там
библиотеку.
     - Джеймс, - сказала она мужчине, сидевшему в кожаном  кресле,  -  это
Гаррет Микаэлян, сын моей старой подруги  Кэтрин  Кейн.  Помнишь,  я  тебе
рассказывала о ней? Мы с Гэри поболтаем. Если я тебе  понадоблюсь,  мы  за
залом.
     Она провела удивленного Гаррета через зал в гостиную и села на диван.
Встретилась  с  ним  взглядом  -  глаза  у  нее  неестественно  голубые  -
контактные линзы? - и холодные, как лед.
     - Не вижу необходимости оживлять перед мужем давно  забытое  прошлое,
хотя имейте в виду, я его  не  стыжусь.  Даже  нахожу  разговоры  об  этом
времени слегка ностальгическими. Итак, что же  вы  хотите  знать  об  этой
сумасшедшей?
     - Все, что можете рассказать: кто она, откуда, кто были ее друзья.
     Она помигала - разочарованно, Гаррет готов был поклясться.
     - Ничего не знаю, кроме того, что она меня чуть не изуродовала. С ума
сошла. Не моя вина, что морской офицер предпочел меня. Конечно,  и  вы  бы
предпочли женственную женщину этому шагающему слону.
     Гаррет молча сравнил эту матрону в седыми волосами и отвисшими щеками
со стройной рыжеволосой женщиной с крепким  телом  и  прекрасной  фигурой,
женщиной, которая отбирает мужчин для свой постели и еды. Он понимал,  что
в те дни женщина такого роста могла встретить затруднения в выборе. Однако
теперь Лейн отыгрывается за свое поколение.
     - Нельзя ли узнать, почему вы этим интересуетесь через столько лет?
     - Мы пытаемся отыскать ее. Возможно, она обладает важной информацией,
касающейся одного расследования.
     - А  проверили  ли  вы  психиатрические  лечебницы  штата?  Когда  ее
задержали, она была вне себя.
     Гаррет сморщил лоб.
     - А почему вы отказались от обвинения?
     - Как услуга другу,  Дону  Люкерту,  менеджеру  "Красного  лука".  Он
боялся, что владельцы рассердятся из-за дурной славы, и я  согласилась  не
предъявлять обвинения, если он уволит ее и использует  все  свое  влияние,
чтобы она не нашла работы на Северном Берегу. Он выполнил свое слово, а  я
свое.
     Мстительная сука, подумал Гаррет. А вслух сказал:
     - Менеджер. Его имя Доналд Люкерт?
     - Нет. Элдон.
     - Вы не знаете, где он теперь? Мистер Люкерт.
     Женщина покачала головой.
     - Я немного заработала во время войны, поэтому после заключения  мира
ушла в отставку и порвала со  своими  прежними  знакомыми.  Несколько  лет
спустя я хотела зайти в "Красный лук",  но  он  сгорел,  и  на  его  месте
построили другой клуб. Дона в нем не было.  Если  он  еще  в  городе,  то,
вероятно, в доме для престарелых. Тогда ему было около сорока.
     - Мистер Люкерт когда-нибудь разговаривал с вами о мисс Барбе?
     - Ну, несколько раз. Мы с ним смеялись над  тем,  как  она  нелепа  и
велика.
     Гаррет решил, что он больше не выдержит мисс Клаудиа Болонья  Дарлинг
Драм Тувенел.
     - Она пыталась заставить его поверить, что она балканская  принцесса.
Говорила, что в ее венах древняя благородная  кровь.  Рассказала  какую-то
фантастическую историю о том, как спаслась из Восточной Европы перед самым
приходом войск Гитлера. Но она вовсе не европейка. Акцент Бела  Лугоша  из
ее речи совершенно исчез, когда она начала орать на меня. Да  и  один  мой
знакомый слышал, как она говорила на своем - так она назвала - языке.  Так
вот, это была нелепая смесь немецкого с русским.
     Гаррет мигнул. Немецкий соответствует выбору имен,  но  при  чем  тут
русский? Возможно, немецко-русская община, записал он. Должна  быть  очень
изолированной, если там, кроме английского, говорили и на своих языках.
     Он еще минут десять задавал  вопросы,  но  не  узнал  ничего  нового,
наконец закрыл блокнот и встал.
     - Спасибо за ваше время.
     Она проводила его до двери, говоря преувеличенно громко.
     - Я так рада весточке о Кейн. Я ее потеряла  и  думала,  что  никогда
ничего о ней не узнаю. Передайте вашей маме от меня крепкий поцелуй.
