аз пыталась убежать, но Праматерь всегда вытягивала  лапу,
хватала беглянку и возвращала на прежнее место.
   Искорка все росла и росла и была уже большой и сильной,  и  когда  Муркла
возвращала ее обратно, земля под ними превращалась в ровное и гладкое место.
Искорка становилась все больше, круглее и ярче, и теперь уже она грела  всех
первых животных.
   Все живые существа шли греться возле юного солнца, они  толпились  совсем
близко... ближе некуда - и каждое животное хотело лишь  одного:  нежиться  в
жарких лучах. И наконец весь мир опустел - кроме одного-единственного  места
на огромной плоской равнине.
   Увидев это, Праматерь Муркла страшно рассердилась и зашвырнула солнце  на
небо, откуда оно должно было светить одинаково всем, а обитатели земли снова
разошлись по своим жилищам. Вот с тех пор солнце и сияет на небе.
   Но и теперь когда солнце светит и греет изо всех сил, оно порой  начинает
уставать. И тогда Муркла прижимает его к своей пушистой груди и  вновь  дает
ему силу. А пока она держит солнце, на земле наступает холодное время.
   - И вот теперь, - закончил Гроза Тараканов, - мы как раз проходим по тому
месту, где Праматерь  держала  солнце  в  его  котячестве.  Отсюда  и  такое
название. Просто, как мышь на обед, правда?
   Фритти и Шустрик охотно согласились.

   На следующий день перед Часом  Подкрадывающейся  Тьмы,  когда  солнце,  о
котором рассказывал  старый  безумец,  опускалось  в  клубящиеся  на  западе
облака, У Грозы Тараканов снова случился один из его приступов.
   Компания шагала в  море  колышащейся  травы,  и  вдруг  старый  кот  сел,
встопорщив усы, забормотал.
   В этот раз он не  казался  испуганным  или  настороженным,  наоборот,  он
восторженно бормотал:
   - ...А вот и ты! Ха! Полеживаешь во ржи, да? Капля и щекотка у  меня  под
носом! Ха!
   Хвосттрубой и Шустрик сели ждать, уверенные, что приступ скоро пройдет  и
они продолжат путешествие.
   - Подожди! Подожди! - закричал Гроза Тараканов. -  Звезда!  Разве  вы  не
видите, как она мерцает? Мы должны догнать ее  прежде,  чем  она  учует  наш
настоящий цвет! Только бы снова не опоздать! Я прыгну на стену! - И он вдруг
бросился прочь, зовя звезду, словно видел ее катящейся перед собой. Он исчез
в высокой траве, а недоумевающие спутники бросились за  ним  следом.  Однако
догнать Грозу Тараканов они не смогли, и вскоре даже голос его затих вдали.
   Голодные, они прождали старого кота весь вечер, но Гроза Тараканов так  и
не появился. Наконец они устали ждать и занялись охотой.
   Утром они отправились дальше. Снова вдвоем.
   ГЛАВА
   ДЕСЯТАЯ
   Что там ловят они - близ мерцающих лужиц воды,
   Под серебряной круглой луной, этой Лужей Небесной,
   В полосатой траве, среди гибких стволов без коры,
   Когда звезды над ними зрачками бесчисленных тварей Сверкают?
   У. Дж. Тернер
   Теперь начались дожди.
   Двигаясь по широкой равнине, Фритти и Шустрик сначала бросались под любое
укрытие, какое могли найти. Но укрытий попадалось все  меньше  и  меньше,  а
дождь шел все чаще и чаще, и беднягам пришлось смириться с мокрым мехом.
   Шустрик простудился, и его чиханье и фырканье  время  от  времени  мешало
Фритти предаваться грустным мыслям. При этом он иногда испытывал  сочувствие
к котенку и старался  подбодрить  его  ласковым  словом.  Но  иногда  в  нем
вспыхивало раздражение, которое, впрочем, быстро угасало.
