заново
сформированная из моряков-тихоокеанцев, бригада  заняла  участок  обороны  у
Метизного завода. Потом сражались за Мамаев курган. А в самом  конце  января
1943 года очищала от фашистов один из цехов завода "Баррикады",
     Велики были жертвы, понесенные советскими \281\ воинами в ходе сражения
за Сталинград. Однако они не только выстояли на берегах великой русской реки
Волги, но и нанесли сокрушительный удар по гитлеровской военной машине.
     Победа у стен Сталинграда ускорила освобождение временно оккупированных
врагом районов нашей страны и  приблизила  конец  второй  мировой  войны  на
Западе и на Востоке.
     Недаром от имени своего народа поздравил советский народ с  победой  на
Волге американский президент Ф. Рузвельт, прислал телеграмму У. Черчилль,  а
король Великобритании Георг VI подарил гражданам города почетный меч.
     После  окончания  войны  кто-то  из  западных   руководителей,   увидев
развалины  Сталинграда,  посоветовал  нашему  правительству  оставить  город
разрушенным как немое  свидетельство  истории.  С  этим  не  согласились,  и
правильно! Советские люди  и  без  того  не  забудут  величайших  испытаний,
которые вынес наш народ.

ПОБЕДНАЯ ПОСТУПЬ. ЧЕРНОМОРЦЫ НАСТУПАЮТ
     Для Германии 1943 год начался трехдневным национальным трауром по 6-й и
4-й армиям, разгромленным и плененным  под  Сталинградом.  Еще  трудно  было
предвидеть точные сроки окончания войны, но в нашей победе теперь,  пожалуй,
и на Западе многие перестали сомневаться. Только Гитлер и его  окружение  не
хотели мириться  с  неизбежностью  своего  поражения.  Фашистские  заправилы
лихорадочно искали  выход  из  критического  положения,  мобилизовывали  все
ресурсы, призывали в строй "тотальных" немцев. "Нужда скачет, нужда пляшет",
- писала "Правда" по этому поводу.
     Характер операций на наших морских театрах в 1943 году, как и  на  всех
фронтах, изменился. До этого Ставка,  подчиняя  флоты  фронтам  или  отдавая
приказы непосредственно военным советам флотов, требовала от моряков  прежде
всего вместе с сухопутными войсками оборонять побережье,  приморские  фланги
фронтов. \282\
     Когда обстановка складывалась особенно тяжело, мы по приказу Верховного
Главнокомандования формировали морские бригады, которые  сражались  на  суше
как обычная пехота.  С  переходом  наших  войск  в  решительное  наступление
отпадала  угроза  вражеского  нападения  на  фланги  наших  армий  с   моря,
уменьшалась вероятность высадки вражеских десантов. Теперь и мы должны  были
настраиваться на новый лад, переходить  от  обороны  к  наступлению.  А  это
оказалось непросто{49}.
     В новой обстановке Главный морской штаб детально анализировал положение
на побережье и морских театрах,  где  предстояло  освободить  военно-морские
базы и крупные  приморские  города.  Естественно,  возник  ряд  существенных
вопросов: что предстоит  делать  флотам,  где  вероятнее  всего  потребуется
высаживать  десанты,  какие  корабли  лучше  всего   использовать   в   этой
обстановке?
     Самые активные действия советских войск  в  1943  году,  как  известно,
развернулись на юге страны. Поэтому черноморцам раньше, чем  морякам  других
флотов, довелось взаимодействовать с  фронтами  в  наступательных  операциях
сначала при освобождении Кавказа, а затем Крыма.
     К началу 1943  года  на  Черном  море  мы  имели  линейный  корабль,  4
крейсера, лидер эсминцев, 7 эскадренных миноносцев, 2 сторожевых корабля, 67
торпедных катеров, 31 тральщик{50}. В  ВВС  флота  находилось  в  строю  280
различных самолетов. Пополнялась Азовская военная флотилия. К середине  1943
года она насчитывала 49 бронекатеров, 22 малых охотника, 2 артиллерийских  и
3 минометных катера, 12 торпедных катеров, 10  канонерских  лодок,  монитор,
плавучую  батарею  и  более  100  малых  сторожевых  катеров,  тральщиков  и
десантных тендеров и ботов.
     При освобождении Таманского полуострова Черноморский  флот  и  Азовская
военная флотилия, дополняли друг друга, а в Керченско-Эльтигенской  операции
действовали как единое целое.
