сталинградцев и их хорошем настроении.
     Настроение у сталинградцев было бодрое.  Все  ждали,  что  враг  начнет
отступать - может  быть,  медленно,  крепко  сопротивляясь,  но  обязательно
отступать. Всем так хотелось этого...
     Я еще находился в Краснодаре,  когда  туда  позвонил  И.  В.  Сталин  и
приказал Буденному и Исакову выехать в Керчь,  разобраться  в  обстановке  и
принять на месте нужные  меры.  Позднее  я  узнал,  что  указания  Ставки  о
создании линии обороны на  Турецком  валу  или  о  том,  чтобы  организовать
оборону Керчи по типу Севастополя, оказались невыполненными. Штаб фронта был
переведен в Аджимушкайские каменоломни. Туда и  перебрались  на  катерах  из
Тамани Буденный и Исаков. Сопровождавший их генерал П. П. Зеленский  позднее
\199\ рассказал мне, с какими трудностями они столкнулись при этом: на земле
и в воздухе шли жаркие бои.
     Когда С. М. Буденный прибыл в Аджимушкай, с  передовой  линии,  которая
проходила уже возле самой Керчи, приехали Д.  Т.  Козлов,  Л.  З.  Мехлис  и
другие. Черноморскому флоту был отдан приказ:
     "1. Прекратить отправку морем грузов для Крымского фронта.
     2. Весь свободный тоннаж,  пригодный  для  переправы  через  Керченский
пролив, немедленно направить в Керчь.
     3. Дать усиленный конвой из катеров и тральщиков.
     4. Командир Керченской военно-морской базы контр-адмирал А.  С.  Фролов
назначается начальником переправы.
     5.  Теперь  же  начать  эвакуацию  тяжелой  артиллерии  и   гвардейских
минометов.
     6. Организовать надежную ПВО всех переправ и пристаней"{29}.
     Адмирал Исаков распорядился выслать в Керчь все  суда,  находившиеся  в
этом районе, независимо от их ведомственной принадлежности.
     В  той  сложной  обстановке  трудно  было  учесть   все   произведенные
перевозки, но, по уточненным после войны данным, с  Керченского  полуострова
удалось эвакуировать до 120 тысяч человек из состава сражавшихся  там  наших
войск. Мне довелось быть в Ставке, когда подводились итоги этой эвакуации  -
22 или 23 мая. Тогда еще не  были  ясны  все  причины  отступления,  но  уже
совершенно очевидным стало то, что  в  районе  Керчи  мы  не  имели  глубоко
эшелонированной обороны. Армии  были  развернуты  каждая  в  одном  эшелоне,
резервов, способных быстро прийти на  помощь,  на  полуострове  не  имелось.
Поэтому противник, наносивший главный удар вдоль побережья,  сумел  добиться
успеха.
     19 мая наши войска оставили Керчь и через пролив были  переправлены  на
Таманский полуостров последние части. Но несколько тысяч бойцов,  укрывшихся
в каменоломнях, под руководством полковника П. М. Ягунова еще долгие  месяцы
продолжали борьбу...
     Сталин  был  весьма  расстроен  столь  неудачным  исходом   борьбы   на
Керченском  полуострове.  4  июня  Ставка  издала   директиву,   в   которой
указывались причины неудач Крымского фронта и делались \200\ соответствующие
выводы.
     Несколько слов об Аджимушкайских каменоломнях.  В  обороне  Керченского
полуострова Аджимушкай дважды сыграл героическую роль. В  ноябре  -  декабре
1941 года подземный гарнизон в  катакомбах  Аджимушкая  выдержал  43-дневную
осаду до подхода наших десантных частей. Больше того, он  существенно  помог
нашим войскам в освобождении  Керчи.  В  1942  году  Аджимушкай  вновь  стал
свидетелем невиданного героизма советских людей. Около 20  тысяч  патриотов,
среди которых были не только военные, но и сугубо гражданские  люди,  заняли
Аджимушкайские каменоломни. Немцы бросили против них  крупные  силы,  однако
советские люди более пяти с половиной месяцев (с мая по октябрь)  не  только
оборонялись, но и сами атаковали врага. Плохо вооруженные, часто  без  пищи,
воды и света, они показывали чудеса героизма.
     Немало уже написано об Аджимушкае, но мне думается, мы узнаем еще много
новых имен героев подземной крепости.
