особых  средств  борьбы  с  ними  -  специальных  тралов  и
размагниченных тральщиков. Мы  не  имели  на  Волге  ни  того,  ни  другого.
Пришлось  в  срочном  порядке  переоборудовать  в  тральщики   два   десятка
деревянных речных  судов  и  несколько  барж.  Командовать  созданной  таким
образом бригадой тральщиков был назначен бывалый моряк и опытный  специалист
контр-адмирал Б. В. Хорошхин. Дивизионы его бригады спешно  направлялись  на
опасные участки между Астраханью и Саратовом.
     В июле обозначилось направление удара противника  из  большой  излучины
Дона  прямо  на  Сталинград.  За  сравнительно  короткое  время   гитлеровцы
поставили на Волге до 350 мин. Временами мы не успевали их обезвреживать,  и
тогда создавалась угроза прекращения движения  по  реке.  Самым  напряженным
месяцем был август.  500  постов  наблюдения,  развернутых  для  обнаружения
сброшенных мин, десятки  вооруженных  судов  и  катеров,  проводивших  почти
круглосуточное траление и выбор обходных фарватеров, с  трудом  обеспечивали
движение. К тому же немецкая авиация начала  бомбить  суда  в  портах  и  на
переходах. Упорная борьба с минами и самолетами  шла  на  протяжении  тысячи
километров. Грузовые суда ходили теперь уже не в  одиночку,  как  прежде,  а
караванами, в сопровождении боевых кораблей, вооруженных зенитными пушками.
     Командующий Волжской флотилией Д. Д. Рогачсв - это он  в  начале  войны
возглавлял Пинскую флотилию - и комиссар А. Л. Расскин, которого я знал  еще
по  обороне  Ханко,  всеми   возможными   способами   старались   обеспечить
безопасность судоходства по столь важному водному пути. Но  враг  действовал
все активнее. Моряки геройски отражали натиск  гитлеровцев,  не  считаясь  с
опасностью. Именно в это время мы потеряли от бомб около 60 различных судов.
До 20 судов подорвались на минах.  Возле  Сталинграда  погибли  пассажирские
пароходы "Тимирязев"  и  "Академик  Лядов",  буксирные  пароходы  "Алтай"  и
"Ленинградская  правда".  Но  движение   по   реке   продолжалось.   Команды
гражданских судов в условиях опасности действовали так же решительно, как  и
военные моряки.
     Нелегкая задача, возложенная на  контр-адмирала  Хорошхина,  в  августе
стала в несколько  раз  тяжелее.  Возглавляя  траление,  Борис  Владимирович
находился \270\ на самых опасных участках, личным примером воодушевляя своих
людей.  Когда  в  200  километрах  ниже  Сталинграда,   возле   Никольского,
скопившиеся караваны  образовали  пробку,  Хорошхин  с  двумя  бронекатерами
тотчас направился туда. При подходе к Никольскому раздался сильный взрыв,  и
объятый пламенем бронекатер, на котором держал свой флаг Хорошхин, исчез под
водой. Шедший за ним на небольшой дистанции  второй  бронекатер,  подойдя  к
месту взрыва, уже никого и ничего не обнаружил: погибла вся команда вместе с
отважным адмиралом.
     Командование   Сталинградского   фронта,   которому   решением   Ставки
Верховного  Главнокомандующего  была  передана  в   оперативное   подчинение
флотилия, помогло ей истребителями. Так называемые  аэродромы-засады  хорошо
послужили для защиты речных судов от немецкой  авиации.  Только  14  августа
группа самолетов-истребителей 268-й авиационной  дивизии  полковника  Б.  А.
Сиднева успешно отразила несколько атак. 16 августа немецкие самолеты  вновь
атаковали караваны, но были отогнаны. При этом враг потерял 2 "юнкерса".
     Исключительный героизм  в  те  дни  проявили  зенитчики  речных  судов.
Военные моряки-артиллеристы на пароходе "Сократ",  который  шел  с  баржами,
выдержали 48 атак немецких самолетов. 3 бомбардировщика  им  удалось  сбить.
Весь груз был доставлен по назначению.
     Для конвоирования караванов широко использовались бронекатера. Только в
августе бронекатера бригады речных кораблей контр-адмирала С.  М.  Воробьева
отразили 162 воздушные атаки. 2-й дивизион  бронекатеров  под  командованием
капитана 3 ранга  А.  И.  Пескова  отразил  190  воздушных  атак  и  сбил  4
фашистских самолета.
