словия для возникновения и развития
нормальной полноценной жизни. Близость к полюсам мироздания, Порядку
и  Хаосу,  порождает  дисбаланс  бытия,  убивающий  все  живое -  за
исключением нас,  Властелинов Экватора,  людей  не  совсем  обычных,
обладающих наследственным  даром повелевать силами, да еще полуживых
существ, зомби, рожденных Порядком или Хаосом.
   Между тем  солнце продолжало увеличиваться в размерах, приобретая
зловещий кровавый  оттенок, и  вскоре заняло добрую четверть бледно-
серого неба.  Вокруг нас  простиралась бескрайняя оранжевая пустыня,
хилый ветерок  изо  всех  своих  крохотных  сил  изредка  подымал  в
разреженный воздух небольшие тучки песка, кое-где виднелись гладкие,
отшлифованные миллиардами  прошедших лет  скалистые выступы. Это был
необитаемый и  ничейный мир  из группы  Полярных миров  Хаоса;  мир,
близкий к  той незримой черте, за которой начинается тепловая смерть
Вселенной...
   - Держись! - крикнула  мне Юнона,  и нас снова окутала фиолетовая
мгла.
   Меня  дернуло,  тряхнуло,  потом  закружило  с  умопомрачительной
скоростью, к горлу вновь подступила тошнота, а к довершению ко всему
что-то сильно ударило меня в поддых, и лишь отчаянным усилием воли я
заставил себя  не скрутиться  в бараний рог. Но на несколько долгих,
как вечность,  секунд дыхание  у  меня  все  же  перехватило...  Да,
путешествовать с  моей матушкой  по Тоннелю  не мед!  Для того чтобы
безропотно снести  все это,  требуется включенная на полную мощность
сыновья почтительность.  Я никогда  прежде не пересекал Грань Хаоса,
но был уверен, что смог бы обойтись без такой соматической встряски.
   Мы  пронеслись   сквозь  океан   бушующей  энергии  и  нырнули  в
пространство, которое  опровергало  все  евклидовы  представления  о
перспективе. Мир  нелинейных и  непостоянных во времени законов, мир
парадоксов,  абсурда   и  безумия,   мир  сумасшедшей   геометрии  и
шизофренической логики...
   Желудок мой  снова взбунтовался,  когда мы  на огромной  скорости
пересекли область,  где геодезические расходились веером, искажая не
только перспективу,  но и  наши тела.  Не знаю,  что чувствовала при
этом Юнона,  но у  меня  было  такое  ощущение,  словно  я  вывернут
наизнанку.
   Откуда не  возьмись, перед  нами возникла каменная глыба. Я не на
шутку испугался,  что мы  сейчас врежемся  в нее, однако в последний
момент она  внезапно раскрылась,  подобно бутону  розы в  ускоренном
фильме, и поглотила нас целиком.
   Посадка была довольно мягкой, и после всех маминых фортелей я был
приятно удивлен,  ибо ожидал  худшего. Мы оказались в помещении, где
геометрия  была  более  или  менее  нормальной,  во  всяком  случае,
стабильной. Ни  окон, ни  дверей видно  не было;  свет излучал  пол,
выложенный разноцветной  мозаикой. Все  стены  и  сводчатый  потолок
сплошь были  покрыты фресками,  изумительными  по  своей  красоте  и
жуткими по  содержанию. Они  производили столь  сильное впечатление,
что даже  такому неискушенному  в живописи  дилетанту, как  я,  было
совершенно ясно,  что  вышли  они  из-под  кисти  великого  мастера.
Изображенные  на   фресках  сцены   были  яркими,   убедительными  и
динамичными; они  поражали воображение, приводили в восторг, вселяли
ужас. Тщательная проработка всех деталей, вплоть до самых мельчайших
и  незначительных,  едва  заметных  взгляду,  создавали  впечатление
внезапно застывшей  в движении  реальности, готовой  в любой  момент
снова ожить и сойти со стен, заполнив собой все пространство...
   Я стряхнул  с себя  наваждение и передернул плечами. Зрелище было
настолько жутким  и отвратительным,  что казалось  в высшей  степени
прекрасным. Да,  будь я  издателем, то обеими руками ухватился бы за
возможность  использовать   фрагменты  этой   росписи   в   качестве
иллюстраций к Данте Алигьери.
   - Чертоги Смерти, - сказала Юнона. - Преддверие Ада.
   Я лишь  молча кивнул  в ответ,  так как  и сам догадался об этом.