     Когда противник захватил  Керчь,  мы  предполагали,  что  он  сразу  же
попытается переправиться  через  Керченский  пролив  на  Тамань.  За  судьбу
Севастополя особых опасений тогда не возникало. Считали, что в случае нового
штурма защитникам города придется трудно, но они выстоят,  ведь  два  штурма
были уже отбиты.
     Но враг не решился наступать на Тамань, пока у него  в  тылу  оставался
сражавшийся Севастополь.

ЛЕНИНГРАД НАНОСИТ УДАРЫ
     В тревожные дни 1942 года, когда, пользуясь отсутствием второго фронта,
фашисты бросали все новые и новые силы для наступления  на  юге,  наибольшие
трудности выпали на долю Черноморского  флота.  Но  и  зажатый  в  крохотном
районе между Кронштадтом  и  Ленинградом  Краснознаменный  Балтийский  флот,
находившийся в очень трудных условиях, продолжал сражаться.
     Смертельная угроза, нависшая над Ленинградом в августе - сентябре  1941
года, заставила балтийцев активно участвовать в защите города  не  только  в
воздухе и на море, но и на суше{30}. \201\
     Моряки  возводили  многочисленные  укрепления,   сотни   долговременных
огневых  точек,  для  которых  по  инициативе  ленинградских  судостроителей
использовали броневые плиты  из  заводских  запасов.  Только  на  Пулковских
высотах было срочно построено  206  огневых  точек,  бронированных  отличной
корабельной  сталью.  Большую  инициативу  в   этом   деле   проявил   тогда
инженер-капитан 3 ранга (впоследствии адмирал-инженер) П. Г. Котов.
     Уже тогда в систему обороны Ленинграда были включены линкоры "Марат"  и
"Октябрьская революция", крейсеры "Максим Горький", "Киров", "Петропавловск"
и другие корабли. Быстро  вступали  в  строй  десятки  флотских  батарей  на
рубежах вокруг Ленинграда.  Балтийцы  установили  130-миллиметровые  морские
батареи и орудия, снятые с "Авроры", создали  невскую  укрепленную  позицию;
флотским батареям около Ивановских порогов было суждено весь период  блокады
находиться на переднем крае обороны: лишь Нева отделяла  их  от  противника.
Четыре железнодорожные батареи крупного калибра, укомплектованные  моряками,
находились  на  позициях,  прикрывавших  Ленинград  с  суши.  Истребительная
авиация флота и  зенитная  артиллерия  кораблей  стали  органической  частью
противовоздушной обороны Ленинграда. Всюду на фронте под  Ленинградом  -  ив
авиации, и в артиллерии, и в пехоте -можно было встретить моряков.  В  1941-
1942 годах почти половина личного состава Краснознаменного Балтийского флота
защищала Ленинград на сухопутном фронте. Флотская артиллерия  с  ее  большой
дальнобойностью  и  точностью  стрельбы  умело  подавляла   батареи   врага,
посылавшие смерть мирным жителям Ленинграда. Контрбатарейная борьба  длилась
все 900 дней ленинградской блокады.
     Я уже писал, что поврежденные бомбами и  снарядами  линкоры  "Марат"  и
"Октябрьская революция" не могли двигаться, но их пушки  били  по  врагу  до
конца блокады.
     В боях  за  Ленинград  участвовали  и  недостроенные  корабли.  Крейсер
"Петропавловск", купленный  незадолго  до  войны  в  Германии,  еще  не  был
полностью вооружен. Затягивая поставку вооружения и оборудования, германские
власти стремились оставить крейсер небоеспособным. К началу войны на корабль
были доставлены полностью лишь две  двухорудийныс  башни  \202\  и  комплект
боеприпасов к  ним.  Все  зенитные  пушки  застряли  в  Германии.  Состояние
механизмов позволяло использовать артиллерию - две башни, но  выйти  в  море
корабль не мог. Укомплектованный специалистами крейсер  с  помощью  буксиров
вывели  с  завода  к  причалам  Ленинградского  торгового  порта.   Зенитное
вооружение установили советское.
     В первой половине сентября башенные орудия "Петропавловска" с дистанции
в 32 километра впервые открыли огонь по врагу. Сделанные  в  Германии  пушки
стреляли по войскам вермахта. И чем ближе подходили гитлеровцы к Ленинграду,
тем  яростнее  бил  по  ним  из  орудий   главного   калибра   недостроенный
"Петропавловск".