     Потребовалась исключительно слаженная  и  дружная  работа  командования
флотилии и речного пароходства.  Д.  Д.  Рогачев  и  начальник  технического
участка пути К. С. Емельянов нередко совместно  вели  рекогносцировку  русла
реки в поисках более безопасного фарватера.
     Командам   тральщиков   особенно   много   хлопот   доставляли    новые
высокочувствительные немецкие мины. В тот период противник применил на Волге
разнотипные неконтактные мины. На них подрывались и грузовые суда  и  боевые
корабли иногда даже  после  многократного  траления  фарватера.  Встречались
мины, в которых приборы для взрыва становились  опасными  \271\  лишь  через
сутки после постановки. Все это заставляло тралить фарватеры изо дня в день.
     В  обстановке  быстро  надвигавшейся  угрозы  Сталинграду  флотилия  по
требованию командования фронта все свои силы сосредоточила на артиллерийской
поддержке  сухопутных  частей,  сражавшихся   на   оборонительных   рубежах.
Наступление 4-й немецкой танковой армии из районов Котельниково и Абганерово
создало необходимость стянуть все корабли южнее города, где оборонялись наши
64-я и 57-я армии.
     Три канонерские лодки, шесть бронекатеров и две  плавучие  батареи  1-й
бригады  кораблей  под  командованием  контр-адмирала  С.  М.  Воробьева   и
комиссара С. Д. Бережного взаимодействовали с 64-й  армией.  2-я  бригада  в
составе четырех канонерских лодок и четырех бронекатеров  под  командованием
контр-адмирала Т. А.  Новикова  и  комиссара  И.  И.  Величко  находилась  в
оперативном подчинении командования 57-й армии.
     Одним из соединений 64-й  армии,  с  которым  особенно  тесно  пришлось
взаимодействовать кораблям, была 422-я стрелковая дивизия. В  течение  всего
периода  тяжелых   боев   командующий   флотилией   Д.   Д.   Рогачев   имел
непосредственную связь с командиром дивизии И. К. Морозовым.
     - В критические дни августовских и сентябрьских боев 1942 года  дивизия
крайне нуждалась в огневой поддержке,- вспоминал позднее генерал-майор И. К.
Морозов.- И поддержка пришла со стороны Волжской  флотилии.  С  наступлением
темноты корабли занимали позиции поближе к противнику, а с рассветом громили
его.
     И.  К.  Морозов  и  командующий  флотилией  договаривались  о   системе
целеуказаний, знакомили друг  друга  с  обстановкой  и  готовились  к  новым
совместным действиям.
     Об одной из таких встреч хочется  рассказать  словами  комдива:  "Когда
нависла смертельная опасность над войсками соседней  62-й  армии,  мы  снова
встретились с контр-адмиралом Рогачсвым. Немецкое командование решило во что
бы то ни стало сбросить наши войска в Волгу и уничтожить их. Надо было любой
ценой отвлечь хотя бы часть сил  врага.  Дивизия  обратилась  за  помощью  к
флотилии.  Рогачев  с  группой  офицеров  под  огнем  врага   перебрался   с
Саргинского острова на командный \272\ пункт 422-й  дивизии.  Ему  доложили,
что положение крайне  серьезное.  "Надо  сделать  все  возможное,  чтобы  не
оставить в беде воинов  62-й  армии",-  сказал  Рогачев  и,  уточнив  задачи
кораблям, отбыл на флотилию. На следующий  день  с  раннего  утра  зазвучала
канонада - это вели точный огонь корабельные дальнобойные орудия. Дивизия  и
корабли флотилии полностью и в срок выполнили возложенную на них задачу".
     С  24  августа  канонерские  лодки  2-й   бригады   поддерживали   15-ю
гвардейскую стрелковую дивизию.  Командование  дивизии  дало  особо  высокую
оценку стрельбе канонерской лодки "Руднев".
     С 26 августа до середины сентября, меняя позиции, корабли  2-й  бригады
помогали своим огнем частям 57-й армии, которой  командовал  генерал  Ф.  И.
Толбухин. В одном из своих приказов он отметил, что "личный  состав  бригады
показал   высокую   выучку,   стойкость    и    беспредельную    преданность
социалистической Родине".