Прежде я  никогда не  бывал в  Чертогах  Смерти,  но  хоть  единожды
услышав о  них, уже  ни с  чем их не спутаешь. Другого такого места,
пожалуй, нет во всей Вселенной. Согласно поверью, здесь души умерших
грешников представали  перед Нечистым, следуя в Хаос, однако я в это
не верил. Я разделял мнение тех, кто считал, что Чертоги Смерти были
воздвигнуты Врагом  уже  после  его  поражения  в  Рагнареке,  чтобы
произвести должное  впечатление на  победителей, как  бы  в  попытке
взять моральный  реванш. Именно  здесь, под  пристальными  взглядами
чертей, мучающих  на  фресках  грешников,  был  подписан  Договор  о
падении Домов  Тьмы, по которому Хаос признавал победу сил Порядка и
Равновесия и  отказывался  от  каких-либо  претензий  на  влияние  в
Экваторе.
   Пол  в   центре  помещения   вдруг   вздыбился,   разверзся,   из
образовавшегося отверстия  вырвались языки  красного  пламени,  и  в
клубах черного  дыма возник  вытесанный из  гранита трон, на котором
восседал могучий  великан с  длинными золотистыми  волосами,  сильно
смахивавший на грозного и воинственного бога из скандинавских мифов.
   Языки пламени  исчезли, дыра в полу затянулась, дым рассеялся, но
трон продолжал парить в воздухе.
   - Приветствую  тебя,   Юнона,  дочь   Януса,  королева   Света! -
загрохотал под  сводами Чертогов голос "скандинавского, божества". -
Я рад, что ты приняла мое приглашение.
   Это был Враг (или Нечистый, Князь Тьмы, Сатана, Аримана - как его
еще называли)  собственной персоной. Честно говоря, я ожидал увидеть
хвостатого и рогатого сатаноида с пятаком вместо носа и раздвоенными
копытами - именно  в таком  облике он  явился  много  лет  назад  на
подписание Договора,  венчавшего завершение  Рагнарека. Мой  сводный
брат  Амадис   рассказывал,  что  тогда  молодые  Властелины  славно
повеселились, переловив чертят из его свиты и шутки ради привязав их
друг к  другу хвостами.  Жаль, что  в то  время меня  еще не было на
свете.
   В ответ  на громогласное  приветствие Юнона смерила Врага ледяным
взором.
   - Оставь свои  дешевые фокусы,  Князь  Тьмы, -  резко  произнесла
она. - И не смей сидеть в моем присутствии.
   Златовласый гигант  проворно соскочил  на  пол.  Опустевший  трон
штопором ввинтился в потолок и исчез без следа.
   - Ты груба  и надменна,  королева, - заметил Враг. - Впрочем, что
еще можно  ожидать от отпрысков Дома ренегатов. Твоя спесь порождена
чувством вины -  ведь в  прежние времена  Сумеречные были  лояльны к
Хаосу.
   - Равно как  и  лояльны  к  Порядку, -  сказала  Юнона. -  Мы  не
поддерживали  и  никогда  не  поддержим  ни  одну  из  стихий  в  ее
экспансионистских  устремлениях.   Сумеречные  привержены   принципу
Мирового Равновесия. Для нас все едино - что Порядок, что Хаос, - мы
в равной  степени не  приемлем претензий  ни  того,  ни  другого  на
господство в Экваторе.
   Враг покачал головой:
   - В своей  неслыханной дерзости  вы,  жалкие  людишки,  восстаете
против непреложных законов бытия. Можно понять тех, кто цепляется за
прошлое, почитая  Порядок; достойны  уважения гонимые  ныне провидцы
грядущего,  восхваляющие   Хаос -  своего   будущего  властелина   и
повелителя; но  безумны  и  смешны  сторонники  некоего  мифического
Равновесия, возомнившие себя земными богами.
   - Эти жалкие  и смешные людишки, - язвительно вставил я, - не так
давно крепко  накрутили тебе  хвост, Князь  Тьмы.  Видимо,  по  этой
причине ты не прицепил его к своему заду сегодня.
   Враг поглядел  на меня с таким видом, будто только сейчас заметил
мое присутствие.
   - Это событие,  которое кажется  тебе столь  важным, принц Света,
предпочитающий Сумерки,  на самом  деле лишь незначительный эпизод в
противостоянии сил  Порядка и  Хаоса. Тебе, вероятно, известно такое
выражение, как пиррова победа...
   - Довольно! - сказала  Юнона, раздраженно  топнув ногой. - Хватит
воду в  ступе толочь!  Мы пришли  не затем,  чтобы выслушивать  твои
сентенции, лукавый.  Ты  просил  меня  о  встрече -  так  изволь  же
немедленно сообщить о предмете нашей беседы.
