нвен подействовало на нее успокоительно. - Дана сильная и волевая
девушка, к  тому же  очень хорошенькая.  Рано или поздно она завоюет
любовь Колина.
   В спальне  воцарилось  недолгое  молчание,  которое  вскоре  было
нарушено Бронвен.
   - Как там  у тебя  с этим смазливеньким Кевином МакШоном? - вдруг
спросила она. - Он еще не надоел тебе?
   Дэйра перевернулась на спину и озадачено взглянула на кузину.
   - Нет. А почему ты спрашиваешь?
   Щеки Бронвен вспыхнули ярким румянцем.
   - Да так... просто. Из чистого любопытства.
   - Так-таки из чистого любопытства? - Дэйра покачала головой. - Не
верю. Сдается  мне, что  ты положила на него глаз. Не думаю, что это
удачная идея.
   - Почему?
   - Ты еще ребенок, и рано тебе заглядываться на парней.
   Бронвен  поморщила  свой  чересчур  маленький  носик,  окруженный
россыпью веснушек.
   - Еще чего  скажешь! Я лишь на один год младше Даны - а она через
пару месяцев  станет женой  Колина. Может,  и я хочу замуж? За этого
самого Кевина МакШона.
   Дэйра беспокойно заворочалась, наконец устроилась на правом боку,
свернулась калачиком, подложили под голову руки и закрыла глаза.
   - Хочешь замуж,  выходи. Но  не за  Кевина. Его не тронь, он мой.
Понятно?
   - Но ведь когда-нибудь он тебе надоест, и ты...
   - Почему ты  так думаешь, глупышка? - сонно пробормотала Дэйра. -
Он никогда не надоест мне.
   - Так ты хочешь сказать, что...
   - Да, да,  да. Разве я не женщина? Чем я хуже тебя и Даны? Я тоже
хочу замуж.
   - За этого МакШона?
   - Угу, за него. А что тут такого? Чем он плох для меня?
   - Ничем.
   - Вот то-то же... то-то...
   - Напротив. Я думаю, что он слишком хорош для тебя.
   Говоря это,  Бронвен ожидала бурной реакции со стороны Дэйры - но
таковой не  последовало. В  этот момент  сон одолел  ее,  и  она,  к
счастью, не услышала обидной реплики своей кузины.
   Бронвен еще  немного  посидела,  глядя  на  спящую  Дэйру,  затем
наклонилась и легонько поцеловала ее в лоб.
   - Прости, сестрица, я тебя очень люблю... и очень жалею... Но мне
нравится твой  Кевин. Очень-очень  нравится, и я не допущу, чтобы он
достался такой  пустышке, как ты. Он заслуживает лучшей участи, и он
будет моим.
   С этими  словами она  соскользнула с  кровати, обула  башмачки  и
тихонько вышла  из спальни. По ее расчетам, во дворец уже должен был
явиться монсеньор  Корунн МакКонн,  и ей важно было узнать, о чем он
будет говорить  с Колином, Даной и Кевином. Предпринятые братом меры
против подслушивания  Бронвен не  беспокоили.  Два  года  назад  она
изобрела способ, как обойти защиту, не привлекая ничьего внимания, и
с тех  пор была в курсе всех дел во дворце. В ее маленькой, но очень
умной и коварной головке хранилось множество тайн, даже тайна смерти
короля Бриана,  которую она  никому не  собиралась открывать.  У нее
были на то причины.



        Глава 7

Выслушав Колина,  сорокалетний архиепископ Авалонский в задумчивости
покачал головой:
   - Увы, мой  принц, я  мало что  могу  добавить  к  вашим  словам.
Покойный король, да почиет он с миром, посвятил меня во все тонкости
обряда, но  с фактической  стороной этого  удивительного  явления  я
совершенно не  знаком. Мне  известно лишь,  что войдя  во Врата,  вы
окажетесь в  месте, именуемом Безвременьем, и встретитесь там с кем-
то или  с чем-то  по имени Хозяйка Источника. Она проведет вас через
ряд испытаний,  затем, если  вы выдержите их, позволит вам испить из
Источника воды, дарующей Силу.
   - А если не выдержу? - спросил Колин.