     Хочется к слову сказать, что Ф. И.  Толбухин  всегда  придавал  большое
значение взаимодействию войск и кораблей и ценил поддержку  моряков.  Федора
Ивановича  я  немного  знал  и  раньше.  В  1931  году,  будучи   слушателем
Военно-морской академии, я оказался у  него  посредником  на  одном  крупном
учении Ленинградского округа; Ф. И. Толбухин  был  тогда  начальником  штаба
корпуса. Но особенно близко  мы  познакомились  уже  в  годы  войны.  Ф.  И.
Толбухину, как командующему  фронтом,  не  раз  приходилось  решать  вопросы
тесного взаимодействия с Черноморским флотом при освобождении Крыма, Одессы,
а позже при освобождении Румынии и Болгарии.
     Биография  Ф.  И.  Толбухина   типична   для   многих   военачальников,
выдвинувшихся после Октября. Крестьянин Ярославской губернии,  он  служил  в
царской армии в годы первой мировой войны, участвовал в гражданской войне и,
окончив в 1934 году военную академию, стал командовать крупными соединениями
Красной Армии. Мягкий по характеру, Федор Иванович, как мне пришлось в  этом
не раз убедиться, не прибегал без крайней нужды к дисциплинарным взысканиям,
он был авторитетен среди подчиненных благодаря своим способностям и знаниям.
     Весной 1944 года мне довелось провести с ним двое суток в освобожденной
Одессе. Днем мы занимались каждый своим делом, а вечером встречались у  него
в \273\ небольшом домике за городом, на самом берегу моря. Конечно, говорили
о главном - о войне, и я видел: он искренне,  не  ради  того  чтобы  угодить
гостю, тепло отзывался об отваге моряков. Помню его слова, сказанные тогда:
     "Я думаю, Одесса не последний приморский  город,  который  нам  с  вами
придется освобождать". Через несколько месяцев штаб Толбухина и в самом деле
находился уже в Румынии,  а  на  повестке  дня  стояла  задача  освобождения
Болгарии, в которой тогда еще властвовали прислужники Гитлера. Маршалу Г. К.
Жукову было предложено вылететь в штаб 3-го Украинского фронта, находившийся
в Чернаводе  (Румыния).  Я  получил  указание  вылететь  вместе  с  ним  для
уточнения вопросов взаимодействия фронта с Черноморским  флотом.  Побывав  в
Констанце - главной базе румынского флота, я выехал в Чернаводу - в штаб  Ф.
И. Толбухина. Как  всегда,  все  вопросы  взаимодействия  были  нами  быстро
решены. Оставалось получить одобрение Ставки и приказ о дне  наступления.  В
ожидании этого мы с Федором Ивановичем, как бывало и в Одессе,  в  свободные
минуты вспоминали о Сталинграде.
     Но вернемся к дням незабываемой Сталинградской битвы.
     С  13  сентября  1942  года  развернулась  борьба  непосредственно   за
Сталинград.  По  указанию  Главного  морского  штаба  командование  флотилии
предложило  Военному  совету  фронта  сосредоточить  часть  кораблей  вблизи
северной окраины города, куда рвался враг. Предложение было принято.
     С этого времени корабли непрерывно поддерживали  огнем  боевые  порядки
войск. Огонь  морских  орудий  отличался  большой  эффективностью.  Конечно,
многое  зависело  от  его   корректировки.   Недаром   об   одном   отважном
корректировщике,  В.  М.  Загинайло,  фронтовая  газета  писала:   "Он   так
корректирует огонь, словно сам своими руками кладет снаряды в цель". Правда,
для этого корректировщику-моряку приходилось находиться на  самых  передовых
позициях, а иногда и на ничейной земле, где-нибудь под подбитым танком.
     Много   неприятностей   немцам   причинила   и   флотская    6-дюймовая
железнодорожная батарея, давшая свой первый залп 8 сентября.  В  дни,  когда
город подвергался жестоким атакам, она маневрировала  между  заводами  \274\
"Баррикады" и Тракторным. Батарея  многократно  выдерживала  удары  авиации,
однако огня не прекращала.
     В дни Сталинградской битвы перевозка через Волгу войск, боевой  техники
и различных войсковых грузов требовала  от  моряков  не  меньше  мужества  и
героизма,  чем  непосредственное  участие  в   боях.   Скажу   без   всякого
преувеличения: в сентябре - октябре перевозки с левого берега в город  и  на
фланги наших армий были для Сталинграда вопросом  жизни  и  смерти.  Правда,
основные перевозки  совершали  инженерные  войска  фронта.  Но  без  участия
речного пароходства и боевых кораблей флотилии сделать это было  невозможно.