   - Не горячись,  королева, - произнес Враг примирительным тоном. -
Может быть,  вам лучше присесть? - Рядом с нами появилось два мягких
кресла. -  Не   желаете  ли   перекусить? -  Между  креслами  возник
невысокий круглый  стол, обильно  уставленный блюдами  со  всяческой
снедью. - Прошу вас, дорогие гости!
   - Нет! - отрезала моя мать. - У нас мало времени. Каждая минута в
твоих владениях  равна без  малого суткам  Основного Потока, и мы не
намерены задерживаться здесь дольше, чем это необходимо.
   - Ну что  ж, на  нет и  суда нет, -  пожал плечами  Враг; стол  и
кресла бесшумно  провалились  сквозь  пол. -  Позволь  осведомиться,
королева, - тотчас  перешел он  к делу, -  имеются ли  у Домов  свои
интересы в  Срединных мирах, или вы оставляете их на откуп Порядку и
Хаосу?
   Юнона вопросительно посмотрела на Врага:
   - О чем  ты толкуешь,  Князь Тьмы?  Что ты  называешь  Срединными
мирами?
   - Миры, что  лежат по  ту сторону  бесконечности вдоль  Экватора.
Миры у Истоков Формирующих.
   Одним   из   недостатков   моей   матери,   наряду   с   неуемной
словоохотливостью, было неумение скрывать свои чувства. Вот и сейчас
на ее лице было написано откровенное удивление.
   - Ты говоришь  странные вещи,  Князь Тьмы. Ведь общеизвестно, что
Потоки Сил  Формирующих Мироздание не имеют ни начала, ни конца. Они
индуцированы полем  градиента энтропии  между Порядком  и  Хаосом  и
опоясывают Вселенную  параллельно  Экватору,  пересекая  бесконечное
множество миров, а значит...
   - Это  еще   ничего  не  значит, -  со  снисходительной  усмешкой
возразил Враг. -  Сумма бесконечного числа слагаемых не всегда равна
бесконечности;  так   и  бесконечная  череда  миров  не  обязательно
беспредельна. При  соответствующей комбинации факторов она стремится
к конечному пределу.
   У меня  так и  чесались руки  заставить  Врага  подавиться  своей
усмешкой. Однако  я сдержал  первый порыв  и, стараясь  выглядеть не
слишком озадаченным, произнес:
   - То есть,  ты  утверждаешь,  что  существуют  последовательности
миров, которые имеют свое продолжение по ту сторону бесконечности?
   - Да.  Такие   последовательности  идут   вдоль  Формирующих   по
направлению к их Истокам, к Источнику.
   - А нельзя  ли  поконкретнее? -  отозвалась  Юнона. -  Что  такое
Источник?
   - Сосредоточие сил,  образующих структуру Вселенной, - последовал
немедленный ответ. - Третий полюс существования, балансирующий между
Порядком и  Хаосом. Если  на минуту обратиться к грубой и неудачной,
но очень распространенной аналогии, сравнивающей Вселенную со сферой
бесконечно большого  диаметра, то известная вам ее часть расположена
на поверхности:  Экваториальный Пояс,  Субтропики, Полярные  Зоны  и
Полюса, которые  суть Порядок  и Хаос;  а внутри  сферы-Вселенной, в
самом  ее   центре  находится  Источник,  откуда  берут  начало  все
Формирующие.
   - А Срединные миры?
   - Там же.  Они  сосредоточены  в  области  доминирующего  влияния
Источника, куда доступ существам из Порядка и Хаоса закрыт.
   - А нам? Я имею в виду Властелинов Экватора.
   - Путь к  Источнику труден и полон опасностей, - многозначительно
произнес Враг, и лицо его приняло непроницаемое выражение. - Я вижу,
что  у  вас  отсутствует  даже  малейшее  представление  о  предмете
разговора. Увы,  но в  таком случае  наша дальнейшая  беседа  теряет
всякий смысл. Королева, принц, сожалею, что напрасно потревожил вас.
   С этими  словами он воздел руки к потолку и, охваченный пламенем,
вырвавшимся из  пола, завертелся,  как юла,  превращаясь в  огненный
вихрь.