   Однажды ночью, когда испуганный и замерзший Шустрик вскарабкался на  него
во время сильной грозы, Фритти неожиданно  взорвался  и  оттолкнул  котенка,
наподдав ему лапой. Шустрик уполз в траву,  рыдания  сотрясали  его  тельце.
Фритти охватил ужас. А что если Шустрик умрет и оставит его  одного  в  этой
чужой бескрайней земле!
   Поняв, что наделал, он тут же пошел за малышом, схватил его за загривок и
принес обратно. Потом хорошенько вылизал и прижал к себе,  чтобы  согревать,
пока не кончится дождь.

   Через несколько дней, упорно продвигаясь вперед Фритти почувствовал,  что
за ними кто-то следит. К середине дня это чувство не только не  исчезло,  но
стало даже сильнее. Небрежно, чтобы не напугать своего юного  друга,  Фритти
поведал ему о своих ощущениях.
   - Но, Хвосттрубой, - возразил Шустрик, - просто в  последнее  время  дичь
редко попадается и мы почти ничего не ели. Я думаю, ты немного  не  в  себе.
Кто, кроме двух ненормальных котов, будет бродить в такую погоду?
   В этом, конечно, был свой  резон,  но  в  глубине  души  Фритти  все-таки
казалось, что на его чувства влияло не только отсутствие мышей.
   В ту ночь, когда наступило время самой тайной  части  Прощального  Танца,
Фритти вдруг проснулся и сел.
   - Шуст! - шепотом окликнул он котенка. - Там  что-то  есть!  Точно  есть!
Неужели не чувствуешь?
   Шустрик явно что-то почувствовал: он проснулся и  весь  дрожал.  Напрягая
глаза, они вглядывались в  окружающую  тьму,  но  не  видели  ничего,  кроме
пустоты ночи. Усы  покалывал  подкрадывающийся  холод,  и  откуда-то  совсем
близко пропитанный влагой воздух доносил запах крови и старых костей.
   Остаток ночи оба провели совсем как Пискли, на которых они  охотились,  -
вздрагивая при каждом звуке, - но мало-помалу ощущения уменьшились и  совсем
пропали. Наступил рассветный час, но спать совсем не хотелось,  и,  даже  не
позавтракав, друзья отправились в путь.

   В тот день дождь лил еще сильнее, небо  закрыли  темные  низкие  тучи,  а
порывы северного ветра швыряли в лицо пелену дождя. Ощущение,  что  за  ними
следят, не исчезало, и теперь от Фритти передалось Шустрику. Поэтому поздним
вечером, когда им  попалась  маленькая  замызганная  Пискля,  они  съели  ее
поспешно и стоя, несмотря на голод и усталость.
   Не успели они прожевать последний кусок жесткого  мяса,  как  позади,  из
мокрой темноты, раздался жуткий вой, превративший их  в  каменные  изваяния,
остановивший на мгновение их сердца. Другой  крик  -  не  менее  пугающий  -
раздался чуть подальше, уже с другой стороны.
   В ловушке! Эта страшная мысль пришла к ним одновременно. С  той  стороны,
откуда  раздался  первый  вой,  донесся  какой-то  странный  звук  и  что-то
рванулось к ним сквозь высокую траву.
   Вышедший вдруг из оцепенения Фритти  повернулся  и  так  толкнул  головой
Шустрика, что котенок едва не свалился.
   - Беги, Шуст, беги изо всех сил! - пискнул Фритти как можно тише. Шустрик
удержал равновесие, и оба рванулись вперед, словно змеи из-под перевернутого
камня. Теперь шуршание и треск доносились с другой стороны. Они мчались  изо
всех сил, прижав уши и вытянув хвосты. Сзади раздавался шум погони.
   - Это те самые! - простонал Шустрик. - С красными когтями!
   - Ради Виро Вьюги, - задыхаясь крикнул Хвосттрубой, - молчи и беги!
