лапами
корней ежевики и прыгнул к спасению. Он оказался слабее,  чем  думал.  Когда
выбрался на твердую землю, мускулы его трепетали, и на мгновение он  прилег,
задыхаясь. Рикчикчики взволнованно шумели в листве. Преодолевая боль, Фритти
поднялся на ноги, и щебечущие голоса повели его вперед.
   На опушке рощи черных дубов Рикчикчики остановились. Хвосттрубой  наконец
увидел, что произошло.
   Одно из старых деревьев давным-давно свалилось, образовав огромную  арку.
Из-под нее слышался перепуганный крик белочки и доносился запах  кого-то  из
Племени. Дубовое укрытие защищало кота так, что он мог без  помех  закончить
свою забаву, недосягаемый для камешков и орешков мстительных Рикчикчиков.
   Ползком, медленно и  осторожно,  Фритти  обогнул  копну  мертвых  корней,
свисавших с основания упавшего дерева. Он ведь собирался  уговорить  другого
кота отказаться от законной добычи, - значит, должен был начать  почтительно
и осторожно. Поэтому он, чтобы не встревожить, позвал, проходя под арку:
   - П р и я т н о й?п л я с к и, брат-охотник, - и остановился, не дойдя до
соплеменника.
   Миссис Чикли, панически выкатив глаза,  лежала  пригвожденная  под  лапой
большого кота песчаного цвета. Охотник вопросительно  поднял  голову,  когда
Фритти приблизился. Это был Ленни Потягуш.
   - Ну и ну! Юный Хвосттрубой! - Потягуш не  поднял  лапу,  не  снял  ее  с
охваченной ужасом белочки, лишь приветственно кивнул - вполне дружелюбно.  -
Какая встреча! Так и думал, что ты со временем появишься в этих  местах,  но
ждать так скучно... - Он принялся было зевать, но приостановил зевок. -  Так
уж коли ты пришел, не разделишь ли со мной мою поимку?  Она  прелесть  какая
жирненькая, сам видишь. В придачу я сперва самую малость  повозился  с  ней.
Возбуждает аппетит.
   Для Фритти события шли чересчур быстро.
   - Вы ждали... меня? - спросил он. - Не понимаю.
   Потягуш насмешливо фыркнул, заметив недоумение Фритти:
   - Знал, что не поймешь. Ну да на все хватит  времени  после  вкусненького
кусочка Рикчикчики. Разве ты  не  голоден?  -  Потягуш  поднял  лапу,  чтобы
нанести белочке смертельный удар.
   - Стойте! - крикнул Фритти.
   Теперь очередь удивляться была за Потягушем. Он  покосился  на  Фритти  с
острым интересом, как будто у того вырос второй хвост.
   - Что не так, малыш? - поинтересовался старый кот. -  Это  что,  какая-то
особая порода ядовитой белки?
   - Да... Нет... Ах, Потягуш, вы не могли бы ее отпустить?  -  чуть  слышно
спросил Хвосттрубой.
   - Отпустить? - Охотник неподдельно изумился. - Виро Небесный, зачем?
   - Я обещал другим белкам, что выручу ее. - Фритти чувствовал, что  словно
превращается в пыль под пытливым взором Потягуша -  в  пыль,  которую  сдует
ближайший сильный ветер.
   Внимательно осмотрев Фритти, Потягуш разразился взрывом смеха и повалился
на спину, размахивая лапами в воздухе. Белочка не двинулась -  лежала  тихо,
часто дыша; глаза ее остекленели.
   Потягуш перевернулся на живот и большущей передней  лапой  нежно  шлепнул
Фритти.
   - Ох, Хвосттрубой, - прохрипел он. -  Я  знал,  что  был  прав!  Идти  на
поиски! Спасать беличьих девчонок! Уфф! Ну и песню же ты споешь!  -  Потягуш
весело тряхнул головой и взглянул на съежившуюся Рикчикчику.
   Нос у Фритти пылал. Он не знал, хвалят его  или  осмеивают  -  или  то  и
другое вместе.
