е чем начнется расследование.
     Только одно оружие пришло ему в голову.  Доберется  ли  он  до  него?
Возможно... если сумеет преодолеть еще две двери.
     Сморщившись, он встал  и  осторожно  прошел  в  театр.  Аромат  духов
затерялся среди других устоявшихся здесь запахов: жареной кукурузы, масла,
конфет и еще пота и человеческой крови. Скрипы  и  вздохи  старого  здания
скрывали шаги и звук дыхания,  но...  она  здесь.  Идя  по  проходу  между
креслами, он чувствовал это каждым нервом. Она ждет,  приготовив  решающую
стрелу. Добро пожаловать в тир имени Вильгельма Телля.
     Прозвенела тетива. Сверху. Балкон!
     Гаррет бросился в проход под балконом. Стрела пробила ковер за ним.
     - Вот в чем неудобство  лука,  Лейн,  -  сказал  он.  -  У  него  нет
глушителя. Теперь поймай меня, если сможешь.
     Он побежал в фойе, оттуда к входной двери, сердце его  колотилось  от
ужаса. Он  с  готовностью  соглашался,  что  ужасно  боится.  У  Лейн  все
преимущества: оружие, опыт, она не ранена, и у нее нет совести.
     Р-р-раз!
     Он пошатнулся, пытаясь остаться на  ногах.  Не  падай,  придурок,  не
падай! Что у него есть в этом контексте? Только мое чистое сердце.
     Он побежал по улице.
     Снова тетива пропела свою смертоносную песнь сзади. Огонь обжег ребра
слева.
     Гаррет споткнулся. Он  пронесся  с  полдесятка  шагов,  придерживаясь
руками, но умудрился удержаться на ногах и снова побежал изо всех сил.
     Снег пошел гуще, затягивая улицу. Гаррет дважды поскользнулся, сорвал
кожу с ладоней, падая на них. Бок  и  плечо  болели.  От  боли  он  тяжело
дышал... но продолжал бежать, не осмеливаясь остановиться, оглянуться.
     Перед ним магазин Вивера. Он ударился в дверь - р-р-раз  -  и  тяжело
приземлился на пол внутри. Голова кружилась, он чувствовал, как по лицу  и
под мышками струится пот. На четвереньках он заполз за кассу.
     В витрине ряд ящичков, в каждом распятие и четки.  Гаррет  попробовал
витрину.  Не  заперта.  Он  сдвинул  стекло  и  протянул  руку.  Рука  его
задержалась над четками, как над  обнаженной  проволокой,  через  которую,
может быть, пропущено электричество.
     Давай,  парень,  бери.  Вспомни,  церковь  и  святая  вода  тебе   не
повредили. Чувство только психологическое.
     Он быстро схватил четки, потом пополз  по  магазину,  мимо  лестницы,
ведущей на второй этаж, где находится канцелярская мебель, мимо неподвижно
закрепленных и подвижных шкафов и  полок.  Прижался  к  стене  у  входа  в
кладовку.
     Только тут смог он осмотреть рану в боку. Стрела все  еще  торчала  в
куртке, но не в нем. Он вытащил ее из ткани.  Рубашка,  мокрая  от  крови,
прилипла к телу. Две дыры и так много крови. Рубашка погибла.
     Он  сухо  усмехнулся  про  себя.  Беспокоишься   о   новой   рубашке.
Неизвестно, понадобится ли она тебе.
     По полу прошелестели шаги.
     Сердце Гаррета дрогнуло. Он осмотрелся. Внутри, у входа,  со  стрелой
наготове,  стояла  Лейн.  Она  наклонила  голову,  прислушиваясь.   Гаррет
заставлял себя дышать медленно и бесшумно.
     - Привет, инспектор, - сказала Лейн. - Я чувствую ваш  запах  и  вижу
кровь на полу. Вы тяжело ранены?
     Нужно подобраться к ней поближе... сзади. Иди ко мне,  кровная  мать.