   Позади них ветер эхом разносил злые  крики.  Они  мчались  все  дальше  и
дальше, сквозь дождь и тьму, навстречу  ветру.  К  счастью,  местность  была
ровной, даже без деревьев и камней, - они все  равно  не  увидели  бы,  куда
бегут, даже если бы хватило духу посмотреть. Хвосттрубой  и  Шустрик  быстро
теряли силы.
   Наконец - им казалось, что бегут они уже целую  вечность  -  звук  погони
начал затихать вдали, а потом и совсем затих. Но  они  упорно  ковыляли  все
дальше и дальше, пока не почувствовали, что больше не могут сделать и  шагу.
Они шли спотыкаясь, прислушиваясь  к  каждому  звуку  и  пытаясь  за  стуком
собственных сердец и тяжелым дыханием расслышать звуки погони.
   И тут навстречу им из травы шагнула огромная фигура.
   - Вот и попались! - сказал незнакомец.
   Два кота зашатались и с  криком  отчаяния  свалились  к  ногам  огромного
черного существа.

   Сознание с трудом возвращалось  к  Фритти.  Его  тошнило,  во  всем  теле
ощущалась страшная усталость. Казалось, все вокруг  качается  и  прыгает  из
стороны в сторону. В голове все смешалось, было не  понять,  где  он  и  что
происходит.
   Потом вдруг вспомнил погоню и очертания огромной черной фигуры.
   Он попытался встать на ноги, но  почувствовал,  что  его  крепко  держат.
Загривок ему сжимали чьи-то острые зубы, а лапы болтались в  воздухе.  Он  с
трудом открыл глаза и огляделся.
   Рядом с ним бесчувственный Шустрик свисал из пасти такого огромного кота,
какого Фритти еще никогда не приходилось видеть.  Этот  чудовищных  размеров
кот в серо-зелено-черных полосах равнодушно взглянул  на  Фритти.  Тот,  кто
держал в зубах Шустрика, шел рядом, но и у самого Фритти  лапы  не  касались
земли...
   Хвосттрубой  медленно  повернул  голову.  Он  не   видел   морды   своего
похитителя, зато разглядел его шагающие лапы  -  толстые,  как  дерево.  Сам
Фритти, раскачиваясь, свисал из  пасти  этого  громадного  кота  беспомощным
трехдневным котенком.
   В ужасе он откинул назад голову, задергался, но тут свет снова  померк  у
него в глазах.
   Немного позже Хвосттрубой пришел в себя, но уже никаких попыток вырваться
делать не стал.
   Наконец эти, видимо  неутомимые,  твари  остановились.  Они  бесцеремонно
сбросили Фритти на землю,  и  он  услышал,  как  где-то  поблизости,  словно
мертвая Пискля, шлепнулся Шустрик. Рядом раздался чей-то голос, заговоривший
на котоязе. Фритти крепко зажмурился.
   - Но это же не могут быть те, кого мы ищем, - произнес  явно  недовольный
незнакомец. Страх  победил  любопытство:  Фритти  не  открыл  глаз  и  лежал
неподвижно, уткнувшись лицом в траву.
   Следующим заговорил кот, который нес Фритти.
   - Они вроде как исчезли, сэр, - медленно произнес он  низким  голосом.  -
Вот только что были - и сразу не стало. Очень уж странно.
   - Вот тут я согласен - действительно странно. И  очень  настораживает,  -
задумчиво ответил первый голос. - А откуда взялись эти двое?
   - Вылетели прямо на нас, сэр. Заверещали, как  белки,  и  шлепнулись  без
чувств. Мы подумали - надо  их  захватить  с  собой.  С  чего  это  они  так
улепетывали?
   Наступила  пауза.  Фритти  уже  достаточно  пришел  в  себя  и  чуть-чуть
приоткрыл глаза. Рядом с огромными пушистыми  фигурами,  возвышавшимися  над
ним и Шустриком, стояла еще одна, поменьше. Однако и она была гораздо больше
самого Фритти. Беднягу пробрала дрожь.