   Архиепископ, сидевший  в кресле  по другую  сторону стола,  уже в
который раз  поправил красную  бархатную шапочку на своей голове. Он
заметно нервничал,  понимая, какая огромная ответственность лежит на
его плечах.  Обычно король Логриса, предчувствуя смерть, приглашал к
себе наследника  престола и рассказывал ему, что такое Источник, кто
такая Хозяйка,  как войти  во Врата,  как вернуться  обратно,  какие
испытания ожидают  его и  как  следует  поступать  в  тех  или  иных
обстоятельствах, - а на долю архиепископа оставалось лишь в точности
исполнить все  предписания ритуала.  Но сейчас,  когда король  Бриан
умер, не  успев ничего  толком об®яснить  Колину, успех  или неудача
всего предприятия  во  многом  зависели  от  тех  скудных  сведений,
которыми располагал монсеньор Корунн МакКонн, молодой прелат, лишь в
начале этого  года, можно сказать, по чистому недоразумению надевший
митру  архиепископа   Авалонского,   примаса   Логриса,   верховного
кардинала  Западной   Курии,   наместника   святейшего   вселенского
патриарха Иерусалимского в Новом Свете.
   - Вы задали  логичный вопрос,  мой принц,  но вряд ли я могу дать
вам исчерпывающий  или хотя бы удовлетворительный ответ на него. Вы,
наверное, в  курсе туманных  слухов, что  якобы некоторые  из  ваших
предшественников только  делали вид,  что владеют фамильной Силой, и
благополучно правили  до конца своих дней, ни разу не употребив ее в
действие - то  ли по  неумению, то ли по ненадобности. Так вот, я не
могу  ни  подтвердить,  ни  опровергнуть  эти  слухи,  но  одно  мне
доподлинно известно:  в году 1267-ом  король Аморген  умер во  время
своей коронации при овладении Силой. В тот момент, когда архиепископ
возложил на  его чело  корону, у  него  остановилось  сердце,  и  он
растянулся бездыханный перед алтарем.
   - Да, - кивнул  Колин, - я это знаю. В летописи говорится, что он
был слаб  здоровьем и  не выдержал  изнурительной церемонии, которую
впоследствии значительно  упростили. Однако  из всего  того, что мне
известно об этом случае, можно заключить, что король Аморген пытался
приобщиться  к   Источнику  на   более  высоком   уровне,  чем   его
предшественники, но  потерпел  неудачу  и  погиб -  то  ли  от  руки
Хозяйки, то ли его убил сам Источник.
   - Ты не  будешь  этого  делать,  правда? -  обеспокоено  спросила
молоденькая рыжеволосая  девушка - Дана. Ее изумрудно-зеленые, как у
Дэйры, глаза посмотрели на Кевина, ища у него поддержки. - Ведь дядя
Бриан предупреждал...
   - Я решу,  как мне  поступить, в  зависимости от обстоятельств, -
твердо произнес  Колин. - Время  сейчас действительно  неподходящее,
но, с  другой стороны,  я могу  до самой  смерти ожидать наступления
лучших времен.  Я сильно  подозреваю, что все мои предки только то и
делали, что  ждали: окончания  войны, затем - следующей, затем - еще
одной, затем - мира и согласия внутри страны, затем - рождения сына,
затем - когда  он повзрослеет...  Так они  старились и  умирали,  не
дождавшись этих  самых лучших  времен. Кроме того, не исключено, что
овладение более глубокими проявлениями Силы доступно только молодым;
а за  всю историю нашего дома лишь дважды на престол восходил король
младше тридцати лет. Я не могу упустить такой шанс.
   Дана  вновь  посмотрела  на  Кевина,  но  тот  продолжал  хранить
молчание, так  как  был  полностью  согласен  с  Колином.  Умоляющий
взгляд, брошенный  Даной в  сторону архиепископа,  также не  возымел
действия. Очевидно,  у монсеньора  МакКонна были  на этот  счет свои
соображения, и он не спешил влиять на выбор Колина.
   - Ты хоть понимаешь, чем рискуешь? - не встретив у присутствующих
поддержки, заговорила Дана. - Ты рискуешь своей жизнью.
   - Я это  понимаю, - сказал  Колин. -  И  не  собираюсь  рисковать
больше, чем  необходимо. Я  не сумасшедший  и никогда  не  пойду  на
неоправданный риск, но я перестал бы уважать себя, если бы отказался
от испытания  только из  опасения за  свою жизнь.  На кон поставлено
могущество, которое  мне прежде  и не снилось; могущество, обладание
которым откроет мне доступ к силам космического масштаба...
   - Государь, -  мягко,   но  достаточно   решительно  перебил  его
архиепископ. - Умерьте свою гордыню. Сила дана королям Логриса свыше
не ради удовлетворения их личных амбиций, но чтобы они служили своей
стране и  народу, преумножали  славу Господа нашего и несли свет Его
учения заблудшим язычникам. Ваши слова свидетельствуют о том, что вы
еще не прониклись должной ответственностью перед Богом и людьми.