     Противник в это время имел на Черном море  вспомогательный  крейсер,  4
эсминца, 3 миноносца, 10 канонерских и 12  подводных  лодок,  130  различных
катеров и более 100 самоходных десантных барж и  морских  паромов.  Немецкая
авиация в этом районе насчитывала 360 самолетов.
     Море у побережья Тамани и мелководный  Керченский  пролив  были  сильно
засорены минами, что \283\ затрудняло применение здесь крупных кораблей. А у
противника были суда, способные плавать в узкостях и на мелководье и в то же
время вооруженные сильной артиллерией,  такие,  например,  как  быстроходные
десантные баржи (БДБ). Мы, к  сожалению,  тогда  еще  не  имели  возможности
пополнить флот подобными кораблями.
     Разгром фашистов под Сталинградом и продвижение наших  войск  на  запад
поставили под угрозу немецкие группировки на Северном Кавказе и в Крыму.  Но
гитлеровцы продолжали упорно цепляться за эти  территории.  Так  как  питать
свои войска на Кавказе они могли  теперь  только  морем,  немцы  лихорадочно
совершенствовали охрану морских коммуникаций, укрепляли свои  военно-морские
базы в Севастополе, Евпатории, Феодосии, Керчи, подтягивали сюда артиллерию,
авиацию, боевые корабли. Противник усиленно охранял свои конвои и  отдельные
транспорты, выпускал их в основном ночью.
     Перед черноморцами  остро  встала  задача  нарушать  морские  сообщения
противника.  1  января  1943  года  я  послал  телеграмму  Военному   совету
Черноморского флота: "По имеющимся сведениям, немцы очень  заинтересованы  в
морских перевозках из Румынии в Крым и на Керченский полуостров, и нарушение
этих сообщений в данный момент будет большим содействием нашему  сухопутному
фронту"{51}. Черноморцам предписывалось развить  максимальную  активность  в
этом направлении.
     Необходимость нарушения морских сообщений противника я вновь подтвердил
директивой  30  января  и  телеграфным  распоряжением  4   февраля,   требуя
использовать в этих целях надводные корабли и авиацию флота. Особое внимание
обращалось на усиление боевых действий в Керченском проливе,  чтобы  сорвать
все вражеские перевозки  между  Таманским  полуостровом  и  Крымом.  Большая
ответственность при этом возлагалась на морскую  авиацию.  Командующему  ВВС
флота генерал-лейтенанту авиации В.  В.  Ермаченкову  предлагалось  улучшить
воздушную разведку и усилить удары по вражеским кораблям и  плавсредствам  в
портах  Крыма,  Таманского  полуострова  и  в  море.  Командующему  эскадрой
вице-адмиралу Л. А. Владимирскому было приказано подготовить  две  поисковые
группы кораблей. Командир бригады траления и заграждения контр-адмирал В. Г.
Фадеев, командиры бригад \284\ торпедных  катеров  капитан  1  ранга  А.  М.
Филиппов и капитан 2 ранга С. С. Савин, а также командир  бригады  подводных
лодок  контр-адмирал  П.  И.  Болтунов  также   получили   задачу   нарушать
коммуникации противника всеми имеющимися у них силами и средствами.
     Эти меры дали свои результаты. С 8 февраля по 3 марта  1943  года  враг
был вынужден снабжать свои войска в  Тамани,  по  существу,  лишь  воздушным
путем. Этим занимались 250 транспортных самолетов  8-го  воздушного  корпуса
немцев. Но и им такая задача была не под силу, ведь на  Северном  Кавказе  у
гитлеровцев было 398 тысяч  солдат  и  офицеров,  110  тысяч  лошадей,  2500
автомашин. К  тому  же  воздушные  коммуникации  противника  находились  под
непрерывным воздействием нашей авиации. 28 апреля штаб 17-й  немецкой  армии
доносил оперативному отделу штаба группы армий "А":  "Надо  сломить  русское
превосходство в воздухе, иначе на  позиции  "Готенкопф"  будет  катастрофа".
Гитлеровцы усилили свою противовоздушную оборону Керчи: расположили зенитный
полк, на аэродромы Керченского полуострова и Тамани перебазировали свыше 200
истребителей, в том числе такое отборное соединение, как 3-я  истребительная
эскадра "Удэт".
     Черноморский флот, выполняя указания старшего оперативного начальника -
командующего Северо-Кавказским фронтом, активизировал  свою  деятельность  в
этом районе.  В  результате  противник  терял  транспорты,  боевые  корабли,
самолеты. Систематически наносились  удары  по  аэродромам.  В  ночь  на  18
августа,  например,  в  результате  такого  налета  были  сожжены  и  сильно
повреждены на земле 13 вражеских машин типа Me-109.