   - Ты заметил что-нибудь интересное  до  того,  как  они  исчезли,  Ночной
Ловец? - спросил тот, что поменьше, у охранника Шустрика. Ответа Хвосттрубой
не расслышал, но, видимо, он был, потому что кот поменьше заговорил снова:
   - Знаю. Я просто  надеялся.  Хвосты  и  когти!  Слишком  много  вопросов,
слишком  мало  ответов.  -  На  мгновение  говорящий  замолк   и   замер   в
неподвижности, а двое  больших  терпеливо  дожидались.  Потом  он  поднялся,
подошел к Шустрику и обнюхал его.
   - Совсем еще котенок! Странное место для ученичества. - Он  повернулся  к
Фритти, который немедленно зажмурился снова и расслабился до кончика хвоста.
Голос зазвучал у самой его морды - Фритти понадобилась  вся  его  храбрость,
чтобы не вскочить и не броситься наутек.
   - А это что? Сам  охотник?  Может,  они  просто  потеряли  свою  мать?  -
Говорящий наклонился еще ниже и обнюхал ухо Фритти и вдруг  громко  крикнул,
так громко, что бедняга Хвосттрубой от неожиданности  перекувыркнулся:  -  Я
принц Сквозьзабор, и я приказываю тебе проснуться и отвечать на вопросы!
   Хвосттрубой тяжело дышал, в ушах у него звенело. Он  вцепился  когтями  в
землю и замотал головой.
   "Сквозьзабор? - подумал он. - Где же я слышал это имя?"
   Приоткрыв глаза, он увидел, что на него смотрит большой пушистый кот. Его
золотисто-рыжий мех цветом напоминал осенние  листья.  Принц  -  а  это  был
именно он - выглядел очень довольным, даже высунул язык. По всей  видимости,
ему очень понравилась реакция Фритти.
   Сквозьзабор повернулся к огромному полосатому коту, который нес Фритти, а
теперь смотрел на них с кривой усмешкой.
   - Ничто не действует лучше строгости, -  заявил  принц.  -  Так,  Дневной
Охотник?
   - Никак нет, сэр, - ответил великан.
   Сумасшедший стук  в  ушах  Фритти  начал  понемногу  стихать.  Теперь  он
вспомнил, что Толстопуз сказал: хорошо иметь при  Дворе  такого  друга,  как
принц Сквозьзабор.
   Глядя на смеющегося  принца  и  двух  его  чудовищных  спутников,  Фритти
подумал, а уцелеет ли он в такой дружбе?
   К тому времени, когда солнце начало согревать землю, Шустрик тоже  пришел
в себя. Все еще измученный и напуганный, он почти не двигался и не  говорил,
только  лежал  и  слушал,  как  Хвосттрубой  рассказывает   принцу   об   их
путешествии. Принц задавал множество вопросов, особенно  заинтересовала  его
вчерашняя погоня, а еще больше - рассказ Шустрика  о  существах  с  красными
когтями в Стародавней Дубраве. Он был готов  тут  же  приняться  за  малыша,
вытягивая из него все до  малейших  подробностей,  но  Фритти,  опасаясь  за
состояние своего юного спутника, сумел этому  помешать.  Нехотя  Сквозьзабор
согласился отложить расспросы.
   Принц Сквозьзабор  объяснил,  что  подобные  происшествия  стали  нередко
случаться на окраинах Двора Харара. Он и два его огромных спутника,  Дневной
Охотник и Ночной Ловец, близнецы из старинного, служившего при  Дворе  рода,
решили призвать злодеев к ответу. Но пока им не везло.
   - Даже странно, - проворчал Сквозьзабор, - они и тут, и там, а потом  раз
- и их нигде нет. Нам за ними просто не угнаться. Наверное, это хорошо,  что
воители ими тоже заинтересовались: лишние лапы нам не помешают.