   Колин смутился и опустил глаза.
   - Простите,  ваше   преосвященство,  я  сказал  так  сгоряча,  не
подумав. Пожалуй,  я еще  слишком молод  и легкомыслен,  но  я  буду
стремиться постичь свое истинное предназначение - и умом, и сердцем.
   И замечание архиепископа, и ответ на него Колина были произнесены
столь напыщенно  и театрально,  что Кевин  чуть не  фыркнул и лишь в
последний момент сдержался. Колин говорил это вполне серьезно, и ему
действительно было стыдно за свои слова.
   - Перейдем к  делу, - сказал  архиепископ и  опять поправил  свою
шапочку. - Вернее, к обрядовой стороне дела. Прежде всего, государь,
советую вам  снять Огненный  Глаз - его  соседство  со  Знаком  Силы
нежелательно. То  же самое  относится и  к леди  Даниэле, когда  она
завтра наденет Знак Жизни.
   Колин последовал  совету архиепископа,  снял с  себя  меньший  из
камней и положил его перед собой на стол.
   - Как-то   неуютно, -    признался   он,    зябко   поеживаясь. -
Четырнадцать лет я с ним не расставался... Но придется привыкать.
   - Лучше уничтожь  его, как  это сделал в свое время дядя Бриан, -
отозвалась Дана. -  Он настроен  на тебя,  и  если  попадет  в  руки
врага...
   Колин плотно сжал губы и покачал головой:
   - Нет, пока  я к этому не готов. Пока... - Он быстро сгреб камень
с цепочкой  в верхний ящик стола и запер его на ключ. - К этой мысли
еще надо  привыкнуть. Ведь это все равно что уничтожить часть самого
себя. Пусть  и небольшую часть, но тем не менее... Ладно, вернемся к
коронации. Продолжайте, святой отец.

   По окончании  разговора Кевин  и монсеньор  Корунн МакКонн вместе
покинули кабинет Колина. Их сопровождал слуга с зажженным фонарем, а
в коридоре к ним присоединились два охранника из свиты архиепископа.
Некоторое время им было по пути; шли они молча.
   Молодой владыка  над чем-то  размышлял, а  Кевин, из  уважения  к
высокому сану  своего спутника,  не осмеливался  заговорить  первым,
хотя на  языке у  него вертелась  пара-другая вопросов  относительно
завтрашней церемонии. Наконец архиепископ произнес:
   - У вас дивное происхождение, сын мой.
   - Да, ваше  преосвященство, - без  особого  энтузиазма  отозвался
Кевин. - Я найденыш.
   - Вы  не   совсем  обычный   найденыш, -  заметил  архиепископ. -
Обстоятельства  вашего   появления  в  нашем  мире  достойны  самого
пристального изучения.
   - В   н а ш е м    м и р е ? - удивленно  переспросил Кевин.  Ему
странно было услышать столь еретическую мысль из уст духовного лица.
   - Да,  сын   мой, -  невозмутимо   подтвердил  монсеньор   Корунн
МакКонн. - Я  уверен, что  кроме  этого  мира  существует  множество
других миров,  похожих на  наш и совершенно иных. По моему глубокому
убеждению,  утверждать,   что  Господь   при  всей   мудрости  своей
безграничной сотворил  лишь один мир из невероятного числа возможных
вариантов, значит принижать Его величие.
   - И вы полагаете, что я из другого мира?
   - Я убежден  в этом. Когда я увидел вас, то понял, что вы явились
к нам  по воле  Господней, и вам предстоит свершить великие дела. От
вашего существа исходит какая-то особенная эманация, я чувствую ее.
   - Так вы маг? - осторожно спросил Кевин.
   На лицо архиепископа набежала тень и тут же исчезла.
   - Я  полукровка, -   сдержанно  ответил   он. -  Моя   мать  была
Одаренной, а  отец - нет.  Вы здесь человек новый и еще услышите эту
историю... от сплетников.
   - Прошу    прощения,     ваше    преосвященство, -    пробормотал
обескураженный Кевин,  мысленно ругая  себя за  бестактность. - Я не
хотел...
   - Вам не за что извиняться, сын мой. Ваше любопытство в отношении
меня так  же естественно, как и мое - в отношении вас. К тому же мне
грех жаловаться  на судьбу,  я ни  в  коей  мере  не  чувствую  себя
обделенным. Господь  Бог наш  в великой  благости своей  даровал мне
способность порой  видеть и  чувствовать то,  что недоступно другим,
даже самым могущественным магам.