     Когда немцы подошли к кораблю на 4 километра, ему пришлось бороться  не
только с авиацией, но и с полевой артиллерией. 17 сентября в "Петропавловск"
попало несколько тяжелых снарядов, и он сел на грунт, орудия его замолкли.
     Но на этом не кончилась боевая служба крейсера.  Действуя  скрытно,  по
ночам, на расстоянии винтовочного выстрела от противника, балтийские  моряки
и судостроители подготовили крейсер для подъема, поставили  его  на  киль  и
вывели из ковша порта в Ленинград. Эта небывалая операция воплощала  в  себе
героизм, смекалку и трудовую доблесть защитников Ленинграда.
     Когда в январе 1944 года под  Ленинградом  началось  наше  наступление,
орудия  крейсера  снова  стреляли   по   врагу.   15   января   артиллеристы
"Петропавловска" выпустили 250 снарядов главного калибра. Через 10 дней враг
откатился так  далеко,  что  его  уже  не  доставали  и  дальнобойные  пушки
крейсера.
     Командовали "Петропавловском" вначале А. Г. Ванифатьев, а затем  А.  К.
Павловский. И пусть корабль не выходил в море, балтийцы геройски воевали  на
нем.
     Войска Ленинградского фронта при участии моряков  прочно  удерживали  в
1942 году рубежи на северном берегу Финского залива. Моряки  с  первых  дней
войны прикрывали фланг нашей 23-й армии. 20 сентября 1941  года  23-я  армия
нанесла контрудар противнику, чтобы выбить его из Белоострова. Адмирал В. Ф.
Трибуц вспоминал,  например,  что  ему  довелось  на  рассвете  20  сентября
командовать всей выделенной для этого боя артиллерией и  авиацией  флота.  В
результате  \203\  массированного  огня  береговых  батарей  и   корабельной
артиллерии,  а  также  стремительного  наступления  наших  сухопутных  войск
противник был вынужден отойти за линии укрепленного района. Именно  на  этом
рубеже он и оставался до июля 1944 года.
     В 1941 году нам удалось  удержать  ораниенбаумский  плацдарм  благодаря
тому, что в районе Кронштадтской  базы  по  южному  берегу  Финского  залива
своевременно соорудили оборонительные рубежи. Их защищали  совместно  с  8-й
армией морские бригады, поддержанные мощными орудиями фортов Красная Горка и
Серая Лошадь. Артиллерия этих  фортов  и  сыграла  решающую  роль  в  успехе
проведенной операции. Будь Ораниенбаум захвачен врагом,  флоту  пришлось  бы
труднее и при прорыве из Таллинна, и при  эвакуации  защитников  полуострова
Ханко. Кронштадт находился  бы  под  обстрелом  неприятельских  орудий  всех
калибров, да и морское сообщение с Ленинградом стало бы невозможным.
     Немцы потом очень сожалели, что не смогли овладеть этим плацдармом. Они
сокрушались, что не удалось "вытеснить с материка состоявшие главным образом
из  морской  пехоты  русские  войска,  которые  с  целью  защиты  Кронштадта
удерживали в районе Ораниенбаума и западнее плацдарм 50 километров шириной и
26  километров  глубиной".  Так  пишет  в  "Истории  второй  мировой  войны"
Типпельскирх.  Важно  и  другое.  Именно  с  этого  плацдарма  наши  войска,
поддержанные Балтийским  флотом,  нанесли  первый  мощный  удар  по  обороне
противника  в  январе  1944  года,  когда  начались  бои  за   окончательное
освобождение города Ленина от фашистской блокады.
     В 1942 году на Балтике уже не стоял вопрос - удастся сохранить  корабли
или  их  придется  взорвать,  чтобы  не  стали  добычей  врага?  Немцев  под
Ленинградом остановили. Но положение  Ленинграда,  а  значит  и  Балтийского
флота, оставалось трудным. Балтийцы находились в постоянной готовности.  Чем
ближе шло дело к  весне,  тем  настойчивее  стремились  немецкая  авиация  и
артиллерия нанести удары по кораблям.  Теперь  известно,  что  задачей  1-го
воздушного флота люфтваффе было уничтожить боевые  корабли  в  Ленинграде  и
Кронштадте. Но, несмотря на то что только за  апрель  было  совершено  шесть
крупных массированных налетов и некоторые из кораблей получили  повреждения,
\204\ результаты фашистских бомбежек в конечном итоге были малоэффективными.