   - Но вы же принц! - удивился Хвосттрубой. - Разве вы не  можете  получить
от Двора любую помощь?
   Сквозьзабор сердито посмотрел на него.
   - Как бы не так, - покачал он рыжей гривой. - Никто  не  принимает  такие
вещи всерьез. У всех находятся дела поважнее. Меня за хвост не кусает -  так
мне до этого и дела нет. Даже мать и принц-консорт открыто заявили: иди ищи,
если нравится. Ха! Вот эти коты-барсуки - или кто они там -  выскочат  из-за
деревьев и отжуют им уши, тогда спохватятся.
   Эти слова вызвали беспокойство у Фритти. А что если он не найдет помощи и
при Дворе? Как он будет искать Мягколапку? В нем  с  новой  силой  вспыхнули
воспоминания о ее развевающемся хвосте и черном носике.
   "Если никому больше нет дела до того, что  с  ней  стало,  -  подумал  он
сердито, - то я тем более должен продолжать поиски".
   Его размышления были прерваны - Шустрика стошнило. Здоровье  малыша  было
еще одной серьезной проблемой. Дожди закончатся еще не скоро,  и,  если  они
как можно быстрее не найдут еду и убежище, бедняжке станет совсем плохо.
   - Принц Сквозьзабор, вы сейчас возвращаетесь ко Двору? - спросил Фритти.
   - Я еще не решил, - пробурчал принц. - Мы вполне могли  бы  напугать  еще
двух-трех котов. А почему ты спрашиваешь?
   - Вы же сами видите, мой спутник нездоров. Если вы поможете нам добраться
до королевы, мы будем очень благодарны.
   Сквозьзабор задумался.
   - Малявке и правда худо, сэр, - вмешался Дневной Охотник. -  Его,  я  так
думаю, хорошо бы согреть.
   Сквозьзабор подошел к Шустрику, который отчаянно дрожал, лежа  на  мокрой
траве.
   - Ничего, малыш, - заговорил принц грубовато-добродушно,  -  мы  доставим
тебя туда, где тебе понравится,  даже  если  нам  придется  нести  тебя  всю
дорогу. Мы отведем тебя ко Двору.

   Весь остаток пути по Котальным Равнинам Дневной Охотник  и  Ночной  Ловец
несли Шустрика, а Фритти хватило сил идти самому. Ему  понравилась  компания
Сквозьзабора и его спутников.
   Принц оказался разговорчивым, он рассказывал охотничьи истории  подробно,
во всех деталях, и частенько  прерывал  повествование,  чтобы  справиться  о
чем-то у Дневного Охотника. А это было совсем непросто, когда наступала  его
очередь нести Шустрика.
   - ...Мне кажется, - говорил принц, - а я все-таки должен такое помнить, -
что это случилось как  раз  на  второй  день  после  того,  как  мы  поймали
совершенно великолепную куропатку. Или это был фазан?  Ты  помнишь,  Дневной
Охотник? Это был фазан или куропатка?
   - Мммфф! - отвечал тот, не выпуская изо рта загривок Шустрика.
   - Что-что? Ты сказал - куропатка?
   - Мммфф-мммфф.
   - Или фазан? Ты уверен? - и так далее.
   Принц оказался жизнерадостным существом -  с  чуть  грубоватым  юмором  и
склонностью к неожиданным прыжкам, порой  сбивавшим  с  ног  его  спутников.
Упавшего он тут же с извинениями  и  сочувствием  поднимал,  обещая  никогда
больше такого не делать, по крайней мере без предупреждения.
   Внешне близнецов было не отличить, но запах у  них  был  разный.  Дневной
Охотник был не слишком умен, но добродушен и разговорчив. Его  брат.  Ночной
Ловец, почти не открывал рта.