   - Тогда ладно, - сказал Потягуш миссис Чикли. - Ты  слышала,  что  сказал
мастер Хвосттрубой. Он ходатайствовал о твоей жизни. Ступай же,  пока  я  не
передумал.
   Белочка лежала неподвижно. Хвосттрубой двинулся было вперед,  боясь,  что
Потягуш ненароком сломал ей хребет, когда она вдруг стрелой пролетела  между
ними, взметая в воздух кусочки коры, и удрала из-под дубовой арки.
   - Желал бы я послушать на досуге твою историю о том,  что  вынудило  тебя
давать обещания белкам, но мне нужно еще кое-что сделать до появления Ока.
   Они вдвоем шли под гигантскими деревьями - Фритти  убыстрял  шаги,  чтобы
идти вровень с Потягушем.
   - Однако у нас с тобой будет разговор поважнее. Я был уверен - ты  решишь
распроститься со своими, но не рассчитал, что так скоро отправишься.  Потому
я тебя и разыскиваю с начала Коротких Теней.
   - Потягуш, боюсь, я совсем вас не понимаю. Ни капельки не понимаю и прошу
у вас прощения. Разговор поважнее - с глупым юнцом вроде меня? И  откуда  вы
узнали, что я пойду искать Мягколапку в одиночку?  И  откуда  вы  узнали,  в
какую сторону я пойду? - Фритти едва дышал, изо всех  сил  стараясь  идти  в
ногу со старым котом.
   - Много вопросов, охотничек. На  все  сразу  и  не  ответишь.  Достаточно
сказать: я стараюсь разобраться вовсе не  во  всем,  что  слышу  под  Стеной
Сборищ. В свое время я  пускался  в  дальние  странствия  и  многое,  многое
разнюхал. Я очень даже допускаю, что в  нынешние  дни  получаю  куда  больше
удовольствия, просто впитывая в себя солнце. Конечно, я не  ухожу  охотиться
столь далеко, как некогда. Но у меня есть и еще способы.  А  что  до  других
твоих вопросов, - продолжал он, - то даже кастрат, которого кормят М у р ч е
л ы, учуял бы любой твой замысел,  любопытник.  Мне  было  известно  еще  до
Обнюха - до того, как ты узнал сам, - что ты кинешься вдогонку за крошкой...
Ляпотяпкой.
   - Мягколапкой, - пропыхтел Фритти. - Ее имя - Мягколапка.
   - Конечно, Мягколапка. Знаю, - не то с раздражением,  не  то  с  оттенком
нежности сказал Потягуш. - Вот мой способ, - добавил он просто.
   Потягуш вдруг остановился, и Хвосттрубой завертелся,  становясь  рядом  с
ним. Уставив на Фритти огромные зеленые глаза, охотник сказал:
   - Странные затеваются вещи, и не только в Стародавней Дубраве. Рикчикчики
и Племя вступают в сделки, а это очень странно. Я не могу в точности понять,
что происходит, но усы рассказывают мне настораживающие истории.  И  у  тебя
есть какая-то роль в этой игре, Хвосттрубой.
   - Как я мог бы... - принялся было возражать Фритти, но Потягуш  движением
лапы заставил его умолкнуть.
   - Боюсь, у меня нет больше времени. Понюхай-ка ветер.
   Фритти втянул в себя воздух. В самом деле, ветер  принес  странный  запах
холодной сырой земли, но он ничего в нем не смог понять.
   - Ты должен научиться доверять  своим  чувствам,  Хвосттрубой,  -  сказал
Потягуш. - У тебя есть кое-какие природные дарования, которые  помогут  тебе
там, где недостаток опыта введет тебя в беду. Помни -  пользуйся  чувствами,
которые даровала тебе Муркла. И будь терпелив.
   Потягуш снова понюхал воздух, но Хвосттрубой больше не чуял в нем  ничего
необычного. Старый кот потерся носом о бок Фритти.