Он негромко застонал.
     Голова Лейн повернулась в поисках источника звука.
     Гаррет снова застонал.
     Лейн двинулась вперед, на этот раз молча,  мимо  лестницы  и  шкафов,
мимо неподвижно закрепленных полок.
     Гаррет бросил стрелу в дальний угол кладовки и взял четки в обе руки.
Стараясь не дышать, вслушиваясь в шаги Лейн, он ждал.
     Услышав звук стрелы, она быстро подошла к двери,  с  луком  наготове.
Повернула в угол, куда упала стрела.
     Гаррет набросил ей на голову нитку бус и затянул.
     Лейн с рычанием  схватилась  за  горло.  Но  тут  рука  ее  коснулась
распятия в середине четок.  Она  закричала,  закричала  высоким,  рвущимся
криком, как будто испытывала  смертные  муки.  Гаррету  потребовалась  вся
сила, чтобы удержать четки.
     - Гаррет, выпусти! - кричала Лейн. - Я не выдержу этой  боли!  -  Она
впилась в его руки. - Я сделаю все, что хочешь... все... только сними  это
с меня. Пожалуйста. - Она заплакала.
     Слабость и головокружение охватили его.  Он  прикусил  губу.  Неужели
слишком поздно? Неужели он настолько ослаб, что не устоит на ногах?
     Он подумал о Дункане, истекающем кровью  в  переулке.  На  его  месте
могла быть Мэгги. Мрачно сказал:
     - Мы выйдем отсюда и пойдем ко мне.
     - Да, что хочешь, только сними это. Инспектор, меня жжет! Это в сотни
раз хуже, чем барьер вокруг жилища. Помоги мне! Сними!
     Он подумал о Гарри, о Моссмане  и  Адейре,  об  их  семьях,  о  своей
сломанной жизни. Вспомнил "Я Чинг". Женщина  сильна.  И  продолжал  прочно
держать четки.
     - Гаррет, пожалуйста! - кричала Лейн.
     Он перехватил четки одной рукой, чтобы другой взять лук и стрелы.
     - Пойдем так. - Он надеялся. Ноги у него подгибались.
     - Р-р-раз!
     Только держась за четки, он  не  упал.  Улица  вращалась  вокруг.  Он
вздрогнул, внезапно ощутив холод: чувство, которое он отметил с отчаянием.
Продержится ли он до своей квартиры?
     Лейн закричала:
     - Помогите! Кто-нибудь помогите мне!
     Гаррет дернул четки.
     - Заткнись!
     Она подчинилась,  но  по  ее  свистящему  дыханию  он  знал,  что  ей
по-прежнему больно. Ее ненависть обжигала его.
     Он направился на улицу Мэпл. Вся  полиция  сосредоточится  вначале  к
северу, в квартале  Оукс.  Если  они  поторопятся,  пройдут  южнее,  потом
боковыми переулками и дворами, их никто не увидит. И что потом?
     Ответ только один. Но смерти должны выглядеть случайными и  полностью
уничтожить их тела. Лучше всего автокатастрофа и сгоревшая машина.  И  все
будет решено: Лейн наказана, и он ответит  за  ее  кровь.  Его  перестанет
грызть жажда крови, бабушка Дойл успокоится,  Брайана  усыновят  с  чистой
совестью.
     Они  пересекли  рельсы.  Лейн  завывала.  Гаррет  старался  сохранить
равновесие на скользком тротуаре. Он  жалел  только,  что  не  увидит  эту
местность под толстым слоем снега.  Как  хорошо  было  бы  пробежаться  по
снегу.
     Лейн по-прежнему пыталась оторвать его руки, но каждый  раз  как  она
впивалась ногтями, он дергал за четки, и она подчинялась с резким  выдохом
боли. Он сжал зубы, борясь со слабостью и головокружением.