   Прошагав с этой троицей целый день, Фритти наконец  понял,  что  молчание
Ночного Ловца было вынужденным. Он был нем и мог общаться с  другими  только
без звука. Сквозьзабор объяснил, что Ночной Ловец был ранен в горло, защищая
принца от обезумевшей лисы, и с тех пор не может произнести ни звука.
   - Он пострадал за меня, благослови его Харар, - сказал Сквозьзабор. - Это
мои настоящие братья-охотники.
   На морде Ночного Ловца засветилась тихая гордость.
   Равнина сменилась предгорьем. Из рассказов  Чутколапа  Хвосттрубой  знал,
что они достигли края Котальных Равнин. Подъем был небольшой, но постоянный,
и к концу дня у Фритти просто отваливались лапы.
   Наконец  они  достигли  берегов  Примурлыки.  Ее  течение  было   гораздо
спокойнее, чем у  Хвостокрутки,  тихое,  журчащее.  Ложе  реки  было  усеяно
разноцветными камешками, а над ними проплывали сверкающие рыбки.
   Они остановились попить, и даже  Шустрик  спустился  полакать  прохладную
чистую воду, которая оказалась вкусной, освежающей. Утолив жажду. Шустрик  и
Хвосттрубой полежали рядышком на берегу, и впервые за  долгое  время  в  них
снова вспыхнула надежда.
   "Шустрик еще совсем больной", - подумал  Фритти  и  придвинулся  поближе,
стараясь согреть котенка. Тут к ним подошел Сквозьзабор:
   - Ну вот мы и добрались до Примурлыки. Давай, малыш, вставай и потихоньку
шагай. Видишь во-он ту линию? - Принц подбородком указал на  темную  полоску
на горизонте, едва различимую на фоне серого неба. -  Это  опушка  Коренного
Леса - самого большого и величественного на свете. А если  мы  пойдем  вдоль
реки - и не так  уж  далеко,  -  знаешь,  где  мы  окажемся?  -  Сквозьзабор
посмотрел на лежащих друзей. - В Перводомье! Вот где! И уж  там-то  будет  и
тепло, и сухо, и сытно. - Он улыбнулся: - Я бы ни за что не  хотел  провести
всю  жизнь  толкаясь  при  Дворе,  но  даже  я  признаю,  что  туда  приятно
возвращаться.
   Принц дружески шлепнул Фритти лапой:
   - Могу поспорить, два  таких  чужака,  как  вы,  будут  просто  поражены.
Поражены!
   Для Фритти следующие дни прошли как в тумане. Шустрика била лихорадка,  и
он тихо висел в ласковых челюстях близнецов. Сам Хвосттрубой никогда в жизни
так не уставал, но Сквозьзабор и его спутники еще ускорили шаг на подходе  к
дому. Фритти едва поспевал за ними.
   Они шли вдоль северного берега реки. Фритти подумал, что  когда-нибудь  с
удовольствием вернулся бы и хорошенько исследовал местность, по которой  они
шли, - когда-нибудь, когда  он  не  будет  так  измучен  и  лапы  перестанут
кровоточить. На берегах спокойно текущей реки росли самые  разные  растения.
Укромные местечки и защищенные от дождя тайные гроты манили усталого Фритти;
тянули к себе голоса птиц и животных.  Ему  понадобилось  собрать  всю  свою
волю, чтобы следовать за остальными и не поддаваться искушениям.
   Наконец они добрались до окраины Коренного Леса. Он сильно  отличался  от
Стародавней Дубравы, и  при  всей  своей  усталости  Хвосттрубой  это  сразу
почувствовал. Этот лес  выглядел  совсем  древним,  и  по  сравнению  с  ним
Стародавняя Дубрава, несмотря на свое  название,  казалась  просто  рощицей.
Даже  вид,  запах,  звуки  Коренного  Леса  были  невообразимо   древние   и
первозданные, и представлялось невероятным,  что  окружающие  их  гигантские
деревья когда-то тут выросли. Скорее уж  наоборот  -  мир  вырос  вокруг  их
корней и стволо