     Гаррет вздохнул с облегчением, когда дверь  закрылась.  Повезло.  Она
так и не попросила его удостоверение. Везучий коп. Спасибо, госпожа Удача.
Продолжай улыбаться мне, госпожа.



                                    7

     Последние  окончательные  этапы  отставки  заняли  меньше  времени  и
принесли больше боли, чем ожидал Гаррет. Проверка оборудования,  выданного
департаментом, напоминала дележ имущества  при  разводе.  Пистолет  -  их,
кобура - его. Значок и различные идентификационные ключи - их, расписка на
вещи, которые содержатся в качестве вещественных доказательств, -  его.  И
так далее, до подписи во всех необходимых документах и последнего чека.
     Его он аккуратно уложил в бумажник. Надолго ли этого хватит? Пока  не
найдет Лейн?
     - Желаю удачи, мистер Микаэлян.
     Мистер. Штатский. Гаррет отвернулся, прикусив губу.
     Расчистка стола тоже напоминала развод - что-то он  унесет  с  собой,
остальное раздавал или выбрасывал. Кое-что его удивило. Неужели у  него  в
столе такое количество конфет? Неудивительно, что он не  мог  похудеть.  А
откуда этот валиум? Но в основном работал тупо, чувствуя  холод,  подобный
арктическому ветру... хоть последнее время ему постоянно жарко.
     Вначале вечернее посещение Гарри - кто-то (Гарри отказался  сообщить,
кто именно) - рассказал ему об окончательной отставке Гаррета. И ему стали
известны результаты служебного расследования. Их объявили утром.
     Полицейский, действовавший вместе с Гарри, вздохнул облегченно:  было
признано, что он применил против Винка оружие оправданно. Гарри и  Гаррет,
а также все четверо полицейский представлены к месячной награде.  Вина  за
частичный провал операции возложена прежде  всего  на  Серрато,  а  дальше
следовала критика во все адреса, так что ясно было:  ведшие  расследование
посчитали, что только божественное вмешательство не позволило  кому-нибудь
погибнуть.
     Целая часть заключительного документа была посвящена  Гаррету.  "Даже
при соблюдении всех должных процедур, операция была поставлена под  угрозу
участием в ней инспектора Микаэляна.  Из  его  собственных  объяснений,  а
также из показаний сержанта Такананды ясно, что этот полицейский не должен
был исполнять свои  обязанности.  Комиссия  выражает  сомнение  в  решении
доктора Чарлза  признать  Микаэляна  пригодным  к  службе.  Мы  оспариваем
решение лейтенанта Серрато, когда  он  согласился  с  заключением  доктора
Чарлза. И в свете незадолго до этого перенесенного  сильного  приступа,  в
свете загадочных происшествий  в  морге,  в  свете  бегства  Микаэляна  из
больницы и его отказа находиться под наблюдением врачей, комиссия считает,
что  следовало  перед  допуском  инспектора  к  службе  направить  его  на
психологическое обследование".
     Сквозь темные очки Гаррет взглянул туда, где  с  каменным  выражением
красивого лица сидел Серрато. Сознание своей вины  жгло  Гаррета.  Главный
удар обрушился на Серрато. При допросе лейтенант  показал,  что  собирался
временно  перевести  Гаррета  в  резерв,  но  не  смог  объяснить,  почему
отказался от этого намерения. Конечно, он не помнит, что эта мысль исчезла
у него в тот момент, как Гаррет посмотрел ему прямо в глаза и заявил,  что
пригоден к службе.
     Потом в отделе, проверяя все отчеты Гаррета, Серрато сказал:
     - Мы могли бы и сейчас перевести вас в резерв, но не стоит.  То,  что
вызвало приступ в ресторане и заставило замереть при ареста О'Хара,  сидит
в вас. Оно как адская машина. Вам нужно от него избавиться.
     - Со мной все в порядке, - ответил Гаррет, понимая, что предложение и
отказ будут отмечены в его досье... последняя память о службе.
     Разбирая стол, он старался не думать об этом.
     - Чаю, Микаэлян?
     Чай предлагала Эвелин Колб.  Он  кивнул.  Может,  позволит  согреться
изнутри.