     Выше по улице ревели моторы. Гаррет оглянулся и увидел, что мальчишка
Дрейлинг опять несется в голубом фургончике перед красным пикапом.  Гаррет
облегченно перевел дыхание. Не придется вести ее домой.
     Прежде чем  он  мог  задуматься,  усомниться  в  правильности  своего
решения, он отбросил  лук  и  стрелы  и  свободной  рукой  ударил  Лейн  в
подбородок. Резкий поворот головы и треск,  как  пистолетный  выстрел.  Он
надеялся, что все произошло так быстро, что она ничего не почувствовала. В
то же мгновение он подхватил  падающее  тело  и  прыгнул  прямо  навстречу
фургончику.
     Тот не мог остановиться.  Мальчишка  попытался.  Заскрипели  тормоза.
Покрышки скользили  по  снегу,  фургон  разворачивался.  Гаррет  продолжал
двигаться, продвигаясь сам и держа в руках Лейн,  навстречу  машине.  Риск
был в том, что фургончик столкнется с чем-нибудь раньше,  чем  с  ним.  Но
риск оправдался.  Перед  входом  в  гостиницу  фургончик  ответил  желанию
Гаррета. Он ударился в прочный металлический столб, и между ним и  столбом
оказались Гаррет и Лейн.
     Р-р-раз!
     Гаррет покатился по тротуару, руку и бок жгло огнем.
     - Нет! - закричал он. Он не  собирался  проходить  сквозь  столб.  Он
должен был умереть в столкновении и огне вместе с Лейн.
     Но вопреки всему этому он  испытывал...  облегчение.  Неужели  он  на
самом деле не хотел умирать? И вдруг понял,  что  последние  месяцы  жизнь
здесь его относительно удовлетворяла.
     Он понял кое-что еще. Огня нет, только запах разлитого бензина.
     Вскочив на ноги, Гаррет подбежал к машине. Распахнул дверцу,  схватил
ошеломленного парня.
     - Выходи! Она взорвется!
     Вытаскивая мальчишку, он одной рукой щупал его карманы. Хорошо. Как и
ожидал  Гаррет,  в  кармане  оказались  сигареты  и   зажигалка.   Щелкнув
зажигалкой, он бросил ее под машину и в то же время отшвырнул мальчишку  в
сторону.
     Пламя охватило фургончик.
     Водитель пикапа подбежал с огнетушителем. Гаррет отобрал у него.
     - Я сам. Отведите Скотта в гостиницу и вызовите полицию.
     Он умудрился выронить огнетушитель, нацеливая его на  фургончик.  Тот
"распался" в руках Гаррета, заливая тротуар вокруг,  но  не  пламя.  После
этого  он  и  зрители,  материализовавшиеся  из  гостиницы,  могли  только
держаться в стороне и смотреть, как горят фургончик и Лейн.
     Лейн! Чувство опустошения охватило Гаррета, и он сделал  относительно
себя еще одно поразительное открытие. Несмотря на весь его гнев,  несмотря
на ненависть к ней из-за того, что она сделал с ним и с Гарри,  смерть  ее
причиняла боль. Боль перехватила его горло, печаль...  печаль  о  ребенке,
которого измучили так, что он искал способностей вампира  из-за  ненависти
ко всему человечеству. Ему было жаль утраченного интеллекта, жаль  голоса,
который никогда не запоет больше. Он подумал, а нет ли тут и  сожаления  о
том, что  могло  бы  стать...  товариществом,  о  грантуре  со  всеми  его
чудесами, которым так радовался ребенок в ней.
     Боже, как больно И как он устал.
     Гаррет сел к стене отеля и опустил голову на колени.



                                    4

     - Что значит вы позвоните инспектору и найдете  для  меня  палату?  -
Гаррет хмуро посмотрел на дежурного врача. - Я  не  останусь.  -  Голодные
судороги рвали его.