     Гитлеровское морское командование опасалось наших  подводных  лодок.  В
районе Таллинн, Гогланд немцы буквально нашпиговали воды Балтики  минами.  И
все же с конца мая в Балтийское море  начали  прорываться  советские  лодки.
Противник старался с воздуха забросать минами фарватеры у  Кронштадта.  Наши
истребители и зенитная  артиллерия  не  давали  его  самолетам  (а  их  было
выделено более 300)  ставить  мины  точно.  При  этом  около  40  фашистских
самолетов было  сбито.  Дивизионы  магнитных  тральщиков  под  командованием
капитан-лейтенантов М. М. Безбородова и П. П. Еременко  расчистили  выход  в
море нашим подводным лодкам.
     Бригада подводных лодок капитана 1 ранга А. М. Стеценко (военком И.  А.
Рывчин, начальник штаба Л. А. Курников) в трудных  условиях  блокады  смогла
подготовить лодки к боевым действиям на коммуникациях  гитлеровцев.  Опытные
командиры-подводники Я. П. Афанасьев, Е.  Я.  Осипов  и  И.  М.  Вишневский,
командир дивизиона подводных лодок В. А. Егоров и другие провели свои  лодки
через многочисленные минные поля вслед за тральщиками,  над  которыми  почти
непрерывно висела немецкая  авиация.  Подводникам  нелегко  было  преодолеть
сравнительно небольшое расстояние от Кронштадта до острова Лавансари, но еще
тяжелее оказался переход от Лавансари на запад. Протяженность этого перехода
превышала 250 миль, и все же лодки первого  эшелона  вышли  на  коммуникации
врага. Сорок с лишним суток пробыла в море подводная лодка  "Щ-406"  Евгения
Осипова и вернулась с хорошим боевым счетом.  Ее  командир  заслуженно  стал
Героем Советского Союза, а подводная лодка - Краснознаменной.
     Германское  командование  не  ожидало  появления  наших  подводников  в
открытом море, оно  явно  переоценило  эффективность  своих  противолодочных
средств. "Чьи же подводные лодки топят наши  суда?"  -  недоумевали  сначала
немцы, не желая верить, что это были советские лодки, так же, как не  хотели
верить летом 1941 года, что Берлин бомбила советская авиация. Но когда более
30 немецких транспортов оказалось на дне Балтики,  германскому  командованию
пришлось  убедиться,  что  советские  подводные  лодки  \205\  действуют,  и
действуют активно.
     Нельзя не отдать должное славным делам балтийских подводников, особенно
если учесть, насколько важными были в то время  для  военной  промышленности
Германии перевозки железной руды из Швеции. Каждый выход наших лодок в  море
был связан со смертельным риском. Не все они вернулись  в  родные  базы:  не
возвратилась в Кронштадт подводная  лодка  "Щ-317",  вблизи  острова  Сескар
погибла "Щ-405"...
     Бывший командующий Балтийским флотом  адмирал  В.  Ф.  Трибуц  подробно
рассказывает об этих  смелых  походах  в  своей  книге  "Подводники  Балтики
атакуют".
     Теперь, много лет спустя, знакомясь с немецкими документами, на которых
стоит гриф "Совершенно секретно, только для командования", убеждаешься,  как
просчиталась верхушка  третьего  рейха,  составляя  план  "Барбаросса".  Она
поторопилась заранее списать со счета Краснознаменный Балтийский флот. А  он
жил, сражался и не только оборонялся, но и наступал. Действовала и  флотская
авиация. За 1942  год  летчики-балтийцы  совершили  около  30  тысяч  боевых
вылетов, причем почти половину из них над морем в поиске "подходящей"  цели.
В этих полетах участвовали и летчики известного полка Е. Н. Преображенского,
первыми бомбившие Берлин.  Теперь  с  ленинградских  аэродромов  приходилось
лететь 6-8 часов, чтобы добраться до  морских  путей  сообщения  противника,
обнаружить транспорт и атаковать его. Как правило, летчики использовали  для
атак торпеды. А попасть торпедой в цель с самолета очень непросто.
     В крейсерских полетах особенно отличились летчики А. 3. Пятков,  К.  С.
Деревянных, Г. Я. Червоноокий,  С  Пятковым  мне  пришлось  некоторое  время
спустя несколько раз  летать  из  Владивостока  в  Москву,  и  он  вспоминал
одиночные полеты над Балтикой как самые опасные из всех, в каких ему удалось
участвовать.