   Чисто рефлекторным движением я выхватил из ножен Эскалибур и весь
собрался, готовый  к отражению  возможной атаки.  Как и любой другой
Властелин, прошедший в детстве обряд Причастия к силам, я никогда не
терял  контакта   с  Формирующими,   постоянно  поддерживая  с  ними
пассивную связь,  чтобы при  необходимости мгновенно  перевести ее в
активное состояние.  Отсюда, из  Чертогов Смерти,  я смог дотянуться
лишь до двадцати трех Формирующих против обычных 60 - 70. Но и этого
оказалось достаточно,  чтобы меня  переполнила  сила,  а  серебряный
клинок моей  шпаги засиял, превращаясь из просто колющего и рубящего
оружия в  грозный магический  инструмент. Краем глаза я заметил, что
Юнона  слегка   развела  руки   в  первом  жесте  мощного  защитного
заклинания.
   Однако все наши опасения были напрасны, тревога оказалась ложной.
Огненный вихрь  описал несколько кругов, удаляясь от нас по спирали,
затем рассыпался  водопадом красных  и желтых  искр, которые  гасли,
едва лишь  коснувшись пола.  С облегченным вздохом я немного ослабил
контакт с  Формирующими и  вложил  шпагу  в  ножны,  тем  не  менее,
продолжая оставаться начеку.
   Моя мать  все еще  стояла неподвижно  с  разведенными  в  стороны
руками и  задумчиво  глядела  в  пустое  пространство  перед  собой.
Наконец она опустила руки, повернулась ко мне и произнесла:
   - По-моему, он сказал нам все, что хотел сказать.
   Я согласно кивнул:
   - Я тоже  так думаю.  Пожалуй, нам  пора убираться отсюда - время
здесь ползет,  а в  Экваторе летит.  С твоего  позволения,  матушка,
теперь каретой буду править я.
   - Хорошо.
   Я взял ее за руку, и мы отправились в обратный путь.
              ( О к о н ч а н и е   с л е д у е т ...)



        Глава 9

- Добрая весть с севера, - сказал Морган, открыв глаза.
   Кевин  отбросил   сухой  стебелек,  который  задумчиво  жевал,  и
повернулся к лежавшему на траве Моргану.
   - Ты только что связывался с Колином?
   - Да. То есть он связывался со мной.
   - Ну, и какие новости?
   - Я уже сказал, что хорошие.
   - А поконкретнее?
   - Война закончилась, мы победили; вот тебе конкретика. Сегодня на
рассвете   готийцы   предприняли   отчаянную   попытку   перейти   в
контрнаступление, но  их атака была отбита, авангард сметен начисто,
король Аларик погиб в сражении, а остатки войска попали в окружение.
Внук Аларика,  Хендрик, новый король Готланда, полностью отмежевался
от действий  своего деда  и  заявил  о  безоговорочной  капитуляции.
Вечером должна  состояться встреча  Колина  с  Хендриком,  во  время
которой будет  подписан мирный  договор. Какие  территории отойдут к
Логрису, предстоит  еще уточнить,  но Колин настроен решительно и не
склонен к  поблажкам - он  аннексирует ровно столько, сколько сможет
удержать, и  ни пядью меньше. В любом случае, твое герцогство больше
не будет приграничным.
   - И слава  Богу, - сказал  Кевин. - Наверное,  сейчас  галлийские
князья не  нарадуются, что  не ввязались  в  эту  войну  на  стороне
Готланда.
   - Ясное дело, -  усмехнулся  Морган,  глядя  в  безоблачное  небо
ранней  осени,   которая  на  широте  Авалона  была  еще  по-летнему
жаркой. - Колин  говорит, что  на радостях Галлис оттяпал у Готланда
несколько  юго-восточных   графств.  Вчера  вечером  к  нему  прибыл
галлийский  посланец   с   предложением   уступить   Логрису   треть
захваченных территорий в обмен на его признание этой аннексии.
   - И что же Колин?
   - Он отказался.  Нам невыгодно  чрезмерное ослабление Готланда за
счет  усиления   Галлиса,  так   что  последнему   придется  уйти  с
завоеванных  земель   не   солоно   хлебавши   и   удовольствоваться
незначительными пограничными захватами.
   - Понятно, - сказал Кевин. - Надо сообщить эту весть во дворец.
   - Уже сделано, -  лениво ответил  Морган. -  Дана  участвовала  в
нашей беседе.
   - Ага...
   Веселая  детская  болтовня,  раздававшаяся  неподалеку,  внезапно
перешла в  ожесточенный спор. Кевин повернул голову и увидел шагах в
пятидесяти ниже  по течению  небольшого ручья  семилетнего мальчика,
яростно кричавшего  что-то своей  сверстнице - худенькой  девочке  в
нарядном зеленом  платьице, с пышной копной белокурых волос. Девочка
стояла перед  ним, подбоченясь,  и коротко  огрызалась; в  ее голосе
явственно слышалась насмешка.