     Врач ответил:
     - Вы должны остаться. Вы потеряли много крови. И от этого у вас такой
анализ, какого я никогда не видел. Вам нужно переливание крови и несколько
дней врачебного контроля.
     Внутренности Гаррета завязывались узлами.
     - Давайте расписку. Я подпишу.
     - Приказываю вам остаться, - в дверях  появился  капитан  Данциг.  Он
пристально смотрел на Гаррета. - Или опять нападете на санитара?
     Гаррет сжал зубы.
     - Я ненавижу больницы.
     Данциг и врач обменялись взглядами. Шеф вздохнул.
     - Отложим ненадолго. Расскажите, что вам известно о Мейде Байбер.
     Гаррет застыл.
     - А какое она к этому имеет отношение?
     - Никакое, насколько мне известно, но в полицию позвонила Энн Байбер.
Она не видела Мейду с тех пор, как вы с нею уехали в восемь тридцать.
     Гаррет закрыл глаза. Слабое место.  Все  считают,  что  в  катастрофе
погиб незнакомец, мужчина, стрелявший в Эда и в  него.  Но  как  объяснить
исчезновение Мейды Байбер? Но тут он подумал: а зачем объяснять?  Она  уже
не раз в своей жизни сбегала.
     Он снова открыл глаза.
     - Последней ее видела Сью  Пфайфер,  она  отдала  ей  ключи  от  моей
машины.
     Данциг нахмурился.
     - Что?
     Гаррет вздохнул.
     - Это долгая история. Короче говоря, в разговоре мы  обнаружили,  что
она вполне может быть моей бабушкой. Это  ее  очень  расстроило.  Не  знаю
почему. Неужели я настолько ужасен, что не могу быть внуком? Она уехала  в
моей машине. Я решил поискать ее.  Подумал,  может,  она  ходит  где-то  и
думает. Но дело с этим лучником заставило  меня  обо  всем  забыть.  -  Он
сосредоточенно нахмурился. - Надеюсь, у этого психа  нет  друзей,  которые
захватили ее заложницей или что-нибудь в этом роде.
     - Заложница? - Глаза Данцига расширились. - О Боже!
     Гаррет перехватил взгляд шефа. Как ему  хочется  в  постель,  хочется
крови из холодильника. Запах крови сводил его с ума от голода.
     - Пожалуйста, отдайте мой пиджак. Я пойду домой. Элен  присмотрит  за
мной или Мэгги заедет после смены.
     Лицо Данцига на мгновение утратило сосредоточенность.
     - Если вы так упрямы, ладно.
     - Шеф! - взорвался врач.
     Данциг пожал плечами.
     - Нельзя держать человека против воли, если он способен ходить.
     Дай мне устоять на ногах.
     - Но когда будете дома, - с свирепым  выражением  повернулся  к  нему
Данциг, - ляжете в постель и останетесь в ней. Я позвоню Элен и попрошу ее
проследить за этим.
     Гаррет опустил глаза.
     - Да, сэр, - покорно сказал он.



                                    5

     С чего они кончаются, дороги, ведущие человека в ад?
     Может, с осознания того, что ад - это то, что  устраивают  себе  сами
люди, думал Гаррет, обнимая Мэгги три ночи спустя, вдыхая сладкий запах ее
крови и мускусный запах их любви. Может, они кончаются с  возмездием.  Ему
тоже придется  понести  наказание  за  убийство  Лейн  и  за  то,  как  он
использовал при этом мальчишку  Дрейлинга;  но  это  справедливо.  Как  ни
невзлюбил он этого мальчишку, ему стало жалко его  сегодня  на  суде;  тот
больше  не  был  насмешлив,  бледный,  испуганный,  он  цеплялся  за  руки
родителей. Гаррет пообещал себе, что подружится с этим мальчиком.  Поможет
ему исправиться. И пообещал, что будет дружить с Энн Байбер,  поддерживать
ее, как внук. Он сожалел, что плита на кладбище, под которой  лежит  пепел
Лейн, не может носить ее имени, но  он  будет  заботиться  о  могиле.  Это
всегда будет напоминать ему об ответственности.