   - Держись левым плечом к заходящему  солнцу,  когда  будешь  выходить  из
лесу, - сказал он. - Так ты выберешь верное направление.  В  путешествии  не
стесняйся ссылаться на меня. На некоторых полях меня хорошо помнят. А теперь
мне пора.
   Потягуш рысью пробежал несколько шагов. Фритти,  ошеломленный  событиями,
сидел, глядя ему вслед.
   Большой кот оглянулся:
   - Ты уже прошел Посвящение в Охотники, Хвосттрубой?
   - Мррр... - Смущенному Фритти понадобился миг, чтобы собраться с мыслями.
- Мррр, нет. Церемония должна состояться на Сборище после следующего Ока.
   Потягуш помотал головой и прыжком вернулся к нему.
   - Нет ни времени, ни должной обстановки для Старой Охотничьей,  -  сказал
он, - но я сделаю лучшее, что смогу.
   Фритти в изумлении  следил,  как  Потягуш  усаживался  на  мощные  ляжки,
закрывал глаза... Голосом намного более приятным, чем можно было ожидать, он
запел:
   Праматерь, мы славим
   Охотничий дар свой,
   Охотничий дар свой.
   Храни же нас Оком;
   Мы чутко хвостами
   Приказ твой уловим.
   Изменчиво солнце,
   И вечно лишь Око.
   Праматерь, услышь нас,
   Мы молим,
   Мы молим!
   Зуб, Коготь и Кость -
   Наш залог за твой свет!
   Потягуш какой-то миг сидел плотно закрыв глаза, потом открыл их  и  снова
вскочил на  ноги.  Казалось,  в  нем  нет  и  следа  того  медленноречивого,
малоподвижного кота, которого.знал Фритти,  -  ничего,  кроме  невозмутимого
мерцания в глазах. Он предстал преисполненным целеустремленности и  энергии;
при его приближении Хвосттрубой невольно отпрянул.
   Однако Потягуш только вытянул лапу и коснулся ею лба Фритти.
   - Добро пожаловать, охотник, - сказал он,  повернулся  и  кинулся  прочь,
лишь чуть-чуть задержавшись на краю ближайшей  заросли,  чтобы  крикнуть:  -
Может, тебе и повезет, юный Хвосттрубой! - И с этими словами  Ленни  Потягуш
скрылся в подлеске.
   Фритти Хвосттрубой  в  удивлении  опустился  на  землю.  Неужто  все  это
случилось на самом деле? Еще и дня не прошло, как он ушел  из  дому,  а  уже
казалось - навсегда. Все было так изумительно!  Он  вскинул  заднюю  лапу  и
принялся  скрести  за  ухом,  давая  выход  противоречивым  чувствам.  Рьяно
выскребываясь с полузакрытыми глазами,  ощутил,  что  все  вокруг  пришло  в
движение. Вскочил, встревоженный.
   Окрестные деревья были полны мелькающих беличьих хвостов.
   Крупная белка - не та, с которой он говорил раньше - спустилась по стволу
вяза до уровня его глаз и, повиснув, уставилась на него.
   -  Ты-ты,  кош-хорош,  -   сказала   она.   -   Теперь   пройдем-пройдем.
Толковать-толковать. Пора тебе толк-толк толком с лордом Щелком.
   ГЛАВА
   ПЯТАЯ
   И думать поздно на исходе дня,
   Когда в тяжелой туче солнце скрылось,
   Лишь на твоем меху оставив отсвет.
   Уоллес Стивенс
   Хвосттрубой карабкался все выше, к самым  верхушкам  деревьев.  Позвавшая
его белка оставалась на несколько веток впереди и вела его за собой.  Позади
них и вокруг прыгали, переговариваясь  по-своему,  остальные  белки.  Фритти
казалось, что он карабкается уже много дней.