     Она налила ему чашку. Прихлебывая  чай,  Гаррет  вспомнил  о  мистере
Элдоне  Люкерте.  В  телефонной  книге  такого  не  было,  хотя  звонок  в
телефонную компанию подтвердил, что пять лет назад такой  телефон  был.  В
справочнике графства по налогам Люкерт значился. Все это Гаррет узнал  еще
до окончания служебного расследования. Клаудиа Болонья и  т.д.,  возможно,
права в своем  предположении,  что  он  в  доме  для  престарелых.  Гаррет
собирался обзвонить их все.
     Незаметно чай кончился и стол был  расчищен.  Наполнилась  коробка  с
имуществом, которое он берет с собой. Гаррет неохотно надел пиджак.
     С протянутой рукой из кабинета вышел Серрато.
     - Удачи, Микаэлян.
     Гаррет пожал ему руку.
     - Спасибо. - Он подумал о том, что надо бы обойти всех и попрощаться,
но комок в горле предупредил, что он может расплакаться. Поэтому он только
пожал руку Колб, а остальным детективам помахал рукой. - Пока.
     Во всех глазах отразилась одна и та же мысль. Это мог бы  быть  и  я.
Все пожелали ему удачи.
     Гаррету казалось, что он стоит на корабле, который  быстро  удаляется
от берега, и смотрит, как пропасть между ним и землей становится все шире.
Держа коробку, он выбрался из здания. Он проклинал Лейн. Это  мои  братья.
Моя семья. И ты отняла ее у меня. Почему ты просто не убила  меня?  Почему
не позволила умереть?
     Он ехал домой, думая:
     - Мистер Элдон  Люкерт,  будь  добр  ко  мне.  Приведи  меня  к  ней.
Пожалуйста.
     Он начал список домов для престарелых с А и продвигался постепенно от
номера к номеру. Если понадобится, он обзвонит все дома в  районе  залива,
включая округа Сан Матео, Аламеда и Марин.
     Но в середине списка домов Сан-Франциско женский голос сказал:
     - Элдон Люкерт? Нет,  сейчас  у  нас  такого  пациента  нет.  Но  имя
знакомое. Минутку.
     Гаррет ждал, скрестив пальцы.
     Она заговорила снова:
     - До последнего месяца у нас жил Элдон Люкерт...  Мистер  Элдон  Вейн
Люкерт.
     - Он мне и нужен. Не скажете ли, куда он переехал?
     Она помолчала.
     - Простите. Он в сущности не переехал. Он умер.



                                    8

     Гаррет стоял у окна, глядя на вечернее покрасневшее небо. Люкерт умер
месяц назад. Сука Удача опять подвела. Тупик... буквально. Конец. Он потер
лоб. Что теперь?
     В сумятице мыслей выделилась одна - квартира  Лейн.  Она  по-прежнему
привлекала его. Лейн жила в ней, называла ее домом. Ее заполняют предметы,
собранные за многие годы и во многих личинах. Эти предметы могут  указать,
кем она была и откуда пришла, если только он  сумеет  правильно  разгадать
их.
     Подъехав к дому, он осторожно направился к  квартире.  Сюда  его  уже
приглашали. Но действует ли это приглашение, как утверждают  легенды?  Или
его снова охватит жгучая боль?
     У  самой  двери  по-прежнему  телу  прохладно   и   приятно.   Гаррет
прислонился к двери, он хочет пройти  сквозь  нее.  Никакой  боли.  Рывок,
который,  как  он  теперь  знает,  сопровождает   проход   через   барьер,
неприятный, но не болезненный, и через мгновение он в прихожей.
     Какой темной она казалась, когда он в первый раз вошел сюда вслед  за
Лейн. Но не сейчас. Теперь он видел только светлые сероватые  сумерки.  На
этот раз он был благодарен за особенности  вампирского  зрения:  он  может
ходить по квартире, рассматривать все, что угодно, и ему  не  нужен  свет,
который мог бы вызвать подозрения и любопытство соседей.
     Он вошел в гостиную... и застыл. Все  исчезло!  Мебель  осталась,  но
картины, скульптуры, книги и предметы на полках пропали.
     Гаррет побежал в спальню и  распахнул  гардероб.  Одежда  по-прежнему
висит внутри. В кухне все тоже не тронуто.
     Он вернулся в гостиную и посмотрел на пустые полки.  Когда  она  была
здесь? Очевидно, в один из последних дней. Вернулась и  взяла  важные  для
нее вещи. Откуда она знала, что за квартирой не следят?
     Может, потому что сама следила?
     Он сел в удобное кресло. Может, она  вообще  не  покидала  город?  Он
прикусил губу. Не покидала город. Почему это не пришло им в голову?