Василий Иванович Чуйков в своей книге  "Начало  пути"  писал:  "Наши  сердца
наполнялись гордостью, когда мы наблюдали за пароходами и катерами  Волжской
военной флотилии, которые сквозь льды пробивались к армейским причалам".
     Жизнеспособность 62-й армии, которой командовал В. И. Чуйков, полностью
зависела от того,  будет  ли  она  бесперебойно  снабжаться  боеприпасами  и
подкреплением из-за реки. В эти дни противник изо всех сил старался  сорвать
переправу, а флотилия делала все возможное для ее сохранения. Для  перевозок
использовались любые средства: боевые корабли, катера, речные буксиры.
     За время Сталинградской битвы через  реку  под  огнем  противника  было
перевезено более 120 тысяч человек, свыше 13 тысяч  тонн  различных  грузов,
1925 ящиков с минами, более 400 автомашин.
     Этим, конечно, не исчерпывается список всего доставленного на  фронт  в
Сталинград. Вот красноречивая цифра:  различные  плавучие  средства  сделали
более 35 тысяч рейсов через Волгу. Это тоже своего рода героическая  эпопея,
в которой с равным мужеством и отвагой участвовали инженерно-саперные части,
речники   и   моряки   флотилии.   В   обеспечении    перевозок    принимали
непосредственное участие все военачальники, вплоть до командующего  фронтом.
Занимались перевозками все корабли флотилии, а также суда и баржи  Волжского
пароходства.
     Враг простреливал весь фарватер у Сталинграда,  и  поэтому  действовать
приходилось ночью. Катера и пароходы выходили  из  затонов  у  истоков  реки
Ахтубы скрытно, но, как правило, им не удавалось незаметно  \275\  от  врага
пробраться к городским  причалам.  Чаще  всего  их  обнаруживали  с  помощью
осветительных ракет, и тогда на них обрушивалась стена огня.  Другие  боевые
корабли старались подавить огневые точки противника,  но  сделать  это  было
нелегко. Завесы огня  одна  за  другой  вставали  перед  кораблями  с  таким
расчетом, чтобы  накрыть  их  на  середине  реки.  Заместитель  командующего
фронтом генерал М. М. Попов как-то рассказывал  мне:  когда  он  16  октября
вместе с командующим фронтом совершал такой подход под огнем противника,  их
бронекатер при подходе к командному  пункту  62-й  армии  был  обстрелян  не
только артиллерийским огнем, но и даже из автоматов.
     "Потери в личном составе бронекатеров при  перевозках  доходили  до  65
процентов",- пишет в своих воспоминаниях А. И. Еременко.
     Особые трудности при переправах возникли во время  осеннего  ледостава.
Командам приходилось идти на разные  хитрости,  чтобы  катера  не  оказались
затертыми льдами.
     Вспоминая  о  действиях  бронекатеров  Волжской  флотилии  как  в   дни
героической обороны Сталинграда,  так  и  на  протяжении  всего  времени  ее
существования, хочется сделать небольшое отступление.
     Во  всех  речных  флотилиях,  тесно  взаимодействовавших  с  армейскими
частями, самыми удобными  во  всех  отношениях  кораблями  оказались  именно
бронекатера. Эти мелкосидящие и в то же время бронированные корабли  отлично
решали свои задачи при непосредственном  сопровождении  армии  вдоль  речных
путей или при переправах войск через реки.
     К довольно мощной артиллерии мониторов на практике обращались реже, чем
к 76-миллиметровым орудиям  в  башнях  бронекатеров  и  их  крупнокалиберным
пулеметам, рассчитанным на действие в непосредственной близости от берега. В
операциях на реках очень  нужны  были  эти  своего  рода  "речные  танки"  -
небольшие подвижные корабли, способные  бить  наземные  танки  на  берегу  и
выдерживать  их  огонь.  От  орудий  крупного  калибра  бронекатера  успешно
уклонялись с помощью маневра; они могли подойти близко к цели и почти в упор
бить по ней. Словом, это были универсальные корабли для войны на реках.