   Где-то  на  захватывающей   дух   высоте   вся   процессия   остановилась
передохнуть. Фритти устроился на не  слишком  толстой  ветке  дуба,  пытаясь
отдышаться. Как и все кошки, он хорошо  умел  лазать  по  деревьям,  но  был
гораздо тяжелее своих спутников-белок. Чтобы не свалиться,  ему  приходилось
крепче хвататься и больше, чем им, заботиться о равновесии, особенно  здесь,
наверху, где ветки становились все тоньше и тоньше: время от  времени  ветка
под ним качалась, угрожая обломиться, и он поспешно перебирался  на  другую,
покрепче.
   Они остановились на одной из  последних  развилок,  там,  где  от  ствола
отходило несколько больших веток, и  теперь  были  так  высоко,  что  сквозь
зелень Фритти уже не мог видеть землю. Сопровождавшие его Рикчикчики  вместе
с  десятками  других   сидели   на   безопасном   расстоянии   и   изумленно
переговаривались. Еще бы! Кот на дереве самого лорда Щелка.
   Лапы у Фритти болели, но он был вынужден снова подняться и  следовать  за
своими провожатыми. Взобравшись вверх по главному стволу  еще  на  несколько
футов, они свернули на широкую длинную ветку. Но чем дальше от  ствола,  тем
тоньше становилась ветка, и Фритти уже опасался, что  она  не  выдержит  его
тяжести. Сопровождавшая Фритти белка заставляла его  двигаться  все  дальше,
пока он не лег на живот и не вцепился всеми лапами в ветку. Дальше он ни  за
что не двинется!
   Он лежал, тихонько покачиваясь на ветерке, и  в  это  время  предводитель
процессии дал короткий сигнал. Шумное стрекотание, сопровождавшее их на всем
пути вверх, прекратилось. Вытянув шею, Фритти разглядел  несколько  белок  с
зажатыми в лапах скорлупками, которыми они  застучали  по  стволу  и  ветвям
дерева, слаженно выбивая отрывистую сигнальную дробь. Откуда-то  с  верхушек
деревьев им отвечали такими же залпами.
   На ветке, росшей перпендикулярно  той,  за  которую  уцепился  Фритти,  и
отделенной  от  него  расстоянием  в  несколько  прыжков,   медленно   и   с
достоинством, по меркам беличьего рода, двигалась процессия, правда, с точки
зрения Племени, чересчур шумная и суетливая. Фритти показалось, что в голове
процессии среди нескольких важных Рикчикчиков он  узнал  мастера  Трескла  и
миссис Чикли.
   Возглавляла  это  странное  шествие  большая  белка  с  седым   мехом   и
поразительно пушистым хвостом. Глаза  старой  белки  казались  черными,  как
обсидиан. Она пристально рассматривала Фритти,  меж  тем  как  весь  беличий
кортеж остановился и замер вокруг.
   Бросив величественный взгляд на кота, седая белка  повернулась  к  миссис
Чикли:
   - Тот кош-кош, что спас?
   Миссис Чикли с показной скромностью  бросила  взгляд  на  Фритти,  храбро
цеплявшегося за свою ветку.
   - Тот кош-кош, лорд Щелк, - робея, подтвердила она.
   Хвосттрубой не мог не заметить, как белки старались защитить своего вождя
от него, не заслуживающего доверия кота. Здесь,  на  конце  тонкой-претонкой
ветки, для прыжка просто не было точки опоры; но  даже  сумей  он  прыгнуть,
расстояние, отделявшее его от лорда Щелка, было слишком велико.  И  пусть  в
этот момент Хвосттрубой не испытывал ни  малейшего  желания  прыгать  -  все
равно он восхищался умом и предусмотрительностью Рикчикчиков.
   - Ты, кош, - резко произнес лорд Щелк.
   - Да, сэр, - повернулся к нему Хвосттрубой. Что ему нужно, этому старику?
   - Кош-кош Рикчикчик не друг. Ты помогать миссис Чикли.  Почему,  кош?  Не
пойму, кош.
   Фритти и сам этого до конца не понимал.
   - Не могу точно сказать, лорд Щелк, - сказал он.
   - Мог спрятаться с вор под бревно, - неожиданно вмешался мастер Трескл. -
Не стал, - многозначительно добавил он.