     Мэгги зашевелилась в его объятиях.
     - Почему ты не двигаешься на мою сторону постели? Там у тебя  ужасные
бугры, будто в матраце камни.
     - Ничего плохого в этом нет, - ответил он, но все  же  придвинулся  к
ней ближе. - От земли здоровье. Она вызывает положительные вибрации в теле
человека. - Улыбаясь, он добавил: - В моих жилах древняя кровь, мои предки
всегда были близки к  земле  и,  если  не  считать  несчастных  случаев  и
убийств, жили очень долго.
     Она вздохнула.
     - Ты сумасшедший, Гаррет.
     - Да, но это часть моего очарования, Мэгги, дорогая,
     Она захихикала и прижалась к его все еще перевязанному плечу.
     Он улыбнулся ей. Мэгги не Марти - другой Марти быть не  может,  -  но
она нужна ему, а он нужен ей. И если он не может излить ей душу, возможно,
это уменьшит боль, когда придется с нею расставаться. Нельзя  игнорировать
их различия.
     Между ним и обычными людьми пропасть, но, может, она не  так  широка,
как пыталась представить Лейн, через нее можно перебросить хрупкий  мостик
и поддерживать его, если приложить усилия.
     - О чем ты говорил сегодня со своей бывшей женой?
     - О Брайане. - Деннис усыновит мальчика. Конечно, Гаррет не откажется
совсем от него; он хочет последить за своим потомством.  -  Спи.  Я  пойду
бегать.
     - Не можешь подождать, пока выздоровеет плечо? - Она покачала головой
и натянула на нее одеяло. - Я всегда знала, что  у  бегунов  в  голове  не
хватает. Счастливой одышки.
     Бинты, конечно, всего лишь маскировка: они скрывают то,  что  от  ран
остались еле заметные шрамы. Но он  не  сказал  ей  этого.  Соскользнул  с
кровати и надел разминочный костюм.
     Ночь ясная, звезды и луна как хрусталь в ледяном небе. Гаррет  набрал
полные легкие воздуха и выпустил радужное облако  пара.  Бежал  он  легко,
наслаждаясь своей силой,  выносливостью  и  зрением,  которое  любую  тьму
превращает в легкие сумерки. На короткое мгновение он снова  пожалел,  что
не может ни с кем разделить это чувство. Совершенства нет, и в одиночестве
тоже есть свои прелести.
     Застывшая земля убегала под ногами. Когда что-то шевельнулось на краю
поля зрения, он улыбнулся. Три койота  бежали  за  ним,  высунув  языки  в
хищном смехе.
     Он оглянулся.
     - Привет, банда.
     Снова посмотрел вперед и удлинил шаг. Далеко впереди  пасется  стадо.
Он, сопровождаемый своим эскортом, направился туда.
     Совершенства нет, но и так неплохо. И достаточно.




                                Ли КИЛЛОУ

                              КРОВНЫЕ СВЯЗИ



                       ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОРЯЩИЕ МОСТЫ


                                    1

     Ему снилась смерть и несмерть.  Инспектор  Гаррет  Микаэлян  стоял  в
переулке Северного Берега Сан-Франциско, прижавшись спиной  к  стене.  Его
приковал к месту гипнотический взгляд глаз, сверкавших, как рубины; он  не
мог пошевелиться, даже чтобы переместить  врезавшиеся  в  тело  наручники,
которые, как всегда, висели на поясе. Красные огоньки играли и  в  волосах
женщины-вампира...   какой-то   отдаленной    частью    сознания    Гаррет
регистрировал, что она вовсе не прекрасна, но двигается на  своих  длинных
ногах балерины и носит рыжеватые волосы с сознанием красоты.