     Может, Серрато об этом подумал, но просто не сказал Гаррету: в  конце
концов после своей раны Гаррет почти не  участвовал  в  расследовании.  Он
легко представил себе, почему ее  не  нашли.  Избавившись  от  машины  или
спрятав ее, она, вероятно, поселилась в отеле под какой-нибудь личиной.  С
ее ростом она вполне может выдать себя даже за мужчину.
     Осталась, наблюдала, а когда  стало  безопасно,  забрала  свои  вещи.
Очень хладнокровная дама. Что сказала о ней ее агент?  Внутри  она  лед  и
сталь. Верно!
     Холодок пробежал по спине. Женщина сильна.  Берегись  такой  женщины.
Сделанная из льда и  стали,  на  сорок  лет  раньше  ставшая  вампиром,  с
огромным жизненным опытом... есть ли у него  шанс  найти  ее?  И  что  она
сделает, если заподозрит, что он идет по ее следу?
     Он покачал головой. Личная опасность должна быть самым  последним  из
его беспокойств. Жизнь его кончена. И  она  может  отнять  у  него  только
существование. С другой стороны, если не помешать, она может причинит вред
еще многим людям.
     Что ж, тогда... нужно  продолжать.  Но  ему  необходимо  направление.
Надежда на то, что помогут ее вещи, исчезла. Придется  продолжать  с  тем,
что он уже знает.
     Но что он знает?
     Писчая  бумага  по-прежнему  на  столе.  Он  взял  листок  и  написал
перечень.  Она,  вероятно,  происходит  из  немецкого  окружения.   Обычно
использует немецкие имена. Владеет немецким и русским.
     Он сделал примечание: выяснить в одном из университетов, где во время
первой мировой войны, когда она родилась, были расположены  рядом  друг  с
другом русские и немецкие общины.
     Поможет ли определить место что-нибудь принадлежавшее  ей?  Он  плохо
знает минералогию и не сможет описать специалисту камни, которые видел  на
помосте. Если это "сокровища" ее детства и если  два  из  таких  минералов
встречаются в одном и том же месте, это могло бы вывести на  след.  Но  он
помнил только черные акульи зубы. Можно ли их использовать?
     Квартира дала все, что могла.  Он  вышел,  предварительно  убедившись
через окно, что на улице никого нет, и поехал в Рыбачью гавань.
     Несколько магазинов в этом районе еще были открыты, заманивая поздних
туристов. Он вошел в один из них.
     - У вас есть акульи зубы? - спросил у девушки за прилавком.
     Она отвела его в секцию, где на  витрине  лежали  круглые  челюсти  с
рядами острых зубов. Он рассматривал зубы. Той  же  формы,  но  белые,  не
черные.
     - А черные акульи зубы у вас есть?
     Она замигала.
     - Черные? Никогда таких не видела.
     Он попробовал зайти в другой магазин дальше  по  улице  -  с  тем  же
результатом. Два продавца и посетитель никогда не видели черных зубов и не
слышали о них.
     Он решил, что настало время спросить  совета  специалиста.  Утром  он
позвонит в один из  университетов  и  спросит,  откуда  происходят  черные
акульи зубы.
     Утро. Он  почувствовал  раздражение.  Почему  только  днем  может  он
чего-нибудь добиться? Он пересек  улицу  Джефферсон  и  начал  ходить  под
аркадами Каннери, всматриваясь в витрины магазинов и кипя  от  нетерпения.
Когда  ему  больше  всего  хочется  работать,  все  закрыто.  Лейн  и  эту
возможность отобрала у него.
     И тут в одном из магазинов он их увидел - серьги,  с  острием,  чтобы
протыкать ухо, со свисающими маленькими черными зубами! Магазин,  конечно,
закрыт, но свет в нем еще горит, и кто-то ходит внутри. Гаррет постучал  в
окно.
     Из задней комнаты вышел мужчина. Покачал головой, указал на табличку,
на которой значились часы работы.
     - Мне нужно задать вопрос, - крикнул Гаррет.
     У нас закрыто сказал мужчина.
     - Хочу только узнать, откуда у вас эти серьги.
     Приходите завтра.
     Гаррет порылся в кармане и выругался, вспомнив, что больше  не  может
достать значок и показать его в окно.
     - Сэр, - позвал он, - это очень важно. Я должен...