     Борьба наших торпедоносцев с транспортами противника,  то  затихая,  то
обостряясь, шла до  самых  последних  дней  войны.  Об  одном  заслуживающем
внимания боевом эпизоде напомнила как-то "Красная звезда".
     Был апрель 1944 года. Советские  войска  успешно  очищали  от  фашистов
родную  землю.  Много  городов,  больших  и  малых,  было   освобождено   от
оккупантов, но Таллинн, памятный сражениями в начале войны, находился еще  в
их руках. Морем непрерывно \206\  поступали  туда  грузы  и  пополнение  для
немецкой армии. Советскому командованию стало известно,  что  в  ночь  на  6
апреля из Штеттина в Таллинн вышел крупный транспорт водоизмещением 12 тысяч
тонн.  1-й  гвардейский  авиационный  полк  получил  задание   атаковать   и
уничтожить его. В воздух поднялся сам командир полка гвардии подполковник И.
И. Борзов. Штурманом с ним полетел Н. Д. Котов. Оба считались первоклассными
мастерами торпедирования. В этом полете военная  удача  снова  сопутствовала
им. Обнаружив довольно быстро транспорт, Борзов выпустил торпеду и  пронесся
над самыми мачтами. После сильного взрыва транспорт  пошел  ко  дну.  И.  И.
Борзов и Н. Д. Котов стали Героями Советского Союза.
     Наши морские коммуникации в 1942 году проходили под  носом  у  врага  и
также требовали постоянного прикрытия флотской авиацией.
     В книге "Накануне" я уже писал, насколько велика была  в  случае  войны
минная опасность на Балтике.  Без  многократного  предварительного  траления
фарватеров не мог выйти в море ни один транспорт, ни  один  боевой  корабль.
Особенно тщательно приходилось тралить пути от  Ленинграда  к  Кронштадту  и
Ораниенбауму и от Кронштадта к Лавансари, по которым в  1942  году  балтийцы
перевезли десятки тысяч человек и немало грузов. Охраной водного района  КБФ
командовал капитан 1  ранга  Ю.  В.  Ладинский.  Много  рискованных  выходов
совершили экипажи тральщиков,  этих  скромных  тружеников  моря,  бесстрашно
действовавших вблизи от берега, занятого противником. Это было траление  под
прицелом врага.
     12 сентября 1941 года я возвращался на самолете из Ленинграда в Москву.
Наш "Дуглас" шел низко над городом Новая Ладога. Под крылом самолета в водах
озера и канала мелькали баржи, катера, небольшие суда. Где-то здесь  были  и
боевые корабли Ладожской военной флотилии.
     Эту флотилию, расформированную  после  заключения  мирного  договора  с
Финляндией в 1940 году, вновь срочно сформировали в 1941  году,  после  того
как Финляндия вступила в войну на стороне германских агрессоров. В  флотилию
вошли корабли и катера учебного  отряда  Ладожского  пограничного  отряда  и
мобилизованные  суда  гражданского   флота.   Балтийцы   передали   флотилии
сторожевые корабли, тральщики, \207\ бронекатера, катера "морские охотники".
Теперь, когда Ленинград был окружен, задачи резко усложнились.
     Еще 30 августа Государственный Комитет  Обороны  обязал  Военный  совет
Ленинградского фронта принять меры для доставки в город всего  необходимого,
в первую очередь продовольствия. Сбросив сотни зажигательных  бомб,  фашисты
подожгли знаменитые Бадаевские склады за  Невской  заставой,  где  хранились
значительные запасы продуктов для жителей более чем 3миллионного города.  Не
одни  сутки  на  месте  пожара  поднимался  до  самого  неба   густой   дым,
подсвеченный по ночам красным пламенем. В начале сентября в  Ленинграде  был
всего полумесячный запас муки{31}. Авиационного бензина оставалось на десять
дней, автомобильного и того меньше - дней на семь-восемь. Единственный путь,
по которому  можно  было  снабжать  теперь  осажденный  город,  лежал  через
Ладожское озеро. Военный совет фронта поручил Ладожской военной  флотилии  и
Северо-Западному  речному  пароходству  все  перевозки  из  Новой  Ладоги  и
Волховстроя в Ленинград и обратно. Речные суда - баржи и буксиры - вынуждены
были ходить по бурному осеннему озеру. На западном  берегу  не  существовало
специально оборудованного места выгрузки, и в бухте Осиновец пришлось срочно
строить порт. 12