   - И это  ваше чутье говорит вам, что я из другого мира? - спросил
Кевин, сочтя за благо вернуться к прежней теме.
   - Да, со  всей определенностью.  Вчерашний день  был великим днем
для меня... -  Архиепископ на  секунду умолк. - Да простит меня Бог,
ведь вчера  умер король...  Но именно  вчера я  впервые увидел вас и
окончательно убедился,  что иные миры существуют в действительности,
а не только в моем воображении.
   Кевин промолчал, так как не знал, что и сказать. В словах прелата
о множественности  миров было что-то щемяще-знакомое, волнующее, как
тихие звуки  колыбельной, которую в детстве пела ему мать - красивая
темноволосая женщина с большими карими глазами. Ее звали...
   Что за чушь! Как он может помнить свою мать?! Ведь ему было всего
лишь полгода,  когда... Вдруг сердце Кевина учащенно забилось, пульс
бешено застучал  в висках,  а голова  будто раскололась  от  острой,
пронзительной боли. Кевин чуть не закричал...
   Боль отпустила  его так  же внезапно,  как и пришла к нему. Кевин
украдкой вытер  со лба  испарину, затем  обтер о  камзол  вспотевшие
ладони и  покосился на архиепископа. Углубленный в собственные мысли
монсеньор  Корунн  МакКонн,  видимо,  не  обратил  внимания  на  его
странное поведение.
   Они как  раз подошли к двери покоев, некогда принадлежавших лорду
Шону Майги,  а ныне  отведенных под  жилье его приемному сыну. Кевин
замедлил шаг.
   - Ваше преосвященство, - сказал он. - Разрешите откланяться.
   Архиепископ остановился и смерил его проницательным взглядом.
   - Сын мой, я чувствую, что в вас сокрыто большое могущество, хотя
вы сами  еще не  осознаете  его.  Наш  юный  король  затеял  опасное
предприятие, и  я не  считаю себя  вправе отговаривать  его  или  же
напротив - поощрять.  Пообещайте мне,  что завтра во время церемонии
вы сделаете все, что в ваших силах, дабы помочь ему.
   - Обещаю, - сказал Кевин. - Я сделаю все, что смогу.
   - Тогда  до   встречи,  мой   герцог, -   произнес   архиепископ,
благословляя его. - Да хранит вас Господь.
   Кевин проводил  молодого владыку  долгим взглядом.  Сама личность
архиепископа, который  в свои годы достиг такого высокого положения,
вызывала у  Кевина живой  интерес, а  речи прелата  и вовсе потрясли
его.  Почему-то   Кевин  был   уверен,  что   догадка   архиепископа
относительно его  происхождения верна. В тот момент, когда он ощутил
боль, на  него снизошло мгновенное озарение, подобное вспышке молнии
во время  грозы летней ночью. На какую-то долю секунды Кевин увидел,
что скрывалось  от  него  в  кромешной  тьме,  но  озарение  длилось
недостаточно долго, чтобы увиденное успело запечатлеться в памяти. И
все же  волнение,  охватившее  его,  было  отнюдь  не  беспричинным.
Определенно, он что-то знал... Но что? И откуда?
   Несколько минут  Кевин  простоял  у  своей  двери,  надеясь,  что
видение вновь посетит его. Но сколько он ни напрягался, ничего с ним
не происходило;  в конце  концов, он оставил свои попытки и решил до
поры до времени выбросить случившееся из головы.
   Открыв ключом  дверь покоев, Кевин вошел внутрь, миновал пустую и
темную переднюю  и оказался в просторной прихожей, залитой сумрачным
светом недавно  взошедшей луны.  Большое окно, выходившее на балкон,
было задернуто  полупрозрачной занавеской,  на которой вырисовывался
мужской силуэт.
   Рука Кевина  потянулась к  висевшей на  его поясе  шпаге. Он тихо
подкрался к приоткрытой двери балкона и выскользнул наружу.
   Спокойно стоявший  к нему  спиной человек был одного с ним роста,
то есть  высокий, но  несколько  шире  в  кости.  Его  волосы  цвета
расплавленной меди слегка серебрились в лунном свете.
   - А, это  ты, Морган Фергюсон! - облегченно выдохнул Кевин, узнав
незваного гостя. - Как ты вошел?
   Морган неторопливо  повернулся к  нему лицом; на его губах играла
уверенная улыбка.  Очевидно,  появление  Кевина  не  было  для  него
неожиданностью.
   - Я же  колдун, и  обычные замки  для меня  не помеха. Впрочем, я
извиняюсь, что  вошел без  спросу, но  мне не  хотелось ждать тебя в
коридоре.