     Если в восточной части Черного моря в  основном  действовали  надводные
корабли и авиация флота, то в западные районы мы посылали  подводные  лодки,
минно-торпедную и отчасти бомбардировочную авиацию.
     До середины января 1943 года подводные лодки  развертывались  в  районе
вражеских коммуникаций Одесса - Констанца с  узловым  пунктом  в  Сулине.  С
наступлением более тяжелой  ледовой  обстановки  район  действий  лодок  был
перенесен южнее - на крымские коммуникации противника,  главным  образом  на
линии Севастополь - порты Румынии. За зиму подводники потопили 11  вражеских
транспортов общим водоизмещением около 46 тысяч тонн, 5 десантных \285\ барж
и 2 шхуны; повредили два танкера общей вместимостью 15 тысяч тонн, транспорт
водоизмещением 1,5 тысячи тонн и десантную баржу.
     Борьбу на морских коммуникациях противника в западной и северо-западной
частях Черного моря, а также на Дунае и Днепре  вела  63-я  бомбардировочная
авиационная  бригада  ВВС  флота,   преобразованная   впоследствии   в   1-ю
минно-торпедную авиационную дивизию (командир Герой Советского Союза гвардии
полковник Н. А. Токарев). По моему указанию с конца мая  1943  года  авиация
флота начала постановку мин в северо-западной части Черного моря, на Дунае и
Днепре. Эти минные заграждения нарушали судоходство  и  тоже  наносили  урон
противнику.
     На Северном Кавказе фашистские войска в начале 1943 года вынуждены были
перейти к обороне. Перед Южным  и  Закавказским  фронтами  Ставка  поставила
задачу окружить и уничтожить группировку противника. Главная роль  при  этом
отводилась  Южному  фронту  и   Черноморской   группе   войск   (командующий
генерал-лейтенант  И.  Е.  Петров),  проводившей  свои  операции  в   тесном
взаимодействии с флотом.
     Мы, моряки, с особым воодушевлением готовились к этим боям:  ведь  речь
шла, в частности, об освобождении Новороссийска, важного  портового  города.
Еще совсем недавно наши войска здесь вели ожесточенные оборонительные бои. В
августе 1942 года, когда фашисты подходили к городу,  приказом  командующего
Северо-Кавказским фронтом Маршала Советского Союза С. М.  Буденного,  как  я
уже говорил, был создан Новороссийский оборонительный район.  В  его  состав
вошли 47-я армия, части Азовской военной флотилии,  Темрюкской.  Керченской,
Новороссийской военно-морских баз и смешанная (сводная) авиагруппа.
     У нас были все основания ожидать тогда, что противник будет,  наступать
на Новороссийск не только с суши, но и с моря. Этот крупный порт  гитлеровцы
рассчитывали использовать для снабжения своих войск, нацеленных  на  Кавказ.
Поэтому при организации  оборонительного  района  заместителем  командующего
генерал-майора А. А.  Гречко  был  назначен  контр-адмирал  С.  Г.  Горшков.
Большая   ответственность   возлагалась    на    командира    Новороссийской
военно-морской базы капитана 1 ранга Г.  Н.  Холостякова,  которому  Военный
совет НОР впоследствии подчинил все \286\ находившиеся в городе части.
     Упорные бои за Новороссийск шли с 19 августа по 26 сентября 1942  года.
В результате их было приостановлено продвижение противника вдоль  побережья.
Больше того, сковав значительные силы врага,  войска  НОР  на  целую  декаду
задержали наступление противника на Туапсе с востока, что помогло  подтянуть
сюда наши силы и успешно отбить и этот удар.
     Захватив часть Новороссийска, фашисты так и не смогли использовать  его
как порт и военно-морскую базу: в  наших  руках  оставался  восточный  берег
Цемесской бухты, откуда вся она простреливалась артиллерийским огнем. В ночь
на 29 октября гитлеровцы попытались высадить десант, разработав операцию под
кодовым названием "Ксенофонт". Но десант был  отброшен.  После  этого  фронт
здесь стабилизировался.
     Как известно, оборона Кавказа, продолжавшаяся пять месяцев, закончилась
поражением гитлеровцев. Все их попытки  прорваться  в  Закавказье  оказались
безуспешными. Выдержав натиск превосходящих сил противника,  измотав  его  в
беспрерывных боях, советские войска выиграли время и подготовили условия для
контруд