     Нужду в бронекатерах мы  ощутили  в  первые  же  месяцы  войны.  На  их
строительство  было  переключено  \276\  несколько  заводов,   но   возникли
трудности с башнями и броней. Крайняя нужда в танках не  позволяла  выделить
флоту хотя бы  какую-то  часть  брони,  которую  вырабатывали  наши  заводы.
Помнится, я не раз бывал у В, А. Малышева, ведавшего в годы войны  танковыми
заводами.
     - Могу выделить только в случае перевыполнения плана. За танки  отвечаю
головой,- обычно говорил он мне. Но  все-таки  удалось  добиться,  чтобы  на
бронекатера ставили танковые башни.
     На последнем этапе войны, когда армия  стремительно  двигалась  вперед,
речные флотилии оказывали немалую услугу  армейским  частям,  и  бронекатера
были всеми признаны  как  самые  удачные  корабли  сопровождения  войск.  Не
случайно бронекатера действовали на Днепре и  даже  в  верховьях  Дуная,  на
Висле, Одере, Шпрее, а при разгроме Квантунской армии - на  Амуре,  Сунгари,
Уссури. На берегу Волги на постаменте стоит гвардейский бронекатер  "Алексей
Калюжный". Названный так в честь одного из героев обороны Севастополя,  этот
бронекатер с боями прошел в годы войны от Сталинграда до Вены.
     Среди  судов  Волжского  речного  пароходства  встречались  и  ветераны
Волги-матушки реки, такие, как, например,  "Волгарь"  ("Волгарь-доброволец",
как назвали его в гражданскую войну). В те годы  "Волгарь",  превращенный  в
канонерскую  лодку,  воевал  вместе  с  известными  отрядами  моряков  Ивана
Кожанова. В мирное время этот небольшой кораблик водил нефтяные караваны,  а
когда  началась  Великая  Отечественная  война  и  враг  подошел  к   Волге,
легендарный "Волгарь" снова  оказался  в  строю.  После  установки  зенитных
орудий и пулеметов он в самые жаркие дни битвы за Сталинград перевозил  туда
бойцов и доставлял боеприпасы, отбиваясь от фашистских самолетов.
     В середине сентября гитлеровцы  предприняли  попытку  овладеть  центром
города. Специальным решением Ставки для  пополнения  62-и  армии  выделялась
ставшая потом знаменитой 13-я гвардейская дивизия генерала А. И.  Родимцева.
Ее нужно было перевезти через Волгу. Выполняли  эту  задачу  боевые  корабли
флотилии. В ночь на 15 сентября под непрерывным огнем противника бронекатера
и тральщики форсировали реку  и  высадили  на  другом  берегу  сначала  42-й
стрелковый полк родимцевской дивизии. Высадка \277\  сопровождалась  боем  и
проходила под прикрытием огня кораблей и сухопутной артиллерии. Задача полка
состояла в том, чтобы оттеснить немцев  и  захватить  плацдарм  для  высадки
основных сил дивизии. Следующей ночью  была  высажена  вся  дивизия.  Войска
переправлялись на катерах, буксирах,  баржах  и  даже  на  простых  рыбачьих
лодках. Дорога была каждая минута. Город переживал критические часы.
     Это была не обычная перевозка войск, а скорее высадка десанта,  которую
обеспечивали  боевые  корабли  в  условиях  противодействия  противника.   И
подобные случаи были не единичны.
     В Сталинградской битве моряки сражались не только на кораблях флотилии,
а как и под Москвой, в рядах  морских  стрелковых  бригад,  полков,  сводных
отрядов. Немало моряков в  составе  маршевых  батальонов  и  рот  влилось  в
армейские части. Только во 2-й гвардейской армии под командованием  генерала
Р. Я. Малиновского, прибывшей  из  резерва  Главного  Командования  в  район
Сталинграда, находилось около 20 тысяч моряков.
     Если корабли Волжской флотилии комплектовались  прежде  всего  моряками
Балтийского, Северного и  Черноморского  флотов  и  различных  флотилий,  то
морские  стрелковые  бригады  в  основном  были  укомплектованы   людьми   с
Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. Преимущественно  отсюда  же  брали
моряков и для пополнения армейских частей Сталинградского фронта.
     В первые месяцы 1942 года в Красную Армию было послано около 150  тысяч
моряков. Случилось так, что к моменту прибытия тихоокеанцев  и  амурцев  "на
запад", как иногда любят  говорить  на  Дальнем  Восто