   - Все в порядке, - сказал Кевин. - Просто я думал, что это чужой.
   Морган полушутливо, полусерьезно поклонился ему.
   - Я рад,  что ты  не относишь  меня к  чужим. Мы  друзья Колина и
должны жить  в мире  и согласии. Между прочим, я ничуть не обижаюсь,
что Колин выбрал Отворяющим Врата тебя.
   - Я знаю это.
   - Он правильно  поступил, - продолжал  Морган. - Выбери  он меня,
против меня ополчились бы Маэлгон и МакКормак. Если бы его выбор пал
на кого-нибудь  из них,  они бы  вз®елись друг  на друга.  А так  их
досада вскоре пройдет.
   - По-моему, Эрик  Маэлгон и сейчас ничего против меня не имеет, -
заметил Кевин.
   - Это тебе  так кажется.  Он здорово  обижен на  тебя, просто  он
флегмат и  внешне не  выдает своих  чувств. Я  говорю об этом не для
того, чтобы  настроить тебя  против Эрика;  но ты  должен знать, как
обстоят дела.
   - Спасибо, Морган. -  Кевин немного  помолчал, затем нерешительно
произнес: - Как  ты думаешь,  почему Колин  так доверяет  мне? В чем
причина его дружеского расположения? Ведь мы с ним едва знакомы.
   - Гм... - промычал  в ответ  Морган. - Он  уже выдавал  тебе свою
коронную фразу: "Друзья Дэйры - мои друзья"?
   - Да. А что?
   - Вот в  том-то все и дело. Это не просто красивые слова. Как ты,
наверное, заметил,  Колин сильно отличается от других влюбленных, он
совсем не  ревнует Дэйру. Я подозреваю, что он не любит ее в обычном
понимании этого слова, а скорее боготворит ее, видит в ней не земную
женщину из плоти и крови, а ангела небесного. Как следствие, те, кто
нравится Дэйре, представляются ему живыми воплощениями всех мыслимых
и немыслимых  достоинств -  а  значит,  заслуживают  безоговорочного
доверия. Я,  конечно, чересчур  упрощаю ситуацию,  но в общих чертах
она такова.
   - Понятненько...
   Кевин облокотился  на перила  балкона и  посмотрел  на  пустынную
площадь, по которой парами проходили стражники, отправляясь в ночной
дозор. Морган  стоял рядом  с  ним,  запрокинув  голову  и  глядя  в
звездное небо.
   - Ты уже познакомился с Даной? - спросил он минуту спустя.
   - Да.
   - И как ты ее находишь?
   - Она мне понравилась.
   Морган невольно облизнул губы и кивнул:
   - Дана прелестная девушка. Очень хорошенькая, очень молоденькая и
совсем невинная.  Она давно влюблена в Колина, но он не верит в это,
считает ее  чувства детским  капризом. Из-за Дэйры он вдолбил в свою
глупую башку,  что не может понравиться ни одной женщине... Нет, это
же надо быть таким мнительным дураком!
   Кевин тихо рассмеялся:
   - Так-то ты отзываешься о своем короле? Не очень почтительно.
   - Я говорю,  что думаю.  Ведь я  не злопыхатель, а друг Колина, и
его дружба  дает  мне  на  это  право.  А  уж  если  быть  до  конца
откровенным, то порой меня зло берет. Только законченный идиот может
отвергнуть такую  восхитительную девушку,  как Дана; вот я и сказал,
что Колин  дурак. Ну,  а что  касается внешности,  то тут  он дважды
дурак. Дэйра  отказывалась выйти  за него замуж вовсе не потому, что
он некрасив,  дело в  другом... Да,  кстати, тебе известно, что ты у
нее первый Одаренный?
   Кевин вопросительно поднял бровь.
   - Неужели? - произнес он, чувствуя, что краснеет.
   Морган пожал плечами.
   - Это  вполне  естественно.  Дэйра  тянется  к  себе  подобным  и
чурается нашего  брата. Я  давно хочу  подружиться с ней... нет-нет,
ничего такого,  не пойми  меня превратно.  Дэйра необычайно  умная и
интересная девушка,  у нее  свой, особенный  взгляд на  вещи, и  мне
доставляет огромное  удовольствие общение  с ней.  К сожалению,  она
избегает меня, потому что я колдун. Одаренные не в ее вкусе... кроме
тебя. Ты -  поразительное исключение  из этого  правила. Если  Колин
прав, и  Дэйра действительно любит тебя даже вопреки твоему Дару, то
ты