   Лорд  Щелк  опустил  голову  и  задумчиво  покусал  прутик,  потом  снова
посмотрел на Фритти:
   - Всегда охота, враг-враг с кош-кош. В  ту  луну  четыре  кош  влезли  на
дерево. Украсть ч и к л и к и... украсть дети. Много. Чьи кош?
   - Не знаю, лорд Щелк. Я вошел в лес только сегодня.  Вы  сказали,  четыре
кота? Сразу четверо?
   - Четыре плох-плох кош, - подтвердил Щелк. -  Сколько  ног  у  Рикчикчик.
Четыре.
   - Не знаю, милорд, но в моем Племени не принято охотиться такой оравой, -
задумчиво произнес Хвосттрубой.
   Щелк задумался.
   - Хорош кош. Обещал делать - сделал.  Клятва  Святого  Дуба.  Первый  раз
Рикчикчик обязан кош. Знай: если тебе  помочь-помочь,  Рикчикчик  не  прочь.
Вот.  -  Хвосттрубой  удивленно  кивнул.  -  Хорош  кот  в   беде   сказать:
Мррикаррикарекщелк - мы помогать. Ну!
   Фритти попытался:
   - Мяуврикщелк.
   Лорд Щелк повторил, и  Фритти  попытался  еще  раз,  с  трудом  произнося
сложные беличьи звуки. Он повторял снова и  снова,  словно  пробуя  странные
слова на вкус. Все Рикчикчики подались вперед, подбадривая,  показывая,  как
нужно выговаривать.
   "Увидел бы это Потягуш, - подумал Фритти, - вот бы посмеялся".
   Наконец беличий лорд был удовлетворен  тем,  как  Хвосттрубой  произносит
заветное слово.
   - Так в мой хорош-лес ты звать на помощь. И еще в лес  брат,  лорд  Хлоп.
Дальше... Щелк не знать.
   Старый  лорд  чуть  подался  вперед  и  посмотрел  на  Фритти  блестящими
глазами-бусинами.
   - Еще-еще. Ты охотиться Рикчикчик  -  мы  не  помогать.  Обещать-обещать.
Клятва Листа и Ветки. Так, хорош-кош? - хитро взглянул на него лорд Щелк.
   Фритти был пойман врасплох.
   - Я... я думаю, да. Да, я обещаю.
   Беличья свита радостно  вздохнула,  лорд  Щелк  засиял  от  удовольствия,
показывая свои сточенные передние зубы.
   - Хорош, ох хорош! - обрадовался  он.  -  Так-так,  договор.  -  И  вождь
Рикчикчиков указал хвостом на одну из белок, что привели  Фритти:  -  Мастер
Клинк, уводить кош вниз.
   - Да, лорд Щелк, - отозвался мастер Клинк. Фритти, поняв,  что  аудиенция
окончена, начал тихонько пятиться по  тонкой  ветке.  Сзади  весело  болтали
белки. Кажется, Трескл и Чикли пожелали ему доброго пути.
   Спускаясь следом за проворным Клинком, Хвосттрубой печально  размышлял  о
договоре, который только что заключил с Рикчикчиками.
   "Остается только подружиться с королем птиц и королем  полевых  мышей,  -
мрачно подумал он, - и можно спокойно умирать с голоду".

   Быстро угасающий Час Длинных Теней превратил небо над  лесом  в  пылающий
костер. Свет заходящего  солнца  проникал  сквозь  переплетающиеся  ветки  и
покрывал  яркими  пятнами  усыпанную  листьями  землю  под  лапами   Фритти.
Наступала первая ночь его путешествия, и он все глубже и глубже забирался  в
таинственную чащу Стародавней Дубравы.
   Хвосттрубой был голоден. Со вчерашнего Прощального Танца он ничего не ел.
   Вдруг свет исчез, словно проглоченный Венрисом. На мгновение, пока  глаза
привыкали к темноте, Фритти почти ослеп.