     Но мужчина в последний  раз  покачал  головой  и  вышел  из  комнаты,
оставив кипящего в раздражении Гаррета. Только минута, чтобы задать вопрос
и получить ответ. Будь у него значок, магазин тут же открыли бы. Почему он
отказал Гаррету в этой минуте?
     Потому что у меня нет значка. Теперь я только штатский.
     И тут Гаррет понял, насколько он одинок в своем поиске. Он  вздрогнул
от холодного ветра, дувшего в незащищенную спину.



                                    9

     Утром в теленовостях предупредили, что ехать нужно осторожно. За ночь
накатился туман и накрыл весь город так  плотно,  что  воцарились  тусклые
лишенные теней сумерки.  По  всему  берегу  звучали  туманные  горны.  Уже
пятнадцать раз вызывали службу  расследования  дорожных  происшествий.  Но
Гаррет приветствовал туман. Он по-прежнему чувствовал, как солнце давит на
него, ослабляет, но мог впервые позволить себе открыть шторы и впустить  в
квартиру дневной свет. Он мог сидеть на подоконнике в своих темных  очках,
с  телефоном  в  руке,  смотреть  на  кипящую   серость,   набирая   номер
биологического факультета Сан-Францисского университета.
     - Меня зовут Гаррет Микаэлян. Мне нужно поговорить с кем-нибудь,  кто
знает, где находят определенные типы акульих зубов.
     Ему казалось, что это простая  просьба,  но  телефон  надолго  смолк.
Наконец ответил мужской голос:
     - Говорит доктор Эдмунд Фейт. Вы тот джентльмен, который интересуется
видами акул?
     - Вообще-то меня интересуют их зубы. Позвольте объяснить.
     - Пожалуйста, мистер...
     - Микаэлян. Вчера в магазине в Рыбачьей гавани я нашел такой зуб.  Он
необычный, потому что черный. Я хотел бы найти другой такой же и  заказать
пару серег для жены. Но продавщица в магазине не знала, откуда этот зуб, и
никто не мог мне сказать.
     - Черный акулий зуб?
     - Да. Вы знаете, где такие есть?
     - Мистер Микаэлян, если вас интересуют черные акульи зубы, вам  нужен
не я, а палеонтолог. Не знаю, в каких районах их находят, но черные зубы -
это окаменелости.
     - Окаменелости? - Гаррет выпрямился.
     - Может, я назову вам имя, - продолжал доктор Фейт.  -  Посмотрим.  -
Послышался шелест страниц. - Да. Попытайтесь связаться  с  доктором  Генри
Илфордом с факультета геологии. - И он назвал номер.
     Гаррет записал его, снова снял трубку и набрал новый номер.
     Секретарша сообщила, что доктор Илфорд в аудитории.  Гаррет  вспомнил
по дням колледжа, как трудно бывает найти  преподавателя,  когда  он  тебе
нужен, и со вздохом сказал:
     - Мне нужна информация о местонахождении ископаемых акул. Не могу  ли
я поговорить с кем-нибудь другим?
     - Посмотрю, у себя ли аспиранты.
     Телефон снова смолк. Гаррет барабанил пальцами. Хоть он и предпочитал
дневным поездкам  разговоры  по  телефону,  вероятно,  все-таки  следовало
съездить в кампус. Он представлял себе, как секретарша заканчивает письмо,
потом уходит попить кофе, совершенно забыв о нем.
     Но однако вскоре послышался другой голос, приятный женский. Спросили,
чем могут помочь. Гаррет терпеливо повторил вопрос.
     - Можете сказать, в каких районах находят черные зубы акул?
     - Ну, -  она  говорила  нараспев.  -  Ископаемые  акульи  зубы  можно
встретить на семидесяти пяти процентах территории страны. Почти вся она  в
то или иное время находилась под водой.
     Гаррет вздохнул. Семьдесят пять процентов? Прощайте, зубы как ниточка
к Лейн.
     - Но, - продолжала молодая  женщина,  -  большинство  из  них  белые.
Единственные места, где, как мне известно, находили черные, это  восточное
морское побережье и западный Канзас.
     Гаррет записал в блокнот.
     - Только в этих двух местах? И легко ли там найти зубы?
     - На востоке нужны раскопки, а в Канзасе прямо на поверхности.
     Приемлемо.
     - А ребенок может их найти?
     - Уверена, что да. Мне говорили, что их находят прямо на пашне или  в
кюветах дорог.
     Так она их и нашла, если на подносе действительно ее "сокровища".  Он
припомнил камни с окаменелостями.
     - А в Канзасе много о