   Морган тоже поглядел в их сторону и недовольно проворчал:
   - Опять поцапались,  маленькие засранцы!  Ну, прямо  как кошка  с
собакой,  дня  не  могут  прожить  без  ссор. -  Он  принял  сидячее
положение и громко окрикнул их: - Эй! Монгфинд! Камлах!
   Девочка, которую  звали Монгфинд, и мальчик по имени Камлах разом
умолкли.  Морган   поманил  их  рукой,  подкрепив  свое  приглашение
словами:
   - А ну, идите-ка сюда!
   Монгфинд и  Камлах, опустив головы, повиновались приказу. За ними
гуськом потянулись  другие дети -  пять мальчиков и три девочки. Все
они были  Одаренными  отпрысками  знатных  семейств  и  обучались  у
Моргана  Искусству.   Практические  занятия  по  магии,  особенно  с
детворой, Фергюсон  предпочитал проводить  на лоне природы, что было
полезно как  для здоровья его учеников, так и для здоровья горожан и
обитателей королевского  дворца. Поэтому  в погожие  дни, которых  в
этом году  было вдоволь,  он вместе  с оравой  мальчишек и  девчонок
выбирался за  город,  где  малолетние  чародеи  могли  творить  свои
заклинания с  минимальным риском  для  людей,  строений  и  домашних
животных. Последние  три месяца  в таких  походах Моргана  регулярно
сопровождал Кевин,  который тоже  был его  учеником и  занимался  по
индивидуальной программе.
   Монгфинд и  Камлах подошли  к своему учителю и остановились перед
ним, виновато  пряча глаза.  Камлах был  старшим  сыном  Моргана,  а
Монгфинд - младшей сестрой Даны, дочерью лорда Дункана Энгуса и леди
Алисы Лейнстер.  Кевин подозревал,  что Монгфинд  и Камлах постоянно
грызутся между  собой главным образом потому, что родители планируют
в  будущем  поженить  их,  и  в  отношениях  детей  друг  с  дружкой
проявлялся, если можно так выразиться, синдром раннего супружества.
   - Ну! - строго  произнес Морган,  испытующе глядя  на сына. - Что
случилось на сей раз?
   Камлах переступил с ноги на ногу.
   - Она все  время цепляется  ко мне, -  наябедничал он,  выстрелив
сердитым взглядом  в Монгфинд. - Я хотел сотворить из воды маленький
кусочек льда, а она помешала мне. Она все делает мне на зло, она...
   - Лгунишка несчастный! -  возмущенно воскликнула Монгфинд. Морган
предостерегающе поднял  руку, и  девочка, уже значительно спокойнее,
принялась об®яснять: -  Это неправда, милорд. Я не собиралась мешать
Камлаху, я  хотела помочь ему. Я пыталась втолковать, что заклинание
никогда не  подействует, если  произносить его  как молитву,  но он,
упрямец этакий,  не слушал меня и все бормотал, бормотал, раз десять
повторил, а  затем набросился  на меня,  потому что у него ничего не
получалось, да  и получиться  не могло,  вот он  и нашел виновного -
меня, а я ведь хотела только помочь ему, но он...
   - Ладно, - остановил  ее Морган,  видя, что  она завелась.  Потом
обратился к другим детям: - Это правда?
   Дети наперебой загалдели, подтверждая версию Монгфинд.
   - Хорошо, - сказал  Морган, но  дети продолжали  галдеть, так что
ему пришлось  прикрикнуть: -  Все!  Достаточно. -  Дети  умолкли,  и
Морган назидательно  заговорил: - Мои юные дамы и господа, пусть вас
не вводит  в заблуждение  сам термин  "заклинание", который,  строго
говоря, является  лишь данью традиции. Заклинания высшей магии - это
комплексные императивы,  посредством которых вы управляете силами, и
вы должны отличать их от собственно заклинаний - заклинаний призыва.
Настоящий маг не ублажает силы, а повелевает ими; подчиняет их своей
воле, а  не подчиняется  им. Монгфинд  верно  подметила,  что  ежели
бормотать слова  заклинания  как  молитву,  оно  не  сработает.  Это
равнозначно тому,  как если  бы полководец,  вместо зычного приказа:
"Солдаты, вперед!",  принялся бы  упрашивать своих подчиненных: "Ну,
пожалуйста, господа,  ступайте и  сложите свои  головы за  короля  и
отечество"...  Я  знаю,  в  мыслях  вы  частенько  посмеивались  над
Монгфинд,  ибо   она -  единственная   из  вас,   кто  не   обладает
способностью ублажать  с