   Он постоял, дожидаясь, пока его ночное зрение приспособится  к  внезапной
темноте. Покачал головой, чувствуя, что его пробирает дрожь. Жить  в  вечной
темноте! Харар! Как только это могут выносить  подземные  жители,  обитатели
нор? Он мысленно поблагодарил Праматерь, что создала его одним  из  Племени,
награжденным всеми чувствами.
   Продолжая  путь  с  присущей  его  роду  неслышной  грацией,  Хвосттрубой
наблюдал за пробуждением ночной жизни огромного  леса.  Его  усы  улавливали
слабые  сигналы,  подаваемые  маленькими   существами,   которые   осторожно
появлялись в вечернем лесу. Они двигались тихо и  нерешительно.  Большинство
из  них  уже  почувствовали  присутствие  Фритти.  У  маленького   существа,
стремглав выскакивающего из своего убежища в  первый  же  час  тьмы,  обычно
очень короткая жизнь, оно не успевает передать свою глупость потомкам.
   Не переставая думать о еде, Хвосттрубой следил за каждым  своим  шагом  и
бесшумно ступал по твердой земле.  Он  искал  место,  где  воздушные  потоки
двигались бы в нужном направлении или не двигались совсем.  Там  он  устроит
ловушку. Фритти слишком долго ничего  не  ел  и  не  хотел  ждать  случайной
добычи.
   Кроме того, его мать, Травяное Гнездышко, все-таки учила  его  охотничьей
науке. Не станет он в первую же ночь раскапывать гнездо Пискли в поисках  ее
новорожденных писклят!
   Нет, ему нужна добыча верная и честная!

   Над головой летали ночные птицы. В бесшумном движении наверху Хвосттрубой
ощущал присутствие Рух-ухов, сов. Он решил, что  они  не  охотятся:  Рух-ухи
предпочитали искать добычу над ровной местностью. Скорее  всего  они  только
что покинули свои гнезда в ближайшем лесу.
   "Ну и хорошо, - подумал Фритти, - близость совы напугает лесных жителей и
помешает им быстро наесться".
   Наверху, куда его Племени было  не  добраться,  в  ветвях  деревьев  пели
ночные птицы. Фритти тут же выбросил мысль о них из головы.
   Спустившись в сухой, усыпанный камнями овраг,  Хвосттрубой  вдруг  уловил
странный кошачий запах. Он весь напрягся, обернулся  -  запах  исчез,  потом
через мгновение вернулся, и Фритти успел различить в  нем  что-то  знакомое.
Странно, но запах исчез снова.
   Фритти замер в недоумении, шерсть на загривке поднялась, нос  возбужденно
подрагивал. Не то чтобы запах ослаб от движения или резкого дуновения  ветра
- он просто исчез.
   Когда запах появился снова,  Фритти  узнал  его.  Неудивительно,  что  он
показался таким знакомым, - это же его собственный запах.
   Он чуть наморщил нос, пробуя воздух, подтверждая свои  подозрения.  Потом
вошел в ночной вихрь - медленно,  едва  заметно  крутящийся  поток  воздуха.
Камни в высохшем русле, нагретые за день  солнцем,  теперь  отдавали  тепло.
Встречаясь с холодным ночным воздухом, оно  удерживалось  стенами  оврага  и
описывало  медленные  круги...  снова  и  снова  возвращая  к   Фритти   его
собственный запах.
   Довольный, что решил эту загадку, он перепрыгнул  через  пересохшее  ложе
ручья и уже было двинулся прочь, когда ему в  голову  пришла  важная  мысль.
Фритти повернулся и внимательно осмотрел обе стороны оврага. И обнаружил то,
что искал, - полускрытый вход в норку Пискли.
   Он понимал, что солнечного тепла хватит ненадолго. И что такое  сработает
только раз. Тщательно выбрав подходящее место, он устроился на краю  оврага,
в трех-четырех прыжках от входа в норку. Проверил берег пересохшего ручья  и
нашел место, которое при его движениях не обрушится градом мелких камешков и
земли и не  выдаст