     - Вам это понравится, инспектор. - Она страстно улыбнулась ему. -  Вы
не почувствуете боли. Вам будет все равно, что вы умираете.
     Прикосновение ее холодных губ вызывало  наслаждение,  оно  ощущалось,
даже когда поцелуи переместились на горло и стали алчными укусами, глубоко
проникавшими под кожу. Но своих высоких каблуках она на целых пять  дюймов
возвышалась над ним. Его охватила апатия, женщина  отклонила  его  голову,
чтобы удобнее кусать в горло.
     Рот ее остановился над пульсирующей артерией.
     - Прекрасно, - выдохнула она. - А теперь не шевелитесь. - Она лизнула
его кожу языком. Вытянула челюсть. Ее клыки выдвинулись, и  она  прокусила
кожу.
     Он ощутил спазм  высшего  наслаждения.  Затаив  дыхание,  еще  дальше
откинул голову, подставляя горло сосущему рту.
     Но постепенно его начали охватывать холод и слабость, экстаз сменился
тревогой, он с опозданием понял,  что  происходит  что-то  неестественное,
злое. Появился страх. Он пытался  освободиться,  но,  к  своему  отчаянию,
обнаружил, что не может двигаться. Она прижала его своим  телом  к  стене,
сделала совершенно беспомощным... хотя он тяжелее ее на  добрых  пятьдесят
фунтов. Страх становился все сильнее.
     - Стреляй, тупой полицейский! - рявкнул кто-то в его сознании.
     Но она не позволила ему дотянуться до оружия. Он попытался позвать на
помощь - она рукой зажала ему рот. В отчаянии он впился в ее руку  зубами.
Ее кровь обожгла ему рот и горло... жидким пламенем.
     Женщина-вампир отпрыгнула, разорвав при этом ему горло.
     Он упал, как будто из него удалили не только кровь, но и кости.
     Она насмешливо рассмеялась.
     - Прощайте, инспектор. Покойтесь в мире.
     Шаги ее затихли вдали, он остался лежать  лицом  в  луже  собственной
крови. С ужасом беспомощно слушал, как постепенно  затихает  сердцебиение,
замедляется и совсем прерывается дыхание.
     Гаррет проснулся, весь дрожа.
     Сидя в постели, он прижался лбом к  поднятым  коленям,  ожидал,  пока
схлынет поток адреналина в крови. Дерьмо! Сколько раз в неделю видеть  ему
этот сон?
     Впрочем, это даже и сном-то не  назовешь.  Сон  -  это  то,  от  чего
переходишь к норме.  Для  него  это  норма  означала  бы  его  квартиру  в
Сан-Франциско,  работу  с  партнером  Гарри   Таканандой   в   отделе   по
расследованию убийств в полицейском участке  на  Брайант-стрит.  А  вместо
этого...
     Гаррет поднял голову и осмотрел знакомое помещение над  гаражом  Элен
Шонинг, служащей городской  управы,  в  городе  Баумене,  штат  Канзас,  -
деревянные панели стен, кожаные кресла, кухоньку, угол небольшой ванны. На
открытой  двери  висит  форма,  рыжевато-коричневая  рубашка   с   темными
наплечными нашивками и накладными карманами - в тон брюкам. Форма  полиции
Баумена. Несмотря на тяжелые шторы, отчего  в  комнате  царила  полуночная
тьма, он отчетливо видел все  подробности,  мог  даже  прочесть  буквы  на
петлицах. Дневной свет снаружи давил на него огромным  весом.  А  в  горле
чувствовалась нарастающая жажда.
     Он не просыпается в эти дни, а просто меняет один кошмар  на  другой.
Женщина-вампир  -  воспоминание,  а  не  сон.  Она  жива...  Лейн  Барбер,
урожденная Мадлейн Байбер, родившаяся семьдесят лет назад в этом маленьком
степном городке, где он выследил ее и убил. Но не уничтожил.
     Опустившись на